– Бридли, – он выкидывает сигарету в окно и бросает на меня один короткий взгляд, лишенный всякого интереса, – сбавь обороты и не разговаривай со мной таким тоном.

– Да знаешь что?..

Я набираю побольше воздуха в легкие и раздуваюсь, как шар.

Хмыкаю и уже собираюсь начать, как вдруг в машине раздается громкий рингтон отцовского телефона. Папа берет трубку и лишает меня возможности рассказать ему все как есть. Я раздраженно откидываюсь на спинку сиденья и жду, когда он договорит.

– Ола! – отвечает отец на звонок.

Прежде чем продолжить что-то говорить, он, щурясь, косится на меня. Папа вдруг становится серьезным, и вид его подозрительно пуглив. Будто он боится, что я услышу что-то лишнее. С минуту он внимательно слушает собеседника, а потом тихо отвечает.

– Понял, – его брови хмурятся, – я перезвоню вам позже.

Отец откидывает телефон на сиденье. Взгляд у него бегает по дороге.

– Кто звонил? – любопытство берет надо мной верх.

– По работе.

Интересно, что там за работа такая, что при мне он не стал разговаривать.

– Понятно. А теперь я могу поговорить с тобой?

Папа тяжело вздыхает.

– У меня очень болит голова, Бридли. Давай потом.

Потом… Я обреченно закидываю голову на спинку и закрываю глаза в поисках спокойствия.

* * *

Отхожу от машины и на террасе издалека замечаю красную куртку Абеля. Он, раскинувшись, сидит на диване: ноги вальяжно расставлены, руки лежат на кожаной спинке. И пока я, оставив отца разбирать багажник, медленным шагом двигаюсь к брату, мысли о возможном срыве поездки в выходные разъедают изнутри.

Эти дела точно нельзя вычеркнуть из жизни, нет. А если это произойдет, то жизнь безоговорочно вычеркнет и меня.

– Привет, гном, – встречает Абель с полуулыбкой на лице.

Я облизываюсь, замечая на столе бургеры и хот-дог. Абель уходит на второй план, ведь в поле зрения появляется еда.

– Угостишь?

– Бери.

– Я здесь, чтобы рассказать все наконец отцу, Абель. Хотя, может, это сделаешь ты? Почему я постоянно попадаю под горячую руку?

Абель усмехается и хватает бургер.

– Ты лучше справишься. Я, как всегда, все испорчу.

– А по-моему, это ты из нас двоих любимчик, и тебе всегда все сходит с рук, Абель.

Я тяжело выдыхаю и беру хот-дог. Хочется откусить кусок побольше и заесть образовавшееся в груди неприятное чувство бессилия.

– М-м-м, – прикрываю глаза от блаженства: хот-дог невероятен. – Как вкусно!

– Знал, что тебе зайдет. Равиль готовил.

У Равиля золотые руки. Обожаю нашего шефа. Он – невероятный повар и потрясающий человек с хорошим чувством юмора. С ним никогда не бывает скучно! И Равиль постоянно балует меня вкусными пирожными, зная, какая я сладкоежка.

– Смотри не подавись, – бросает брат, посмеиваясь над тем, как жадно я поглощаю еду.

– И тебе приятного аппетита, Абель, – бурчу я с полным ртом.

– Я не один здесь, кстати.

Эта фраза совершенно не удивляет, ведь в следующую секунду я вижу приближающегося к столу Амадиса. Он, в синей футболке с логотипом их с братом футбольной команды и светлых джинсах, выглядит совсем не свежо. Амадис потрепан, волосы в беспорядке торчат во все стороны, одежда мятая, щеки слегка покрасневшие. Он идет с поля?

– У вас была тренировка? – интересуюсь я у Абеля, пытаясь понять, какого настроения ждать от Амадиса.

– Тренировочный матч. К нам приехали «Сутулые», и Кабальеро надрал им зад.

– Почему вы зовете команду «Элефантов» сутулыми?

В следующую секунду Амадис уже настигает нас и плюхается на диван рядом со мной. Абель скрючивается, передразнивая соперников, и отвечает:

– Они смотрят только себе под нос. Прям как поисковые собаки.

Амадис смеется и дает Абелю пять.

– Сутулые! – выкрикивает Амадис.

– Не хочешь со мной поздороваться? – дожевывая, спрашиваю его. – Братву на девушек не меняют? Или как вы там любите говорить?

