– Здесь начинается самое интересное, – журналистка не удержалась от эффектного вступления. – Все публичные мероприятия генерал провел до двух часов, потом отбыл на обед. А после обеда, по неофициальным данным, состоялась его встреча с активом.

– Закрытая?

– Естественно. На базе отдыха, за городом. Изоляция строжайшая, и комментариев после нее никто не давал.

Андрей в уме прикинул расстояние между городами.

– От Ростова до Минвод примерно час на самолете. Плюс столько же обратно и, допустим, часа полтора или два там. Вполне можно успеть!

– Спецрейсом каким-нибудь…

– Да. Дорого, но деньги на кампанию у Александра Ивановича есть.

– Вот и наш американец, – сменила тему Екатерина.

Сзади, метрах в семи от них, уже припарковался черный Ford Scorpio с московским номером, мигнул фарами.

– Родную марку предпочитает, – усмехнулся Андрей.

Щеглов, посетивший НИИ опытного машиностроения, вернулся в половине пятого и жадно пил кофе. Приоткрыв окно, он закурил прямо в кабинете у Литвиненко. Подполковник, опираясь на поддержку сверху, выдернул его с Лубянки для еще одного деликатного задания. Шустрые ребята из «ЛогоВАЗа» или «Атолла», не имевшие официального статуса, здесь вряд ли подошли бы.

– Кадровик лояльный, старой закалки. Организовал всё, как по маслу, – рассказывал Щеглов. – Выдергивал строго по одному, предупреждал о неразглашении.

– Реагировали как?

– От беседы никто не отказался.

– Так что мы имеем? – Литвиненко обратился в слух.

– Федотов с политикой завязал, это факт. Все в один голос говорят.

– Давно?

– В девяносто третьем, сразу после октября. Разочаровался полностью. Он ведь на идейной основе во всех движениях участвовал, ни в депутаты не выдвигался, ни льгот себе никаких не выбил.

– Демократ по убеждению?

Майор кивнул.

– Точно. В шестидесятники не успел попасть, так что воспитывался на самиздате, Высоцком, Галиче и голосах из-за бугра. В Ельцина очень верил.

– Все верили, – обронил Литвиненко. – Что с его контактами?

– Дружит семьями с двумя коллегами, вместе учились в МФТИ⁴¹. Эти как раз неразговорчивы были, я не стал нажимать.

– Правильно сделал. Командировки?

– Только в Питер и Челябинск, на подшефные предприятия. В отпуск раньше ездил в Крым и на Кавказ, а в последнее время на дачу, в Чеховский район. В НИИ платят нежирно. Бывает, задерживают зарплату. Их раньше оборонка кормила, теперь нет.

– Спасибо, Гера, – подполковник последовал дурному примеру и тоже закурил, присев на подоконник. – Пока ты катался, мне тоже кое-что сообщили. Из Москвы, с домашнего телефона Федотова, нашему сбежавшему другу никто не звонил. Ни разу за целый год.

– Полезное дополнение.

– Что думаешь? По старшему Федотову больше не работаем?

– С Бариновым у него никаких пересечений, нигде. Я бы на девушку поставил, – озвучил свое заключение Щеглов.

– Принимается. Но поскольку ресурсы позволяют, пусть одна группа за нашим конструктором всё-таки походит, – сказал Литвиненко. – Дачу тоже проверим.

– А что было потом? – с любопытством спросил Пол.

– Об этом мы расскажем в следующей серии нашей картины, – пошутил Андрей.

Американец расхохотался.

– Вы мне нравитесь, – сказал он, – у вас есть чувство юмора.

– Можно узнать ваше мнение по существу? – вернулась к основной теме Екатерина.

Лицо Пола быстро сделалось серьезным.

– Я должен убедиться, что вы не предлагаете мне подделку. Извините, но у нас сейчас деловой разговор.

– Эта кассета ваша, забирайте ее, – ответила журналистка. – Концовку записи вы услышите, если мы договоримся.

– Вы приезжаете с деньгами, мы с полной версией. Всё как у джентльменов, без обмана, – добавил помощник депутата.

