Я гадал, чем закончилась поисковая вылазка Синдж. Гадал, что делает Шустер, что затевает наследный принц и что выяснила Белинда. Больше всего я беспокоился о Тинни. Надеялся, что она находится в лучшем положении, нежели я.

Круг моего общения сузился до мисс Ти, Краш и Ди-Ди. Мисс Ти помогала в комнате Морли, пока остальные леди справлялись с повышенным спросом на основную продукцию заведения. Мисс Ти не вносила свой вклад в ажиотаж.

Мне никто не говорил, что творится за этими стенами.

Я всячески поносил тех, кто приходил в «Огонь и лед» за спецзаказом.

Сидя взаперти с Морли, я все больше соскальзывал к границам буйного помешательства. Мне требовалось заново открыть для себя терпение. Меня еще ждал долгий тренировочный период, когда Морли выберется из постели. У него может уйти год на то, чтобы восстановить силы. А потом мы достанем того, кто его ранил, – кем бы он ни был.

Вошла Краш:

– Это последняя книга, какая у нас есть. Самая скучная.

Она протянула потрепанный том прошлого столетия, давно переступивший порог старческого возраста. Фолиант был обвязан ленточкой, чтобы не разлетелись выпавшие страницы.

– Что это? Может, мне и не понадобится возиться с этими узлами.

Постепенно Краш решила, что я не так уж безнадежен. Я не представлял собой угрозы. Был добродушен. Относился к дядечкам, которые держат руки при себе. Мы с ней могли болтать о всякой всячине. Например, о книгах. Но недолго. Она была популярной, с обширным списком регулярных клиентов.

Книга оказалась историей ранних лет Танфера, вплоть до основания монархии. Это было копией с копии. Читалась она медленно из-за устаревшего языка.

Я был взволнован, потому что несколько глав охватывали времена, когда Покойник был еще жив. Говорить ему об этом необязательно, но я смогу заглянуть через окно в тот век, который сформировал его характер.

– Краш, как долго ты собираешься заниматься этим?

– Что за вопрос? – мгновенно ощетинилась она.

– Серьезный вопрос того, кто считает, что ты попусту тратишь свой интеллект.

– Интеллект – как сказать. Интеллект в этом бизнесе не участвует. Зато телу так достается, что я собираюсь уйти в свой двадцатый день рождения. И больше мне никогда не придется работать. Если мои инвестиции будут удачны. Может, возьму с собой Ди-Ди – если она сумеет научиться жить без внимания.

Ди-Ди была звездой заведения. Обычно она имела дело только с избранными личными клиентами. Светловолосая, с примесью эльфийской крови, чрезвычайно сладострастная (когда была к тому расположена), она, по слухам, наслаждалась своей работой. И это было необычно. Ди-Ди жаждала одобрения. Она имела все, что ей требовалось. Краш боялась, что Ди-Ди откажется это бросить.

Краш была умнее, чем притворялась. Со временем я обнаружил, что все наши беседы сводились к тому, как организовано управление производством.

Почему? Объединенная – это компания, но ты не можешь ее выкупить.

Все партнеры имели в ней разные доли, но каждая доля была фиксированной. Если кто-то из основателей захочет выйти из дела, он должен будет сначала предложить свои проценты другим инвесторам. Пока никто не выказывал ни малейшего желания покинуть компанию.

Объединенная создавалась для того, чтобы обогатить нас всех, предлагая рынку плоды гения Кипа Проуза.

Крупными держателями акций являлись Кип и его семья, Тейты и Вейдеры из пивоварни. Я имел несколько процентов за то, что спас жизнь Кипу в трудные времена, и за то, что у меня хватило смекалки ввести его в общество богатых людей, позволивших ему паять и химичить и сделать их еще богаче.

Субъективно я провел в «Огне и льде» полжизни. По календарю же прошло всего четыре дня.

Мой лучший друг продолжал спать, все реже просыпаясь, чтобы попить воды. Я стал гадать, не срабатывает ли лекарство не только как болеутоляющее. С медицинской точки зрения заставлять Морли спать казалось хорошей идеей. Но для того из нас, кто по природе был склонен к нетерпению, это выглядело менее оптимальным.

