Его нельзя любить (страница 14)
Пока она прикладывает к ноге лед, я рассматриваю свои пальцы, лежащие на руле, натянув на глаза очки.
Ника ставит пятку на край сиденья, чтобы замотать ногу, а ее сарафан в этот момент задирается до бедра.
Не сразу ловлю себя на том, что повернул голову. Мой взгляд скрывают очки, но даже при их наличии нетрудно догадаться, что я пялюсь на Никины ноги.
Малинина вскидывает взгляд. Ее губы приоткрываются.
Мы оба какого-то хера замираем.
– Я не трогаю, – хмыкаю, а у самого губы пересохли. – Или смотреть теперь тоже нельзя?
– Ты невыносим.
Ника одергивает сарафан и, качнув головой, быстро разбирается с бинтом. Опуская ступню на шлепку.
Мой пульс какого-то фига ускорился, и мне это не нравится.
Завожу машину. Примерно половину пути мы оба молчим. Я, потому что пытаюсь просчитать, какая такая зараза меня покусала, что я начал реагировать на Нику. Скорее всего, это солнечный удар, ну или та собака и правда была бешеной.
О чем думает Глупость, понятия не имею.
– Давай остановимся.
– Зачем? – чувствую раздражение.
У меня, вообще-то, план попасть к друзьям на тусовку этим вечером.
– Искупаемся.
Ника очаровательно улыбается. То есть просто лыбится как дурочка.
Мы уже долго едем вдоль береговой линии. Море тянется по правому боку, и Малинина все это время смотрит в окно, будто впервые в жизни все это видит.
– Зачем?
– Жарко.
– Ты серьезно? У нас климат всю дорогу работает.
– Тебе жалко, что ли? – она пытливо пялится мне в профиль. Минуту, две, три. Глаза все еще не отводит.
Я несколько раз поворачиваюсь, чтобы окунуть ее в свое раздражение, но на нее не действует. Откуда у этой девчонки взялось столько наглости?
– Ладно, – сдаюсь и вырубаю круиз.
Глупость хлопает в ладоши, пока я сбавляю скорость. Стрелка опускается до восьмидесяти, а под правым задним колесом что-то бахает.
Малинина взвизгивает, и я резко бью по тормозам.
– Что это было?
– Понятия не имею. – Отстегиваю ремень, после того как съезжаю к обочине.
Из машины мы выходим синхронно. Обхожу тачку, почти нос к носу сталкиваясь с Никой. Она замирает рядом со мной.
– Что-то с колесом?
– Пробили, похоже. – Сую руки в карманы, пиная шину.
– И что делать?
– Ставить запаску…
– Это долго?
– Понятия не имею.
– Ты никогда этого не делал? – Ее глаза распахиваются и становятся размером с шар для пинг-понга.
– Не было нужды как-то.
– А ты точно справишься?
– От-ва-ли, – бормочу себе под нос и открываю багажник.
Малинина тем временем куда-то сваливает. Я не сразу соображаю, что она делает, а когда доходит, хочу ее обматерить. Она тормозит проезжающие машины. Не верит, что я справлюсь с гребаным колесом, значит.
Машин здесь не так много. Останавливается в итоге битая десятка, из которой вываливаются четыре типчика не самой приятной наружности.
– Проблемы? – тот, что идет впереди всех, подает голос. Смотрит на меня в упор.
– Тебе показалось.
– А малая сказала, что вы колесо пробили. Здесь такое бывает, – он лыбится.
– Помощь нам не нужна.
Они ржут в четыре голоса. Самый мелкий шарит по Глупости сальными глазками. Вот же дура! Какого хрена она их только тормознула?
Я не особо дерусь. Стоило взять у Кайсарова пару уроков карате, прежде чем куда-то ехать с Малининой. Она просто магнит для неприятностей. А судя по тому, как настроена эта гопота, неприятности у нас будут…
– Хорошая тачка, – тот, что главный, скользит ладонью по крыше «Лексуса». – Твоя?
– Папина, – прищуриваюсь, оценивая обстановку.
Машина открыта, в бардачке триста штук, плюс у меня по карманам еще тысяч сто пятьдесят рассовано. Мы фиг пойми где. Мимо максимум машина в полчаса проходит. Этим упырям ничего не стоит сейчас меня вырубить, забрать бабло…
Глупость еще в своем сарафане. Мелкий до сих пор на нее пялится. Твою же мать!
Глава 13
Ника
Кажется, Ян прав. Я и правда Глупость. Раздолбанную машину, я заметила издалека. И тормозить их не собиралась, даже отошла в сторону, только вот они, видимо, успели меня приметить. Девушка, одна на дороге, легкая добыча.
Автомобиль остановился резко, поднимая в воздух клубы пыли. Я к тому моменту уже направлялась в сторону Яна неоглядываясь, надеясь, что они поедут дальше, ошиблась…
Дура…
Обхватываю себя руками, потому что взгляд невысокого парня с татушкой на лице мне совершенно не нравится.Гирш ведет себя как всегда. Ему словно абсолютно наплевать на происходящее, он огрызается и продолжает вести себя как принц. Это очень опрометчиво, очень-очень. Если эти парни нам сейчас что-нибудь сделают…
– Зачетная телочка. Твоя? – татуированный наконец отлепляет от меня взгляд. Поворачивает голову в сторону Яна.
– Сестра. Тупая как пробка. И водит так же, – Ян пинает колесо.
Его руки по-прежнему в карманах шорт. Я аккуратно обхожу машину, на инстинктах останавливаясь позади Гирша.
