Спуск, как ни странно, занял буквально десять минут. (Билл снова подумал, что по части морочить головы, местным духам равных нет!)

Пожитки и припасы они честно поделили. Билл забрал двух понравившихся ему вьючных лошадей. Правда, прощание вышло смазанным: все ощущали неловкость.

Уже сидя на своём коне Билл «напутствовал» влюблённых:

– Мы имели, а вам предстоит – иметь дело с потусторонними силами. И только, вот именно, идиот, может ломиться к таким в гости, не подумав об отступлении, и не подготовив его пути… И ничего постыдного не будет, если вы передумаете, и решите плюнуть на эти чёртовы сокровища!

– Мы… – Этьен и Линда, державшиеся за руки, переглянулись, – Не передумаем!

– Ну, тогда прощайте. – Билл повернул своего коня, и направил его вверх по ущелью. Вьючные лошади плелись сзади в поводу.

Оглянувшись через пару минут, Билл увидал, что влюблённые, забыв про его отъезд, вовсю роются по тюкам: очевидно, в поисках дров, которые сошли бы за факелы.

Билл покачал головой: идиоты. И ведь это не любовь сделала их такими.

А клад! Этот сволочной, уже сведший с ума десятки и сотни людей, клад!

Линда и Этьен словно подпали под тот странный гипноз, то очарование, которым обладает для слабовольного человека золото! И даже – легенды о нём… И если Билл с самого начала не слишком-то хотел обладать этим кладом, поскольку отлично осознавал, что жить ему осталось немного, то Этьен и Линда молоды! И здоровы. И думают, что впереди у них – вся жизнь! Ну а поскольку они понимают, что с деньгами жизнь станет куда приятней, естественно, они будут стремиться заполучить эти чёртовы сокровища. Попытавшись обмануть тех, кто охраняет это место.

А он…

Получается, бросает двух влюблённых идиотов на произвол судьбы! А вернее – на растерзание этим чёртовым духам! Обмануть которых так же реально, как угадать в рулетку десять цифр подряд!

Этьен где-то прав. Это – не по-товарищески. Хотя…

Какие они – товарищи?

То, что они перестреляли восемь наёмных убийц и две дюжины краснокожих, вовсе не делает их товарищами. Товарищ – это нечто большее. А они – просто… Деловые партнёры! И сейчас он свою часть сделки выполнил. Выполнил честно.

Билл криво усмехнулся: кого он пытается обмануть?!

Если он уедет, наплевав на судьбы этих молодых и наивных балбесов, они наверняка погибнут! И смерть их будет, пусть и недолго, до его смерти, но – на его совести!

Когда он снова вернулся к стреноженным лошадям, прошло не больше часа.

Однако ни Этьена ни Линды видно рядом уже не было. Из чего Билл сделал вывод, что они даже не пообедали, как было намеревались. А ведь он тоже не поел!

Поэтому засунув в карман побольше солонины из тюка Мозэсовских наёмников, и захватив ещё несколько кривых сухих палок, которые при случае могли бы послужить факелами, он двинулся по ущелью с гравием вверх. Чтоб не терять времени, он решил есть на ходу. И действительно, жевал, запивая скупыми глотками из фляги, которую успел наполнить из ручейка.

На подъём ушло примерно столько же, сколько в первый раз: почти час. Но Билл уже был готов к такому: развлекаются духи, да и пусть их…

У входа Билл обнаружил нечто новое: за один из скальных выступов оказался привязан конец тонкой бечёвки. А молодец Этьен! Подстраховка тут не помешает…

Однако и сам Билл кое-что придумал по дороге. Сняв с пояса флягу, он открутил колпачок. Дева Мария? Нет. Тут… Нужно что-то посолидней. Самое, так сказать, сильное… Встав на колени, он склонился над флягой:

– Отче наш. Иже еси на небеси…

Когда молитва была прочитана три раза, Билл встал. Смело отпил глоток побольше. Ну вот. Эффект есть! Он заметил, как сразу изменилось выражение на высеченном над входом в чёрный лаз лице! Снова – равнодушно-презрительное. Ну, или это освещение изменилось от вновь набежавшей тучи…

Остатки костерка, от которого Этьен и Линда запалили свои факелы, ещё тлели. Билл раздул, подбросив несколько тонких веточек. Запалил свой факел – кривой, но толстый. И шагнул внутрь.

