Глава 17

Анна Блэкмор была в бешенстве. Она бродила по огромной спальне, отделанной в коричневых тонах, в которую ее переселил Рэй. Их разговор закончился для нее полным поражением. Ее супруг был тверд и непреклонен.

Все мужчины рано или поздно падали жертвами ее красоты и обаяния, прощая ей все. Но только не Рэй. И женская интуиция подсказывала Анне, что дело не только в нанесенной ему обиде.

Откуда взялась эта дрянь?

Она видела, как ее супруг смотрит на девицу. Так же, как еще три года назад смотрел на нее.

Но легко сдаваться было не в ее характере.

Она не хотела больше возвращаться к тому жалкому существованию, которое предназначалось ей с рождения.

Любила ли она Рэя? Нет. И никогда не любила.

Выросшая в маленькой английской деревушке в Хэмпшире, в семье обычных крестьян, она знала цену каждому пенсу. Каждой монете. Единственным богатством была ее красота, которая досталось ей от Консуэлы Сантино – ее бабушки, обнищавшей испанской аристократки, которая сбежала с английским солдатом и поселилась в этой глухой деревушке.

Анна твердо верила в то, что однажды будет достойна лучшей жизни. Все-таки в ее жилах текла голубая кровь. И она определенно сможет продать свою красоту подороже.

Поэтому, сбежав с дома в восемнадцатилетнем возрасте и прихватив с собой медальон матери, она отправилась на поиски новой жизни в Америку, подальше от ненавистной бедноты.

Она стыдилась своей семьи. Стыдилась нищеты, в которой выросла. Поэтому сама же сделала себя сиротой, создав грустную легенду о том, что ее родители погибли, когда она была совсем малышкой. Девушка решила взять аристократическую фамилию бабушки, чтобы выглядеть в глазах мужчин еще привлекательней.

Именно это заставляло многих мужчин брать ее под свое крыло, предлагая покровительство.

Но Анна выбирала самых богатых из них. Она не раз становилась содержанкой, дорого продавая свои услуги. Она просто хотела выжить. Выбраться из нищеты.

Именно ее многочисленные покровители и создали ту Анну Сантино, на которую обратил внимание Рэй Блэкмор.

Человек-чудовище. Монстр. Убийца.

Но он легко поверил в сказку о том, что ее девственность была потеряна из-за того, что над ней жестоко надругались в юности.

Доверчивый монстр, способный на жалость.

Узнав, кто он такой, и чем занимается, Анна поняла, что просчиталась с этим браком. С его способностями к регенерации и нечеловеческими качествами, ей никогда не стать вдовой… Ей придется терпеть своего супруга и его взрывной характер всю жизнь.

Поэтому она с такой легкостью согласилась на предложение Шона, павшего жертвой ее обаяния, помочь ей сбежать. Тем более у нее уже был на примете один из английских герцогов, который пытался добиться ее расположения.

Вот с ним Анна и убежала, поселившись в огромном доме в центре Лондона.

Патрик был щедр нежен, и всегда закрывал глаза на похождения его любовницы. Тем более после того, как Анна родила ему дочь, на содержание которой мужчина не жалел никаких денег. Ее устраивало все, и она никогда бы не вернулась в Чикаго, если бы ее любовника не съели эти кровожадные твари, которые открыли на нее охоту.

Полуторагодовалую дочь Анна оставила на пороге дома герцога, написав записку, что она – дочь Патрика. Проследив за тем, как малютку забрали, она со слезами на глазах отправилась в порт и села на первый корабль, отплывающий в Америку.

Именно там она познакомилась с Сарой, наняв ее в качестве служанки, чтобы ее путешествие выглядело более респектабельным. Но, как оказалось позже, она пригрела на своей груди предателя. Сара была заодно с вампирами и шпионила за хозяйкой.

Анна жалела себя. Ругала всех кровожадных тварей, которые разрушили ее маленький идеальный мир.

Но она любила эту жизнь. Любила и не собиралась умирать.

И поэтому спрятаться под крышей дома Рэя, охотника на вампиров, и по совместительству, пока еще ее супруга, было идеальным планом.

Правда, развод в ее планы не входил. Ей нужна крыша над головой и деньги, пока она не найдет другого идиота.

И сейчас она не позволит этой белокурой девице разрушить ее планы.

Слишком долго Анна боролось за это место под солнцем, чтобы так просто все это сейчас отдать другой, или умереть.

