– Я пытался связаться с лечащим врачом Франка. Чтобы мы всё знали о состоянии его здоровья.

– Хорошо. Сообщи, как только узнаешь больше, и проследи, чтобы эту информацию получили все, кто прочесывает местность.

– А пресса? –  спрашивает Бернард. – С ними что будем делать?

– С этим пусть Экен разбирается, когда вернется. Зачем еще нужны начальники?

– Мне позвонить в библиотеку? –  предлагает Эйр. –  Узнать, с кем Мари-Луиз там общалась, когда передавала им пожертвование. Может, там случилось что-то такое, что требует нашего внимания.

– Они вообще не общались напрямую, –  говорит Бернард. –  Все было улажено через адвокатов и аудиторов. Библиотека только послала Мари-Луиз букет с открыткой.

Эйр начинает барабанить пальцами по столу.

– Судден, –  произносит Санна с улыбкой, когда дверь вдруг распахивается и на пороге появляется мужчина в вязаном исландском свитере. Свитер кажется почти нарисованным поверх его мускулистых рук. Густые седые волосы небрежно зачесаны назад. Во всем его облике чувствуется какая-то усталость и в то же время пленительный шарм. У него огромные глаза и крючковатый нос с горбинкой. Эйр не раз слышала о Свене Суддене Свартё, прославленном криминалисте с многолетним опытом работы и блестящим образованием. Один из лучших криминалистов в стране. Но она и представить себе не могла, что он такой здоровяк. Она-то ожидала увидеть тщедушного профессора.

Судден кладет на стол перед ними фотографию. На ней нож в пакете для вещдоков. Широкое лезвие из нержавеющей стали вдоль обуха густо измазано кровью.

– Ты была права, Санна, –  произносит он. –  Преступник вышел через заднюю дверь. Вот это лежало под живой изгородью между их садом и соседским.

Санна светится от радости.

– Сколько времени займет экспертиза?

– Надеюсь, не больше пары дней.

– Знаешь, что это за нож? Что можешь о нем сказать?

– Охотничий нож. Нержавеющая сталь. Ручка деревянная.

– Модель? Марка? Можем проверить по магазинам.

– Магазины вам не помогут. Тем более что он не новый. Я бы предположил, что ему лет пятнадцать-двадцать, если не больше.

Эйр рассматривает фотографию. Под подтеками крови она различает какой-то черно-зеленый налет.

– Так ты и есть новый Бернард? –  Судден с улыбкой протягивает ей руку.

– Эйр Педерсен, –  отвечает она, не поднимая на него глаза. – А это что?

Эйр указывает на фото.

– Водоросли, я так думаю, –  отвечает Судден. –  Посмотрим, какой ответ даст экспертиза, но подозреваю, что он долго хранился на улице, прежде чем им воспользовались.

– Если это водоросли, значит, преступник держал его где-то рядом с морем?

– На этом острове все рядом с морем, –  отвечает Судден с улыбкой.

Бернард берет фотографию и закрепляет ее на доске под фотографией Мари-Луиз Рооз.

– А больше хороших новостей у меня нет, –  добавляет Судден. –  Мои ребята собрали отпечатки, образцы тканей и волоски. Но по большей части там все загрязнено. Совершенно непригодно для экспертизы.

– Это мы слышали, –  говорит Санна. –  Мы столкнулись с одним из твоих ребят, когда прибыли на место.

– Но должно же там быть хоть что-то полезное? –  спрашивает Эйр. –  Даже если соседка везде потопталась.

– Увы. Мы нашли только ее следы, да еще супругов Рооз. Все остальное было испорчено.

– Черт, –  произносит Эйр.

На лице Санны написаны разочарование и досада.

– Санна, ты меня знаешь, –  серьезно добавляет Судден. –  Ты знаешь, что обычно я такого не говорю. Но на этот раз у меня такое чувство, что вам попался призрак.

Он делает паузу.

– Вы не думали запросить помощь с материка, из Национального отдела расследований?

– Да, но никто из НОР не мечтает здесь оказаться, –  говорит Санна. –  Хотя Экен же знает кого-то из начальства там?

