Звездный кадет (страница 9)
– А раньше? До выхода в космос? – спросила старшая.
– Ну, в рамках базовых биологических знаний… теория конвергентной эволюции, – чуть менее уверенно пробормотал Дин.
– А между появлением разума и выходом в космос? Известный период? – настаивала пришелица.
Дин вдруг понял, что действительно, этот период как‑то остался вне зоны внимания. В учебниках были какие‑то отрывочные сведения по ряду крупных планет. И упоминание отдельных курьёзов, вроде ядерных войн на взаимное уничтожение участвующих сторон. И только. Безо всякой системы.
Он нахмурился.
– Нет. Неизвестный.
– Потому что это период, когда знания увеличивались в геометрической прогрессии. И технологии, на них основанные, развивались так же. Все главные научные открытия, которыми мы пользуемся до сих пор – это Теория Всего на основе Стандартной модели. Технология пятимерной свёртки пространства, позволяющее преодолеть фундаментальное ограничение скорости. Квантовые компьютеры. Синтез белков. Все это было открыто ровно в момент выхода в космос, и начала звёздной цивилизации!
– Прекрасно, – ответил Дин, – значит, Граница познаний была достигнута уже в то время.
– Вот только никакой Границы, на самом деле, нет, – старшая зачем‑то перешла на шёпот, – и дальнейшее развитие всех известных цивилизаций неизбежно должно было привести к информационной сингулярности.
– К чему? – переспросил Дин.
– К абсолютному знанию. И абсолютному могуществу. Это если сильно упрощая, – ответила старшая.
– Всё равно не понимаю, – ответил Дин, – как это связано с вашими поисками древностей?
– Мы предполагаем, что не все цивилизации смогли остановиться – или были остановлены – у границы этой сингулярности. Мы ищем их следы. И, уверена, найдем.
– Но при чём тут молчащие галактики? – Дин пожал плечами.
– Мы считаем, что в других галактиках все, или почти все цивилизации доходят до сингулярности. Это правило для нашей Вселенной. И мы очень хотим понять, почему именно в нашей галактике это правило не соблюдается.
Глава 7. Антидот
– Я хочу полететь с тобой в госпиталь, – сказала старшая, когда вышла из сектора ресторана, отведённого для чужих.
Дин даже не успел закончить завтрак (преотличнейший! С настоящей яичницей и вкуснейшими блинчиками), и от такого предложения в первую минуту даже растерялся.
– Я… я не уверен, что регламент госпиталя позволяет…
– Я спросила портье. Он позвонил в госпиталь, и сказал, что препятствий нет, если я буду сопровождать родственника пациента. Ты – родственник пациента.
– Не уверен, что отец… – снова попытался возразить Дин, но старшая опять его перебила.
– Даю премию. Ещё одна галактическая нота. Достаточно?
Дин развёл руками. Он не хотел, чтобы чужая была с ним. Отец ведь не в курсе, что произошло, и им надо будет многое обсудить. А потом ему в голову пришла одна мысль.
– Для чего это вам нужно? – осторожно спросил он, давая понять, что в принципе готов согласиться.
– Ценнейший опыт, – пояснила старшая, – больницы очень многое говорят о цивилизации. Мы, конечно же, туристы, но мы вас изучаем. В рамках дозволенного галактическими законами, конечно.
– Хорошо, – кивнул Дин, – но вместо премии мне нужно будет от вас кое‑что иное.
– Что же? – старшая по‑особенному наклонила голову; Дин общался с чужими достаточно долго, чтобы понять – этот жест у них означал что‑то вроде улыбки.
– Потом скажу. На корабле. Или за городом, – тихо ответил Дин.
– Я не могу пойти на сделку, если не знаю её условий, – ответила старшая.
– Тогда давайте так, – предложил Дин, – вы выполните свою часть в том случае, если она окажется вам по силам. Если нет – я не буду иметь претензий. И дополнительную плату не возьму.
Старшая подумала секунду. Потом подняла две нижние пары рук на уровень груди (жест согласия).
– Пойдёт, – сказала она, и добавила, собираясь уходить, – транспорт для госпиталя я уже заказала. Жду тебя в лобби. Завершай завтрак, и не задерживайся.
– Эй! – возмутился Дин ей вслед, – это же моя работа!
Старшая не ответила.
Отец, увидев Дина, грустно улыбнулся, и опустил глаза, тяжело вздохнув. «Конечно, – сообразил Дин, – он ведь думает, что мы всё потеряли!»
– Пап! – он широко улыбнулся, – как я рад тебя видеть! Ты не представляешь!
– Привет, сын, – всё так же грустно, не поднимая глаз, ответил отец, – понимаешь, тут какая закавыка… похоже, страховая всё перепутала… моя работая страховка не покрывала то, что со мной тут сделали… я не очень уверен, что теперь будет… – он снова вздохнул, и добавил: – но не дрейфь! Отработаем как‑нибудь… у нас мировые судьи, они, как говорят, по человечески судят… но состояние наше мы профукали…