– Софи, значит…– девушка остановилась посреди комнаты и задумчиво потерла пальцами подбородок. – Что ж, Софи, посмотрим, кто из нас лучший воин…

Рэй не выходил на охоту этой ночью. Так же, как и Эрон.

Они просто сидели в кабинете и, не спеша попивая виски, беседовали. Шон ушел еще несколько часов назад, и братья были уверены, что он отправился к одной из своих многочисленных любовниц.

– И как ты согласился оставить Анну здесь? – поинтересовался Эрон.

– Я оставил ее тут только из личных соображений, – Рэй сделал глоток виски, смотря на тлеющие угли в камине. – Мне нужен развод. И к тому же, мне кажется, что Софи попала в наш век неспроста.

– Есть мысли?

– Пока нет. Только вопросы. У Анны и Софи одинаковые медальоны. Зачем вампирам эта золотая безделушка? Почему моя «драгоценная» супруга еще жива? Вампиры обычно не шпионят за своими жертвами… А тут… Черт, все это как-то странно. Еще и появление Ланиуса в Чикаго…

– Ну, зато мы наконец-то до него добрались, – тяжело вздохнул Эрон. – Но тебя ведь тревожит не только это?

– Да.

– Не хочешь поделиться мыслями?

– А не понадобится ли вампирам медальон Софи? А потом и она сама?

– Тебе нравится девушка, да, Рэй?

– Нравится, – улыбнулся Блэкмор. – Даже слишком. У меня такое ощущение, словно я нашел то, что давно искал. И я не знаю, откуда это чувство.

Но оно чертовски мне нравится.

***

Утро было тяжелым для всех. Но больше всего для Софи. У нее безумно болела голова, и она просто мечтала о таблетке обезболивающего.

А еще о горячем душе. Настоящем. Струи которого приятно бьют по обнаженной коже, приводя в чувства.

И маленькой чашечке крепкого ароматного кофе.

Как мало надо для счастья… И почему я раньше не ценила этого?

Вчера вечером они долго беседовали с Шайлой, и Софи все больше убеждалась в том, что враждебность между ними пропадает окончательно.

И отчасти заслугой этого стало появление в доме Анны.

Шайла честно призналась, что у нее, кроме Рэя, нет сторонников. Эрон постоянно злится на нее, с Шоном у них давняя нелюбовь, а Анну она вообще на дух не переносит.

Поэтому пообщаться с кем-то кроме Рэя девушке показалось неплохой идеей.

Хотя Софи понимала, что Шайла, выросшая в семье Блэкмор, и не привыкшая к женским советам, просто нуждалась в подруге и обычной поддержке. Потому что Рэй – мужчина, и она просто не могла все обсудить с ним.

Но Софи устраивало их перемирие. Потому что ей тоже нужна была поддержка. Нужен был человек, который бы помог ей не сойти с ума. В этом мире. В этом веке. И в этом доме.

Ведьма поведала что для того, чтобы узнать, как вернуть ее домой, она хотела использовать заклинание родства и призвать на помощь своих предков. Но для этого потребуется очень много сил, потому что душа предка вселится в нее, и именно Софи должна спросить, как ей вернуться в свой век. Потому что Шайла с грустью призналась, что у нее нет таких сил, как у ведьм в ее роду.

Тогда Софи приняла решение сперва сходить на бал, а уже после они с Шайлой попробуют узнать ответы на все вопросы. Но сейчас мысль о вечернем бале уже не казалась ей такой привлекательной. И не только из-за головной боли.

Она слышала ночью тихие шаги, которые замерли у двери ее спальни. И девушка была уверена, что это был Рэй.

Но он не стал ее тревожить. Что обрадовало Софи, но в то же время, в глубине души, немного расстроило.

В дверь тихо постучали.

– Войдите, – простонала она, зажмурившись от своего же голоса.

Но никто не зашел.

С тяжелым вздохом Софи слезла с постели и направилась к двери, широко распахнув ее.

Никого не было.

Она посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что это было не игрой ее воображения, и опустила взгляд вниз.

Возле двери стояла большая коробка.

– Там бомба? Анна убирает соперниц? – усмехнувшись, тихо прошептала Софи, поднимая коробку и читая небольшую записку.

«Либо ты будешь моей спутницей на этом балу, либо я снесу к черту полдома, чтобы комнат было меньше, и тебе пришлось спать в моей постели.».

– Спи со своей женой, обманщик, – девушка смяла записку и отбросила ее в сторону.

Она даже не хотела открывать коробку, но женское любопытство взяло верх.