Дорогу теперь, когда запомнил все приметы, Билл находил легко. И доехали они до своего лагеря в лощине куда быстрее – за час с небольшим. Предоставленные сами себе кони за это время, конечно, немного разбрелись, но не слишком далеко.

– Предлагаю, пока мы не стали собираться, позавтракать. И костёр теперь развести можно!

С предложением Билла согласились все. И вскоре костерок весело потрескивал, создавая почти домашний уют на их стоянке.

Поели быстро. И с аппетитом. «Нагуляли», как высказался Майкл.

Выехали из лагеря, по прикидкам Билла, ближе к полудню. Но всё равно успели до ужина проехать миль тридцать-тридцать пять. Потому что лощины оказались пока вполне проходимыми, и к подножью гор вывели кавалькаду ещё засветло. Билл хорошо помнил, что пунктирная линия идёт вдоль русла реки Туссон, собственно, и давшей название городку с баром Мозэса, но уж больно она сильно петляет, уводя в сторону, чтоб ехать непосредственно вдоль русла. К тому же к началу лета полностью пересыхающего…

А начала этой реки никто ещё не видал: где-то в горах.

Но им до истока и не надо. Им надо добраться до ущелья Старого Беркута. То есть – вверх по руслу, до второго левого ответвления.

Вот по нему, без труда обнаружив, они и проехали с пару миль, пока сумерки не вынудили остановиться.

– Сегодня снова дежурим. – по Майклу было видно, что он горит желанием оправдаться за вчерашний недогляд, – Первым – я!

– Нет. – Билл старался говорить поравнодушней, – Первой сегодня – Линда.

– Это почему ещё?! – возмущения в тоне не заметили бы только камни ущелья.

– А потому, солнце ты наше, что ты больше всех теперь заинтересована, чтоб мы все оставались целыми! И бдить будешь не за совесть, а за – страх! – Билл не стал говорить, что ей больше нечего рассчитывать на помощь бандитов Мозэса. Ну а про то, что индейцев она теперь боится пуще чертей, можно и не упоминать.

– Я… Э-э… Хм. Пожалуй. Да и болит, если честно, так, что пока просто не уснуть!

– Хватит задвигать нам ерунду. Тебя ударили всего один раз.

– Да. Зато – какой!

– А вот если бы мы действительно не пришли за тобой, тебе и этот удар показался бы цветочками! Потому что потом, когда этот парень разработал бы руку, он и бил бы сильней! И мог дать и другому, или другим – помахать!

Линду передёрнуло:

– Ладно, довольно! Сказала же уже, что не усну!

– Хорошо. Тогда вторым – Этьен, третьим – я, а последним дежурит Майкл.

– Договорились. Ну, спокойных снов.

Билл, полёживая снова снаружи спальника, в одежде и сапогах, ковырял травиной в зубах. Смотрел снова в звёздное небо. Думал.

Ну хорошо. От индейцев они отбились, банду наёмников положили всю. Что дальше? Ведь судя по карте, через пару дней они доберутся до чёртова места, обозначенного крестиком. В кружке. И – что?

Будет ли на месте – сокровище?

И что это будет за сокровище?

Собственно, эти мысли возникали у него и тогда, лет десять назад, когда ещё не потерял надежду найти клад и сам. Он тогда и так и так прикидывал, что же это за сокровища могут быть у диких индейцев, спрятанными ещё до прибытия белых колонизаторов, которые были бы, вот именно, сокровищами! Ведь это у белых слово «сокровища» традиционно ассоциируются с золотом, серебром, и драгоценными камнями. Ну а если там – просто какие-то, вот именно, тотемные фигурки?

Мумии? Скальпы поверженных врагов? Оружие древних вождей?

Каменные или деревянные идолы?

То есть – такой «клад» кладом является только для тех, кто его спрятал!

А такие «артефакты» ведь вывозить бессмысленно! Поскольку интересны они только книжным червям – учёным! Из какого-нибудь музея. Специализирующегося на человеческой истории. И диких племенах. А простому человеку и на … не нужны!

Э-э, ладно. Его задача – довезти их маленькую экспедицию до места. Обозначенного крестиком. Вот только бы не стал этот крестик – крестом на их общей могиле!

С этой «оптимистичной» мыслью он и уснул.

Этьен растолкал его вскоре после полуночи: это Билл увидел по положению звёзд.