– Нам на хрен не надо никакого НОР, –  внезапно взрывается Эйр. Тот знакомый Экена как раз и отправил ее на этот остров, уж она-то знает.

Санна и Судден пристально смотрят на нее, удивленные такой реакцией.

– Знаете что, –  произносит Судден, посмотрев на часы, –  мне пора идти. Я дам знать, как только мы узнаем что-то про нож.

Санна идет с ним к двери и внезапно замечает, что у него что-то прилипло к подошве.

– Подожди-ка, –  произносит она и наступает на торчащий край того, что оказывается оберткой от конфеты с красной физиономией клоуна. Она подбирает обертку, чтобы выкинуть ее.

– Хорошо, я сам не заметил, –  шутит Судден. –  Терпеть не могу клоунов.

– Я помню эти карамельки, –  проговаривает Санна. – У Эрика никогда не получалось управляться с этой клешней…

Она обрывает себя на полуслове и смотрит на Суддена:

– Но те игровые автоматы уже несколько лет как не работают?

– Какие? –  спрашивает Эйр. – О чем вы?

– В парке аттракционов у скалы. Конфета оттуда. Только он уже несколько лет как закрылся.

– На меня не смотри, –  говорит Судден. – Я не из тех, у кого пульс зашкаливает при виде комнаты страха и все такое.

– Когда ты их в последний раз надевал, туфли эти?

Судден задумывается ненадолго.

– Дай-ка подумать… У Роозов на мне были мои обычные рабочие ботинки, а потом…

– Но ты ездил обратно к Роозам, чтобы осмотреть живую изгородь? После первого визита?

– Да.

– И в тот раз на тебе были эти туфли? Не рабочие ботинки?

– Да…

– Хорошо, хорошо, –  произносит Санна. – А после этого где ты был?

– Нигде.

Санна достает мобильный. Она звонит диспетчеру и спокойным голосом сообщает, что ей понадобится подкрепление у скалы.

– Да что вы делаете-то? –  спрашивает Эйр.

– Заброшенный парк аттракционов –  это же идеальное укрытие.

Эйр криво усмехается.

– Вы думаете, что преступник…

– Пришел оттуда, –  обрывает ее Санна. – Я думаю, что он пришел из закрытого парка развлечений.

6.

Въезд в парк аттракционов преграждают железные ворота. На проржавевшей вывеске нарисованы двое детей, которые держатся за руки. Под вывеской громоздкий навесной замок, а от ворот в обе стороны тянется высокая ограда, вдоль которой поверху натянута колючая проволока.

– И что теперь будем делать? –  интересуется Эйр.

Санна ждет, пока Йон, Бернард и остальные припаркуются и подойдут к воротам. Ограда очень старая. Ни у кого с собой нет никаких инструментов, но Бернард звонит какому-то смотрителю, который может им открыть. Санна берется за ограду и пытается потрясти, но ограда крепкая. Она вытирает руку о штаны, на них остается коричневое маслянистое пятно ржавчины и грязи.

– Идем, –  командует она Эйр и направляется обратно к машине, на ходу выкрикивая Бернарду, чтобы он поторопился с поисками того, кто может открыть ворота. –  А если это займет слишком много времени, –  кричит она, прежде чем захлопнуть дверцу машины, –  набери Лильегрена и все-таки попроси его выдать разрешение на проникновение.

Они проезжают несколько километров на юг вдоль забора, пока Санна не останавливает машину. Развесистый куст шиповника вжался в ограду. Она выходит из машины и некоторое время возится с ним, и наконец отводит ветки в сторону.

– Бинго.

Эйр с удивлением смотрит на открывшуюся дыру в земле, лаз выходит по ту сторону ограды.

– В дни моей юности тут проводили очень неплохие концерты, –  поясняет Санна. – А ограду с тех пор, видно, не меняли.

Когда они проползают на ту сторону, Эйр поднимается с изумленным видом. Перед ними открывается ландшафт из пластика и металла, покрытый слоем грязи и поросший травой. Заброшенные карусели и пустые киоски с вывесками «Мороженое» и «Лимонад». Чуть в отдалении свалены в кучу выставленные сушиться водяные горки.

