Капитан изменился внешне, черты его лица заострились, стали более хищными, в уголках губ проступила кровавая пена, он глухо зарычал, уставился на меня стеклянным взглядом, резко подскочил и, за долю секунду, быстрым, почти неуловимым рывком, приблизился ко мне вплотную. Замер напротив, с приставленным к его кадыку дулом моего автомата, и принялся тщательно обнюхивать. Ещё бы лизнул меня в нос, и сходство с псиной было бы окончательным.

 Через несколько секунд он недовольно фыркнул, развернулся, быстро изучил ничуть не заинтересовавшие его трупы, и медленно побрёл в противоположную от меня сторону.

– Куда?! А ну стоять! – приказал я, выдернул нож из чехла, в два шага нагнал его, и вонзил клинок ему в плечо.

Бывший капитан снова угрожающе зарычал, резко развернулся и упрямо посмотрел в моё, так и не закрытое забралом шлема, лицо.

– Си-деть! – разделяя слоги, произнёс я, не отводя глаза.

Ноль реакции, только яростный безумный взгляд, буравящий меня.

– Сидеть! – повторил я, надавил на рукоятку ножа и слегка пошевелил им из стороны в сторону.

Он дёрнулся, внимательно изучил нож, всё так же удерживаемый его рядом со мной, и медленно, нехотя опустился на колени.

– Вот так. Хороший мальчик! – ободряюще потрепал я его по щеке. – Будешь хорошо себя вести, дам вкусную и сочную косточку.

Нож я вытаскивать не стал, оставил его торчать в плече своего нового друга, на всякий случай. Открыл отсек на броне, достал ещё один шприц, задумчиво покрутил его в руке, приставил к шее, и впрыснул препарат сестрёнки в свой организм. Не лучшее время для экспериментов, но других вариантов у меня нет.Я реалист, и я реально оцениваю свои возможности и способности – если пятёрка, вернее четвёрка, обученных бойцов рассыпалась ещё в самом начале пути, то мне здесь ловить нечего. В обычном состоянии. А вот под препаратом Лизки… Как она там говорила?

«Чёрный – усиливает скорость работы нейронов мозга и поднимает скорость реакции на необычайно высокий уровень. Неплохо так усиливает. Нужно было вчера тебе его вколоть во время перестрелки, ты бы от пуль смог уворачиваться.»

– Вот и посмотрим, насколько он хорош. – пробормотал я, вводя точно такой же препарат своему новому питомцу. – Мозга у тебя, скорее всего уже нет, только каша, усиливать там нечего, но хуже всё равно не будет.

Мой послушный пёсик преданно или осуждающе (хрен его знает, что у него в голове!) рыкнул на мои слова, поднялся на ноги, и стал в стойку, подражая охотничьей псине.

– За мной! – скомандовал я, опустил забрало, выставил автомат перед собой, и двинулся исследовать коридоры подземного корпуса…

Следующий час или два, превратились для меня в какую-то череду убийств, смертей, море крови и унисон воплей… Люди в робе, вооружённые люди, люди в белых больничных халатах… Сколько их было за этот час… или два, я не знаю. Моя ручная псинка послушно лезла во все щели, безошибочно показывала наличие живности в коридорах, и прикрывала мне спину, а я пёр вперёд напролом.

Ускоритель Лизы действовал очень необычно, но и очень эффективно, всё вокруг казалось таким медленным, неторопливым и ленивым, словно двигалось в вязком киселе. Мне и самому было тяжеловато и непривычно передвигаться в таком замедленном, тягучем темпе, но главное – мозг успевал всё отмечать и всё фиксировать. Я умудрялся среагировать на малейшую угрозу, прицелиться, выстрелить, уйти от удара и даже несколько раз увернуться от пуль…

Примерно через час почему-то померкли все краски вокруг, и всё стало каким-то грязно-серым, блеклым, тусклым, даже алая кровь. Но я на это не обращал особого внимания. Главное – я был жив, а мои враги сдыхали один за другим. Для меня не существовало ничего вокруг, кроме конечной цели… Да уж, военные за такой препарат душу дьяволу продадут…

Я не заметил, когда и где растерял свою, наверняка невероятно дорогую, экипировку, только отметил это как-то мимоходом – ну потерял и потерял. Части экзоброни отваливались кусками, то от взрыва, то от нападения со спины, то после атаки сразу тройки грамотно действующих и хорошо вооружённых парней, зажавших меня в тиски в одном из тупиков. После этого на мне остались только шлем и правый наплечник, мешающие и сковывающие движения. Я стянул их с себя, без сожаления отбросил в сторону и вздохнул свободнее – так намного лучше!