Я все время думал, что на месте Морли уже взялся бы за дело – если бы только меня не лишили такой возможности. По-моему, над этим поработала Белинда. Наверняка. Она считала, что выздоровление Морли важнее, чем наша возможность выбраться отсюда и схлестнуться с бандитами.

В голову лезли глупости, я сам это понимал. Боялся: если и дальше буду заниматься только тем, что сидеть здесь и наблюдать за Дотсом, я в конце концов возненавижу его.

Периодически мисс Ти приглашала себя в эту комнату, но не стала менее антагонистичной.

Наконец она явилась в менее мрачном настроении и заявила:

– Капа сказала, Морли пора перевозить – после того как он поужинает и утром его вымоют. Если тебе надо сделать какие-то особые приготовления, дай знать.

Я упомянул блюдо из ягненка с рисом, которое мне нравилось, и порассуждал о том, как буду скучать по этому месту, которое так долго было моим домом.

– Ты пробыл здесь меньше недели.

– А ощущение, что куда больше.

– Такое случается. Но ты просто умничаешь. Капа пообещала, что мне не придется терпеть твои выкрутасы.

– Ой-ой.

– Именно. Собирай пожитки. Особенно мне хочется, чтобы исчез арсенал под кроватью, пока кто-нибудь не доложил куда следует. Книги останутся здесь.

– Посмотрю, смогу ли прислать сюда кое-что поинтереснее.

– А теперь ведешь себя как придурок.

– Не могу иначе. Это из-за того, что я торчал тут взаперти.

– Собираешься обвинять в своих личных недостатках и нас?

Ой!

– Хорошо, что мы все равно любим друг друга.

Тень улыбки.

– Там, куда вы отправитесь, будет получше, чем здесь?

Я удержался от ответа. Может, и не будет. Мои обязанности все равно не изменятся.

– Не знаю. Забегай, увидим.

25

Белинда, как и обещала, появилась со свитой после ужина.

Краш и Ди-Ди облачили Морли в рванье, которое было на нем, когда его нашли. Кровь по большей части отстирали. Но дыры не зашили.

В воздухе витали разнообразные чувства. Ди-Ди и Краш были опечалены, что Морли уезжает, хотя ни разу не перемолвились с ним ни словом. Несмотря на враждебное поведение, мисс Ти тоже была не рада. Она отрядила свой свободный от дежурства штат перевезти Морли и мои пожитки.

– Катафалк?! – спросил я Белинду, спустившись на улицу. – Ты увозишь его на катафалке?

Где она вообще такое нашла? Наверное, во всем городе было не больше десяти погребальных повозок.

– Да. Надевай шляпу и пальто, которые припас для тебя Джоэл. Забирайся на катафалк и занимай пост.

– О чем ты?

– Садись рядом с кучером. Попытайся выглядеть профессионально.

– И какая у меня профессия?

– С тобой всегда задаешься этим вопросом. Шевелись! У нас нет времени на игры.

Из задней двери борделя вышли четверо мужчин. Они вели себя совсем как люди, умыкающие труп оттуда, где его не должны найти.

Я подумал, не запечатлеть ли напоследок поцелуй на щеке мисс Ти и не пообещать ли Краш в скором времени ее навестить, но, решив быть солиднее, отказался от поведения, которое еще несколько лет назад было фирменными приемчиками Гаррета.

Мой лучший друг покоился на дрогах, под черным шерстяным одеялом, и несколько человек, включая меня самого, полагались на то, что я доставлю его по месту назначения, не позволив нанести ему добавочные ранения.

Я поспешил на примерку костюма.

Джоэл оказался стройным бандюганом с глазами зомби. Он запихал меня в длинное черное пальто и полустоячую черную шляпу почти в фут высотой, похожую на мягкий конус. Вместе с ней я приобрел свисающие у ушей длинные, витые локоны члена похоронной гильдии. К шляпе прикреплялись элементы парика.

– Брось, к чертям, развлекаться и забирайся на пост, – сказал Джоэл. – И – да, шляпа настоящая. Шевелись!

Может, вот почему никогда не распознаешь гробовщика, если он не при обязанностях. На работе он носит маскировку.

От пальто у меня сводило плечи. Оно свисало до самых лодыжек, и забраться на сиденье было непросто. Несуразная треклятая шляпа соскользнула мне на глаза.