– А это не слишком притянуто за уши? –  произносит Эйр. – В смысле, эту обертку же кто угодно мог потерять. Или ветром могло пригнать к Роозам, хрен его знает…

– Если боишься, можешь вернуться к ограде и подождать там с парнями, –  произносит Санна, не глядя на нее.

– А ты хоть помнишь, где стоял тот автомат с конфетами? С него же начнем? –  отвечает Эйр язвительно.

Она идет следом за Санной мимо площадки с гигантскими чайными чашками, которые словно застыли в бешеном круговороте. Они проходят мимо карусели с цирковыми животными и еще одной с качелями на цепях. Пройдя мимо пирамиды для лазания, составленной из улыбающихся лошадей, Эйр прибавляет ходу. От вида этого места ей становится не по себе.

Санна останавливается у сцены. Краска задника облезла, а сквозь пол пробивается упрямая березка.

– Что такое? –  спрашивает Эйр, когда Санна достает оружие и жестами показывает ей не шуметь.

Слышен какой-то звук. Похоже на звук игрового автомата. До них доносится тихая музыка. Она звучит где-то совсем близко. Санна кивает в сторону домика с выключенной магазинной вывеской.

Когда они проникают в заброшенный магазин, Эйр сразу попадается на глаза автомат с конфетами. Небольшая клешня висит над морем леденцов, завернутых в фантики, на которых красуется физиономия клоуна. Одно из стекол автомата разбито и по полу раскиданы фантики из-под конфет. На полке рядом с автоматом стоит динамик. Музыка доносится из него. Эйр проводит рукой по проводу от динамика, пока не доходит до стены, в которой он исчезает. Никакой двери нет, так что она предполагает, что музыку могут включать дистанционно. Или, может быть, эта старая аудиосистема включается и выключается по таймеру, который и вовсе никогда не прекращал работать.

Санна вдыхает затхлый магазинный воздух. На пустых полках остались ценники на купальники и надувные круги. Она вспоминает, как они покупали здесь нарукавники для Эрика как-то летом, красные с дельфинчиками. Он их обожал почти так же, как автомат с конфетами, хотя у него совсем не получалось справляться с клешней. Он мог стоять там до бесконечности.

Эйр натыкается спиной на стойку со старыми газетами. Раздается грохот, а потом все стихает. Музыка исчезла. Они один за другим осматривают проходы между полками и встречаются в центре магазина. Ничего. Эйр выскальзывает из магазина с поднятым служебным пистолетом, чтобы проверить, нет ли здесь другого выхода, который они не заметили.

Вернувшись к автомату с конфетами, Санна скользит взглядом по облупившимся стенам, и до нее внезапно доносится какой-то стук. Он звучит глухо, как будто кто-то бьет рукой или ногой по толстому пластику. Она вспоминает, что в первом проходе, который она осматривала, стояла старая морозильная камера. Звук исходит оттуда.

Она медленно подходит к морозильнику.

Слышно, как кто-то дышит.

Санна успевает подумать, что это похоже на дыхание животного в панике, а затем кто-то сильно бьет ее в спину. Она пытается ухватиться за морозильник, но рука соскальзывает. Звук шагов торопливо удаляется к дверям. Что-то вспыхивает в воздухе. Какой-то крошечный предмет падает на пол и, сверкнув, исчезает из поля ее зрения, а потом в глазах окончательно темнеет. Она ударяется головой о морозильник и падает на пол, пытается пошевелиться, встать на ноги, но тело не слушается.

Звон телефона возвращает ее из забытья. Голоса. Прежде чем она успевает увидеть, кто здесь, она слышит собственный голос. Она спрашивает, поймали ли его.

Зрение возвращается понемногу, Эйр помогает ей встать на ноги.

– Ты была права, –  говорит Эйр.

Она показывает старую квитанционную книжку, в которой кто-то нацарапал адрес Роозов.

Обратная сторона книжки влажная, она лежала где-то в сырости и скоро будет непригодна для криминалистов.

– Где он? И где вы все были, черт вас возьми? –  шипит Санна Йону, Бернарду и молоденькой женщине-полицейскому, одновременно счищая с одежды пыль. Все трое стоят за спиной Эйр.

– Мы его не видели, –  отвечает Бернард.

Снаружи мигают синие огни. Они вызвали подкрепление.