Я осталась стоять истуканом, пока остальные в спешке обсуждали какие-то непонятные мне детали об особых гостях и их размещении. Из их слов я поняла, что Женю уже назначили здесь за что-то ответственной. Сложилось ощущение, что для всех помолвка, о которой я услышала впервые, дело решенное, и то, насколько для родных это кажется приемлемым, не на шутку меня напугало.

Желудок стянуло тугим узлом и показалось, что если бы я съела хоть что-то за последнее время, то собравшиеся непременно увидели бы это сейчас на полу. Не спросив разрешения, я развернулась и выбежала за дверь.

Уже через секунду я неслась по коридору, прижимая ладошку к губам. Мне нужно было немедленно выйти на воздух. Нужно вдохнуть полной грудью и прийти в себя!

В прошлый раз мне было настолько же плохо только когда тетя позволила выпить шампанского, а потом ей пришлось держать мои волосы и укладывать спать. И это был единственный случай!

Я с ужасом осознала, что весь мой жизненный опыт свелся к такой ничтожной малости, которую многие преодолевали на куда более низкой отметке в шкале прожитых лет. Я существовала взаперти, сохраняла жизнь для поддержания союза враждующих видов. С самого детства тетя говорила о важности этого факта, но дальше речь никогда не заходила. Будто все было предопределено уже тогда.

Никто не подвергал сомнению, что родители могут выдавать дочерей за кого хотят, и статус нашей семьи не предполагал чего-то другого. Но я и подумать не могла, что это произойдет так быстро. Зачем тогда вообще было меня прятать? Хороший вопрос пришел в голову слишком поздно.

Я остановилась у тупика с окном. Дальше идти было некуда, а сама я могла заблудиться в этих бесконечных лабиринтах. С языка так и просились ругательства, когда мне пришлось встать на цыпочки, чтобы открыть окно. Кажется, что все тут были гораздо выше меня.

Холодный ночной воздух ледяным порывом ворвался внутрь, стоило мне распахнуть окно, как я наконец-то смогла вдохнуть полной грудью. Залетающие внутрь снежинки попали мне на лицо, но я не почувствовала холода. От этого стало немного лучше, но ровно до тех пор, пока за спиной не раздались шаги, разрушившие краткий миг уединения.

– Я сейчас вернусь, – пробормотала я не открывая глаз и все еще высунувшись в окно.

– Все в порядке, можете не торопиться, – прозвучал молодой мужской голос.

Послали за мной провожатого.

Открыв глаза, я посмотрела в ночную темноту. В голове мелькнула странная мысль, что если бы мне удалось ускользнуть от всех, то это оказалось бы лучшим решением.

– Какая щедрость, – пробормотала себе под нос, зная, что оборотень все услышит. – Мне разрешили постоять и подышать. Моргать можно?

Парень не ответил, а я уже порядком замерзла, но решила продолжать из чистой упрямости.

Внизу, к моему удивлению, кипела работа. Из припаркованного автомобиля пара оборотней переносила чемоданы в дом. Странно было видеть сотрудников, которые готовы выполнять любые пожелания, когда сама привыкла справляться со всем.

Развить эту мысль мне помешал едкий запах табака, ввинтившийся в ночной мороз так некстати.

Сморщив нос, я огляделась в поисках источника запаха и замерла.

Под окном, рядом с автомобилем, стоял высокий мужчина. В расстегнутой, подбитой мехом дубленке он стоял под самым окном и беззастенчиво меня разглядывал, делая ленивые, долгие затяжки.

Кровь прилила к лицу, и я сделала вид, что осматриваю окрестности, поглощенные мраком, но это не помогло избавиться от колючего ощущения, будто чужой взгляд ярко-синих, светящихся глаз, пробрался под мою одежду.

– Мирослава Денисовна, вы не замерзли? – спросил парень за спиной, заставив меня опомниться.

Я вздрогнула и поспешила захлопнуть окно. Щеки покраснели от холода, но ясность, которой я хотела, так и не пришла.

– Вы готовы вернуться?