Бывший капитан спецгруппы Альфа выглядел не лучше – без брони, в одной лишь каске, которую экспроприировал у одного из охранников и с довольным видом натянул на свою голову, измазанный в крови и грязный, как чёрт. Он давно лишился правой руки, хромал на левую ногу, но послушно шкандыбал вперёд, ведя меня извилистыми коридорами, словно зная или ощущая нашу конечную цель, а может просто чуял по запаху живых существ в этих лабиринтах…

Очередной коридор закончился высокой распашной дверью, перед которой мы на секунду замешкались, перевели дух и переглянулись. Я успел заметить промелькнувшую в глазах капитана обречённость и усталость (если мне это не показалось, конечно), похлопал его по плечу и отдал команду двигаться вперёд. Ну вот, а Лизка говорила, что они ничего не понимают и их нельзя контролировать. Можно, нужно просто знать подход…

Большая просторная комната, сразу наталкивающая на определённые мысли о её предназначении. Вот как выглядят подпольные лаборатории – каталки, старые аппараты и мониторы, капельницы, столы с блестящими хирургическими инструментами, стеклянные шкафы… Что они здесь делают, интересно? Ставят опыты или создают тех самых тварей? Насрать! Мне сейчас совершенно не до этого…

Сотрудники. Три… пять… семь человек в белых халатах. Все моментально обернулись в нашу сторону. Кто-то недовольно поморщился, кто-то испуганно вскрикнул, кто-то со звоном уронил медицинский поднос с инструментами на пол. Интересно… Они не знали, что битый час мы зачищали их подвалы, не было тревоги, не сработала сигнализация и камеры наблюдения, или они думали, что их охрана остановит нас? Чересчур беспечно и самонадеянно.

Тройка парней в простой камуфляжной форме потянулись к оружию на своих поясах, и начали рассредоточиваться, незаметно беря нас… меня в кольцо с трёх сторон. Профессионалы. Расцветка их камуфляжа явно не наша, это сразу бросается в глаза. Иностранцы? Наёмники? Хорошо, давайте поиграем…

От первых выстрелов я легко ушёл в сторону, пригнулся, выстрелил в ответ, полоснув очередью по ногам дальнего от меня бойца, врезался корпусом в ближайшего, обхватил его за шею и прикрылся, использовав как живой щит. Несколько пуль вонзились в его тело и шею, парень захрипел и обмяк, а я выстрелил двумя короткими очередями в ответ, пока мой «щит» ещё держался на ногах.

Попал точно в голову стрелку, вынеся ему затылок, зацепил одного из работников лаборатории, увидел, как бывший капитан расправляется с людьми в белых халатах, определив их как более лёгкую добычу, и как в его сторону катится граната, кинутая одним из тройки наёмников, лежавшим на полу с простреленными ногами и выбывшим из сражения ещё в самом начале.

 Взрыв, грохот, звук битого стекла и разлетающиеся по комнате, словно осколки, острые хирургические инструменты, звон в ушах… Я откидываю в сторону ненужный более и не совсем живой уже щит, делаю рывок вперёд, выбиваю из рук, оглушённого любителя покидать гранаты в тесном помещении, оружие, наступаю ему на грудь тяжелым ботинком, прижимаю к полу и навожу дуло на его лицо, мельком оглядываясь по сторонам.

Несколько трупов, один тяжелораненый, которому осталось не так уж и много, мой прирученный питомиц с оторванной второй рукой и наглухо перебитой ногой. Но бывшему капитану на это было уже плевать – зверушка, наконец, отмучилась, выполнив своё предназначение.

Парень подо мной трясет головой, открывает рот, как рыба, выброшенная на берег, и постепенно приходит в себя. Оглядывается, скрипит зубами, смотрит на опустевшие руки, обречённо откидывает голову и втыкает взгляд в потолок.

– Убери с меня свою вонючую лапу, маппет! – с лёгким акцентом говорит совсем молоденький, едва старше меня на два-три года, парень.

Маппет? Это что-то не по-нашенски? Англичанин! Почему-то я так и думал. Втыкаю ему в лоб дуло и с намёком заглядываю в его глаза.