Пол побарабанил пальцами по рулю. Они сидели в салоне взятого им напрокат Ford Scorpio, за окнами успело стемнеть. «Белый дом» и гостиница «Украина» по обе стороны реки соперничали в иллюминации. Репортер только что прослушал такой материал, за который он мог получить одну из самых престижных премий. Может быть, даже самую престижную. Конечно, при условии, что ему не подсунут фальшивку. Успев поработать в русской столице, он знал, что гарантий надежности здесь нет.

Конечно, эти двое запросили внушительную цену. Но редакция Forbes, насколько знал Хлебников, была в состоянии уплатить ее. Плохо, что следующий номер выйдет только в последних числах января, однако можно будет договориться с одним из телеканалов и широко анонсировать тему.

– Пол, я вынужден сказать вам кое-что еще, – нарушил молчание Андрей. – Такая же сокращенная копия есть и у другого потенциального покупателя. Не могу назвать вам его имя, извините. Кто из вас окажется быстрее, тот получит товар.

– Не вполне корректный ход с вашей стороны, – заметил «Павел Юрьевич».

– У нас жесточайший дефицит времени, – пояснила Екатерина. – Андрея ищут те, кто записывал эти переговоры. Возможно, вот-вот начнут искать меня.

– Вы знаете их?

Андрей отрицательно качнул головой.

– Поименно нет. Знаем только, что это бывшие офицеры спецслужб, очень опасные люди. Кстати, будьте и вы осторожны.

«Не провокация ли это со стороны Березовского? – вдруг подумал Пол. – От него можно ожидать чего угодно. Это, пожалуй, в его духе: просто скомпрометировать автора скандальной статьи, и никакой суд не нужен».

– Благодарю за предупреждение.

– Когда вы сообщите нам о своем решении? – спросила Екатерина.

– Вы жесткие переговорщики, – улыбнулся репортер. – Я постараюсь дать вам ответ не позднее завтрашнего дня. Вы должны понимать, что мне необходимо посоветоваться с боссом.

– Хорошо, – ответил Андрей. – Теперь давайте обсудим способ связи.

Встреча с Полом произвела на них обоих более обнадеживающее впечатление, чем разговор с депутатом Игруновым. Это выяснилось сразу, как только они распрощались с американцем.

– У него есть интерес: настоящий, живой, – оценил обстановку Андрей. – Главное, чтобы за океаном дали добро.

– Он отчаянный малый. После такой публикации приехал сюда, колесит по Москве без охраны, – Екатерина была удивлена.

– Легко быть смелым, имея обратный билет.

– Что?

– Вспомнил одну цитату.

– Откуда? Знакомое, кажется…

– The Quiet American. «Тихий американец»⁴², – подсказал Андрей.

– Циник ты, Баринов. Я тебя всё-таки другим представляла после Романова, – сообщница повернула ключ зажигания.

– Ты уже говорила это.

– А знаешь, – Екатерина показала поворот и ловко развернула Volkswagen Golf III, воспользовавшись разрывом в неплотном потоке машин, – один журналист тогда, летом, сказал несколько слов о тебе, и я их запомнила.

– Какой журналист?

– Сам догадайся, твой ведь бывший коллега.

– Что за слова?

– «Он лучше, чем хочет казаться», – теперь процитировала она.

Андрей присвистнул.

– Во дают земляки! Выходит, ты и обо мне информацию собирала.

– Профессия обязывает.

– Да, о профессии, – бывший выпускающий редактор повернулся к Екатерине. – Мы упустили одну важную вещь.

– С Полом?

– Нет, сами с собой. Сегодня праздник, и я был бы свиньей, если бы не поздравил тебя.

Столица двинулась в свой обычный вечерний поход из офисов, банков, редакций, префектур, управ, министерств и ведомств, а подполковник госбезопасности Александр Литвиненко опять сидел в особняке Бориса Березовского и подводил промежуточные итоги поисков. Первый день, кажется, дал ему нужную зацепку. Предстояло решить, форсировать события или немного выждать, дав объекту проявить себя.

