Маска начала спадать с лица Фрэнсис. Я с нежностью смотрела, как она наклонилась и подтянула свои гольфы телесного цвета, которые уже успели собраться складками на щиколотках.

– Прости, Рози, ты права. Я немного… – Она помолчала, подыскивая нужное слово. – На нервах. Да, именно. Я на нервах. Когда я в детстве так себя вела, мама всегда спрашивала: «Что случилось, девочка? Ты похожа на свинку, которую дёрнули за хвостик».

– На свинку? – воскликнула Лоис.

– Да. В детстве я была слегка пухленькой.

Я вопросительно взглянула на Фрэнсис.

– Не могу этого объяснить, девочки. Мне просто немного не по себе. Сама не понимаю, в чём дело.

– А я понимаю! – хохотнула Лоис, а потом приложила указательный палец к кончику носа и скосила глаза, как будто пытаясь на него посмотреть.

К счастью, нас прервали звуки поворачивающегося ключа и грохот – это мама поставила на пол свои многочисленные сумки.

Мы с Лоис улыбнулись друг другу, размышляя, знала ли мама о приезде Фрэнсис. Однако выражение её лица говорило само за себя.

– Ой! – воскликнула мама, глядя на Фрэнсис так, словно увидела привидение.

Я услышала, как мама чуть слышно прорычала: «Что ты вообще тут делаешь?» В этот момент в дверях снова появился папа.

– Привет, милая. Познакомься с нашей новой няней, Фрэнсис Фезерснэтчер.

– Просто Фрэнсис, дорогуша, – произнесла Фрэнсис сквозь стиснутые зубы и протянула руку маме, глядя на неё своими маленькими глазками.

Мама быстро пришла в себя. Не думаю, что Лоис что-нибудь заметила, потому что она в этот момент, высунув язык, раскрашивала нос Би розовым фломастером.

– Приятно познакомиться, Фрэнсис. Надеюсь, девочки вели себя хорошо? – спросила мама. – Спасибо, что пришли, и уверена, скоро мы снова увидимся.

Фрэнсис выглядела несколько растерянной и начала яростно моргать.

Папа уже успел вернуться в кабинет. Лоис продолжала раскрашивать, а я с ужасом смотрела, как мама разговаривает с Фрэнсис.

– Мам? О чём ты говоришь? Это же Фрэнсис! – произнесла я громким смущённым шёпотом. – Наша Фрэнсис. Наша тётушка. Здорово, правда?

Мама поджала губы и изобразила улыбку.

– Конечно, милая. Фрэнсис, мы не могли бы быстренько переговорить, прежде чем ты уйдёшь?

Мне было жаль Фрэнсис. Она успела снять пиджак, который был явно с чужого плеча. Я заметила пятна пота у неё под мышками, а её несчастные гольфы совершенно съехали вниз. Она с растерянным видом схватила пиджак, поцеловала нас с Лоис в макушку и шепнула:

– Скоро увидимся, девочки. Пока!

Могу поклясться, я заметила в её глазах слёзы. Даже Лоис подняла голову от рисунка и сказала:

– Пока, Фрэнсис. Скоро увидимся. Я скучала.

После этого она вернулась к рисунку. С таким же успехом она могла бы сказать «Принесите мне печенье, хорошо?»

Я видела, как мама схватила Фрэнсис под руку и вывела в прихожую.

И что же сделала я? Я подкралась к двери кухни, которую мама успела закрыть, и стала слушать, навострив уши, как сурикат. Мне было нелегко разобрать каждое слово, поэтому я заглянула в замочную скважину, и это немного помогло.

Мама стояла, уперев руки в бока, и отчитывала Фрэнсис.

– Я решила оставить всё в прошлом, Фрэнсис. Эта магическая чушь может разрушить мою карьеру. Я больше не хочу иметь к этому никакого отношения.

– Но, Рэй, как ты можешь отрицать своё призвание? У тебя отлично получаются заклинания, ты великолепно справилась с ролью Стража Портала, и ты отличный пример для Рози и Лоис.

– Фрэнсис, ты не слушаешь! – прошипела мама. – Портала больше нет. У меня появилась настоящая работа, да, всего на три месяца, но, возможно, мне предложат и постоянное место. Нам это нужно. Это нужно мне. Я должна бросить магию и вернуться к реальности.

