Сквозь лаз пришлось протискиваться уже в полной темноте: факел Билла, пошипев, и поплевавшись водой, оказавшейся в заднем торце, погас. У Этьена он погас ещё в пещере. Линда сопела, и вздыхала, но ничего не говорила. Мужчины тоже помалкивали, если не считать междометий, когда кто-нибудь напарывался какой-нибудь частью тела на очередной скалистый выступ.

Но вот впереди, божественной искоркой, забрезжил тусклый отсвет дневного света!

Билл вздохнул:

– Ф-фу-у… Слава Богу!

– Что там, Билл?

– Свет, Линда, свет! Тусклый, но явно – дневной. Вы что – не видите?

– Дневной свет? Нет. Я иду словно сквозь чернющую ночь! Наощупь!

– Странно. Потому что я, вроде, тоже вижу отсвет. Серый такой. Вон он: впереди!

– Э-э, неважно! Двигайтесь быстрее! Может, у меня какая куриная слепота снова открылась, как в детстве! Главное – выбраться из чёртовой пещеры наружу!

– Ну и кто теперь чертыхается?

Этьена ответом не удостоили. Зато – Билл заметил! – уж посмотрели! Якобы «невидящим» взором!

Снаружи ничего не изменилось: всё так же бежали по небу серые тучи, и проглядывал иногда клочок голубого неба – прямо над их головами. Лицо индейца над входом словно изменило выражение: из сурового превратилось словно в издевающееся… Линда поморгала, потёрла глаза руками. Сощурилась, задрав головку:

– Гос-споди! Какое счастье! Я – снова вижу!

– А вы действительно ничего не видели там, в тоннеле?

– Нет, Этьен. Говорю же: всё вокруг было черно, как в заднице у негра, и я шла только наощупь! Ну, и на слух. Мне было слышно, как Билл сопит и протискивается… Но вот сейчас… У меня словно пелена с глаз упала!

– Вот-вот. Об этом я и хотел поговорить. – Билл был мрачен и сосредоточен, – Как мне кажется, те, кто здесь обитал, ну, или обитает, если духов предков этих Хроака считать за обитателей, очень даже запросто могут морочить нам голову! Миражами и видениями. Ведь в первой пещере, мы все видели, когда вошли, не было никакого другого пути, кроме как направо! А когда выходили – нам показали совсем другой путь! Который потом снова исчез! И, готов поставить свой кольт против зубочистки: если б мы туда пошли, обратно, наружу, уже не выбрались бы никогда!.. Нас бы… Запутали!

– Пожалуй, соглашусь. – Этьен, словно не веря своему счастью, оглядывался вокруг: явно радовался и небу, пусть и небезоблачному, и твёрдой тропе под ногами, и даже узким стенам ущелья, – Мы только что прошли сквозь «скалу». И довольно спокойно. Но! Только потому, что Билл до этого прощупал там всё рукой! И голову «наружу» высунул. И понял, что все эти маскирующие настоящий выход скалы – только обманка! Мираж! А как подло они спрятали эту трещину в полу! Если б не память нашего проводника – так и лежали бы мы сейчас на её дне!..

– Похоже, эти гады могут ставить свои обманки в любом месте этой пещеры. И получается, мы никогда не узнаем, как на самом деле выглядят все эти сволочные пещеры. И сколько там на самом деле ответвлений и проходов. И залов. И ловушек!

– Ну, не знаю… – Этьен хмурился, – Вот если бы у нас была, скажем, святая вода… Или распятие…

– Ха! – Билл с иронией глянул на молодого человека, – Вы что же, всерьёз полагаете, Этьен, что христианские символы смогут как-то изменить древние индейские заклятья? Или аннулировать их колдовство?! Они же – язычники! Они верили в своих божков, духов предков, и идолов ещё до того, как сюда ступила нога первого белого человека! И плевать хотели на чуждую веру. А в том, что их заклятья – действуют, мы с вами, по-моему, убедились!

– Н-да, это уж точно. Не вижу смысла отрицать очевидное. Но что же нам теперь делать?

– Как – что? – Билл пожал плечами, – По мне, так всё ясно. Не найдём мы здесь никаких сокровищ. А если и найдём – так и они будут обманкой! А если и не будут – так не дадут нам их вынести. И сгинем мы тут, в чёртовой дыре, ни за понюшку табаку! Как сгинуло уже неизвестно сколько народу. Возможно, нашедших этот проход ещё тогда, пятнадцать-двадцать лет назад! Я лично слышал о девяти пропавших без вести кладоискателях… Ну, тех, кого знал лично. А сколько их пропало на самом деле – никто не знает!

