Естественно, он сразу обратил внимание на пересечение биографий Екатерины Федотовой и ее ровесницы Марии Черкашиной. Обе в 1989 году поступили на факультет журналистики МГУ, у обеих была одна и та же специализация: «Телевидение и радиовещание». Анкета, которую заполняла Черкашина для получения загранпаспорта, гласила, что после окончания вуза девушка посвятила себя рекламному бизнесу. Она трудилась в известном агентстве, чьи баннеры украшали ряд городских магистралей.

Увы, секретарша в офисе агентства заявила, что пообщаться с Марией сегодня нет ни малейшей возможности. Однокурсница быстро бегающей журналистки была в отпуске аж с прошлого понедельника и находилась, по словам той же секретарши, за пределами Москвы.

– Соединить вас с сотрудницей, которая ее замещает? – очень приветливо спросила барышня.

– Спасибо, я по личному вопросу, – отказался от ее услуг Литвиненко.

Специалисты тщательно обыскали квартиру Марии на седьмом этаже. Содержимое мусорного ведра на кухне ясно доказывало, что кто-то еще, кроме Екатерины, побывал в ней гораздо позже прошлого понедельника. Об этом свидетельствовали совсем свежие остатки пищи и пустая бутылка из-под шампанского «Абрау-Дюрсо».

«Ведь он мог быть там и в момент прибытия нашей первой группы, – отчетливо понял подполковник. – И тогда пожарные отвлекали внимание вовсе не от Федотовой».

Да, выжидательная тактика себя не оправдала.

Было без двадцати четыре, когда Екатерина и Андрей добрались до парковки рядом с НИИ вычислительных комплексов на Профсоюзной. Ее территория принадлежала институту и сдавалась в аренду платежеспособным автовладельцам. До метро «Беляево» отсюда было метров триста, а до Машиного дома – около пятисот. В этом НИИ у подруги имелся какой-то личный контакт, позволявший ей платить со скидкой.

Volkswagen Golf ждал их на том же месте, где они оставили его вчера. Екатерина отомкнула дверцу, специальной щеткой смела снег с крыши и капота, прогрела мотор.

– Наверное, такой же себе хочешь? – поинтересовался Андрей.

– Можно и лучше, – усмехнулась она.

– А вот у меня и прав нет.

– Да ну? Почему?

– Лень было, если честно, – признался он.

– Но водить-то умеешь?

– Умею, хотя практики мало. За городом баловался.

– Баловник…

Через минуту они уже двигались в потоке других машин на северо-восток. Андрей вплоть до метро «Новые Черемушки», не отрываясь, смотрел назад. Но никто не увязался за ними следом.

Лариса Кольцова без проблем привыкла к Москве. Окончив журфак в Романове-на-Волге, она с полгода проработала в городском ежедневном издании, в отделе культуры, пока не уяснила, что на исторической родине развернуться сложно. И местный культурный слой был тонок, и платили мало даже по сравнению с экономическим отделом, который выезжал на заказных материалах. В газетах платных объявлений, если верить слухам, дела обстояли веселее. Правда, туда еще надо было попасть.

Дома ее в принципе ничто не удерживало. Мать, от зари до зари пропадавшая на двух работах, была согласна на всё, отец давно жил где-то далеко своей жизнью. Поэтому на зов однокурсницы Ирины она отозвалась без колебаний. Та уехала незамедлительно, как только получила диплом, и сумела без протекции устроиться в иллюстрированный журнал «Тумба».

Журнал вполне успешно паразитировал на ниве шоу-бизнеса, выходя раз в неделю и не испытывая недостатка в информационных поводах и очередных героях. Лариса пару месяцев побегала за штатом, пожив на раскладушке у добрейшей землячки, а потом была благополучно принята в корреспонденты светской хроники.

Столица стала для нее подходящим местом приложения сил. Здесь она наконец-то обрела финансовую независимость, сняла отдельную квартиру недалеко от метро и даже обзавелась собственным домашним животным – трехцветной кошечкой Еленой Валентиновной.

