– Зачем ты отдала мне ее? – шепчу, поглаживая капельку. – Ты знала, что они попытаются убить меня?.. Но даже если нет… то почему ты передала подвеску тайно? Что я должна с ней сделать?..

Опускаю голову на руки и продолжаю смотреть на зажигающиеся повсюду огни.

Чэн ушел полтора часа назад. Я уже начинаю волноваться.

А что, если он продал мои вещи и сбежал?..

Поежившись, возвращаюсь в комнату и подхожу к зеркалу. Как часто я думала над тем, какая же у меня внешность… а теперь все не могу к ней привыкнуть. И к высохшим прямым тяжелым волосам за спиной, открывающим гладкое лицо без темных кругов, нарисованных рукой служанки, и к ярким, широко распахнутым глазам, в которых сейчас застыло ожидание… Мне сложно смотреть на себя такую. И одновременно – безумно интересно.

Какое впечатление эта девушка может произвести на людей?

– Все никак не насмотритесь?

Резко оборачиваюсь и гляжу на своего стража в проеме окна.

– Ты вернулся! – взволнованно и радостно произношу я.

– Вы мне тыкаете? – подняв бровь, уточняет Чэн.

– Прости… – Тут же сконфуженно прикрываю губы рукой. – Ты… такой молодой…

Не объяснять же ему, что няне я говорила ты, как и сестрам… Это просто привычка. А выкала я ему лишь от неожиданности.

– Я старше вас на четыре года, – замечает Чэн.

– Простите… – еще больше сжимаюсь от стыда я.

– Впрочем, так даже лучше, – поразмыслив, соглашается страж. – Обращайтесь ко мне на ты.

– С чего вдруг такие поблажки? – интересуюсь я, чуть насупившись.

– Ходить по городам и деревням я буду в простом дорожном плаще с глубоким капюшоном. И ваше вы в мой адрес покажется весьма подозрительно: люди подумают, что под тканью скрыт какой-то важный господин.

– Но вы-то продолжите обращаться ко мне уважительно…

Не улавливаю логики: разве это не будет выглядеть еще более подозрительно? Или он тоже намерен обходиться без формальностей?

– Вы забыли, кириса, – усмехается Чэн, глядя на меня, – когда на мне капюшон, я стараюсь вообще не разговаривать.

Это, кстати, действительно любопытное наблюдение: за все годы в летнем дворце я едва ли слышала от него с десяток слов, а тут, вне дворцовых стена, он просто разговорился!

И показал всю красоту своего характера…

– Готовы? – спрашивает страж, оглядев комнатушку.

А я впервые замечаю за его плечом дорожный мешок.

Весьма вместительный дорожный мешок.

– Да, – киваю я. И решаю уточнить моменты, о которых он явно решил умолчать. – Ты продал мои вещи?

– Да, теперь у нас есть немного денег.

Страж поднимает с пола свой меч и прячет его под плащ.

– И?.. – пристально смотрю я на него.

Чэн поднимает бровь:

– Вы же не думаете, что я доверю наши сбережения человеку, который никогда не держал денег в руках?

– Ну…

– Если готовы, то идите к окну, – решительно направляясь туда же, приказывает страж.

– Почему к окну?

– Наш платеж уже просрочен: я заплатил только за ночь. Так что пора делать ноги!

Он подхватывает меня на руки и выпрыгивает на улицу.

Мой крик мог бы разбудить всех спящих, если бы сейчас хоть кто-то спал. Но вокруг одни пьяные, поэтому страдает один только Чэн.

– Ну, у вас и голосок! – Поморщившись, он спускает меня на землю. – Здесь же всего полтора этажа!

– Это целых полтора этажа!

– Помнится, во дворце вы и не с такой высоты прыгали, – замечает Чэн, и я замолкаю, погружаясь в транс воспоминаний. – Идемте. Хозяин наверняка догадался, что так орать могла только девчонка из нашей комнаты.

Натянув на лицо капюшон, он берет меня за руку и ведет вперед – на главную улицу поселения.

С любопытством смотрю на все вокруг. Я никогда не была здесь. Никогда не видела, как живут простые горожане. Предприняв первую и последнюю самостоятельную вылазку, я была остановлена недалеко от летнего дворца. Так что… так далеко от дома я никогда не уходила.

