– Ой, спасибо! – радостно соглашаюсь. Оно вон что-то ветер всё сильнее и снова дождь накрапывает. Пока пешком дойду, намокну, тогда от бабушкиного травяного чая не отделаться, а его запах у меня рвотный рефлекс вызывает.

Доезжаем с дедом Ромой до центральной площади посёлка. Он всё возмущается, что переезд перед станицей уже второй месяц ремонтируют и приходится по объездной мотаться, а это дольше почти на пятнадцать минут.

– Я вот за плёнкой ездил вчера, чтобы виноград укрывать на зиму, так проторчал в пробке минут сорок, по объездной же не только наши синичковцы ездят, там и из Мариновки, и из Еленска, вот затор и получается. А переезд так и закрыт. Им что? Они не спешат. Монополисты! А людям страдай.

Я только киваю. Дед Рома у нас любит поскандалить, только повод дай. Но зато он всегда если чем помочь нужно по мужской части по ремонту – никогда не откажет. Но придётся выслушать, из какого дерьма сейчас гвозди делают, что гнутся во все стороны, стоит только молотком ударить, и подобное.

– Ну давай, студентка! Бабе Шуре привет, – останавливает рычащую на все лады машину у наших ворот.

– Обязательно! Спасибо, дед Рома.

– Бывай, Женёк.

Он уезжает, а я, конечно, ключи от замка на воротах достать не успеваю, потому что бабушка их уже распахивает, радостно улыбаясь.

– Женечка! – раскрывает объятия. – Не ждала в эти выходные, дитё. Но как же рада!

– Привет, бабуль! – обнимаю её, прижимаясь крепко-крепко. Соскучилась!

Мы проходим в дом, я снимаю рюкзак и куртку. В доме стоит аппетитный запах, наверное, бабушка бросилась готовить, как только я ей позвонила и сказала, что приеду.

– Давай, дитё, раздевайся, руки мой да за стол. Вареники с картошкой наварила я. С маслом и с луком, как ты любишь. Кисель вишнёвый сварила, твой любимый, но горячий ещё. Выставлю сейчас на порожек, чтобы остыл быстрее.

– Спасибо, бабуль, но тебе не стоило так колотиться, – качаю головой, а сама, конечно, очень рада вареникам. Просто у бабушки в последние полгода сильно руки крутят, врач говорит, артрит, лечить нужно, мази постоянно использовать, но кто бы бабушку заставил? До моего отъезда в Ростов на учёбу ещё как-то её контролировала, а теперь-то понятно, как она лечится. Вон кастрюлю взяла, и дрожит рука.

Я мою руки и переодеваюсь в домашний спортивный костюм. Садимся с бабушкой ужинать. Вареники – просто пальчики оближешь. У бабушки всегда такие. У меня тоже вкусные получаются, но вот так красиво заворачивать края не получается.

Внезапно в памяти всплывает довольное лицо Германа Васильевича, когда он ел мои блины. Интересно, вареники он любит? Тоже бы понравились? С маслом или со сметаной?

– Дитё, ты в каких там облаках летаешь? – спрашивает бабушка, возвращая меня в дом из мыслей. – Аж жевать перестала.

Только бы щёки предательские не покраснели. Можно от кого угодно скрыть свои эмоции, но точно не от бабушки, она меня как облупленную знает.

– Вкусно просто очень, – бормочу, принимаясь тщательно жевать. – В общаге, знаешь ли, таких деликатесов не попробуешь особенно.

Бабушка смеётся в ответ и гладит меня по руке своей тёплой ладонью. Потом мы болтаем. Сначала она расспрашивает меня про колледж, про учёбу, что делаем, как учат, сколько задают. Про Таню спрашивает, про общежитие. Потом рассказывает, что да как дома. Куры к осени совсем нестись плохо стали, козы соседскую вишню поскубли, пришлось соседям отдать ведро яблок взамен, а кошка Макаровых котят нарожала – копии нашего Бурли. Так бабка Макаровых ругаться приходила.

– Совсем Макариха из ума выжила, что ж я Бурлю в доме-то запру? – всплёскивает руками бабушка.

Мы вместе после ужина убираем со стола, я умываюсь и иду в свою спальню. Умащиваюсь в кресле с книжкой, закутавшись в плед. И Бурля уже тут как тут – мурлычет, хвост дугой, о ноги трётся.

