Лорнет герцогини де Рошфор (страница 9)
– Менелай Орестович занят! – прошипела Лариса. – И все ждут его, чтобы передать бумаги!
– Но Ларионов сказал, что Менелай Орестович ждет… что его предупредили…
– Мало ли что сказал ваш Ларионов! – И Лариса кивком показала мне на свободный стул.
– Но вы хотя бы сообщите ему, что я…
– Я сообщу все, что нужно!
Я села и уставилась перед собой. Потом достала телефон, но Лариса грозно нахмурилась, и я убрала его от греха. Вдруг и правда посмотрит специальным горгонским взглядом? Я, может быть, и не превращусь в камень, а мобильник точно расплавится.
В приемной, кроме меня, сидели еще четыре человека с крайне озабоченными лицами.
Один из них что-то шептал и нервно барабанил пальцами по своему портфелю, другой читал какой-то документ, то и дело удивленно поднимая брови.
Вдруг входная дверь открылась, и в приемную вошел новый посетитель очень необычной внешности.
Это был высокий худощавый человек в тщательно отутюженном черном костюме, с тщательно уложенными седыми волосами. Глаза его закрывали темные очки, на руках были черные перчатки тонкой кожи, кроме того, он опирался на черную трость с серебряным набалдашником в виде змеиной головы.
Вместо глаз у змеи были вставлены два зеленых камня.
Этот человек совершенно не вписывался в приемную Пумпянского. Он был бы уместнее в репетиционном зале театра или в павильоне, где снимают фильм…
Странный человек огляделся и направился в мою сторону.
Я удивилась: оба стула рядом со мной были заняты. Слева сидел тот человек, который барабанил по портфелю, справа – отчаянно потеющий толстяк.
Однако человек с тростью остановился перед нервным типом и в упор посмотрел на него.
Тот перестал барабанить, втянул голову в плечи, вскочил и перебрался на свободный стул в другом конце комнаты.
Человек с тростью сел на освободившееся место, поставил трость между коленями и повернулся ко мне.
– Здравствуйте, Алиса Дмитриевна.
Я вздрогнула: откуда он знает, как меня зовут?
Однако вежливость требует ответить, и я сдавленным голосом проговорила:
– Здрав… ствуйте…
– Долго вы здесь ждете? – спросил он меня странным неживым голосом.
– Ну, не то чтобы долго… – промямлила я, не понимая, чего он от меня хочет.
Я покосилась на Ларису: как она относится к тому, что он разговаривает в ее царстве тишины?
Но она даже не смотрела в его сторону.
Странный незнакомец погладил серебряную змею на трости.
Я невольно взглянула на его руку и увидела, что на ней поверх перчатки надет перстень с печаткой, на которой была выгравирована собачья голова.
Неожиданно в глазах у меня потемнело, и вместо приемной мелкого начальника я увидела дом посреди лужайки и двух огромных псов, бегающих кругами. Выглядели они очень довольными и радовались общению со мной, но…
У обоих псов были окровавленные морды…
– Кто здесь от Ларионова?
Я вздрогнула и очнулась.
– Кто от Ларионова? – повторила Лариса, оглядывая приемную. Как будто не знает, что это я!
– Я! – проговорила я громко и привстала со стула.
– Что же вы не идете? Менелай Орестович вас ждет! – процедила секретарша.
Я поднялась и направилась в кабинет.
По дороге оглянулась на того странного человека с тростью…
Но его не было, на том стуле, где он только что сидел, снова был нервный тип, который по-прежнему барабанил пальцами по своему портфелю.
Когда я выходила из кабинета, этот нервный едва не сбил меня с ног, протискиваясь в дверь.
На месте Пумпянского я бы ни за что не подписала ему ничего, видно же, что человек не в себе.
Потирая ушибленное плечо, я поняла, что если не выпью кофе, то просто покусаю первого же попавшегося навстречу прохожего. В конце концов, имею я право на перерыв?
Тут у них в комитете как раз был очень приличный кофе. И недорогой, о госслужащих у нас заботятся.
В кафе настиг меня звонок с незнакомого номера. Я расслабилась и ответила, хотя были у меня подозрения, что ничем хорошим это не кончится. И, разумеется, это был Лешка. Ну да, его-то номер я занесла в черный список.
– Чего тебе? – холодно спросила я.
– Я… Алиса, я хотел… – жалобно блеял он, – понимаешь, я хотел… извиниться.
– Только не вздумай говорить, что я все неправильно поняла! – усмехнулась я.
