Да, муж Маринки об этом узнал, прибегал на завод ругаться, бить рожу своему конкуренту, но был избит сам и вышвырнут за периметр режимного объекта. После этого наша начальница, вроде как, перестала гулять, но иногда в её глазах что-то такое проскакивало. Какая-то тоска. Да, сама по себе Марина Анатольевна была женщиной знойной, яркой, и всё ещё в самом соку. Тридцать пять лет – это как раз тот возраст, когда хочется в жизни чего-то нового. Но последнее время этого нового в её жизни явно не доставало, вот она и срывалась на подчинённых.

Вот тут я и призадумался. Может, я прошляпил какие-то знаки, и именно за это чуть было не вылетел с работы? Не зря же она так остервенело придиралась ко мне. Да уж. Но мой поезд ушёл, да и я не собирался возвращать и спрашивать: «А не намекали ли вы, Марина Анатольевна, на неуставные отношения?» Уволить она меня не сможет, при всём своём желании – рангом не вышла, но спалить легенду сможет на раз. Этого мне пока не нужно, я всё ещё осматриваюсь и вникаю в работу и внутреннюю кухню заводика «Титан».

А! И ещё одна то ли городская легенда, то ли местный миф – на заводе есть закрытый, законсервированный подземный цех, в котором раньше делали броню и оружие. По слухам, там всё ещё есть если не пару БТР, то ящики с оружием, документация к разработкам и законсервированные военные линии производства. Насчёт линий я, конечно, сомневаюсь, но насчёт бункера или подземного цеха нужно будет поспрашивать у отца или директора поподробнее. Это интересно…

Сегодня я вернулся домой пораньше, отложил катание по скоростной автостраде на потом, всё равно на арендованной машине ощущения не те, перенёс беседу с Виктором Андреевичем на понедельник, перекусил, принял душ и вытянулся на кровати. К концу этой недели я устал как собака, а ведь ещё нужно один день оттарабанить. Не сказал бы, что работа на складе слишком сложная, но помимо прочего, мне приходилось делать «домашнюю работу»: изучать документацию, заполнять отчёты и контролировать ушлого директора, которому я не доверял. Спать я ложился последние четыре дня не раньше двух часов ночи. И сегодня решил сделать себе маленькую поблажку. Сегодня я забью на всё и лягу как нормальный, белый человек.

Мои наивные мечты и планы разбились вдребезги о бесцеремонно распахнувшуюся дверь и возникшего на пороге моей комнаты старшего братца Ваньку, близнеца Лизки.

– Привет, братишка! – белокурый красавчик ослепительно улыбнулся во все тридцать два зуба и по-хозяйски шагнул в мои апартаменты.

Да что это за проходной двор?! Нужно, наверное, засов или замок врезать в двери. То отец, то Лизка, теперь вот Ванька. Стучаться их, видимо, не учили.

 Иван прошёлся по комнате, присматриваясь и оценивая обстановку, словно был здесь впервые, подошёл к пустому креслу и сел напротив меня, по-хозяйски закинув ногу на ногу.

– Как дела? Чем занимаешься? Что новенького? – выпалил он одним текстом.

– Да так… – поморщился я, глядя в потолок. – Весь в делах. Некогда даже с родным братом выпить бокальчик пива и поговорить по душам.

– Вот! И я об этом! – обрадовался Ванька моим словам, будто малое дитя. – То тебе некогда, то мне. Пора разорвать этот порочный круг. Собирайся!

– Куда? – с опаской поинтересовался я.

– Да какая разница, куда? Главное – с кем! Давай, давай, братишка! Нечего откладывать на завтра то, что можно прогулять сегодня. Так можно всю жизнь проспать. Я покажу тебе, как нужно отдыхать.

Иван подскочил с кресла, подошёл к моему огромному шкафу, открыл дверки и принялся без стеснения рыться в моих вещах. Через несколько секунд на кровать упали синие джинсы, футболка и черный пиджак.

– Одевайся, красавица, – хмыкнул братишка и выжидающе уставился на меня.

– О! Куда это вы на ночь глядя собрались? – в распахнутые настежь двери заглянула Лизка, наморщив свой любопытный носик и переводя подозрительный взгляд с меня на Ваньку и обратно.

– Прогуляться по злачным местам, – довольно хмыкнул братишка.

– Эх, молодёжь! – притворно вздохнула Лиза. – Мне бы ваши годы и статус незамужней девушки, я бы – ух! Не влезайте в неприятности, девочки! И смотри у меня, Вань, не испорти младшенького, – сестрёнка подмигнула мне, пожелала спокойной ночи и упорхнула, оставив после себя лёгкий аромат земляники.