И спокойно так дома, хорошо, а внутри всё равно пульсирует что-то, тревожит. Страхи и волнения остались в большом городе вроде бы, но какая-то их частичка со мной в село приехала, мандражит, не даёт расслабиться. Возвращаться в город совсем не хочется, но я знаю, что эта минута слабости временная. Нужно учиться, работу найти потом хорошую, бабушку забрать. Что тут в селе делать?

Бабушка приходит ко мне, рядом садится, а я кладу голову ей на колени и позволяю меня гладить по волосам. Расслабляюсь.

– Случилось чего, Женёк? – тихо спрашивает бабушка. Чувствует, как и всегда.

– Хорошо всё, бабуль. – Я никогда не умела врать ей. Да и нужды не было, бабушка никогда не ругала меня, а если шалость какая получалась, то лишь мягко журила. Но я не могу ей просто всё рассказать, она ведь с ума от страха и тревоги сойдёт потом. – Скучаю я просто там. Никак не привыкну.

В ответ она молчит. Продолжает гладить, пока я не засыпаю. Вот только сны мои связаны совсем не с селом, и даже не с пережитым недавно страхом. А с… крупным мужчиной, чьего лица я не вижу, но чьи сильные руки чувствую на плечах, чьи крепкие ладони гладят и сжимают, обнимают… и мне так хочется, чтобы этот сон не заканчивался.

9.

Герман

Хорёк забегает в автобус, скрываясь в его нутре, а я слегка подвисаю. Лёгкая она, как ветерок весенний, молоденькая совсем. Как ручеёк в лесу чистая и свежая.

И пахнет так… молодостью. Описать сложно. Ни духов не слышно, ни других посторонних запахов. Молодостью и лёгким ароматом мыла пахнет от неё.

Почему-то сравнение с Катериной само в голову приходит. Катя – женщина. Взрослая, зрелая. Дорогие духи, ухоженная кожа, мягкий тембр голоса. Как кошка. А Женя в таком контрасте с ней…

Почему вообще у меня в мозгу это сравнение возникло?

Мотнув головой в попытке раструсить эти странные непрошенные мысли, я возвращаюсь к машине. Дел невпроворот сегодня в городе. Поездка совсем выбила из колеи и теперь всё нужно подтянуть. На три объекта нужно сегодня съездить, ещё с Фадеевым встретиться, он говорит, что нашёл новый выгодный канал поставок запчастей. И Кате заехать обещал. Да и самому уже хочется увидеться.

Выруливаю с привокзальных лабиринтов на широкую трассу и включаю гарнитуру. Как обычно, часть работы приходится выполнять в машине по дороге.

Набираю сначала одного знакомого ещё по оперативке. Гражданский. Такие в моём телефоне записаны как «1», «2» и тому подобное. Таких сдавать не принято, они полезнее на улице. И даже по завершении карьеры. Небесплатно, конечно.

– Привет, это Герман.

– Добрый. Давно слышно не было.

– Слушай, есть просьба, – мы оба подразумеваем некоторую сумму под этим словом, конечно. – Возле общаги на Иванова надо немного попастись. Интересует серый седан, иномарка. Какая – не в курсе. Фотки, видео, время. С сегодня и до вторника.

– Понял.

Информатор отключается, а я набираю Рому.

– Привет, Гермыч, – отвечает на третьем гудке. – Что это тебе в субботу не спится?

– Кто рано встаёт, тому Бог даёт, Рома. А вообще, ты на часы давно смотрел? Начало одиннадцатого уже.

– Ой, внатуре, я что-то заработался.

Заработался он. Небось только дотащился до сервиса, опять механик сам открывал точку.

– Что там по крузаку? Решили? Прохорова уволил?

– Да, всё сделали, как ты сказал: хозяину тачки сделали ремонт днища бесплатно. Прохорова пробил, там не то что корочки, там даже девяти классов нет. Он сварочный в руки взял, по ходу, месяц назад.

– И уже иномарки варить пошёл, дебил. Да уж, – качаю головой. Каких только самоуверенных безумцев нет сейчас. Зачем учиться, да? – Ромыч, это твой косяк, понимаешь? На работу ты его брал. К клиенту ты его подпустил. Ещё один такой прокол для репутации сервиса, и пойдёшь за Прохоровым.

Рома в ответ помалкивает, сопли жуёт и думает, что бы промямлить. Честно говоря, он заебал. Уже далеко не первый косяк на подконтрольной ему точке. Зачем мне такой тупой менеджер?