– Как думаете, почему сестры заставляли вас пачкать лицо? – неожиданно сухим, если не напряженным голосом уточняет Чэн. А рука его сжимает мою крепче, чем пару минут назад.

– Не знаю. Им так больше нравилось? – оглядываясь на огоньки и прилавки, рассеянно откликаюсь я.

– Нет, не поэтому! – Он еще сильнее стискивает мою руку в своей. – Натяните капюшон.

– Зачем?..

Тогда я не смогу увидеть все, что хочу!

– Быстро! – четким голосом командует Чэн, и я почему-то его слушаюсь.

Натягиваю ткань и опускаю голову.

Дальше мы идем значительно быстрее, словно за нами кто-то гонится.

– Нас узнали? – шепчу, пытаясь поспевать за Чэном.

– Нет, но вы привлекли внимание. Точнее, наша пара.

– Кто-то решил, что мы пара?!

Был в одной книжке рассказ про двух влюбленных…

– Нет, кто-то решил, что я вас выкрал из дома и тащу в темный проулок, чтобы обесчестить! – звучит насмешливый и дерзкий ответ.

– Обесчестить?.. – испуганно повторяю я.

– Создатель! – восклицает Чэн, и я прямо вижу, как он закатывает глаза. – Вас это слово пугает или то, что за нами следуют несколько сердобольных и не в меру любопытных горожан?

– Они переживают за меня! – прижав свободную ладонь к груди, радуюсь я.

– О, они так переживают, что обязательно вернут вас во дворец, когда пресекут нападение на вашу честь. И пока я буду просиживать штаны в тюрьме, ожидая, когда мою участь решит еще один сердобольный представитель закона, вас успеют закопать рядом с вашими нянечками.

– Зачем ты так говоришь?! – выдернув руку из его хватки, с раздражением и досадой бросаю ему я.

Ему так нравится напоминать мне о моем положении?..

– Он и впрямь ее насильно тащил? – переговариваются горожане вокруг.

– Бедная девочка!

– Нужно ее выручать!

Ой.

– Бестолочь! – тихо ругнувшись, Чэн снова берет меня за руку и срывается с места. – Бежим!

Перед глазами все смазывается. Я как могу пытаюсь держать его ритм, но мой страж оказывается на несколько голов опытнее в вопросе бега. А я-то думала, что мои навыки нельзя превзойти!

Выходит, Чэн подстраивался под свою подопечную, пока та носилась по коридорам летнего дворца, полагая, что быстрее только ветер…

– Не останавливайтесь, кириса! – не ослабляя хватки, командует он.

Я бы и хотела! Но это же невозможно! Наверное, если я перестану передвигать ногами, Чэн просто потащит меня за собой по земле! Или я буду болтаться в воздухе, не касаясь ногами твердой поверхности, – так быстро он бежит!

Через десять минут я уже мало что соображаю и готова свалиться без чувств.

– Вроде оторвались, – выпустив мою руку, резюмирует Чэн.

Со стоном валюсь-таки на землю.

– Думаю, придется идти лесной тропой. Возвращаться в поселение за лошадьми теперь чревато: нужные люди быстро разберутся, что за парочка шатается по улицам в капюшонах, – заключает мой страж, и я готова треснуть его по голове за то, что он ни разу не запыхался.

Ну как так?!

Выдыхаю, стирая пот со лба, затем спускаю капюшон с головы и осматриваюсь по сторонам.

– А где мы?

Глава 5. Время идти лесными тропами

– Это…

– Это природа, кириса. Давно не видели таких пейзажей? – хмыкает Чэн.

– Нет, я видела… на картинках…

Изумленно смотрю во все глаза. Пусть небо давно потемнело, звезды и свет луны отлично освещают пространство.

Холмы, горы вдалеке, деревья… много деревьев… так близко! И никаких стен вокруг!

– Вас довозили до дворца матушки в коляске?

Точно, его же не брали в те поездки.

– Да, – важно киваю я. – Иногда таскали в паланкине по улицам. Но этикет не позволял выглядывать наружу: полагалось ровно сидеть на подушке и не двигаться с места.

– Ну, завтра днем вы насмотритесь на эту красоту вдоволь. А к концу недели, возможно, уже плеваться от этих видов начнете.