– Естественно, – вступается за друга Абель, а я в шутку угрожаю ему сердитым взглядом.

– Привет, малышка.

Амадис оставляет быстрый поцелуй на моих губах и следом со скоростью света хватает последний кусочек хот-дога с тарелки. Так быстро, что я не успеваю возразить.

– Эй! – легонько ударяю его локтем в бок. – С тебя еще одна порция.

– Так я взял маленький кусочек.

– Ты отнял значительную часть, которая не попала в мой голодный желудок. Требую добавки.

Абель лишь пожимает плечами, когда Амадис кидает на него вопросительный взгляд. Я знаю их наизусть. Амадис пытается спросить, что делать, но Абель демонстративно ретируется – разбирайся сам.

– А что ты здесь делаешь, крошка? – озаряет Амадиса.

– Прекрасная попытка сменить тему, – хихикаю я, – если ты думаешь, что я забуду про вторую порцию, то глубоко ошибаешься.

– С меня еще и картошка.

– Обещаешь?

– Да. Иначе, боюсь, ты съешь меня. Хотя… я даже не против. – Амадис подмигивает, и Абель начинает наигранно кашлять. Он не терпит наших нежностей.

– Не при мне! – громко восклицает брат.

Хочу показать ему средний палец, но сдерживаюсь.

Амадис в ожидании ответа пристально оглядывает меня с ног до головы. Кабальеро слишком непреклонный и местами властный, всегда дождется развернутого ответа на свой вопрос.

А я не знаю, с чего начать, потому что боюсь его реакции. Как только Амадис услышит мужское имя и соседнюю комнату в одном предложении, мне и Абелю точно не поздоровится.

Ревность поглотит Амадиса. И прощайте, все его спокойные ночи, уничтоженные осознанием того, что рядом со мной будет крутиться мужчина.

– Я здесь с отцом, чтобы рассказать ему о нашем новом работнике и жильце дома. Завтра он приезжает, – с трудом договариваю последнее слово.

– Ты имеешь в виду работницу? – Амадис напрягается всем телом: его желваки дергаются, нога выстукивает по полу рваный ритм, а кулаки сжимаются.

Я гляжу на брата, ища поддержки, но он молчит как партизан, вновь оставляя меня разбираться с нашими общими проблемами.

– Бри, – Амадис зол, – работник? Или какой-то левый парень?

– Тише, – шепчу ему, пытаясь взять его за руку, – не привлекай лишнего внимания.

– Да мне плевать! – Он едва не ударяет по столу, вжимая кулак в столешницу. – Как ты, черт возьми, смог это допустить, Абель?

– Остынь, – отвечает брат, – ничего не произошло.

– Может, мне в таком случае подселить к себе мулатку?

Я закатываю глаза. Раздражает.

– Амадис, уверяю тебя, ничего не случится. Он всего лишь поработает здесь, поможет родителям. Мы даже не будем пересекаться.

– Не будете пересекаться, живя в одном доме? Ты это пытаешься мне сказать?

– Не кипятись, – я двигаюсь ближе к Амадису, – я же с тобой рядом.

– В конце лета я поговорю с твоим отцом, Бридли, – шепчет он мне на ухо, чтобы брат не услышал, – по поводу того, чтобы мы съехались.

Я давлюсь слюной и начинаю кашлять. Воздуха вдруг становится слишком мало, и я резко вскакиваю с места, делая пару шагов от стола. Что? Съехаться? Я… я не думаю, что готова к этому.

– Ты в порядке? – спрашивают они одновременно, как близнецы.

Даже странно, что они не родные братья, все-таки Амадис вписался бы в этот семейный круг лучше меня. Хотя… кто бы тогда разруливал проблемы? В компетенцию этих двоих такой навык точно не входит.

– Я пойду прогуляюсь, – отвечаю им и поспешно двигаюсь к выходу. Мне необходимо освежиться после услышанного.

Съехаться с Амадисом означало бы перейти на новый этап отношений. За ним последуют предложение, кольцо и семейная жизнь. В восемнадцать лет… Не уверена, что мне нравится эта перспектива. Я хотела бы попутешествовать и побыть свободной, чтобы ни от кого не зависеть. Почувствовать себя вольной птицей, вне всех этих преград и барьеров.