Но добросовестно сел на дежурство, подбросив пару кусков дерева в прогорающий костерок. Линда, на этот раз не выделывавшаяся, положила свой спальник почти впритык к спальнику Этьена, но сейчас мирно спала, трогательно отклячив нижнюю губку, и держась обеими руками за свою промежность – похоже, и правда, болело там у неё, раз даже во сне… Не скоро, похоже, сможет… Билл пожал плечами: собственно говоря, «готовность» женщины к «этому делу» теперь – предмет беспокойства Этьена.

Тоненький серп народившегося месяца и звёзды освещали их долину неплохо. Особенно, когда глаза привыкли к темноте. Спереди и сзади не подкрасться незамеченными. Вот разве что – сверху, с вершин гор ущелья. Но чтоб быстро спуститься оттуда, нужно быть или кондором, или скалолазом. Ещё и с верёвками. Потому что пробраться по таким кручам без них, да ещё в кромешной тьме, сможет разве что горный барс.

Два часа прошли быстро. За час до рассвета Билл растолкал мирно сопевшего Майкла:

– Мы поспим ещё пару часов, а потом – нужно завтракать. Да в путь. А то вчера проехали мало. Из-за приключений с дамой.

– Точно. – Майкл зевал так, что челюсти сводило, – Быстрей бы уж добраться!

Однако особо резво двигаться сегодня не очень получалось.

Несмотря на то, что позавтракали быстро, и двинулись в путь рано, ещё в утренней прохладе, ехали медленно: постоянно приходилось объезжать завалы из нападавших сверху камней, или даже слезать с коней, чтоб разобрать природные баррикады, и перевести коней через настоящие барьеры, пирамиды и валы. Майкл тихо ругался, пока Билл не запретил ему: во-первых – тут могут быть ещё индейцы, а во-вторых, и это главное – от эха может случиться новый камнепад.

Сегодня оказалось пасмурно, и ехали в приятной прохладе. На дне русла кое-где имелись даже лужи воды. Что позволило напоить лошадей, и наполнить подопустевшие бурдюки. Но мрачные стены ущелья словно давили им на плечи суровой первозданной красотой. А вообще – тёмные громады серо-стальных, с сиреневым отливом, отвесных скал по обеим сторонам всё суживавшегося ущелья навевали уныние и страх. По лицу Линды было заметно, что она не прочь бы сейчас оказаться снова в безопасном салуне, у Мозэса под крылышком. И то, что под ногами коней теперь струился, журча, крохотный ручеёк, нисколько поездку веселей не делало.

К ужину выехали к перекрёстку. Ну как перекрёстку: здесь встречались две реки. Сейчас почти пересохших. Билл сказал:

– Майкл. Достаньте, пожалуйста, вашу карту. Потому что кое-чего я в ней всё же не понял. Нужно определиться.

Майкл не заставил себя долго упрашивать. Подъехал снова к едущему впереди Биллу. Кони встали почти рядом, Билл развернул пергамент.

– Вот. Мы сейчас – здесь. Это и есть – ущелье Старого Беркута. Если верить карте, нам – направо. По нему же. Ещё мили три. Но потом… Дорога словно уходит от русла резко вбок, и – наверх: вот. Здесь извилистой стрелочкой показано: тропа! А я, когда здесь был, лет девять назад, ничего такого не видел! Никаких ответвлений. Никакой тропы! Да и сейчас… Темновато. Не проглядеть бы.

– Ну тогда давайте заночуем вон там, – Майкл указал рукой на весьма ровный островок каменистой отмели, в том месте, где два русла встречались под острым углом, – и завтра с утра попробуем найти. Нас ведь никто не гонит: можем осмотреть всё подробно.

– Хорошая мысль. Тем более, дальше ущелье Старого Беркута узкое, и вряд ли мы найдём там, где расположиться на ровном. А тут всё же – довольно широко. И удобно. Да и костёр теперь развести, думаю, снова можно.

– А как же индейцы?

– Если они тут где и остались, и даже учуют дым, незамеченными не подберутся. А из винчестеров мы уложим их куда быстрее, чем они нас – из луков.

– Хочется верить. Ну ладно. Давайте устраиваться. На ночлег.