Кошечку, вернее, тогда еще котенка назвал так один приятель Ларисы из богемной тусовки: в честь, как он утверждал, своей преподавательницы рисования. Преподнеся ей зверушку в подарок, приятель живо перевел их отношения в очень личную плоскость, однако с продолжением как-то не заладилось…

Когда в редакции «Тумбы» в начале четвертого ее позвали к телефону, Лариса решила, что звонят ей всё-таки от примадонны отечественной сцены, которая никак не могла решиться на интервью, но и не отказывала наотрез. Андрея Баринова она даже не сразу узнала.

– Возгордилась, да? – спросил он насмешливо.

– Ты откуда…

– Номер твой узнал? Он в справочнике «Вся Москва» есть.

– Нет. Ты откуда вообще взялся? Мы же после Романова ни разу не виделись.

– Выручай, на тебя вся надежда, – сказал Андрей вполне серьезно.

– Выручу, конечно!

Во время совместной учебы она втайне симпатизировала ему. Андрей пришел на их курс после армии и, хотя прослужил всего год, выглядел взрослее ее ровесников. Сама Лариса поступила на факультет журналистики по примеру подруги, слабо представляя себе будущую профессию. Баринов, по ее убеждению, хорошо знал, чего хотел от жизни, и настойчиво добивался этого. Как только в Романове открылась первая демократическая газета, он пошел туда стажером.

Дальше взглядов искоса у Ларисы с Андреем процесс не пошел. Этих взглядов он не замечал и разве что на выпускном вечере очень откровенно приобнял ее ниже талии. Она была в коротком облегающем платье, и ее словно током пронизало… Тогда, впрочем, кое-кто с курса позволял себе вольности и покруче. Такой грустный итог несбывшегося романа Лариса списала на свою внешность. Не всех ведь привлекают рыжие девушки с веснушками.

Сегодняшний звонок пробудил в ней что-то почти забытое. «Но только я не один буду. Можно?» – спросил Андрей. «Можно», – ответила она и назвала адрес.

«Борт номер один» приземлился в аэропорту «Внуково» минута в минуту, ровно в шесть вечера. Анатолий Чубайс встретил Виктора Черномырдина у трапа и вместе с ним сел в его бронированный лимузин. Устройство салона позволяло им свободно вести беседу один на один.

– Отечество в опасности? – пошутил исполняющий обязанности президента, когда устроился поудобнее.

После рабочего визита в родную Оренбургскую область и теплого, дружественного приема он был настроен благодушно. Этот настрой улетучился быстро, пока глава администрации рассказывал о встрече с Явлинским и мерах, предпринимаемых по линии ФСО. Выходило пока так, что, может быть, компрометирующая запись была сделана для Березовского, а, может, и для кого-то еще. Служба охраны уже изучала обстоятельства поездки кандидата Лебедя в Ростов-на-Дону и пребывания кандидата Зюганова в Кисловодске. Экспертиза уверенно признала голоса на кассете настоящими.

– Умеешь ты порадовать, Анатолий Борисович, – заметил премьер.

– Я считаю, отмахиваться от этого нельзя, – обозначил свою позицию Чубайс.

– Явлинский много хочет, – проворчал Черномырдин.

– Не больше, чем в прошлый раз.

– Что, пойдем навстречу ему?

– Давайте рассмотрим все сценарии.

Премьер-министр насупился, посмотрел в окно на мелькавшие огни столицы.

– Он будет протаскивать свое, зудеть, грозить отставкой. Это вечный скандал…

– По конституции президент имеет право уволить главу правительства, – напомнил глава администрации.

– Не на следующей же неделе после выборов!

– Подождем какое-то время.

Черномырдин оглядел Чубайса с головы до ног, будто видел его впервые в жизни, а раньше только слышал о нем.

– А другой сценарий?

– Можем слить этот фрагмент в СМИ. Шум, конечно, гарантирован. Но…

– Что «но»?

Чубайс был непробиваем.

– Явлинский прав: мы не в курсе, что там дальше на записи. Вдруг Зюганов послал Лебедя по известному адресу? Вдруг он выложит полную версию разговора и заявит, что генерал выполнял наш заказ?

– Крыть будет нечем, – согласился премьер.

– В результате коммунисты получат дополнительные голоса. Мы и сейчас отстаем от них, после этого будем отставать еще сильнее.

– Ну, а если эти двое сговорились?