– Ну да, конечно… – Он помолчал немного, собираясь с духом. – Понимаешь… в общем, давай начнем все сначала! Как будто ничего не было!
– Как это? – Вот, казалось бы, ничем меня Леша не сможет больше удивить, а вот удивил же.
Хотелось заорать, обругать его последними словами и бросить телефон об пол.
Ничего этого я, разумеется, делать не стала, потому что люди все вокруг кофе пьют приличные, как бы охрану не вызвали. Так что я очень тихо сказала, чтобы Лешка оставил меня в покое, что я не шучу и не набиваю себе цену и что самое лучшее, что он может сейчас сделать, – это забыть, что когда-то мы были с ним знакомы. Надеюсь, он сам понимает, какая он скотина, а если нет, то объяснять ему я ничего не собираюсь. Как говорится, без комментариев.
– Да… но я… – На этот раз он молчал так долго, что я хотела уже отключиться, как вдруг он выпалил: – Ты должна дать мне еще один шанс!
Нет, ну неужели у него нет никаких своих слов, а может только сериалы цитировать!
Тут до меня дошло, что Лешка просто испугался, когда увидел возле меня капитана Осетрова. Неужели он поверил, что я обратилась в полицию? Мало того что скотина, так еще и дурак к тому же. И как я раньше не замечала?
В общем, мне все надоело, и я отключилась, а потом и этот номер занесла в черный список. И заторопилась на работу.
Выйдя из метро, я шла по улице по направлению к офису.
Вокруг почему-то не было ни души и стояла какая-то странная, настороженная тишина.
Вдруг передо мной, как из-под земли, появилась крепкая, коротко стриженная бабенка средних лет в зеленой шерстяной кофте и кепке-бейсболке.
– Девушка, – проговорила она неожиданно низким голосом, – у вас пары лишних рублей не будет?
Эта неожиданная и наглая просьба сбила меня с толку.
Я удивленно взглянула на странную попрошайку, подумав, что ослышалась.
– Ну что, я непонятно говорю? Или тебе пары рублей жалко для бедной женщины? – И попрошайка вдруг схватила мою сумку, пытаясь вырвать ее из моих рук.
Я машинально прижала сумку к себе и локтем попыталась оттолкнуть наглую бабу.
Примерно полминуты мы молча боролись за сумку, тяжело дыша, затем она крикнула кому-то:
– Ну, что стоишь? Помоги!
Тут же рядом с ней возник приземистый толстяк с круглыми, выпученными, как у вареного рака, глазами. Он подскочил ко мне и ткнул в бок кулаком.
Я охнула от боли и неожиданности и выпустила сумку.
Воровка отскочила в сторону со своим трофеем и начала торопливо рыться в сумке. Ее напарник держал меня за локти, косясь на свою приятельницу.
Я вырывалась, но почему-то молчала, видимо, на меня накатил приступ странной немоты.
Наконец толстяк пропыхтел:
– Ну что? Долго ты еще? Я ее с трудом держу!
Воровка выдала заковыристую матерную тираду и добавила на общепринятом языке:
– Черт… не могу найти… может, он не здесь…
И тут рядом со мной прозвучал странный, холодный и как будто неживой голос:
– А ну, быстро пошли отсюда прочь! Только сумку девушке отдать не забудьте!
Я обернулась.
В нескольких шагах от нас стоял высокий, худощавый, седовласый человек в черном костюме, в черных очках.
Тот самый загадочный, мистический человек, которого я видела в приемной Пумпянского. Он еще подсел ко мне и называл по имени-отчеству.
Как и тогда, он был в темных очках. Как и тогда, в руке у него была черная трость с серебряным набалдашником в виде змеиной головы с зелеными глазами.
– Это ты, дядя, пошел прочь, пока цел! – пропыхтел толстяк и отпустил меня. Тут же в руке его появился складной нож.
– Вы меня не поняли? – процедил незнакомец в черном. – Я сказал – убирайтесь прочь!
– Это ты, дядя, не понял! Это ты не врубился! – Толстяк шагнул вперед, размахивая ножом.
– Я вас предупреждал! – внезапно человек в черном выбросил вперед свою трость, и с ней произошла какая-то удивительная, непостижимая метаморфоза.
Только что прямая трость зашипела, изогнулась, упала на тротуар и поползла к толстяку.
С изумлением я увидела, что это никакая не трость, а огромная змея с зелеными холодными, как два камня, глазами.