Так не хватает чувства невесомости и возможности в один день улететь куда глаза глядят… Насладиться тем, что в незнакомой стране тебя никто не знает, что от тебя ничего не ждут и что ты предоставлен самому себе. Я хочу испытать все это. Жизнь в рамках убивает мечты. Что будет, если отодвинуть эти рамки? Что там за их границами?

Я хотела бы знать.

Сейчас, когда гляжу на перекатывающиеся волны, к горлу подступает ком. Море волнуется. Бушует.

Я не могу найти себя, не могу понять, кто я на самом деле и чем должна заниматься по жизни. И из-за этого появляется ощущение безликости.

– Эй, малышка, – Амадис появляется у меня за спиной и обнимает за плечи, – все в порядке?

Киваю.

– Ты странно отреагировала на мои слова.

Эта его ужасная привычка – по сто раз мусолить все разговоры и анализировать каждый жест. Ненавижу.

– Честно сказать, меня напугало твое предложение. Я не готова к таким переменам, Амадис.

Он обходит меня и встает прямо напротив. Наши ладони соприкасаются, и я ощущаю тепло его мягких рук.

– Значит, я буду ждать момента, когда ты скажешь, что готова.

Амадис целует мой лоб.

– Поцелуй еще раз, – прошу я, прикрывая глаза.

На этот раз его губы находят мои, и я не спеша отвечаю на поцелуй. Морской прибой, прикосновения Амадиса и бодрящий бриз превращают этот вечер во что-то приятное.

Пара минут, и мы отстраняемся друг от друга, пытаясь продлить удовольствие от момента.

– Вернемся к Абелю или еще чуть-чуть посидим? – спрашиваю, нежно поглаживая его шею.

– Твой отец сказал, что почти доделал все дела и вы скоро поедете домой. Клянусь, если бы не эти его слова, я бы ни за что не отпустил тебя, Бри.

– Приятно слышать…

Через полчаса мы прощаемся с Амадисом и забираемся с братом в машину. Я пытаюсь начать разговор с отцом второй раз, но он продолжает, как обычно, переводить беседу на свои темы. Абель всем видом демонстрирует, что это бесполезная затея, но я все же делаю третью, снова тщетную, попытку.

– Пап, может, выслушаешь меня? – стараюсь перекричать радио.

– Мы поговорим о тебе, Бридли, но сначала я должен узнать, как прошла тренировка у Абеля.

И опять все по кругу. До меня снова не дойдет очередь, тут нечего даже думать.

– Окей. Только потом не злись.

И они погружаются в затяжной диалог о болячках, воротах, нападающих и тому подобном. Я особенно не вникаю. Неинтересно. Вот только мы уже подъезжаем, а папа по-прежнему ни о чем не догадывается. Мне необходимо рассказать ему обо всем до завтрашнего дня.

– Пап…

– Да что тебе весь день от меня нужно?

Я не успеваю заговорить, мы слишком быстро выбираемся из машины и оказываемся у крыльца. Оно забито чужими вещами. Чей-то чемодан стоит прямо у ступенек, чуть дальше лежит рюкзак. Неужели Трестен приехал на день раньше? Нет, этого просто не может быть…

– Это еще что такое? – гневно произносит отец.

Ноги становятся ватными. И я не знаю, куда бежать.

Глава 9. Ну, привет

Бридли Ривьера

Сердце уходит в пятки. Живот скручивают нервные спазмы.

– Бри? – с недоумением окликает меня Абель.

– Я тут ни при чем, – тихим голосом бормочу в ответ, – он должен был приехать завтра.

– Тогда какого фига он уже здесь?

Абель напрягается и, кажется, сильно нервничает. Он поправляет майку, дергает плечами и хмурится. Мы одновременно переводим взгляд на отца. Колени предательски дрожат. Отец хватается за ручку и распахивает дверь. Секунды, пока дверь открывается, для нас с Абелем кажутся вечностью перед смертной казнью.

– Что сейчас будет? – ищу поддержки от брата, но он, как испуганный котенок, мнется на крыльце.

– П…

Спотыкаюсь на ступеньке. Ноги не слушаются. Пока отец снимает ботинки в коридоре, я прокручиваю в голове все возможные варианты развития событий. А потом представляю реакцию мамы. До жути любопытно, как она восприняла приезд Трестена. Мама попала под удар – первой встретила его.

Судя по негодующим возгласам отца, похоже, Трестену совсем скоро придется бежать в авиакассу за обратным билетом.