– Не вопрос! – фыркнул мой неугомонный родственник, швырнул в сторону Игорька испачканные кровью салфетки, успел дотянуться до стоявшего на столике шота, опрокинул в себя очередную дозу выпивки, развернулся и неуверенной походкой пошёл к моему диванчику. Завалился на него, закинув голову назад, и притих.

Охренеть! Разукрасить Гордеева в публичном месте. А ведь это наверняка видели другие посетители, возможно, кто-то это даже снял на камеру. Хреново. Некрасиво. Допускаю, этот придурок сам нарвался, но втроём на одного… Можно же было утихомирить пьяненького мажорчика и без рукоприкладства.

Я спустился по широкой лестнице в яркий, заполненный людьми зал ночного клуба. Немного постоял внизу, привыкая к суете и шуму, нащупал взглядом неоновую вывеску с силуэтом человечка в шляпе и тростью в руке, и двинулся туда.

 В мужском туалете было светло, чисто, просторно и, главное, тихо. По ушам не била громкая музыка и крики веселящихся пьяненьких девчонок. Я подошёл к умывальнику, помыл руки, посмотрел на своё отражение в зеркале и освежил холодной водой своё усталое лицо, прогоняя сонливость. Справа от меня довольно гоготали и обсуждали недавнее происшествие тройка парней. Крепкие, трезвые, довольные жизнью и уверенные в себе. Не заметно, чтобы братишка им навалял. Да уж…

– Ты чего вылупился, парнишка? – заметил мой изучающий взгляд один из троицы, на кураже решив побыковать, спровоцировать и проучить ещё одного мажора.

– Да так, – пожал я плечами, выключил воду и отряхнул руки, – там трое дебилов перепутали моего брата с боксёрской грушей, вот смотрю, не вы ли те идиоты.

– А если и мы?

– Тогда вам не повезло.

– Или тебе! – с вызовом хмыкнул самый рослый из троицы.

– Ну или так… – пришлось согласиться мне с ним.

Я вышел из туалета, недовольно поморщившись на сбитые костяшки правой руки, тяжело вздохнул и пошёл забирать братишку. Скучно здесь.

На холодном белом кафеле туалета осталась лежать троица с выбитыми зубами, сломанными носами и челюстями, и мне было их совсем не жаль. Нужно уметь держать язык за зубами и хорошо выбирать тех, на кого решил залупиться.

Калечить я их не стал, Ванька не сильно пострадал, так что им, можно сказать, повезло – отделались лёгким испугом. Но настроение моё упало ниже плинтуса. Сам не знаю, почему. Наверное, ходить по ночным клубам и избивать беззащитных, хоть и наглых посетителей – это всё же не моё.

– О! Да ты хорош, братишка! Буду всегда брать тебя на гулянки, – довольно хмыкнул Ваня, разглядев мои сбитые кулаки и абсолютно не подпорченную физиономию.

– Это вряд ли… – я поднял Ваньку с дивана, подхватил под руки, и через пять минут мы покинули это негостеприимное заведение.

Аккуратно выведя золотой внедорожник на пустынную ночную городскую улицу, я не спеша поехал в сторону поместья отца. Пожалуй, на сегодня приключений достаточно.

Домой мы вернулись слегка за полночь. Я проводил еле стоящего на ногах братишку в его комнату, уложил в постель и отправился спать сам. Скоро на работу, а мне ещё нужно успеть нормально выспаться, чтобы не кунять завтра, вернее, уже сегодня, на рабочем месте.

Телефонный звонок среди ночи заставил меня подпрыгнуть на кровати. Я сел, пытаясь понять – где я, когда, почему, зачем… Уставился на светящийся в темноте экран телефона, и тяжело вздохнул, разглядев на нём время – три часа ночи. Я дома. В своей кровати. Да уж, эти сны меня доконают. Целый день проработал за сраным погрузчиком, пришёл домой, лёг спать и снова этот погрузчик во снах. Такое впечатление, что я никуда не уходил. Ещё и тело ломило, словно я действительно работал, а не спал. Бывает вообще такое?

А телефон тем временем всё звонил и звонил, а трубку брать не хотелось. Ещё раз вздохнул и дал телефону шанс заткнуться, посчитав до пяти, но он этим шансом почему-то не воспользовался.

– Да?

– Алекс! – выкрикнул мне в ухо телефон голосом Ваньки. – Какого хера ты так долго не берёшь трубу?!