– Но, моя милая Рэй, магия и есть реальность. Это мир, в котором мы живём, и мы должны лелеять его, защищать и использовать его силы, чтобы побороть тьму.

– Ты говоришь, как безумная, Фрэнсис. В мире, в котором я сейчас живу, мире телевидения и шоу-бизнеса, всё это считают чушью. Если я хочу, чтобы меня принимали всерьёз, я должна стать похожей на остальных. Я должна сливаться с коллективом. – У мамы в голосе появилось отчаяние.

Внезапно Фрэнсис взглянула на мамино запястье, где я заметила «дыру», и я поняла, что она тоже это увидела.

Пока мама говорила, из дыры поднялся зеленоватый дымок, и когда он рассеялся, я была совершенно уверена, что дыра стала больше.

– Не теряй себя, Рэй, – шепнула Фрэнсис, касаясь маминой руки, но мама тут же отдёрнула её, как будто обожглась.

– А ещё не хочу, чтобы моим девочкам забивали голову ерундой о лунах, звёздах и колдовстве. Ты пришла работать няней, так что, пожалуйста, занимайся своими обязанностями. – И с этими словами мама выпроводила Фрэнсис за дверь.

Я не могла поверить своим ушам. Мама ведь ЛЮБИЛА Фрэнсис, Филлис, мистера Фоггерти и дядю Вика. Они были членами нашей семьи, разве не так?

Я не могла понять, почему мама так себя ведёт. Она всегда принимала своё «ведьмовство», как она это называла. Она любила помогать людям заклинаниями и травяными зельями. Мама всегда говорила нам, как важно нести в окружающий мир свет при помощи доброты, используя силы природы с благими намерениями.

Я была растеряна. Мама знала, что я вижу цвет вокруг людей, а значит, она и на меня тоже будет сердиться? Я не выбирала эту «способность», она просто была частью меня. Возможно, теперь мне придётся её скрывать, пока мама снова не станет собой.

Я ещё немного понаблюдала за ней. Она стояла в прихожей, глядя на себя в зеркало, которое было входом в портал. Я не видела выражения её лица, но чувствовала, что она ведёт себя не так, как обычно.

Внезапно раздался щелчок, и телевизор включился сам по себе.

Мы с Лоис подскочили, потому что телевизор оказался настроен на главный новостной канал, который мы никогда не смотрим.

Моё внимание привлёк заголовок.

Из коллекции Древнего Египта украдена «Книга мёртвых».

Египет. «Какое совпадение», – подумала я. Фрэнсис и остальные как раз были в Египте.

По спине у меня пробежал холодок, и я стала слушать, что говорит ведущий.

«Бесценная для любого коллекционера “Книга мёртвых” была загадочным образом похищена из Британского музея. “Книга мёртвых” считается подробным древнеегипетским путеводителем, позволявшим духу умершего найти путь в подземном мире, который ведёт в загробную жизнь. Коллекционеры со всего света мечтают заполучить эту книгу, и полиция крайне серьёзно относится к расследованию. Сотрудники музея считают, что это сделал кто-то из своих, и опрашивают работников, поскольку сигнализация не сработала, а инфракрасные камеры не запечатлели проникновения».

После этого местный репортёр начал показывать различные египетские экспонаты из музея, среди которых была пустая подставка, на которой, по-видимому, раньше лежала «Книга мёртвых». Стекло было нетронуто, витрину явно не разбивали, и неряшливый музейный куратор согласился, что это очень загадочное исчезновение.

Я удивлённо перевела взгляд на экран. У музейного куратора был бейджик с инициалами «Б. Фоггерти», а у него за спиной стояла высокая, стройная пожилая дама c седыми волосами с химической завивкой и в очках с голубой оправой – Филлис.

Что Филлис и мистер Фоггерти делают в Британском музее?

7
Сенсационное сообщение Эди

Я не посмела сказать маме, что видела Филлис и мистера Фоггерти по телевизору. Я решила, что она, наверное, скажет, что мне показалось, или что-то в этом роде.

Все выходные мама была сама не своя. Она выглядела уставшей и измученной из-за реплик, которые ей приходилось учить, и папа не раз удивлённо посматривал в мою сторону, заверяя её, что всё будет хорошо.