Узкий проход не изменился ни на грош. Зато теперь, со светом, он мог снова не трескаться лбом о чёртовы выступы.

Билл ещё возвращаясь подумал, что их могли оставить и специально – чтоб спасающийся поспешным бегством неудачливый, или насмерть перепуганный кладоискатель трескался лбом с разбегу, и – уж так, чтоб больше не встать!

Первая пещера, куда привела бечёвка, тоже, вроде, не изменилась. Следов двух влюблённых Билл однако нигде не видел. А чего бы он хотел? Чтоб те, словно Гензель и Гретель, оставляли ему хлебные крошки? Так вот же она: бечёвка…

7. Проклятье сокровища Хроака

Бездонная двухфутовая трещина тоже оказалась на месте: та ещё ловушка.

Протискиваться в узкий лаз, ведущий к маленькой пещерке, Билл начал уже с двумя факелами: первый начал подозрительно шипеть, и рассыпать искры, словно собирался погаснуть. Билл запалил второй сразу, и теперь чувствовал себя идиотом: первый, закончив вдруг трещать, снова загорелся ровно.

Но вот он и внутри пещеры.

А ничего и в ней не изменилось. Никого нет. Но бечева кончается здесь.

Билл прошёл к «алтарю». Нет, никакой Линды, распятой на нём, не было. Как и подвешенного головой вниз и истекающего кровью Этьена. Тьфу ты – привидится же…

Однако когда зашёл за алтарь, обнаружил привязанную к мощному сталагмиту, сросшемуся со сталактитом в ту ещё колонну, верёвку. Их верёвку. И вёл её конец, ясное дело, в ловушку, поймавшую Майкла. Билл посветил в шахту.

Хм-м… Красная точка ещё светится – не иначе, как Этьен проверял, на месте ли брат. Ну а Биллу проверять смысла нет: куда может уйти покойник? А никаких других ходов из шахты, ведших бы наверх, Билл не видел ещё в первый раз…

Факелы пришлось переложить в одну руку. После чего Билл не без труда – рана в ноге ещё откликалась острой болью! – спустился по верёвке к лазу. Протиснулся.

Да что же это такое!

Вперёд, под алтарь, и вниз уходил очередной крутой коридор, с закопчёнными стенами и потолком. Ходили тут, значит. Ну вот и ему придётся… Идти.

Спуск по лазу, к концу несколько расширившемуся, занял минут пять. И вот Билл – в пещере, словно зеркальной копии маленькой верхней, с алтарём. И алтарь в ней тоже имеется. Точно такой же.

И уж к этому-то Линда привязана!

А над ней, с поистине дьявольским выражением на бело-сером лице, стоит…

Майкл!

И не просто стоит, а собирается вонзить в сердце женщины корявый и большой нож из обсидиана! Вот уж эту штуку трудно с чем-то спутать! Чёрное зловещее грубо вытесанное лезвие ножа отсвечивает неровными гранями в свете факелов, воткнутых в трещины в стенах пещеры. Не иначе, Линда и Этьен воткнули их туда.

Понимая, что не успеет помешать начавшей движение вниз руке чудом ожившего – вернее, оживлённого какой-то зловещей силой! – покойника, Билл делает единственно возможное в такой ситуации: отбрасывает факел, выхватывает верный кольт. И стреляет Майклу в голову!

Пуля оставляет огромную чёрную дыру в центре лба.

Однако кровь оттуда не идёт. Да и сам Майкл, как ни странно, не падает – а только чуть отодвигается назад, очевидно, отброшенный силой отдачи! Ну правильно: с чего бы падать и умирать тому, кто мёртв уже несколько часов?!.. Зато от Линды труп отодвинулся. Но не прошло и секунды, как зомби снова пытается подойти к женщине!

Билл чертыхается про себя, и спешит подойти, стреляя на ходу: похоже, несмотря ни на дырки от пуль, ни на то, что он давно мёртв и все кости изломаны, Майкл всё же хочет вонзить женщине в грудь свой тесак!

Видимо, Майкл себе уже не принадлежит!

Когда закончились патроны в первом кольте, Билл переходит ко второму, стремясь выбить чёртовому зомби глаза, и перебить позвоночник в шее. Это удаётся, но проклятый мертвец ни за что не желает падать на пол, и умирать окончательно. Даже с неестественно вывернутой шеей и пустыми воронками глазниц Майкл упрямо замахивается ножом на распятое тело!