– Ой-йо! Полегче, братишка, – проворчал я, отодвинув телефон подальше от уха. – Вообще-то, я сплю. Ночь на дворе.

– Охренеть! Спит он, – недовольно проворчал близнец Лизки. – Бери машину и дуй ко мне, я сброшу локацию.

– В смысле? Я же тебя домой привёз пару часов назад, – я всё ещё не мог понять, сплю я, мне это снится, или это всё на самом деле.

– Ну привёз, а дома скучно, – выдал безупречно выстроенную логическую цепочку мой братишка. – Я прыгнул в машину и поехал немного проветриться.

– Вот срань!

– Давай, поднимай жопу с мягенькой перинки и приезжай.

– Нахрена?

– Помощь нужна.

– Помощь? Ладно, бросай свою локацию. Но если это какая-то херня – подержать тебе член, пока ты ссышь, или составить компанию в очередном клубе…

– Не херня, – проворчал братец и сбросил звонок.

Телефон пиликнул сообщением, и на экране высветилась локация отправителя. Ладно. Проедусь. Был соблазн послать его, выключить телефон и завалиться спать, но я переборол себя. Растерянный голос брата намекал – не всё так просто в его просьбе приехать посреди ночи непонятно куда. Но если это очередная уловка затащить меня в клуб, я собственноручно разобью ему хлебальник.

Умылся, освежился, почистил зубы, постоял немного перед зеркалом, прогоняя остатки сна, и почувствовал себя гораздо лучше. Если подумать, три часа вполне достаточно для здорового сна. И чего, спрашивается, я привередничаю?

Спустился в гараж, взял очередную машину, какой-то жёлтенький тесный спорткар, и через десять минут стоял напротив дорогого элитного двухэтажного дома в центре города. Двери приветливо распахнулись, на пороге показался Ванька, суетливо оглянулся по сторонам и поманил меня пальчиком внутрь.

Шикарная квартирка, высокие потолки, дорогая обстановка, картины на стенах, а ещё небольшой бардак, следы травки, белого порошка и пустые бутылки на стеклянном столике. Вот только обстановка и убранство чужого жилища меня сейчас мало интересовали.

– Ну что? Это херня, по-твоему? – бодро поинтересовался братишка, тыкая рукой в явно дохлое тело какой-то тёлки на полу.

– Не херня, – подтвердил я, задумчиво почесав затылок. – Скажи мне, что она сама откинула копыта и ты тут не причём.

– Ну… – Иван тяжело вздохнул. – Могу сказать, конечно. Но это немножко не так.

– А как тогда?

– Я проснулся посреди ночи, обнаружил, что протрезвел и поехал развеяться немного. В баре познакомился с этой кралей, – братишка кивнул в сторону обнажённой мёртвой девушки на полу. – Она узнала меня и пригласила к себе. Потом, одно за другим, и мы начали с ней веселиться… Потом я придушил её во время секса.

– В смысле, придушил? Нахрена?!

– Ну, игра такая…

– Дебил!

– Да я-то тут причём?! – обиделся на меня старший брат. – Она оказалась из этих…

– Из каких?

– Да я не знаю, как они называются, – вспыхнул на секунду Ваня и тут же притих. – Садо-мазо. Которые любят удушения и прочую хрень. Она сунула мне в руки удавку и просила немного придушить. Ну я и придушил.

– Насмерть?!

– Да я что, виноват?! Она всё требовала – сильнее, сильнее. Потом задёргалась и притихла. Я думал, ей хорошо стало.

– Дебил! – сделал вывод я. – Слишком хорошо! Смертельно хорошо.

– Да не виноват я, – Ванька уткнул глаза в пол, сел на диван и опустил голову, сокрушённо покачивая ей из стороны в сторону. Протянул руку к столику, нашёл полупустую бутылку и ненадолго присосался к горлышку.

– А мне зачем позвонил? Номер полиции не знаешь?

– Отец меня прибьёт, если узнает. Да и чем тут полиция поможет? Воскресят её? Накажут меня? Хрен там! Тут даже без суда спустят всё на тормозах. Только скандал в газетёнках раздуют. Снова младший сынок Гордеева учудил очередную дичь! – горько хмыкнул Ваня.

– Средний, – на автомате поправил я его. – Почему позвонил мне?

– А кому? Почтальону Печкину?

– Да я не об этом. Разве у отца нет надёжных парней или специальной службы, которая этим занимается?

