Россия на Ближнем Востоке. Свидетельства и документы (страница 5)
Дело в том, что действия Хамди аль-Хусейни были во многом идентичны действиям всемирного движения «Поалей Цион» по налаживанию контактов с Коминтерном. И это неудивительно. К началу 30-х годов прошлого века ситуация в мире изменилась. Советская Россия немного окрепла, ее красивые, яркие и привлекательные идеи вызывали интерес и доверие. Группа Хамди аль-Хусейни выступала против власти британского мандата в Палестине и надеялась на помощь Коминтерна. Национальная народная партия Китая «Гоминьдан», например, тоже хотела попасть в ряды Коминтерна. Так что ничего удивительного в этом не было. Но поскольку такой крупной партии, как «Гоминьдан», в Палестине не было и быть не могло, то небольшую группу Хамди аль-Хусейни нельзя было назвать «троянским конем» на палестинской территории. По мнению группы Хамди аль-Хусейни, Коминтерн мог ориентироваться на них, оказывая помощь в борьбе с британскими колонистами. И вот тогда это движение сыграет в Палестине ту роль, которую не могла сыграть Палестинская коммунистическая партия, в силу того что большинство там составляли евреи. Это предложение было попыткой организовать межнациональную конкуренцию, она бы привлекла арабов к социальным протестам, к которым стремился и сам Коминтерн. То есть Коминтерн попадал в двойственную ситуацию. С одной стороны, он провозглашал курс на то, чтобы в Палестинскую компартию вступало как можно больше арабов, а с другой стороны, общался с арабскими национальными движениями антибританского толка, выступающими против евреев Палестинской компартии. Такая же ситуация была и в Сирийской коммунистической партии. Там тоже было мало арабов, и большинство руководства партии было представлено армянами, христианами по вере. Это относилось и к Египту на определенных этапах развития коммунистического движения, когда греки, евреи и итальянцы играли существенную роль. Я уж не говорю о странах Магриба, где коммунистические организации были представлены в основном европейцами. И вот из-за этой двойственности, несмотря на всю заманчивость предложения Хамди аль-Хусейни, в Коминтерне к его идеям отнеслись настороженно. «Мы тебе не верим до конца. Будет лучше, если твоя группа все же пойдет на создание блока с евреями из Палестинской коммунистической партии. Если ваша группа за интернациональные идеалы, то вступайте в эту партию, становитесь ее членами и приводите за собой других арабов. Такой шаг лишь ускорит процесс увеличения числа арабов среди коммунистов». Но вот что интересно. В Палестинской коммунистической партии на тот момент уже образовалась маленькая сплоченная группа из арабских коммунистов. Им наверняка не понравилось бы, что националист Хамди аль-Хусейни вдруг не только стал членом их партии, но и играет там ведущую роль. И вот такие настроения внутри партии и среди самих арабов никак не были связаны с идеями интернационализма. Это были уже признаки серьезной межфракционной борьбы, которые неизбежно привели бы к размежеванию, тогда как надо было, наоборот, выступать единой силой. И в Коминтерне все это учитывали. И в какой-то момент все поняли, что попытка объединить евреев и арабов в одной партии – это явная утопия. Махмуд аль-Атраш, ставший спустя годы руководителем Коммунистической партии Палестины, говорил об этом так: «Да, конечно, выходцы из еврейской партии „Бунд” и других социал-сионистских организаций первоначально занимались созданием коммунистических организаций на Ближнем Востоке, но арабские трудящиеся массы не могли пойти за людьми, которых звали Хаим, Авраам и т. д. Они могли пойти только за теми, кого звали Зейд, Али или Бакр. Потому что эти Зейд, Али или Бакр были выходцами из одной с ними среды, они были такими же угнетенными представителями арабского большинства на своей земле». Потому что, по мнению всех арабов, их угнетению способствовали эти самые евреи – Хаим и Авраам. То есть национальное было сильнее интернационального. Что должен был делать в этой ситуации Коминтерн? Его руководство видело и понимало, что в Палестине все больше и больше развивается именно национальное движение. И развивается оно в том числе за счет призывов о завоевании земли, завоевании свободного труда для арабского населения. Более того, арабское национальное движение действовало достаточно активно, выступая против заселения евреев в Палестину в 1919, 1928, 1931 и, наконец, 1936–1939 годах, когда там вспыхнуло Арабское восстание. При этом еврейские коммунисты, составлявшие костяк компартии в Палестине, не могли принимать участие в этом национальном протестном движении, а значит, не могли действовать сообща с арабами. В том числе и из-за того, что это движение выступало и против евреев! Эту ситуацию надо было менять. И она стала меняться, когда евреев стали вытеснять из рядов компартии в Палестине. А завершилось все тем, что арабские коммунисты поддержали ярого националиста Амина аль-Хусейни в 1936–1939 годах, во время Великой палестинской революции. Но разве это отвечало интересам Коминтерна? Естественно, это не отвечало интересам Коминтерна.
ВЕДУЩИЙ:
Но ведь арабские коммунисты, действительно, установили контакты с Амином аль-Хусейни!
Г. Г. КОСАЧ:
Они установили с ним контакты, выпускали множество совместных заявлений, в которых поддерживали начинания арабских националистов и говорили о необходимости джихада против британского империализма и сионистских захватчиков. Это все, действительно, было.
ВЕДУЩИЙ:
Таким образом, постепенно все еврейские элементы, все еврейские группы из коммунистической партии были вытеснены, а затем и вовсе прекратили свое существование. Национальные интересы и национальные вопросы вытеснили интернациональные.
Г. Г. КОСАЧ:
Разумеется. Идеи марксизма и коммунистические идеи, что с еврейской, что с арабской стороны, стали просто еще одним способом борьбы за власть. Однако благодаря идеям национализма коммунистическое движение в Палестине стало полностью арабским. Пришедшие к власти арабы были уже известны Коминтерну и, главное, находились под контролем Коминтерна.
ВЕДУЩИЙ:
Вы имеете в виду таких людей, как Махмуд аль-Атраш?
Г. Г. КОСАЧ:
Я имею в виду и Махмуда аль-Атраша, и других. Хотя некоторые из них могли совершать не совсем интернациональные поступки.
ВЕДУЩИЙ:
Я как раз обратил внимание на то, что во второй половине 30-х годов в Коминтерне тоже стали своеобразно оценивать происходящее в Палестине. Мы уже говорили с вами, что арабские коммунисты начали выступать против сионизма, считая его инструментом британского империализма. Революционные события 1936–1939 годов, когда вспыхнуло Арабское восстание, направленное и против еврейского населения, в Коминтерне оценили как начало освободительного движения против арабской буржуазии, которое приведет к земельным и другим реформам. То есть получилось так, что Коминтерн решил поддерживать арабских националистов. Я правильно понимаю? Коминтерн сделал на них ставку? Решил отойти от своих идеалов интернационализма, полагая, что даже такие протесты помогут арабским трудящимся поверить в идеалы коммунизма?