Я уселся, пестуя и лелея чувство обиды на человека, который перевернул мою жизнь, позволив истыкать себя ножами. Если бы этот дурак смог ускользнуть, я бы сейчас миловался со своей любимой рыжулей.

Катафалк был небольшим, но с высокими сиденьями.

– Во всеоружии, пройдоха? – спросил кучер слева от меня.

– Почти.

Я показал ему дубинку:

– Дерзкая рыжеволосая особа положила мое тяжелое вооружение вместе с клиентом.

Кучер хохотнул. Старый и очень рослый, он выглядел так, будто по профессии и впрямь мог оказаться кучером.

– Клиент. Мне это нравится. Палка у тебя милая. На вечерок сгодится. Никакие похитители трупов не пожелают связаться с этой компашкой.

Процессию возглавляли двое верховых, за ними ехала окруженная охранниками карета Белинды. Следом – еще один вооруженный всадник, катафалк с могучим Гарретом на посту и громилой на подножке с другой стороны. Одним из головорезов был мой новый приятель Джоэл. Позади катафалка скакали еще два всадника.

– Что за похитители тел?

– Те, кто умыкает трупы. В последнее время это превратилось в проблему. Кто-то скупает трупы молодых людей в хорошей форме. Ты где был, начальник? Не в городе?

– Можно и так сказать. Кража трупов!

Я впервые слышал о таком. Но пока я исполнял роль няньки, не было причин, чтобы эта тема всплыла. А ранее – и того меньше. Никто не имел резона снабжать меня новостями. Моим долгом было защищать Объединенную компанию от воровства среди рабочих и от хищничества интеллектуальных пиратов. То же самое я делал и для пивоварни Вейдера.

Катафалк дернулся. Я врезался в спинку сиденья.

– Ты не должен зевать, дылда, – сказал кучер. – Тебе положено присматривать за мной и за тем, кто внутри. Поскольку он мертв и все такое, он, наверное, не задаст тебе трепку, если ты задремлешь и до него доберутся буки-бяки. Но твой старый приятель капитан Роджер, то бишь я, еще как задаст. Особенно ежели засучит рукава.

– У меня есть проблемы с бдительностью.

Проблемы, которых не было в до-Тиннины времена.

– Если заметишь, что у меня стекленеют глаза, садани меня локтем под ребро. Я передвижной ад, когда бдителен.

– Искренне надеюсь, мне не придется увидеть тебя в деле, крошка.

По моим прикидкам, Роджеру было около шестидесяти. Это означало – он справился и смог вернуться в Кантард, домой. И еще означало – он помнит парней, которые не были бдительными. Все мы, вернувшиеся, помним их, не сумевших сосредоточиться. Их кости украшают пустырь за городом.

Конвой двинулся на юг, свернул на Гранд, потом по направлению к Макунадо-стрит. Улицы не были оживленными. Мы не слишком привлекали внимание. Я доблестно старался оставаться начеку – и ради лучшего друга, и ради своего нового приятеля Роджера. У кучера ушло примерно полчаса, прежде чем он решил, что я созрел для тычка.

Я не мог выключить мозги. Спокойствие просто не приходило.

Локоть кэпа Роджера разбудил меня, когда процессия приблизилась к моему дому. Я водворился в реальности, подозревая, что пережил озарение, которого не могу припомнить, потому что слишком туп, чтобы уловить момент истины.

Поскольку в последнее время меня в основном беспокоило, как мы ладим с Тинни, кажется, я утратил навыки, не подводившие меня раньше.

Катафалк остановился у ступеней крыльца. Спрыгнув, я заметил, что на улицу выходят соседи. Дверь открылась, появились Синдж и Дин. Я ощутил утешающее присутствие Покойника – он бодрствовал и проявлял глубокий интерес.

Спасибо тебе, Синдж, ты чудесная малышка.

Впервые за долгое время я чувствовал себя дома спокойным и довольным, чего не случалось уже давным-давно.

26

Мне бы хотелось сказать, что готовность Белинды Контагью посетить место, где она не может сохранить в секрете свои мысли, выражает глубину ее преданности Морли, но…

«Ее готовность подпитывается предусмотрительным использованием технологий».