Подполковник был храбрым человеком и не боялся рисковать собой. Он даже находил в этом особую прелесть ремесла, окутанного флером тайны. Жалеть кого-то он, в общем, тоже не привык, по роду своей деятельности постоянно контактируя с преступным миром. Но всё же Александр оставался оперативником, сыщиком, а не автоматом для убийств. Раскрыть и найти – такой и сегодня была его специализация, пусть на временной службе олигарху.

Обыкновенные бандиты на его месте перли бы напролом. Вероятные последствия их вряд ли волновали бы. Литвиненко, служа еще и государству, о последствиях не думать не мог. Тем более, они могли коснуться не только его лично. Березовскому, который стал главный антигероем президентской кампании Лебедя, сейчас не стоило влезать в очередной скандал, где, кроме всего прочего, фигурировала бы журналистка с телевидения. И потом, даже если эта история не утечет в СМИ, имелся дополнительный, весомый аргумент в пользу осмотрительного поведения.

Какой-нибудь ореховский или солнцевский авторитет уже дал бы команду своим быкам грузить эту Федотову в багажник и везти в лес. Там же, в лесу, ее и закопали бы, предварительно вывернув наизнанку. Не исключено, что этот простейший ход вывел бы их на пропавшую кассету. Но не исключено, что и не вывел бы. Что, если Баринов прячется в таком месте, о котором Федотова не знает? И что, если он связывается с ней в одностороннем порядке? Тогда ниточка будет оборвана.

К тому же пропавшую журналистку обязательно станут искать, а он, Литвиненко, засветился в редакции «Гудка» и в Останкино. Могут выйти и на Щеглова, посетившего НИИ. Тогда придется давать объяснения настоящему следствию, а на Лубянке и без того не каждому нравятся его особые отношения с Борисом Абрамовичем…

Собственно, затем его и позвали, чтобы он распутал, а не разрубил этот дурацкий узел. Поэтому решение, принятое подполковником после долгих раздумий, было таким – с решительными мерами в пределах разумного повременить до завтра; наблюдение за всеми объектами не ослаблять; информаторам продолжать ловить малейшие упоминания обо всём, что может представлять интерес. Само собой, люди из «Атолла» и «Корсара», а также чеченские друзья Березовского по-прежнему держали на мушке гостиницы Москвы. Хотя в то, что в одной из них появится Баринов, Литвиненко уже не верил.

Из Чеховского района донесли в половине восьмого: дачный домик Федотовых темен и пуст, подходы к нему заметены снегом почти по пояс. Что ж, в шальную удачу на этом пути чекист не верил тоже. «Подержим за городом пару-тройку дней, и пусть катится на все четыре стороны», – решил он заодно судьбу Баринова после неизбежной поимки. С его точки зрения, объект без кассеты опасности не представлял. Олигарх ведь переложил ответственность в этом вопросе на Литвиненко, не так ли?

Пол поспешил в посольство США сразу после встречи на набережной. С атташе по культуре Ричардом Ли его связывали довольно давние и взаимно полезные отношения. О том, что культура в текущих делах этого дипломата занимает крайне мало места, он знал с первых дней знакомства. Что ж, государству тоже необходимо собирать информацию, и заниматься этим не каждый раз можно с открытым забралом. Хлебников искренне любил Америку и готов был помогать ей там, где эта помощь не противоречила его моральным принципам.

Ричард никогда не уходил с работы так рано. Он напевал что-то себе под нос, бегая глазами по дисплею компьютера, когда Пол постучал в дверь его кабинета.

– Заходи, дружище! Ты не забыл про обещание?

– Какое? – не сразу сообразил репортер.

– Подписать мне экземпляр своей книги, конечно.

– Она еще не готова.

– Я подожду. В нашем бизнесе важно уметь ждать.

– Рик, у меня кое-что важное с русской политической кухни, – со значением сказал Пол.

Атташе по культуре уловил по его интонации, что речь не о пустяках.

– Выкладывай.

– Послушай пока, – Хлебников протянул ему кассету с сокращенной версией разговора. – Я могу поговорить с Нью-Йорком по защищенной линии?