После пары ласковых сбрасываю Рому и только собираюсь набрать Катерине, как она звонит сама.

– Привет, Катюня, – беру трубку. – Только собрался тебе позвонить, ты будто догадалась.

– Привет, Герман, – усмехается. – От тебя дождёшься. Сегодня приедешь?

– Ты как всегда: сюрпризы не любишь?

– Не люблю, ты верно говоришь.

– Приеду, Кать. Только поздно. Много работы сегодня.

– Тогда до вечера, Герман. Жду.

Она отключается, а я перевожу бортовой компьютер из режима телефона на музыкальный плеер и включаю «Арию». В последнее время старый добрый русский рок куда предпочтительнее, чем зарубежка.

Надо хоть за вином хорошим заехать, конфеты купить. Не с пустыми же руками к Кате ехать. Большего она всё равно не возьмёт – пытался. Катя очень цельная и самодостаточная женщина. Кроме того, подарки она почему-то воспринимает как унижение её достоинства.

Но мне нравится проводить с ней время. Без сложностей, без обязательств, без бури чувств и эмоций. Спокойно, вкусно, в удовольствие. Качественный секс с красивой женщиной без выноса мозга – чего ещё пожелать?

Мы познакомились после моего развода с Кристиной три года назад. Как раз после увольнения из полиции. Тогда казалось, что жизнь сломалась. На службе появились проблемы, и я был вынужден уйти, брак с Кристиной и так трещал по швам, а тут она лишилась последнего, за что держалась в нашем браке – статуса жены начальника оперчасти. Она гордилась моим званием больше, чем мною самим. Я начал бухать, она забрала Ксюшку и ушла.

А Катя… мы просто встретились. Без всяких кафе-ресторанов-баров. Просто так, на остановке, она ждала автобус, а я… хер знает, чего ждал я. Просто стоял под дождём и смотрел в небо. Катя подошла и раскрыла надо мною свой зонт.

Через два часа мы уже были в её постели.

И все эти три года мы не встречаемся, не говорим о чувствах и статусах, просто спим друг с другом иногда. Но при этом присутствует какое-то тёплое, дружеское родство душ.

Торможу у офиса Фадеева. Допиваю кофе, купленное по дороге и вспоминаю, что мой завтрак сегодня выдался совсем необычным. Домашние блины, что испекла Женя, реально были такие, что с тарелкой съесть хотелось. Молоденькая такая, а готовит вкусно. Повезёт кому-то, кто замуж возьмёт девчонку.

– Здравствуй, Герман, – Антон привстаёт в кресле и протягивает мне руку.

– Привет, – отвечаю на рукопожатие и присаживаюсь в кресло напротив.

Антон Фадеев – мой партнёр по бизнесу. Вообще, он занимается не только автосервисом, у него ещё сеть моек и несколько газовых заправок. В своё время ввёл меня в курс дела, помог сообразить что да к чему, отблагодарил, если так можно сказать, за незначительную помощь, оказанную на службе как-то. По сути, если бы не Фадеев, я бы так и торчал сам в гаражной яме по локоть в масле, чинил бы тачки. Но под началом и с поддержкой Антона, получилось вырасти до целой сети в восемь сервисных точек. Своего рода уже бренд в городе. От Фадеева я с сервисными отпочковался, но в некоторых вопросах мы ещё контактируем, продолжаем сотрудничать. Ну и приятельствуем, конечно.

Мы обсуждаем дела, обдумываем риски перехода на нового поставщика деталей. Дешевле и надёжнее может оказаться совсем не таковым. Останавливаемся на секторальном переходе. Попробуем заменить один тип, потом второй, а там по результатам посмотрим.

– Слушай, Герман, – говорит Антон, когда разговор по бизнесу заканчиваем. – Есть дело. Можешь по-дружески по своим связям как-то пробить?

– Ну спрашивай, посмотрим, – киваю.

– У меня тут сын заигрался, гадёныш. От себя я ему всыпал, конечно, но решать вопрос тем не менее надо. Говорит, девчонку на дачу пригласили с друзьями, тусануть хотели. Ну ты и сам понимаешь – молодость. Девушка, понятно, какого толка – согласилась, приехала, сумму заранее обговорили. А она взяла и свалила с криками спасите-помогите. Короче, Руслан не может её найти, переживает, что начнёт лишнее рассказывать эта вертихвостка. В общем, может, как-то найти её можно?