– Ты не понимаешь, Джон. Это очень важная работа. Я должна вписаться. Я должна понимать, что делаю. Должна произвести хорошее впечатление, – повторяла мама.

– Милая, если бы ты не произвела хорошего впечатления, ты бы не получила эту работу. Просто успокойся и делай то, что считаешь нужным, – предложил папа, сжимая её руку.

Я не сводила глаз с маминой руки с дырой. Я была уверена, что она стала больше. Я решила, что буду за ней приглядывать.

Я знала, что эту неделю маме придётся работать каждый день без выходных, а по вторникам и четвергам оставаться на ночь.

Мы с Лоис не были от этого в восторге. Единственное, что нас радовало, это то, что Фрэнсис будет с нами каждый день, и, возможно, она объяснит, почему Филлис и мистер Фоггерти работают в Британском музее.

В понедельник утром мама проводила нас в школу и чуть не расплакалась, прощаясь с нами у школьных ворот.

– Не грусти, мамочка, – прошептала Лоис, обнимая её. – Сегодня я буду играть с Дейзи, а вечером мы увидимся. Если хочешь, можешь взять на работу Би, но только потом принеси её обратно.

– Спасибо, детка, это очень мило, но думаю, Би сегодня вечером захочется спать в твоей кроватке. Скоро увидимся, девочки.

Мама снова обняла нас и слабо улыбнулась.

– Простите, что все выходные ворчала. Наверное, я скоро привыкну к графику. Ведите себя хорошо с Фрэнсис.

На математике я пыталась встретиться глазами с Эди, но мы проходили дроби, которые он просто обожал, и поэтому у меня ничего не вышло.

Наконец во время обеда он вышел на площадку, совершенно не обращая внимания на мои взгляды.

– Что? – спросил он и наморщил лоб, не давая очкам сползти вниз. Я пыталась не смотреть на торчавшую из его левой ноздри козявку.

– Эди, я всё утро пыталась привлечь твоё внимание. Нам надо поговорить.

Он бессмысленно посмотрел на меня и покачал головой, как будто говоря «понятия не имею, о чём ты».

– Тётушки… Мистер Фоггерти… Филлис… Они вернулись! – многозначительно прошептала я.

– Вернулись? – переспросил Эди и разинул рот.

Наконец-то мне удалось привлечь его внимание.

– Да! – прошипела я и потащила его к домику-«яблоку» для размышлений.

– Когда? – спросил Эди. – Почему ты мне не написала?

– Всё слишком сложно, – вздохнула я и плюхнулась на скамейку.

Эди внимательно слушал, пока я рассказывала ему, что Фрэнсис откликнулась на папино объявление о поиске няни, и к счастью, папа согласился взять её прежде, чем понял, что не проводил собеседование ни с кем другим (странным образом мы не получили никаких других откликов).

– Но это ведь здорово, да? – спросил Эди.

Однако улыбка исчезла с его лица, когда я покачала головой.

– Это было бы здорово, но мама вела себя с Фрэнсис так странно и сказала ей, что больше не будет заниматься ничем магическим, потому что боится, будто люди с её работы решат, что она странная, – объяснила я.

Я не могла не заметить иронии, поскольку в голове тут же промелькнули воспоминания о Харриет, занимающейся йогой. Возможно, маме не стоило беспокоиться о том, что она может показаться «странной».

– А потом телевизор сам включился и показал новости об этой известной египетской книге, которую украли из Британского музея, и Филлис и мистер Фоггерти давали интервью, выдавая себя за сотрудников! – продолжала я.

– А как называется книга? – спросил Эди, и его лицо стало серьёзным.

– Ты слышал, что я сказала, Эдс? Телевизор включился сам. – Ладно, Эди уже привык к странным происшествиям в нашем доме. Я решила использовать другую тактику. – Филлис и мистер Фоггерти были там. Я хочу сказать, что…

– Розмари, скажи, как называется книга! – перебил Эди, и меня поразил его взгляд.

– Кажется, какая-то египетская книга о мёртвых, – небрежно ответила я.

Эди посмотрел на меня так, как будто его вот-вот стошнит. Я нервно хихикнула.

– Это случайно, – он сделал паузу и проглотил слюну, – была не «Книга мёртвых»?

Не знаю, почему, но у меня вдруг пересохло во рту, и я смогла лишь кивнуть головой, как игрушечная собачка.