Неспроста, ох, неспроста он увидел этот сон. Или ему его показали.

Кто-то очень не хочет, чтоб они лапали своими «неизбранными» руками эти самые сокровища! Или, тем более – забрали их.

И этот кто-то – точно не человек!

Люди такие направленные и конкретные сновидения пока насылать не умеют!

Поэтому интересно будет порасспросить, когда все встанут, кому что снилось!

Вдруг их сны совпадут?!

5. Пещера

Или у него просто… Разыгралось бурное воображение?

Которым он отродясь не страдал!..

Билл не обольщался на свой счёт: он – потомок суровых и несгибаемых пионеров дикого Запада, если чем и отличающийся, так, вот именно, отнюдь не «тонкой и чувствительной» натурой, и мечтательностью. А вполне конкретным трудолюбием, терпением, и бешенным упорством. Которое злые языки называли ослиным упрямством: ведь любому здравомыслящему человеку ясно, что не вырастет никогда на песках, и без воды, никакая кукуруза или хлопчатник, и нет смысла селиться здесь, и уж тем более – строить дома!

Но пионеры нашли выход. И теперь ковбои гоняют по прериям и полупустыням отары овец. Со стрижки которых и продажи шерсти и мяса и живут фермеры.

Но сейчас ему лучше действительно успокоиться. Потому что завтра нужно найти чёртово ответвление, которое, как специально помечено на карте, ведёт куда-то вверх. Очевидно, на какую-то гору. Или одну из стен ущелья. Непонятно, правда, зачем – там одни скалы! Если верить памяти.

Ладно. Утро вечера мудренее.

Вот дождётся смены, и ляжет снова…

Посмотрим.

Разбудили его прямо на завтрак.

Все сидели вокруг импровизированного «стола», словно всегда именно так и сидели, и всё шло по раз и навсегда заведённому распорядку: «передайте мне, пожалуйста, вон тот кусок солонины», «да, конечно», «ещё лепёшку?», «нет, благодарю!». Билл невольно подумал, что они вполне могли бы организовать какую-нибудь общину, наподобии мормонской. Или ещё какой-нибудь по принципу единомыслия: интересы у них общие. Пока.

– Нам повезло, что Мозэс не поскупился. Продукты расходуются куда медленнее, чем мы думали. Так что давайте-ка, ешьте лепёшки, пока их ещё можно угрызть! – Этьен, занимавшийся их текущими запасами, выложил ещё маисовых лепёшек на скатерть.

Билл, как и остальные, ел лепёшки, вяленное мясо, сухофрукты и всё остальное, запивая вскипяченной водой. Которую просто зачёрпывал кружкой из их маленького прокопчённого котелка. Линда сегодня не заикалась о том, что у неё всё болит.

Значит, не болит.

Или чем-то другим озабочена: брови постоянно хмурит.

Поэтому, закончив завтрак, Билл начал первым:

– Мне сегодня кое-что приснилось. И я хочу об этом рассказать. Потому что это может оказаться и плодом моего воображения, но может… Быть и предупреждением!

– А-а, это вы, Билл, о своём кошмаре?

– Да, Майкл. Не совсем он, конечно, был кошмаром. Потому что в отличии от обычных снов я всё отлично помню! Но вот как было дело…

Пока Билл рассказывал, Линда продолжала хмуриться, и кусала губы, Этьен чесал в затылке, а Майкл играл желваками на скулах. Из чего Билл сделал вывод, что не кажется его спутникам бредом его рассказ.

– И я посчитал необходимым рассказать вам об этом. Потому что кошмар там, или предупреждение, но брать эти сокровища мне лично как-то… Уже не очень хочется!

– Согласна. Мне, кстати, индеец не снился. А снилось то самое место, куда мы должны попасть, чтоб увидеть сокровища! Это – огромная и тёмная пещера. С чудовищными и страшными ледяными сосульками, свисающими сверху: словно мы – в пасти у какого-нибудь громадного чудовища! И очень каменистым и неровным дном. И нет там никаких сокровищ. Ну, в том смысле, как мы это слово понимаем. Вместо них там было в глубине пещеры что-то вроде алтаря. Такого, на котором совершают жертвоприношения. И весь он был в потёках чего-то застывшего и коричневого – как вспомню, мороз по коже! Не иначе – кровь! А на алтаре лежала женщина. Я, было, подумала, что индианка – загорелая и черноволосая. Но когда подошла – оказалось, что это – я сама!