Собственно, я уже сказал, что лично мне никаких этих проклятых сокровищ и не надо. Так что я сейчас возвращаюсь к лошадям. Беру свою, двух из вьючных, и…

Отчаливаю! Поскольку свой долг проводника к обозначенному месту на карте я честно выполнил! Вот только жаль, что карта пропала вместе с Майклом. Хоть что-то можно было бы оставить себе на память! Или… Лучше не надо. Не дай Бог, найдут дети или внуки – наверняка ведь тоже… Захотят съездить. Поискать.

Так что я – еду.

– Погодите, Билл! – Этьен теперь нервно кусал губы, и хмурился, – Но вы же не можете нас вот так – бросить!

– Это почему же, интересно?

– Ну… Обычная порядочность… И сочувствие. К женщине. И обязательства перед компаньонами! И…

– Что? Порядочность?! – Билл перебил Этьена, – И это говорите вы?! Не знаю, что вы там себе вообразили, Этьен, но ведь я слышал ваш разговор! Когда вы с братом думали, что я сплю.

– Какой ещё разговор?!

– Тот самый, вчерашний! Когда Майкл спрашивал, не пора ли уже наконец дать нам с Линдой порцию чёртова цианида на завтрак, а вы сказали, что лучше вначале подождать, когда я действительно найду вам вход в пещеру! И убедиться, что это – именно то, что надо! И шёл впереди, чтоб, если что – попасть в ловушки!

А цианид не портится – его прекрасно можно дать и завтра.

Этьен густо покраснел, что лишний раз доказывало, что профессиональный игрок в покер из него – никакой. Может, поэтому кузены и решились оставить это рискованное занятие. Правда, лишь для того, чтоб ввязаться в ещё более рискованное.

Линда, поглядев на Этьена, сжала кулачки. Засопела. Отодвинулась от мужчины. Затем вдруг в голос разрыдалась, кинувшись к Биллу на грудь:

– Увези меня отсюда! Скорее! Не хочу больше его видеть! А я-то, дура, его уже!.. Всей душой! А они с братом – нас!.. С самого начала всё спланировали!

– Линда… – кусающий губы Этьен тем не менее нашёл в себе силы и мужество подойти ближе, и говорить, обращаясь пусть и к спине женщины, но внятно и чётко, – Всё это – правда. Да, мы с братом планировали убить проводника… И вас – поскольку мы тогда принимали вас за… досадную помеху! Свидетеля. И деньги хотели поделить.

Но так было только вначале! А сейчас я ни за что не согласился бы убить вас! Ведь я уже тоже…

Люблю вас!

Билл запросто поверил в это, поскольку бледное лицо, пот на лбу и прикушенные губы однозначно говорили, что мужчина не лжёт.

Линда оторвала заплаканное лицо от груди Билла. Повернулась к Этьену:

– Это – правда?

– Да. Да, чтоб мне сдохнуть! Со мной такое – в первый раз!

Линда отвалилась от груди Билла, и взяла вновь покрасневшего и явно чувствовавшего себя не в своей тарелке Этьена за руку:

– А я-то думала, что мне это только кажется. Что я тешу себя иллюзиями! Да оно и понятно: падшая одинокая женщина, проститутка – ну как полюбить такую!..

– Сам удивлён. Но вы не поверите: когда вас стеганули плетью по… Ну, словом, когда вас ударил тот индеец, я думал, что сейчас умру! Так мне сжало сердце – словно стальной ледяной рукой! И какое наслаждение было потом: когда я всадил в этого мерзавца пулю! А я вообще-то не кровожаден. Когда мне было семь, и при мне соседские мальчишки повесили кота, я три дня плакал…

Вот тогда-то, испытав дикую радость, и счастье, когда этот краснокожий упал мордой в траву, я и понял… Что пропал навсегда!

– Это замечательно. Как говорится, совет да любовь! – Билл решил вернуть двух снова взявшихся за руки и глядящих друг другу в глаза болванов на грешную землю, – Рад, что вы поняли друг друга. Но раз уж вы, Этьен, нашли своё «настоящее» сокровище, может, вы не станете рисковать его жизнью? Да и своей заодно? И мы спокойно и мирно двинемся… Домой?