Глава 6

– Не хочу идти туда, – я повернулась к Эдуарду и приготовилась к спору, но парень на вид не выглядел настроенным тащить меня силой. Он стоял, сложив руки за спиной и расставив ноги. – Давай лучше про инструктаж.

– Как пожелаете, – он пожал плечами и сделал приглашающий жест, указав в сторону от окна.

Я бросила взгляд на улицу через стекло, но увидела только свое отражение, показавшееся мне очень уставшим. Огней припаркованного автомобиля уже не было видно, не говоря о мужчине.

– И давай на ты? Мы ведь одногодки? – я поплелась за парнем, свернувшим в ближайший поворот.

– Плюс-минус, – неопределенно ответил Эдуард.

Такой разговор навевал еще больше уныния. Оборотень, который, должно быть, знал всю мою подноготную, ничего не торопился рассказывать о себе, а нам еще предстояло провести немало времени вместе.

Мне плохо представлялся прием, который собирались устроить родители. Воображение рождало картины большого зала, в котором сотни свечей освещали бы кружащиеся в танце пары, и большую, огромную ель. Но это были лишь фантазии. Как все будет происходить в действительности, я не знала.

– Так ты здесь работаешь? – решив не сдаваться так просто, я поравнялась с Эдиком и уставилась на него.

На ходу оказалось не очень удобно смотреть, задрав голову, но это в любом случае было лучше, чем возвращаться в свою комнату, или того хуже, в кабинет. Скорее всего, там уже никого не было, и именно поэтому за мной послали Эдуарда.

– Вроде того.

– Ты со всеми так разговариваешь?

Парень внезапно остановился и осмотревшись по сторонам, толкнул меня в плечо, вжав в стену.

– А ты всегда такая болтливая? – процедил он сквозь зубы.

Должно быть, от удивления мое лицо вытянулось, потому что он тут же отпрянул, в то время как я замерла испуганным тушканчиком, прижав руки к груди. От такой неожиданной перемены в поведении у меня на пару секунд пропал дар речи, а Эдуард тем временем одернул на себе пиджак и продолжил:

– Тебе тут не рады, принцесса. Так что помалкивай и делай что велят, если хочешь остаться цела.

– Ого, – я тряхнула волосами, мысленно укорив себя за то, что растерялась. – И кто же не рад? Это предостережение или угроза?

Парень прищурился, открыл рот, будто собирался ответить, но не стал, что меня не обрадовало. Значит, ему было, что еще сказать.

– Тебя это волновать не должно.

Парень пошел дальше и мне пришлось последовать за ним. Покусав губы, как часто бывало во время размышлений, я поняла, что если еще раз растеряюсь или струшу, Эдик – иначе я его называть отныне не стану – или кто-то другой, запросто мог взять такое поведение со мной за основу.

Мне приходилось часто сталкиваться с неприятием и даже ненавистью, но именно сейчас я меньше всего ожидала подобного. Пришлось быстро перестраиваться, забыв на время о своих переживаниях.

– Рада, что мы перешли на ты, волчонок, – обогнав его, я изобразила самую счастливую улыбку, на которую была способна. – А то выкать и одновременно клацать зубами глупо.

На этот раз лицо Эдика приняло глупое выражение, и я засчитала раунд себе.

Мне было не впервой изображать безразличную веселость, когда больше всего хотелось забиться в темный угол и спрятаться ото всех.

– Так что ты хотел рассказать?

Мы уже оказались на первом этаже, когда Эдик наконец-то довел нас куда надо и открыл передо мной вполне обычного вида дверь. Оставаться с ним наедине не хотелось, но тут хотя бы находились слуги, чье передвижение я видела и слышала, в отличие от странных шорохов наверху.

– Не бойся, кусаться не буду, – хмыкнул оборотень, проследив за моим взглядом.

– Еще бы, – буркнула себе под нос и шагнула внутрь, сжав кулаки.

Комнатка оказалась небольшой и совсем простенькой, и без единого окна. Больше было похоже на каморку. Справа притулился стол, а слева крупный шкаф со стеклянными дверцами. Эдик принялся вытаскивать из него небольшие коробочки, а мне осталось только стоять, вытягивая шею от любопытства и ждать.