Я сполз с кровати, поворчал для приличия, напялил одежду и двинулся следом за братом в подземный гараж. Для поездки по ночному городу Ваня выбрал дорогой золотой внедорожник – солидный, пафосный, безвкусный и непрактичный. Скорее всего, полировать его после дождя тот ещё головняк, а зеркальное покрытие, наверняка, неплохо слепит других водителей отражённым светом фар, заставляя ругаться и плеваться в сторону владельца этого безвкусного куска говна. Я тяжело вздохнул, принимая неизбежное, забрался на пассажирское сидение и откинул голову на кожаный подголовник, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Чувствую, это ненадолго…

В новенький пафосный и дорогой клуб «Dollhouse» мы добрались за пятнадцать минут. Шумный, людный, яркий, популярный, с толпой ожидающих на улице и желающих попасть внутрь людей. Миновали очередь, молча прошли мимо двух здоровых хмурых охранников и сразу двинули по ступеням наверх. Там людей было поменьше, а кислорода побольше.

Большая вип-комната на втором этаже с видом на танцплощадку и личным официантом была целиком в нашем распоряжении на всю ночь. Мы немного выпили, закусили, снова выпили, поболтали об успехах Ваньки на спортивном поприще, обсудили его фанаток и парочку последних побед среди дам высшего общества. Историю про принцессу и её мамку я слышал из новостей, но несколько подробностей из уст непосредственного участника выслушал с неподдельным интересом.

Не всё так однозначно было в той истории. Дочка с мамой сами раскрутили парня то ли на спор, то ли от скуки, и, как понял Ваня, это у них не впервые. А потом, когда репортёры спалили их на горячем, мама с дочуркой изобразили из себя невинных жертв. Отцу тогда пришлось неслабо попотеть, улаживая скандал и с князем, и с независимыми бульварными газетёнками. А ведь это могла быть самая банальная подстава. Да уж, думать – не самая сильная сторона моего братишки, Лиза была права.

Чем-то Ванька напоминал мне младшего братишку, а не старшего. Наивный, немного глуповатый, думающий только о спорте и девочках, и какой-то безобидный. Беззубый, что ли. На свою близняшку Лизу наш братик был совсем не похож.

Иван опрокинул в себя сразу несколько шотов абсента подряд, поднялся с дивана, подошёл к панорамному окну, облокотившись на него лбом, и на несколько минут залюбовался видом на танцпол, высматривая кого-то внизу.

– Ну как тебе? – оживлённо поинтересовался он. – Нравится клубная жизнь?

– Да так, – честно признался я. – Скучно.

– Сейчас будет веселее, – кивнул мне слегка окосевший от выпивки братишка. – Слышь… Как тебя там?

– Игорь, – подсказал притихший у бара официант.

– Игорёк… – Ваня подозвал парня жестом к себе, обнял его как закадычного друга, положив руку на плечи, подвёл к стеклу и ткнул пальцем вниз. – Видишь вон тех трёх девчонок? Пригласи их к нам сюда.

– Вместе с парнями?

– Нахрена нам парни?! – непонимающе похлопал глазами Иван. – У нас тут свои парни, вообще-то.

– Но девушки пришли с кавалерами, – не сдавался Игорёк.

– Ты идиот?! Я сказал – ты сделай! Понял?

– Понял, – кивнул молоденький работник клуба.

– Молодец! Иди. Выполняй.

Официант развернулся и стремглав бросился выполнять распоряжение моего брата, а пьяненький Ванёк упал на диванчик рядом со мной и неожиданно перевёл тему на отца.

– Как у вас дела с отцом? Без обид?

– Без обид, – подтвердил я.

– Ну и хорошо… Он тебя брал с собой на работу? Показывал свои владения, хвастался, учил уму-разуму? – хмыкнул братишка.

– Неа, – помотал я головой.

– Повезло. А меня тягал, пытался приучить к бизнесу, едва мне стукнуло восемнадцать, но только отбил охоту ещё больше.

– Что так? Сильно сложно для тебя?

– Сложно? Нет. Слишком грязно, – поморщился Иван. – Я такое повидал, братишка… Сейчас ещё пару стопок вмажу, и такое тебе расскажу…

Первая стопка опрокинулась в рот Ваньки через секунду, а сразу следом за первой – вторая. Братишка довольно икнул, ухмыльнулся и продолжил рассказ пьяненьким, слегка заплетающимся языком, как и обещал:

– Один раз отец привёз меня в офис, и всё вроде бы было чинно-мирно. Совещание, кого-то поругал, кому-то сделал выговор. Знаешь, что самое странное – в зале было почти два десятка человек, и ни одной женщины. Я сначала не придал этому особого внимания, а потом зашла она.