А вернее – в Луизиану. Потому что уж кто-кто, а Мозэс ни за что не поверит, что мы нашли чёртову пещеру, а вернулись… пустые!

1.

– Дорогая, мы – как? Плюнем на чёртов клад, и попробуем начать новую жизнь?

– Хороший план. Ну, Луизиана, так Луизиана!

Спуск, как ни странно, занял буквально десять минут. (Билл снова подумал, что по части морочить головы, местным духам равных нет!)

Билл, растреноживая лошадей, и поглядывая, как воркуют, обнявшись, двое влюблённых, посмеивался в усы: он готов был поспорить на, вот именно, свой верный кольт против дохлой крысы, что сюда, в ущелье, к сокровищам, эти двое ещё вернутся!

Ну а вот он – ни за что!

2.

– Дорогая. – Этьен хмурился, и кусал губы, – Думаю, ты меня поймёшь. И простишь. Я тебя ни к чему не призываю, но сам я… Должен вернуться! И хотя бы попытаться найти этот клад. Хотя бы в память о Майкле!

– Не забывай: мы теперь – вместе! И если ты считаешь, что мы должны попробовать, я – за!

Ведь со смертью твоего брата, по-сути, ничего не изменилось! Нам нужно начинать новую жизнь. Пути назад нет. И Луизиана в этом плане ничуть не хуже любого другого места… Но! Начинать новую жизнь с некоторым количеством наличности в карманах куда сподручней!

– Чудесно, дорогая! Тогда Билл. Как вы смотрите на то, чтоб мы спустились вниз, честно поделили оставшиеся продукты и лошадей. И вы – отбыли в Луизиану. А мы…

Попробовали ещё раз, с новыми факелами, и твёрдой уверенностью, что, если что – выход нащупаем, добраться до этого золота!

Билл, подумав в очередной раз, что золотом-то, похоже, здесь и не пахнет, пожал плечами:

– Бог вам в помощь! Но лично я – пас! Можете считать меня… Струсившим!

– Вас, Билл в трусости заподозрил бы только совсем уж кретин! Так что давайте спускаться, всё делить.

И прощаться.

Спуск, как ни странно, занял буквально десять минут. (Билл снова подумал, что по части морочить головы, местным духам равных нет!)

Пожитки и припасы они честно поделили. Билл забрал двух понравившихся ему вьючных лошадей. Правда, прощание вышло смазанным: все ощущали неловкость.

Уже сидя на своём коне Билл «напутствовал» влюблённых:

– Мы имели, а вам снова предстоит – иметь дело с потусторонними силами.

И только, вот именно, идиот, может ломиться к таким в гости, не подумав об отступлении, и не подготовив его пути… И ничего постыдного не будет, если вы передумаете, и решите плюнуть на эти чёртовы сокровища!

– Мы… – Этьен и Линда, державшиеся за руки, переглянулись, – Не передумаем!

– Ну, тогда прощайте. – Билл повернул своего коня, и направил его вверх по ущелью. Вьючные лошади плелись сзади в поводу.

Назад Билл не оглянулся ни разу.

3.

– Дорогая. – Этьен хмурился, и кусал губы, – Думаю, ты меня поймёшь. И простишь. Я тебя ни к чему не призываю, но сам я… Должен вернуться! И хотя бы попытаться найти этот клад. Хотя бы в память о Майкле!

– Не забывай: мы теперь – вместе! И если ты считаешь, что мы должны попробовать, я – за!

Ведь со смертью твоего брата, по-сути, ничего не изменилось! Нам нужно начинать новую жизнь. Пути назад нет. И Луизиана в этом плане ничуть не хуже любого другого места… Но! Начинать новую жизнь с некоторым количеством наличности в карманах куда сподручней!

– Чудесно, дорогая! Тогда Билл. Как вы смотрите на то, чтоб мы спустились вниз, честно поделили оставшиеся продукты и лошадей. И вы – отбыли в Луизиану. А мы…

Попробовали ещё раз, с новыми факелами, и твёрдой уверенностью, что, если что – выход нащупаем, добраться до этого золота!

Билл, подумав в очередной раз, что золотом-то, похоже, здесь и не пахнет, пожал плечами:

– Бог вам в помощь! Но лично я – пас! Можете считать меня… Струсившим!

– Вас, Билл в трусости заподозрил бы только совсем уж кретин! Так что давайте спускаться, всё делить.

И прощаться.