– Тут все самое необходимое для нахождения в поместье, – Эдик положил передо мной три коробки. – Ошейник, а не эта дешевка на твоей шее.

Я коснулась своего нелюбимого, но уже такого родного ремешка.

– Настойка, ее нужно добавлять по три капли в воду перед сном и выпивать, и баллончик.

– У меня такой есть, – я указала пальцем на перцовку, самую обычную на вид.

– И где же он? – поднял бровь Эдик.

– В куртке.

– Без ошейника и средства защиты нельзя слоняться по поместью, если захочешь выйти на улицу, то нужно спросить разрешения у родителей и идти с сопровождением.

– Расписаться после этого нужно? – спросила я.

Тетя нечто подобное объясняла всем сотрудникам в кафе при приеме на работу, а еще показывала, где находятся огнетушители. Не удивилась бы, если бы Эдик упомянул не совать вилку в розетку и не падать с крыши. Будто я и так не жила в строгих рамках безопасности всю жизнь.

Я все же взяла коробочки, которые настойчиво придвинул ко мне парень.

– Зачем?

– Ну, что я выслушала тебя и все поняла.

– Нет, – Эдик поправил и без того идеально уложенные волосы. Похоже, я его нервировала. – После заката из своих покоев выходить нельзя.

Порядки не сильно удивили, но почему-то осталось ощущение, что в основном они направлены исключительно на мою персону.

– Тогда всего доброго, дорогу до комнаты я как-нибудь найду сама. Помню, как мы шли сюда, – я поспешила ретироваться, чтобы дольше необходимого не оставаться наедине с этим оборотнем, который больше напоминал высокомерного павлина, чем волка.

Вздумал меня запугивать, и при этом не мог связать двух слов. Безумно хотелось уже остаться одной, а еще лучше что-нибудь наконец-то съесть.

Держа в руках коробки с “дарами”, я вылетела из каморки раньше, чем Эдик успел возразить.

На деле я плохо запомнила дорогу, но что могло быть сложного в том, чтобы найти свою комнату, зная, на каком этаже она находится? Я быстрым шагом прошла мимо двух девушек в форме и юркнула в закуток под лестницей как раз вовремя. Из своего темного укрытия я увидела, как оборотень в синей форме пробежал мимо и унесся по ступенькам наверх. Видимо, решил догнать, полагаясь на мои слова, а не на нюх.

Тихо хихикнув, я распрямилась и уверенная в своей полной безопасности, вышла из укрытия, тут же врезавшись в кого-то.

Коробочки упали на пол с глухим стуком и их содержимое рассыпалось по полу.

– Простите, – я бросилась их собирать, но тот, в кого я практически влепилась с размаху всем телом, успел сделать это за меня.

– Это мне следует извиниться.

От низкого бархатистого голоса мурашки пробежали по затылку. Я взяла из рук мужчины перцовку и чудом уцелевший флакон с настойкой, и неловко положила их обратно, только после этого решившись посмотреть ему в лицо.

– Мы уже виделись недавно, – мужчина немного наклонил голову набок, будто смотрел на диковинную вещицу, тогда как я к своему стыду начала краснеть.

Сейчас я могла рассмотреть не только синие глаза. Он оказался красив, но не вылизанной модельной красотой. Мужчина, которого я видела на улице и который помог мне поднять рассыпавшиеся коробки без слова упрека, при первом же взгляде приковывал к себе внимание. Харизма, магнетизм, не знаю, как еще это было назвать, но я на пару секунд забыла, в какую сторону вообще должна идти и что мне не следует так смотреть на него.

– Да, – я постаралась изобразить на лице улыбку. – Простите.

– За что вы уже во второй раз извиняетесь?

Хороший вопрос. Чтобы успеть придумать ответ я осмотрелась. Ошейник все еще лежал на полу. Тонкое плетение из серебряных колец, подобно воротнику из кольчуги, который я должна отныне носить.

Мужчина проследил за моим взглядом и подцепил ошейник пальцами, но тут же недовольно рыкнул.

На его коже остались красные отметины как от ожога.