Подбираю ноги еще плотнее к себе и утыкаюсь в колени лбом. Не могу этого вынести.

– Но это же не они мазали меня углем по утрам.

– Но они это поощряли, – чуть тверже, чем прежде, произносит страж, и я морщусь в своей скрюченной позе. – А теперь спросите себя: почему они поощряли этот странный ежедневный ритуал своей любимой младшей сестры?

– Это веселило их? – шепчу я, крепко зажмурившись.

– Это успокаивало их.

– Но почему?..

– Вот мы и подобрались к причине, по которой нам пришлось бежать из поселения в лес, – хмыкает Чэн. Затем резко обхватывает пальцами мой подбородок и заставляет меня поднять голову.

Удивленная, встречаю его взгляд, застывая почти вплотную к его лицу.

– Вы привлекаете внимание, кириса. Ваше лицо привлекает внимание.

Смотрю на него, широко распахнув глаза, и не знаю, что ответить.

Выдавливаю неловкое:

– Чье внимание?..

– Мужское, – не выпуская меня, поясняет Чэн.

Несколько секунд мы так и сидим – неподвижно, даже не шелохнувшись. Неожиданно он резко отпускает мой подбородок и меняет тон:

– Впрочем, вам еще рано об этом думать.

Чэн подкидывает хворост в костер.

Странный вышел разговор.

Засыпаю я у самых углей и сразу же – стоит только голове устроиться на покрывале. Должно быть, события этого дня измотали меня.

Сплю неожиданно крепко и даже высыпаюсь. Но, проснувшись, тут же начинаю клацать зубами от холода.

– Следуйте за мной, я покажу, где можно умыться, – предлагает Чэн, очевидно, уже давно вставший.

Он отводит меня к ручью. В качестве уборной мне предоставляется вся окружающая местность.

Если бы вопрос не был таким деликатным, я бы высказалась. Но раз Чэн может привыкнуть к таким условиям, то и я должна!

Возвращаясь, клацаю зубами еще сильнее: вода в ручейке просто ледяная.

– Нам повезло, что дело идет к лету. Зимой идти по лесу – то еще испытание, – замечает мой страж, а я мудро молчу.

Ему, должно быть, виднее.

Я устраиваюсь у вновь разведенного костра и кутаюсь в покрывало.

– А что у нас на завтрак?

– Я наловил в ручье рыбы. Она мелкая, но ее достаточно много. – Чэн кивает на небольшой котел, в котором и впрямь копошится рыба.

Едва подавив рвотный позыв, почти спокойно уточняю:

– Мы… мы будем есть ее живой?

Внимательный взгляд молодого человека озадачивает меня.

– В другой раз я бы, наверное, разыграл вас, сказав, что да. Но выглядите вы неважно, поэтому отвечу правду: мы ее пожарим.

Он начинает насаживать рыбешек на прутики. Почему-то я считаю нужным заверить его:

– Со мной все хорошо. Я способна выдержать все это.

– Не сомневаюсь, – хмыкнув, но так и не взглянув на меня, отвечает Чэн.

А затем готовит.

Про соль я не спрашиваю, подозревая, что тогда мой страж вконец во мне разочаруется, и за завтраком пытаюсь представлять на месте рыбешек все деликатесы со стола во дворце.

– Скоро вы привыкнете к натуральному вкусу, без добавок, и еда в трактирах покажется вам слишком приправленной и пересоленной, – делится он опытом.

– Даже не знаю, радоваться ли этому, – отзываюсь я из мира грез о сладостях или хотя бы о мясной похлебке.

Когда мы собираем вещи в мешок, уже вовсю греет солнце, и я перестаю дрожать от холода, подставляя лицо под его лучи.

– Не советую увлекаться – так и ожоги получить можно, – предупреждает меня страж, шагая вперед.

– Оно же такое безобидное! – удивляюсь я, но все же опускаю подбородок.

– Кстати, вы постоянно теребите вашу подвеску. Порой неосознанно, – замечает Чэн, а я изумленно смотрю ему в спину.

И как он это видит? У него глаза на затылке?

– Она появилась у вас совсем недавно, – продолжает делиться наблюдениями страж, – и, судя по всему, она вам очень дорога.