Не придумав ничего лучше, Билл засовывает и второй израсходованный револьвер в кобуру, и достаёт флягу со своей «освящённой» водой. Плескает прямо в мертвеца, к которому к этому времени подошёл почти вплотную.

Мертвец шипит: совсем как Линда, когда напоролась на камень подошвой. Однако, пусть и видно, что ему больно, но на действиях трупа это никак не сказывается: нож снова поднят во взмахе! Билл в отчаянии пинает упрямого мертвеца в центр груди.

Вот теперь труп падает на спину.

Наконец голос подаёт и Линда, до этого только рыдавшая, подвывавшая, моргавшая и прерывисто дышавшая:

– Расчлени его! Отрежь руки и ноги! Тогда он не сможет двигаться!

Билл, подозревая, что женщина, со свойственным ей коварством, уже смогла тут что-то выяснить, или хотя бы – обдумать, кивает: решение кажется разумным! Насколько бы не были сильны ниточки, управляющие этой марионеткой, если перерубить эти ниточки, управление закончится! А если ниточек не видно, нужно просто… Удалить, отсечь конечности, которыми управляют зловещие невидимые кукловоды!

Подойдя к пытающемуся встать трупу, которому сделать это явно сильно мешают уже переломанные ноги, Билл переворачивает Майкла на живот. Опускается рядом. Коленом придавливает спину трупа – вжимая в камень пола. Достаёт свой большой нож. Так. Вначале – рубаху. Потом – кожу. И вот теперь – мышцы и сухожилия плечевого сустава…

Тело под ним трепыхается, понятное дело. Но силы и резкости живого человека в нём, конечно, нет. Как нет и крови. Била мутит, челюсти сводит, но чудовищным усилием воли он удерживает позывы: вначале дело – потом «удовольствия»!

Когда Билл закончил наконец омерзительную операцию, обе руки зомби оказались надёжно отпилены и отделены от торса. Но на всякий случай Билл отпиливает и голову. Хотя даже с перестрелянным позвоночным столбом с ней приходится повозиться.

Когда отбросил в дальний угол голову и руки Майкла, сдерживаться больше не смог: всё, что скушал по пути сюда, вывалил тут же, рядом с оставшимся лежать неподвижно, телом.

Когда Билла перестало выворачивать, и он смог отдышаться, наконец встал.

– Какое счастье, что ты всё же вернулся! – похоже, рыдавшей до этого, и захлёбывавшейся слезами Линде удалось наконец взять себя в руки. (У Билла мелькнула мысль: а Линда ли это?! Или ему показывают очередную обманку?! Быстро отхлебнув из фляги, он с удовлетворением отмечает, что ни в пещере, ни в женщине ничего не изменилось!)

– Где Этьен? – вытерев нож об одежду трупа, Билл подходит. Пока перерезает своим ножом толстые верёвки на кистях и лодыжках женщины, та стонет и подвывает. Но теперь, кажется от радости, что отделалась лёгким испугом… И, похоже, зря он спросил.

Потому что рыданиями Линда разражается с новой силой.

– Так где он?

– Он… Его… Его унесли!

– Уж не «чёрные» ли люди?

– Да! Они самые! Здоровые такие… Настоящие гиганты!

– Негры, что ли?

– Нет! Нет. Даже близко не похожи. У тех кудрявые волосы и сплющенные носы. А у этих… Волосы прямые, длинные. Носы нормальные, как у нас. Европейцев. А вот головы… Такие… вытянутые! Затылок – словно выступает. Назад. Сильно! Кажется, черепа вдвое длиннее, чем их ширина!

– Понятно. – Биллу ничего не понятно, но он, закончив перерезать верёвки, принимается за насущные нужды: срочно перезаряжает свои верные револьверы, – Если они материальны, и – живые, думаю, пули-то их… Угомонят!

– Может быть… Но я бы не стала спорить на это! Билл! Вы попытаетесь спасти Этьена? Может, ещё не поздно?

– А когда они его забрали?

– Ну… Где-то минут десять назад!

– А почему вы тогда оказались до сих пор живы?

– Я… Я отвлекала Майкла. Мольбами. И вопросами.

– Типа того, как это он до сих пор может двигаться?

– Да!

– И – как?