– Зная детали, мы сумеем правильно выстроить линию защиты. Если же начнем разоблачать их на основании своих догадок, они поймут, что полной информации у нас нет, – бесстрастно препарировал ситуацию «рыжий кардинал». – Могут, действительно, изменить планы, выступить раньше.

– Время здесь имеет значение? – сощурился Черномырдин.

Глава администрации президента тоже посмотрел в окно на зимнюю Москву.

– Значение может иметь окончание их разговора. К тому, что Зюганов снимется под Лебедя, мы не готовы. Вся наша кампания заточена под то, что они оба пойдут до конца. За несколько дней мы ее не перестроим. Но если в их соглашении есть некая тайная часть, которая дискредитирует обоих перед избирателями, а может быть, и спонсорами… Я могу не продолжать?

Премьер платком вытер пот со лба.

– Что будем делать, если тайной части нет?

– Ее не может не быть, или я ничего не смыслю в политике, – сказал Чубайс.

Они помолчали.

– Думаешь, всё-таки Березовский кашу заварил?

На этот вопрос Черномырдина руководитель его штаба ответил так:

– Теперь это наша каша, и нам с ней разбираться.

Под рев сирен и сияние мигалок кортеж исполняющего обязанности президента России въехал через Боровицкие ворота в Кремль.

Дом на улице Менжинского стоял рядом с кладбищем. Такое соседство не слишком вдохновило Андрея и Екатерину, однако выбирать им явно не приходилось. Лариса Кольцова жила на последнем, шестнадцатом этаже. Выйдя из лифта и найдя в конце коридора указанную квартиру с номером из самоклеющихся цифр, помощник депутата чуть замешкался.

– Ты что? – спросила его сообщница.

Андрей и сам не мог толком объяснить, что. На четвертом или пятом курсе, он не помнил точно, ему показалось, что Лариса как-то странно на него поглядывает. Возможно, это была совершеннейшая ерунда, а девушки на этом жизненном этапе, вообще, довольно впечатлительны. Ему как раз было чуть-чуть не до масштабных любовных приключений, так как его зачислили в штат первой в его жизни настоящей газеты, и приходилось делом доказывать свою профессиональную пригодность.

Кроме того, в редакции той газеты у него закрутился легкий роман с коллегой из отдела новостей, которая была на два года моложе его и целиком полагалась на помощь старшего товарища. Та юная коллега умом и сообразительностью не выделялась, зато обожала целоваться, и это у нее получалось отменно.

Дальше поцелуев и волнующих обжиманий они не продвинулись, а затем и Андрей поменял место работы, и девушка пропала с горизонта. Объятий же на выпускном вечере было столько, что он со счета сбился бы – конечно, если бы надумал вести такой счет.

– Ничего, всё нормально, – ответил он и выдал короткий звонок в дверь.

А Лариса ничуть не изменилась, по крайней мере, в худшую сторону, отметил для себя Андрей. Те же рыжие волосы до плеч, зеленые глаза, курносый нос. Одета она была, правда, не в короткое платье, а по-домашнему в спортивные брюки и свободную футболку с изображением каких-то косматых рок-музыкантов.

– Привет! – взял он инициативу в свои руки. – Это Катя, знакомьтесь.

Лариса поприветствовала их вполне доброжелательно и запустила в прихожую.

– Слушай, у нас проблемы, – Андрей решил без проволочек начать с главного. – Так вышло, что надо где-то отсидеться. Мне больше некуда пойти, Катерине тоже.

– Вы в розыске, что ли? – спросила Кольцова.

– Не совсем. Просто занялись одним журналистским расследованием, ну, и есть люди, которых не хотелось бы видеть, – опустив лишние подробности, обрисовал текущий момент Андрей.

– Мяу! – издала звук трехцветная кошечка и начала тереться об его ногу.

– Какая прелесть! – восхитилась Екатерина.

– Вот это жизнь у вас. А я на концерты хожу, фестивали. Деградирую, короче.

В глазах у Ларисы при этих словах мелькнул игривый огонек.

– Как кису зовут? – поинтересовалась Екатерина, присев на корточки и погладив животное.

– Елена Валентиновна. Можно Лена.

– Офигеть, – первым отреагировал помощник депутата.

– Вы работаете вместе? – спросила Лариса, жестом приглашая их на кухню.