– У отца-то есть, и у нашего старшенького. И даже у Лизки. Мы с тобой не того полёта пташки. Сечёшь?

– И?

– Ты не понимаешь?

– Нет.

– Отец узнает. Рано или поздно, но скорее всего рано, узнает. В прошлый раз он мне руку в двух местах сломал за такое. Сечёшь?

– За такое? – удивился я.

– Ну… Нет. Прошлый раз за драку и скандал в газетах. Но не суть. Я не хочу больше обращать к отцу или к тому, кто меня ему сдаст. Ты не сдашь! – уверенно выдал своё умозаключение братишка.

– Ты чего такой бодрый? – подозрительно поинтересовался я, заметив его состояние. – Был же угашенный в хлам, я тебя на руках тащил. Ты что-то принял?

– Ну, есть такое. Лизка выдала мне экстренный чемоданчик со своей отравой, ну я и всадил один шприц.

– Зачем? – переспросил я, догадываясь, о каком «чемоданчике» речь. – Это же на экстренный случай.

– А он и был экстренный! Знаешь, как мне херово было после драки? Вся рожа разбита, пару зубов пошатывается… Ну я и подлечился. А эта гадость всю хмель вывела и потянула меня на приключения… Сука! – выругался братишка.

– Ладно, – сдался я, глядя на тело мёртвой девушки на полу. – Будешь должен.

– Должен? Так ты поможешь мне всё уладить? – обрадовался Иван и грустно хмыкнул. – Только взять с меня нечего. Могу научить сёрфингу.

– И то верно. Ладно, давай что-то делать. Нужно куда-то деть труп…

– А куда? – Ваня подскочил и принялся торопливо расхаживать по комнате, накидывая варианты. – В реку, в мусорку, в цемент, в печь…

– Нет, – задумчиво отверг я его предложения, осматриваясь вокруг. – Это её квартира?

– Да. Наверное, – пожал братишка плечами.

– Но не наша и не ты снимал? – на всякий случай уточнил я.

– Нет, конечно.

– Это хорошо. Можно обставить как несчастный случай или самоубийство. А если…

Договорить я не успел, за моей за спиной раздался звук открываемого электронного замка. Ручка двери медленно поползла вниз, а сама дверь, словно в фильме с замедленной съёмкой, начала открываться внутрь. Поздно. Всё слишком поздно.

Я глянул на выпученные глаза братишки, сделал знак рукой, приказывая двигаться за мной и бесшумно скользнул в соседнюю комнату. Срочно нужен новый план! У нас не больше минуты, пока неизвестный ночной гость не понял, что девушка на полу мертва и не вызвал помощь. Нужно провести мозговой штурм, опросить брательника, где он мог оставить свои следы и…

Закончить мысль мне не дал шум борьбы, тихое сопение, шипение и хрип, доносящийся из соседней комнаты. И я только сейчас понял, Ванька не пошёл за мной, а остался там. Сука!

Я дёрнулся назад, готовый к любым неожиданностям, но вместо того, чтобы действовать, замер на месте, глядя на бледного, растерянного Ваньку у входной двери, на мужика в костюме, лежащего у ног брата, на удавку на шее незнакомца и на его неестественно вывернутую шею, явно не совместимую с жизнью.

– Его ты тоже хотел трахнуть, но случайно удушил?

– Да пошёл ты! – огрызнулся братец. – Это её муж. Его фото стоит на журнальном столике. Я узнал его.

– И? Нахера, Вань?!

– Ну а что? Или мы, или он? Считать умеешь? Две жизни дороже одной, – справедливо заметил брат, постепенно приходя в себя. – Я сам не знаю, как так вышло. Я испугался.

– Обосрался! – поправил я его и выругался. – Сука! Дебил!

– И что, я не прав?

– Дебил! – почему-то повторил я.

– Но прав ведь? Как это всё выглядит со стороны? Муж пришёл домой, а тут труп жены и два парня. Моя история про случайное удушение здесь уже не прокатит. Ну? Прав я?

– Да, прав, – признал я. – Сука! Прав.

Этот идиот прав. Убийство по неосторожности резко переквалифицировалось в убийство группой лиц по сговору. И с этим ничего уже не сделаешь. Вот вообще ничего! И рвать на себе волосы, ныть и психовать вообще не имеет смысла. Вот чуяла моя задница, что эта ночь так просто не закончится. Чуяла!