И я была распята за руки и за ноги! Верёвками. Привязанным к вмурованным в алтарь кольцам. Очень толстым… И так странно было смотреть на саму себя со стороны! И страшно – я будто чуяла, что из темноты, из дальнего угла пещеры, кто-то злобный и сильный, подходит! И сейчас вонзит мне (Ну, той, которая лежала передо мной!) в сердце здоровенный, почему-то – каменный, нож!

Но тут я проснулась… – Линду передёрнуло, – И потом долго не могла заснуть. Только когда прижалась к тёплой спине Этьена, смогла более-менее забыться…

Этьен ободряюще улыбнулся Линде:

– Рад, что удалось помочь хоть таким способом. Но это ещё не самое страшное, Линда. Ведь вас – ну, ту вас, которая смотрела сон! – не тронули. Мне вот снилось, что нас всех поймали. И – не индейцы, а какие-то абсолютно чёрные люди. Здоровенные – под семь-восемь футов ростом! И такие мускулистые – прямо как циркачи какие, из этих, ярмарочных силачей… И связали по рукам и ногам. А потом… Нас подвесили головами вниз, над каким-то жёлобом, выдолбленным в камне. И ножами сделали надрезы на шее. Кровь текла по лицу, заливала глаза, приходилось часто моргать, но всё равно я видел… Видел, постепенно теряя сознание, как уходит, струится по этому жёлобу куда-то наша кровь… И уходит жизнь…

И я где-то глубоко внутри знал, что сейчас из нашей крови наделают каких-то… Украшений, что ли! Или драгоценных камней. Не знаю. Чего-то магического. Важного! И я там, во сне, понимал, что вокруг происходит что-то злое. Колдовское! Какой-то тёмный ритуал! И мы – жертвы! И с нашей помощью эти гады хотят навредить, напакостить всем, кто сейчас здесь живёт! Белым!

А нас самих, потом, когда выйдет из наших тел вся кровь, превратят во что-то… Гадкое! Мерзкое! Хищное! И чтоб мы охраняли что-то. Возможно – эти самые сокровища.

Мне тогда казалось, что – в пауков! Гигантских!

Майкл, поняв, что все взоры теперь устремлены на него, криво усмехнулся. Пожал плечами:

– Не смотрите на меня так! Мне… Ничего не снилось! Может, я какой-то особо чёрствый, или просто спать очень сильно хотел. А если чего и снилось, так я не запомнил! Ну, вот, разве что – что летал… Как в далёком детстве.

– Понятно. – Билл пожал плечами, – Но я всё равно хочу вас всех спросить: мы поедем дальше? Попытаемся всё же найти этот чёртов клад? Или…

– Никаких «или»! – тон Майкла был категоричен, – Мы поедем. И найдём!

– Хорошо. Но я хочу, чтоб вы знали, Майкл. Я от своей доли клада отказываюсь. В пользу Линды. Пусть она, если хочет, заберёт её за меня.

– Хм-м… – Майкл нахмурился. Снова переглянулся с кузеном, – Не хотим спорить. Это – ваше решение, Билл. Вы, конечно, можете положенную вам долю клада и не брать, а просто… Вот именно, передать ваши права на неё – Линде.

Но мы от своего не откажемся! Нас не… э-э… Впечатляют кошмары и «предупреждения»! Линда? Возьмёте долю Билла?

Линда довольно долго молчала, лицо было бледным. Но всё же сказала:

– Возьму! Возьму, чтоб мне лопнуть!

Уж больно тоскливо и беспросветно в рабстве у Мозэса! А тут…

Хоть надежда.

На самостоятельную, и обеспеченную жизнь!

До указанного на карте места добрались буквально через полчаса.

Билл, внимательно осматривавший стены ущелья, и думавший, что мог, конечно, чего и пропустить, поскольку в прошлый раз ехал как раз с противоположной стороны ущелья, первым заметил её. Неширокую трещину в скале, заполненную по дну обломками и камнями. На которые сверху кто-то, явно люди, насыпал более мелкого гравия: наверняка, чтоб ходить было удобней. Ну правильно: по такой тропе вполне можно и проехать и на лошади! Вот только удастся ли развернуть эту самую лошадь, если вдруг возникнет срочная необходимость: ширина прохода едва достигала двух-трёх футов. А там, вверху, похоже, была и поуже.