– Мразь! – брезгливо кривится он. – Ты знаешь, кто я, и что с тобой за это будет? Если ты меня хоть пальцем тронешь, весь ваш городишко сотрут в пепел!

– Уже тронул. Да и мне плевать, если честно. – пожимаю я плечами и нажимаю на спусковой крючок. Вытираю забрызганное кровью лицо, и иду проводить обход…

Без бывшего капитана как-то одиноко и грустно, я уже успел привязаться к нему.

Лизка нашлась в какой-то кладовке, связанная и почти без одежды, если не считать за одёжу сковывающие её верёвки. На секунду теряюсь, вспоминая, что её поиск как раз и был моей целью, а не убийство и зачистка этого подземелья, как в сраной компьютерной игре, выдыхаю и немного привожу мысли в порядок. Думать, почему-то, очень тяжело…

Внимательно осматриваю насупившуюся сестрёнку, смотрящую на меня исподлобья, тяжело вздыхаю и делаю несколько шагов в её сторону. По ней неплохо так прошлись, то ли во время похищения, то ли уже позже, ради усмирения. Избитая, в кровоподтёках, щека опухла, один глаз заплыл, губы в засохшей крови, на животе огромный тёмный синяк.

– Они что, пытали тебя? – недовольно ворчу я.

– Алекс, мне, конечно, льстит, что ты обо мне такого высокого мнения… – сестрёнка тяжело вздыхает. – Но меня пытать не нужно, я бы и так рассказала им всё, что знаю. Я не стала бы терпеть боль ради тебя, отца или семейных секретов. Вот только эти твари ничего не спрашивали.

– Тогда что это? – я осторожно коснулся рукой её лица.

– Просто избили и кинули сюда. – пожала Лиза плечами. – Наверное, ждали того, кто меня заберёт. Я слышала в разговоре, утром должна прибыть машина, меня хотели переправить за границу.

– А избили просто так? – на всякий случай уточнил я, пытаясь развязать верёвки. Свой нож я где-то благополучно прое… потерял, и даже не помню где.

– Ну… Я хотела одному из них глаза выцарапать, и даже, кажется, немного преуспела в этом. А второму, молоденькому блондинчику с акцентом, чуть горло не перегрызла.

– Ого! Не знал, что ты у меня такая боевая. – восхитился я сестрой, пытаясь поддержать её боевой дух. Всё как по методичке инструктора…

– А то! – гордо хмыкнула Лиза, довольная, произведённым на меня её рассказом, эффектом. – Я ещё и крестиком вышивать могу, и смертельный вирус вывести, и трахаюсь как богиня!

– В это охотно верю… – неопределённо пожал я плечами.

– Ты ранен. У тебя кровь хлещет.

– Да, наверное… – равнодушно пожал я плечами, сумел, наконец, развязать путы, и почувствовал, как напряглась сестра.

– Алекс. – Лиза принялась растирать освобождённые от верёвок руки, и пристально заглянула в моё лицо. – Ты под чем-то?

– Угу. Под твоим синим зельем.

– Синим? Как давно? – донёсся до моего уставшего сознания её обеспокоенный голос.

– Пару часов. Плюс-минус…

– Идиот! Нельзя так долго!

– Ты же говорила 24 часа…

– Говорила! Это время для выживания, а мозг уже начинает сбоить через час и последствия могут быть необратимы. Идиот! – снова повторила она.

– Я не знал. – пожал я плечами. – Да и ты не сильно распространялась об этом.

– Реген взял?

– Взял.

– Слава богу! Сколько?

– Не знаю. – честно признался я, принялся рыться в карманах, и через пару секунд достал три тюбика регенерации, вложив их в открытые ладони Лизки.

– Отлично! – хмуро резюмировала сестрёнка, наклонилась ко мне, вогнала в моё тело одну дозу, и, стоя напротив, приложила два пальца к моему горлу, прощупывая пульс.

 Я прикрыл глаза, почувствовал, как к моему телу ненадолго прильнуло лёгкое тельце сестрёнки, сжимающее меня в объятиях и пачкаясь в моей крови, распахнул глаза и заметил, как стремительно начали возвращаться яркие краски в этот мир. Лиза подождала ещё немного, расцепила объятия, и не церемонясь, вколола мне ещё одну дозу. Приставила последний инъектор к своему предплечью и вколола препарат себе.