– Да разве это возможно? – растягиваю я на губах улыбку, продолжая всматриваться в темень. Затем зябко передергиваю плечами.

– Сейчас я разведу костер. Здесь нас вряд ли найдут, даже если будут усиленно искать: никому не придет в голову, что бестолковая кириса решится путешествовать по свету.

– Ты думаешь, нас ищут? – отрешенно спрашиваю я.

Даже не реагирую на «бестолковую кирису».

– Вы были слишком увлечены огоньками вокруг, – насмешливо откликается Чэн, скидывая мешок с плеча, – и не заметили стражников, патрулирующих те улицы, что мы старательно обходили.

– Значит, они все-таки ищут меня, но по-тихому, – выдыхаю я, не зная, радоваться мне или еще больше грустить.

– Пойду за хворостом. Посидите здесь и постарайтесь не привлекать внимания: путники обычно идут другой дорогой, но ваше везение просто не может не привести сюда медведя или еще кого пострашнее.

Расстелив покрывало, Чэн спокойно поднимается и уходит в лес.

– Кого пострашнее?!

– Ну, озлобленного духа какого-нибудь. Кто вас знает, на что вы способны, – отвечает страж, а я готова швырнуть в него его же мешком.

Но вместо этого притягиваю к себе колени и сижу неподвижно. А потом перебираюсь на покрывало. Не зря же его расстелили.

Он шутил.

Чэн просто шутил.

Никто ко мне не выйдет.

Но стоило какой-то большой тени промелькнуть между деревьями, как я сразу теряю свою уверенность. А мой громкий крик, кажется, отражается от ветвей и возвращается обратно ко мне оглушающим звоном.

– Ладно, напугали. Я пошел обратно.

Мой страж с охапкой хвороста в руках разворачивается на сто восемьдесят градусов.

Еле сдерживаюсь, чтобы не броситься к нему.

– Нет, Чэн! Не уходи! Вокруг так много незнакомых звуков! И тени везде… Я никогда не была в лесу… И костра никогда не видела…

– Сколько открытий вам предстоит! – фыркает страж и садится на корточки.

Внимательно слежу за процессом розжига.

Откровенно недоумеваю: откуда взялась искра? И почему от нее вспыхнули сухие ветки? Во дворце я много раз играла с камнями, и искры в стороны не летели.

Мне все интересно!

– Не садитесь так близко. – Чэн аккуратно отодвигает меня от огня. – Он сейчас разойдется.

– Это и есть костер?

– Его вы тоже видели только на картинках? – хмыкает мой страж, но как-то по-доброму.

Активно киваю, чувствуя долгожданное тепло.

– А что есть будем? – с воодушевлением спрашиваю я.

– Лепешки. И соленое мясо.

Он вынимает еду из мешка.

– И?..

– И воду.

Чэн достает бамбуковую бутыль.

– И?..

Он разводит руками:

– Кириса, вы всегда можете вернуться во дворец и питаться так, как привыкли.

Хочу его ударить. Но вместо этого принимаю лепешку и впиваюсь в нее зубами. Вчера я не ужинала. А сегодня весь день и думать о еде не могла: так была испугана.

– Создатель, как же это вкусно!

Я еще яростнее вгрызаюсь в лепешку, прикрывая глаза от удовольствия.

– А вы непривередливая.

Минут пять я усердно пытаюсь разжевать жесткое мясо, а потом негромко напоминаю:

– Ты говорил, что сестры заставляли меня пачкать лицо.

– Хотите сказать, что это не так? – глядя на костер, интересуется Чэн.

– Я сама это делала, – признаюсь еще тише. – По совету покойной нянечки и руками служанки… но сама. Меня никто не заставлял.

– Что-то не верится. Я наблюдал за вами несколько лет и каждый день видел, как вы готовитесь выйти из покоев.

Я опускаю голову:

– Вначале я делала это с удовольствием, но потом просто привыкла и не могла остановиться.

– «Не могла остановиться». Какой интересный подбор слов. Может, вам уже не давали остановиться?

Поежившись, обхватываю свои колени.

– Я продолжала, потому что знала, что сестрам это нравится.

– А теперь ответьте: нормально ли, что вашим сестрам нравилось уродовать вас?