Но сама трещина оказалась так хорошо скрыта за выступами окружающих скал, что вполне понятно было, почему он её не заметил в первый раз. Впрочем, Майкл и остальные, даже когда подъехали практически вплотную, трещины не заметили. И Биллу пришлось спешиться и показать вход в узкое пространство.

– Чтоб мне лопнуть! Как вы её углядели, Билл?! – Майкл чесал в затылке, сдвинув шляпу вперёд, – Я и сейчас её… А, нет: вижу! Если смотреть вот отсюда! А здорово она была спрятана!

Мысль о том, что трещина может показываться не всем, а только тем, у кого нет жажды наживы, возникла, конечно, у Билла. Но он отогнал её, как явно мистическую и невероятную. Да и вообще: он стал замечать за собой странную склонность в вере в приметы, вещие сны, и всякую подобную чушь. Над которой раньше только посмеивался. Может, это – это место так на него влияет? Всё-таки есть здесь что-то… Странное!

Колдовское!

– Нам всё равно лучше лошадей оставить где-нибудь поблизости, прямо в ущелье. Потому что проход – узкий. И если вдруг захотим вернуться назад, не сможем даже развернуть в нём лошадей! А их у нас сейчас много.

– Согласен, Билл. И вовсе незачем их разгружать. Просто стреножим, и отпустим. Воды здесь достаточно. – Майкл указал на тоненький ручеёк, едва сочащийся по самому низкому месту каменистого дна ущелья, – И без травы они денёк как-нибудь протянут.

– А почему вы думаете, Майкл, что мы обернёмся за день?

– А потому, Линда, что судя по пунктиру на карте нам осталось всего миля или две!

– Похоже, что так. Впрочем… – Билл покачал головой, – Предлагаю на всякий случай взять с собой немного еды и воды. Запасёмся и несколькими палками из наших дров, которые сойдут за факелы. Возьмём и оружие. Да двинемся!

И – да поможет нам Бог!

Тропа, круто поднимавшаяся вверх, со всех сторон оказалась закрыта крутыми же и отвесными стенами. Только сверху было видно блёкло-голубое небо с бегущими по нему не то тучами, не то – толстыми облаками. Билл вздыхал про себя, и думал, что делают они всё это на свою голову, но если совсем уж честно, ему тоже было интересно взглянуть – что же эти самые Хроака считали таким важным. И священным!

Извилистое миниатюрное ущелье, казалось, давно должно было вывести их на самую вершину стены большого ущелья. Но путь всё не кончался, и Билл начинал думать, что не иначе, как эта тропа тоже – или заколдована, или на неё наложено что-то вроде заклятья: чтоб идущий по ней устал, и повернул назад, думая, что конца пути не будет…

Однако не успели они проголодаться, как обнаружился логичный конец тайного прохода: чёрное отверстие в рост человека, ведущее действительно в пещеру!

Майкл и Билл развели у входа небольшой костёр. От которого запалили три факела: Биллу, Майклу и Этьену. Линда от источника света отказалась:

– Нет. Я просто не буду отходить от вас далеко! Да и страшно тут отходить…

Билл подумал, что их спутница права: сейчас, в свете факелов, обнаружилось, что в скале прямо над входом имелось высеченное в камне изображение. Огромное, в человеческий рост, лицо того самого индейца, что являлся Биллу всего несколько часов назад!

Билл проглотил вязкую слюну. Сказал:

– Это – тот самый. Который являлся мне.

– Да-а? – Линда покачала головой, – Хм. Симпатичным не назовёшь.

– Ну, это смотря на чей вкус. – Этьен пытался бодриться, но предательская дрожь в голосе выдавала его подлинные чувства, – Может, индианкам он казался красавцем!

– Возможно. Но сейчас – пошли-ка внутрь. Факелов у нас, – Майкл похлопал себя по рюкзаку, куда они сложили наиболее ровные и сухие ветки из запасов дров, – не больше, чем на пару часов!

Проход, ведущий внутрь, шириной тоже не баловал: только-только протиснуться. И то – не очень толстому человеку: Билл невольно подумал, что уж Мозэс-то сюда точно не пролез бы! Майкл сказал:

– Нам повезло, что послушались вас, Билл. С лошадьми бы мы тут не прошли!