– Может, мы с ней прокатимся? Научим уму-разуму.
Мое сердце частит. Становится нереально страшно оттого, что Ян и правда может меня им отдать. Ну что ему стоит? Избавиться от надоедливой девчонки, которую на дух не переносит.
– Губу закатай, – Гирш снова ухмыляется, чуть поворачивая голову в мою сторону, а потом подмигивает.
Я жую свои губы, боясь шелохнуться. Даже моргаю, кажется, по графику.
Палящее июньское полуденное солнце обжигает голые плечи. На висках выступает пот. Но это уже от волнения. Я так нервничаю, что вот-вот бахнусь в обморок.
Вот и первые плоды нашего путешествия и моего опрометчивого бегства. Будь я сейчас дома, ничего бы этого не случилось.
– Что сказал? – тот, что повыше и стоит ближе всех к Яну, прищуривается. Его губы трогает мерзкая улыбка.
Замечаю, как плечи Гирша напрягаются.
– Плохо слышишь?
– Слышь, ты, папочкин сынок, тебе язык укоротить, что ли?
Щелчок выкидного ножа я слышу так громко, будто стреляют из пушки. Обнажившееся лезвие блестит на солнце, ослепляя своей опасностью.
Хватаю Яна за предплечье.
– Ребят, нам не нужны проблемы, – выдаю полушепотом, а у самой губы дрожат.
– В тачку к нам садись тогда. Прокатимся.
Он уже подошел к Яну вплотную, крепко сжимая нож в руке. Если он сейчас замахнется, то с легкостью причинит ему вред.
– Не свалишь, я тебя порежу, смазливый.
– Уверен? – Гирш улыбается в своей дурацкой манере, будто не понимает, что этим лишь больше их провоцирует.
– Хочешь проверить?
Ян перекатывается с пяток на мыски. Передергивает плечом, будто хочет сбросить мои пальцы, и я послушно отступаю.
– Почему нет?
Это последние внятные слова, которые я слышу. Ян оборачивается с пугающей меня улыбкой и произносит одними губами: «Беги», – после чего плюет в лицо тому, кто держит нож, и моментально получает по лицу.
Они набрасываются на него вчетвером. Бьют ногами. Нож падает на землю, я не успеваю его схватить, потому что татуированный наконец понимает – можно.
Теперь ему можно меня поймать. С легкостью.
Я кричу. Но толку ноль. Он хватает меня за волосы и тащит к машине.
Ноги буксуют на каменистой песочной поверхности, я падаю на колени, сдирая кожу. Кричу. Плачу.
Ужас. Паника.
Это конец.
Дверь в машине захлопывается. Чужие руки обшаривают мое тело. Бедра, живот, грудь.
От страха стучат зубы. Я издаю какие-то нечеловеческие крики, чувствуя, как он рвет бретели сарафана. Мы боремся. Я дерусь, пытаясь себя отстоять, но пространства слишком мало. Мне не победить. Не выстоять.
– Ты совсем дебил? Не здесь же!
Двери в машине хлопают. Трое других садятся в салон.
Меня зажимают на заднем сиденье посередине. От них пахнет сигаретами и алкоголем.
– Не переживай, кукла, мы тебе все вместе поможем, – говорит тот, что за рулем.
Он смотрит на меня. На выпавшую из лифа грудь, которую я стараюсь прикрывать руками и обрывками сарафана.
Внутри смешивается коктейль из страха и отчаяния.
Бросаю взгляд в окно. Ян медленно поднимается на ноги и пошатываясь идет к машине.
Вот и все. Сейчас он уедет. Сердце падает в пятки.
Гирш склоняется к багажнику, что-то оттуда берет и идет прямиком к нам.
– Да ему мало, – хохочет татуированный, – Лёха, надо успокоить парня.
Он тянется к ручке. Ян тем временем оказывается перед машиной. Стоит у капота, широко расставив ноги.
Он медленно поднимает пистолет. Направляет его прямо в лобовое стекло. В машине тут же становится тихо.
– Газуй, он шмальнет сейчас.
Ян стреляет в воздух. В ушах такой грохот стоит, но я даже не пикнула. Просто смотрю на все происходящее как зритель кинозала. Мозг отказывается бить тревогу, его так сильно сковал страх, что любое другое действие ему просто неподвластно.
– Выпустили ее. Иначе всех перестреляю, и ничего мне за это не будет. Слышь, – пинает ногой капот.
Он весь в крови. Грязный и взбешенный. Я понятия не имею, откуда у него пистолет.
– Он реально шмальнет, на хер ее. Это не смешно уже!
– Ты зассал? – тот, что меня лапал, сопротивляется.
Ян снова стреляет, но теперь не в воздух. Пуля проходит попадет в боковое зеркало. Гирш улыбается окровавленными губами и направляет дуло пистолета в лобовое стекло.
– Выкинь ее отсюда, я сказал.
– Уебок.
– Он не вменяемый. Точно выстрелит.
– Пшла отсюда, кукла, – татуированный напоследок облапывает меня, до едкой боли стискивая скулы, и выталкивает на землю.
Как только я падаю дорогу, машина тут же срывается с места. Ян едва успевает отскочить в сторону.
– Мы тебя запомнили, сучоныш. Бойся!
Они орут это нам, пока их машина набирает скорость.
– Завались! – Гирш орет в ответ и снова стреляет.
Я даже не смотрю куда, лишь слышу грохот вылетевшей пули.