– Кто? – не понял я.

– Женщина. Адвокатша. Отца аж перекосило от гнева. Ты знал, что наш отец расист и женоненавистник, – братишка вопросительно посмотрел на меня, не дождался ответа, и ответил сам. – Не знал. Ну вот. А потом он вызвал эту адвокатшу к себе в кабинет, приказал мне подождать за дверью, и наказал её… Очень громко, скажу я тебе, наказывал. Через полчаса она вышла от него растрёпанная, вся в слезах и соплях. Да уж.

– Трахнул, что ли? – уточнил я на всякий случай.

– Ну не томик Байрона же прочитал! Ясное дело, трахнул. А когда мне было пятнадцать, отец со своим деловым партнёром взяли меня на охоту. Только об этом тс-с-с! – Ванёк приложил указательный палец к губам. – Об этом не знает ни одна живая душа. Ушли на охоту три человека, а вернулись два. Прикинь какая невесёлая математика! Ик!

– Очень невесёлая, – подтвердил я.

– Вот-вот! Про то, кому пришлось рыть могилку – я молчу. Или уже не молчу, – пьяненько ухмыльнулся братишка. – Ик! После этого я стараюсь не ходить с ним ни на охоту, ни на какие другие мероприятия, ни на его сраную работу. Уж лучше закинуться абсентиком и забыться, чтобы не вспоминать обо всём этом. И ты знаешь, я тебе даже завидую. Лучше бы меня отправили в военку вместо тебя.

 Дверь в нашу вип-комнатушку тихонько приоткрылась, внутрь прошмыгнул официант, незаметно пробрался к барной стойке и притих там, думая, что его никто не заметит.

– О! Игорёк! – тут же обратил на него внимание Иван. – Ну что? Где девочки?

– Они отказали, господин Гордеев.

– В смысле? – Ванька нахмурился, собрал в кучу разбегающиеся от количества выпитого за последние два часа абсента глаза и, набычившись, встал с дивана. – Серьёзно?

– Да. Мне жаль, но девушки не хотят подниматься сюда. Сказали, им и там хорошо.

– Ну и ладно, – легко смирился с отказом Иван. – Я не гордый, могу и спуститься. Алекс, – он ткнул в меня пальцем, – подожди меня здесь, я скоро вернусь.

Развернулся и резво двинулся к выходу.

И откуда в этом пошатывающемся тельце столько прыти? Я едва успел встать с дивана, а Ванька уже был в дверях.

– Погоди, Вань. Я с тобой схожу, всё равно засиделся.

– Нет! – моментально вспылил братишка. – Я сам! Я не маленький, не нужно со мной нянькаться.

Ну, не нужно, так не нужно – решил я и сел обратно, закинул ногу на ногу, положил голову на мягкую спинку дивана и прикрыл ненадолго глаза. Действительно, не маленький ведь. Да и клуб приличный, и охрана в зале, и Гордеева никто не тронет. Хотя, та история с Лизкой не давала мне покоя, но мы же в общественном месте, как-никак…

Иван вернулся минут через десять. Шумно ввалился в комнату, заказал у бармена что-то с интересным и труднопроизносимым названием и недовольно посопел. Я открыл глаза, глянул на его лицо и трясущиеся руки, и присвистнул. Ну, Ванька был прав в одном – веселее всё же стало, с этим не поспоришь.

Братишка стоял возле барной стойки перед Игорьком, закидывал в себя очередной шот алкоголя и размазывал кровавые сопли по своему лицу.

– Вань. Скажи мне, что ты упал на лестнице, например, – задумчиво проговорил я, внимательно осматривая близнеца Лизки на дополнительные увечья.

– Их было трое, – проворчал белокурый красавчик, не привыкший к отказам, и гордо добавил. – Но я им тоже накостылял будь здоров!

– Они внизу, или их увезла скорая? – хмыкнул я.

– Пошли в туалет приводить себя в порядок, – брезгливо скривился Ванька, взял из протянутой руки бармена сухие салфетки и принялся вытирать разбитое лицо.

– Ладно, посиди здесь, я скоро вернусь. И прекращай уже пить, пожалуйста, – я поднялся, ободряюще похлопал братишку по плечу и аккуратно оттеснил его от барной стойки.