– Ее мне подарила Фуа. На день рождения. Когда я зашла к ней в покои перед тем, как…

Я замолкаю, вспомнив все, что было после. А Чэн, похоже, вспоминает, как я отказалась продавать украшение.

– Она что-то значит для вас?

– Это подарок отца, – негромко отвечаю я, держа капельку на ладони. – Фуа подарила подвеску мне, решив, что я стану следующей Святой.

– Странно, не правда ли?

– Что именно?

Чэн бросает на меня взгляд через плечо:

– Странно, что она так решила, но в итоге именно ее имя мы услышали вчера из уст глашатая.

– Я не знаю, как это объяснить…

Не могу понять мотив ее поступка. Если Фуа знала, что мне грозит опасность, почему не сказала? А если не знала, почему не велела слугам искать меня после побега из дворца? Она, конечно, не имеет такой власти, как старшая, Суа, но ее влияние тоже велико. Она могла попытаться склонить сестер на свою сторону, если только…

Если только они все не были заодно с самого начала.

Тогда у Фуа не было шансов.

И я не могу винить ее.

– В подвеске есть какая-то сила? – вновь оборачивается мой страж.

На ходу я прислушиваюсь к себе и к металлу в руке.

– Не знаю. Если и есть, я ее не чувствую.

– Ладно, разберемся, – кивает сам себе Чэн, и дальше мы идем молча.

Хорошо бы… Я начинаю терять связь с реальностью, когда пытаюсь понять причины происходящего во дворце. Эти события совершенно точно имеют какой-то смысл, а поступки сестер – какую-то логику. Но пока все это ускользает от меня.

Это словно какая-то сложная игра, до которой я еще не доросла и правила которой мне неизвестны.

* * *

– Скоро будет деревушка, – сообщает мой страж через полдня пути.

Облегченно выдыхаю, осознав, насколько устала.

– Там можно попроситься на ночлег?

– Это вряд ли. Зайти туда имеет смысл только из-за вашей обуви.

– Что не так с моей обувью?

Кожаные сапожки очень удобны. До сих пор благодарю Создателя, что решила надеть их, когда отправилась на могилки нянечек. На земле тапочки из ткани, пусть и плотной, быстро замарались бы и пришли в негодность. А за подобное сестры не раз отчитывали меня…

– Ваши сапоги выглядят слишком дорого.

– Ну уж нет! Их я не продам!

– Вкус мяса очень скоро приестся…

– Ничего, потерплю как-нибудь!

– Ваше право, – пожимает плечами Чэн.

Но выражение его лица сразу меняется, стоило ему посмотреть на что-то вдали.

– Что не так? – тревожно спрашиваю я.

– Поля пусты.

– И?..

Я оглядываюсь по сторонам. Вокруг действительно поля: лес мы оставили позади. А на них ни души, даже животных не видно. Только ветер гуляет.

– Обычно крестьяне работают до наступления темноты, – только и говорит Чэн, а затем надолго замолкает.

Когда мы подходим к окраине деревушки, я начинаю понимать его опасения…

Глава 6. Время почувствовать силу внутри

– Что это такое?!

– Заколочено недавно.

Чэн проводит рукой по окну с приколоченными досками и сосредоточенно осматривает дом. Или это стоит назвать сараем?.. Чем бы ни было это строение, у него заколочены все входы и выходы. Даже дверь. Как туда попадают люди?

Удивленно перевожу взгляд на своего стража. Тот продолжает изучать стены и пологую крышу. О чем-то думает. Но со мной не делится.

– Кириса, держитесь-ка поближе ко мне! – Кажется, впервые в жизни я наблюдаю, как Чэн извлекает меч из ножен. – И когда я говорю «поближе», это значит «совсем рядом»! – сердито сверкает он глазами.

Подхожу к воину, встаю за его спиной. Не нравится мне, когда его лицо так напряжено…

– Сейчас пойдем к тем домам впереди, – кивает он на первые строения в деревне недалеко от нас.

– Что не так с этим местом? – прижав руки к груди, тихонько спрашиваю я.

– Не поверите, но задаюсь тем же вопросом.

Мне становится не по себе. Чтобы у Чэна – и не было ответа?

Дома в деревеньке так же заколочены, как и первый, но больше всего меня настораживает то, что некоторые из окон забиты изнутри.