Лежать на спальнике на камнях оказалось не столь удобно и мягко, как на песке или травке. Пусть и пожухлой. Билл ворочался, и вздыхал. Этот поход всё сильней начинал ему не нравиться. И дело было не в ране в ноге – она уже почти не беспокоила.

Ощущения казались вовсе не теми, что вначале. И дело даже не в том, что они уже поубивали из-за чёртова клада кучу народу: и, пусть откровенных, головорезов Мозэса, и агрессивных похитителей-индейцев… Но вот накатывало на него сейчас словно волнами ощущение, что зря они туда едут! Подсознание? Или… Ещё кто-то – уже извне?!

Но мысль в голове вертелась самая простая и конкретная!

Не будет им счастья от этого «клада»!

Но не скажешь же про свои «ощущения», мысли, и страхи тому же Майклу. Тот – рационалист. И только пожмёт плечами. А про себя подумает, что Билл превращается в старого маразматика. На почве слишком долгого обитания в прериях и полупустынях.

Повздыхав, Билл повернулся на бок. Прикрыл глаза. Постарался расслабиться.

Однако почти сразу его кто-то тронул за плечо. Думая, что это Майкл, сдающий свою вахту, и что он всё же заснул, быстро и незаметно для самого себя, Билл повернулся.

Седой индеец, в традиционной одежде, но без положенного головного убора из перьев, и с развевающейся на лёгком ветерке гривой длинных редких волос склонился над ним. Билл вздрогнул: как это старику удалось незамеченным подобраться к их лагерю?! Неужели Майкл опять!..

Но приглядевшись повнимательней к морщинистому неподвижному лицу, Билл заметил кое-что такое, что у него волосы встали дыбом, и по спине пробежал холодок: сквозь лицо и плечи старика… Проглядывали звёзды!

– Напрасно вы едете в это место. Оно – проклято!

Билл проглотил липкий комок, стоявший в горле. Голос казался вполне материальным: скрипучий, хриплый, хотя и тихий. Слова тем не менее можно было прекрасно разобрать. Собравшись с мужеством, и справившись с не желавшим открываться ртом, Билл спросил:

– А что будет с нами, если мы всё же найдём его? И увидим этот… Клад?

– Если увидите – ничего. А если возьмёте хоть что-то оттуда, хоть одну вещицу, на вас падёт проклятье Хроака.

– А кто такой этот Хроака? – Билл ёжился. Ему было реально жутко!

– Не «такой», а такие. Хроака – древний народ. Обитавший здесь ещё до нас. И вас. Вот они-то и спрятали здесь, в том месте, на которое указывает их карта, то, что считали священным. И чему поклонялись! И к чему прикасаться могли только их шаманы!

– А куда они делись сами?

– Этого никто не знает. Но старики поговаривали, что просто… Ушли!

– А если мы… Не будем ничего брать, а только поглядим на это?

– Тогда проклятье минует вас. И вы останетесь живы.

– Но как же мы… – Билл ещё не договорил, но понял, что ответа не будет. Суровый старик просто… Растаял в воздухе! А Билла начала трясти не только дрожь от ужаса, но и за плечо – чья-то рука!

Он разлепил оказавшиеся смеженными глаза: точно! Майкл. Пришлось снова открыть рот:

– Что? Уже пора?

– Нет. Но вы напугали меня, Билл. Вы стонали во сне. И разговаривали!

– Да-а? И… Что я сказал?

– Вы сказали… Ну что-то вроде: «Мы не будем ничего брать! Отстаньте!»

– Ах, вот как… Хм-м… Странно.

– Это был кошмар?

– Точно. Он самый. Так что спасибо, Майкл, что разбудили. Далеко там ещё до моей смены?

– Ну, судя по звёздам, полчаса.

– Тогда не вижу смысла пытаться уснуть снова. Ложитесь. Я принимаю вахту.

– Вот уж спасибо. – Майкл не заставил себя долго упрашивать, и тут же завалился на мешок, лежавший с другого боку от мешка Линды. Та спала теперь, прижавшись животом к тёплой спине Этьена, чей мешок оказался уже придвинут вплотную к её.

Билл пожал плечами: пускай их. Здесь, в ущелье, и сыро и холодно. И тоскливо.

Ну, или это только ему так кажется?

Пока сидел, поглядывая то вокруг, то на угасающий костерок, куда время от времени подкладывал маленькое поленце, думал.