– Там что, есть люди?

– Вполне возможно.

– Но зачем им заколачивать себя внутри домов?

Теперь я говорю еле слышно. Почему-то появляется ощущение, что не стоит нарушать гробовую тишину вокруг.

А небо все темнеет…

– И это тоже хороший вопрос. Думаю, самое время узнать.

– Может, спросим у того господина? – указываю я рукой в сторону.

– У како… – Чэн внезапно замолкает, а затем, прижав меня к стене дома, мимо которого мы шли, и заглянув мне в глаза, чеканит: – Стойте здесь и не двигайтесь с места.

Стою, как и сказано. И вижу, как Чэн быстро пересекает расстояние до мужчины, взмахивает мечом и отрубает тому голову.

Что?!

В ужасе наблюдаю, как тело человека рассекается на две части и с глухим звуком падает на землю. Я не в силах отвести взгляд, равно как и сделать вдох.

Он только что убил человека. На моих глазах. Вот так просто. Одним взмахом. Не спрашивая, кто тот такой…

– Дышите, кириса! – Голос Чэна вынуждает меня наполнить легкие воздухом.

Но перестать смотреть на тело не могу, как ни пытаюсь.

– За что вы его?..

– За то, что не место ему здесь, – отвечает Чэн, внимательно оглядываясь по сторонам. – Значит, так, сейчас я вам подсоблю, а вы заберетесь на крышу этого дома. Подтягиваться же вы умеете?

– Зачем? – спрашиваю я, только сейчас заметив, что до сих пор вжимаюсь спиной в стену.

– Потому что он здесь не один.

Испуганно смотрю своему стражу в глаза:

– Вы даже не спросили его – кто он! Сразу убили! Почему вы решили, что он мой враг?

– Он был не только вашим врагом, кириса. Он был врагом всего живого.

– То есть?

– Это умертвие, кириса. И оно здесь не одно. Так что вам самое время…

– Теперь понятно, что я ощущаю, – вновь положив руку на грудь, произношу я даже с каким-то облегчением.

Уже не слушаю Чэна: отхожу от стены и осматриваю улочку из двух рядов хлипких домов.

Вот от кого спрятались эти люди! От собственных мертвецов! Они запуганы и не выходят на улицу. Сколько дней они уже так сидят – без еды и воды?

– Чэн, мы должны помочь им, – говорю я не так решительно, как хотелось бы, но с хорошей долей уверенности в своей правоте.

– Тут я с вами согласен: деревенька расположена слишком близко к городу, – кивает страж. – Но помогу жителям я один: вы будете только мешаться под ногами.

– Я чувствую… что-то… – не сдаюсь я, но слегка теряю уверенность.

– И как нам это «что-то» поможет? – не без иронии осведомляется Чэн, явно не желая тратить время на меня и мои ощущения.

Продолжая прижимать руку к груди, поднимаю на него упрямый взгляд:

– Я не знаю. Но могу сказать, где густая тьма ощущается больше всего.

В глазах моего стража появляется проблеск заинтересованности:

– Густая тьма?

– Я ощущаю это так. Как мы пришли, чувствовала эту тяжесть на сердце, но не могла понять, что это, – неловко объясняю я, сопровождая слова жестом.

– Ну, теперь мы знаем, что это выбравшиеся из могил умертвия, – слишком легко произносит мой страж, проследив за моей рукой взглядом.

– Я пойду с тобой! – решительно заявляю я, пытаясь убедить в этом своем «решении» нас обоих.

Врать не буду. Мне страшно. Но оставаться без него еще страшнее. А еще… почему-то я чувствую, что смогу помочь. Не знаю как, но смогу.

– С вами только сейчас сложно договориться или мне ожидать подобного упрямства и в будущем? – откровенно недовольно уточняет Чэн.

Молчу, поджав губы, но отходить от него не планирую.

– Демон с вами! – довольно странным образом выругавшись, отмахивается он и идет в указанном мной направлении.

Я почти прилипаю к нему, стараясь не отставать ни на шаг.

– Кажется, мы идем к местному захоронению. Какая неожиданность… – цедит мой страж, а я вспоминаю о двух могилках на краю своего дворцового крыла… и решительно заставляю себя не закрывать глаза.