– Как ты себе это представляешь? Эй, как там тебя? Напомни, пожалуйста, было ли у нас что-то или нет? А то я ни черта не помню… Так что ли? – фыркаю я.

– Ну, а вообще знаешь? – задумывается девушка. – Значит, он посредственный любовник, раз девушка с ним, да еще и свой первый раз не помнит, вот так-то, – усмехается она.

– Минуточку внимания, – к нам вышел сам Диккерс, что удивляет, потому что обычно нами занималась его зам.

Джессика замолчала, скривив нос и обращая свое внимание на начальство. Планерка была для нее явно не так интересна, как “приключения” новой бедовой подруги. Я, кстати, следую ее примеру, хотя в голове до сих пор крутятся ее слова про посредственность. А ведь это мысль. Плохо успокаивающая и мало объясняющая, что делать дальше, но она права. Хороший секс не забывают! Вот.

Я слушаю в пол-уха задания до тех пор, пока не упоминают меня. Лично. Это очень странно. Потому что я попадаю в список горничных шале. В первое мгновение даже теряюсь от такой новости.

– Ты слышала? – толкает меня в бок девушка. – Ты на время берешь шале.

– Фадеева, номер один. Приступаешь с сегодняшнего дня и на все праздники этот дом твой. Ясно? – Диккерс смотрит на меня в упор, и мне приходится встать и кивнуть.

– Да, господин Эриксон, я все поняла.

– Отлично, – пробегает по мне взглядом мистер Диккерс и возвращается к распределению.

– Могу сказать, что тебе повезло. Не будешь бегать по номерам, да и оплата там достойная, – улыбается Джессика, подмигивая. – Плюс график легче, как убралась – так свободна, – радостно сообщает новая подруга.

Только отчего-то я такой радости не испытываю. Она просто не знает, что утром я из тех “элитных” шале и уходила. И пятой точкой чувствую, жизнь готовит мне грандиозную поставу!

Как только нас отпускают, я прощаюсь с Джессикой и направляюсь в хозблок. Для того, чтобы уточнить, что и как убирают в шале. Там обычно инструктируют, боюсь, что я сделаю что-то не так. И только я переговорила со старшей по смене и, экипировавшись всем нужным, собираюсь выйти, как меня перехватывают и прижимают к стене. Да что за день-то такой?

– Лина, – раздается знакомый голос, который тут же пробуждает злость.

Я, не медля, отталкиваю засранца.

– Пошел ты! – выкрикиваю я и собираюсь уйти, но мне не дают, перегородив собой дорогу.

– Ты что обиделась? Да ладно, ты серьезно? – удивленно сверкает своими серого цвета глазами. Злой, как черт.

И я понимаю, что у меня нет теперь никаких чувств, кроме злости. Этот поганец у меня вызывает исключительно негатив. Перегорела, видимо. Дурочка наивная, поверившая, что такие, как Тим, умеют любить.

– Имею право, тебе не кажется?

– Да конечно! – вскидывает руки вверх. – Вам, девочкам, все можно. Не дала – обиделась. Дала – обиделась, – усмехается Тимур. – Я живой и полноценный мужик! Я месяц с тобой бегаю, как с…

– Как с кем? Ну, говори! Я про тебя теперь все поняла, – упираюсь руками в бока.

– Как не знаю, с кем! Будто я должен боготворить твою невинность и пускать слюни. Да не сдалась ты мне, ясно?! Ты сама дала мне повод пойти налево!

– Ах, вон оно как, – рычу, пихая негодяя в грудь, – права была Злата! Ты просто…. говно, Тим! А я, как дура, за тобой бегала, – нет, слезы не подступали и не душили на этот раз. Только холодная ярость. Словно я резко прозрела. – Все, больше не хочу иметь с тобой ничего общего. Иди лесом, Абашев!

– Нет, подожди! – усмехается парень, больно хватая меня под локоть и останавливая. – А как же отблагодарить за поездку?

– В… в смысле, отблагодарить?

Да что за утро-то? Кажется, не будет предела моему удивлению сегодня!

– А так. Думаешь, я тебя просто так сюда притащил? Да, не смотри на меня такими глазами, не строй из себя ничего не понимающую дуру. Я тебя хотел здесь трахнуть! Ясно? Ты сама никогда бы сюда не попала. Что может сделать для тебя твоя бедная бабка? Ни черта! – зло выплевывает Тимур, а я стою, как будто на меня вылили урну говна. Вот тебе и “он не такой”. Хороший мальчик. Исключение.

Угу, исключительное дерьмо!

Не сказав ни слова, я отталкиваю его и бегу на выход. Одним себя успокаиваю. Реветь некогда и жалеть тоже. Поэтому бегом работать, только так получится отвлечься от этих неприятных мыслей.

– Храни свою девственность до пенсии, дура! – летят мне в спину резкие слова как раз в тот момент, когда я закрываю за собой дверь.

Я краснею и, прячась от удивленных взглядов, обращенных в мою сторону, накидываю капюшон и прибавляю шаг, чтобы быстрее отсюда уйти. Главное, не разреветься. Объективно, ну, что такого случилось? Ничего же страшного? Ну, переспал он с этой и что? Тим – кобель, а меня это больше не касается. Больше всего мне интересно теперь, что было у меня…

И с этими мыслями и кучей вопросов я двигаюсь к первому шале. Все, что ни делается, все к лучшему. Так учила меня бабушка. И, пожалуй, только так я смогу пережить весь ужас, что творится.

Топаю, практически не поднимая взгляда от тропинки. Утром дорога казалось длиннее, но оказывается, десять минут – и я уже пришла. Поднимаю глаза на дружно стоящие на приличном расстоянии друг от друга домики. Ага, а вот и карта с расположением шале. Мне нужен первый. Вот он, кстати, ближе всех и по правую руку. Значит, идем. Смело задрав нос и желательно не споткнуться, как обычно у меня бывает.

Однако уже на подходе к дому закрадывается странное чувство дежавю. Поднимаюсь на крыльцо. Понимаю, что оно чуть ли не точь-в-точь то, по ступенькам которого я спускалась утром в больших мужских уггах и с голыми ногами. Вот только я так была озабочена попытками вспомнить хоть что-то, что не обратила внимания на номер домика, из которого… сбегала.

Да ну, нет же!

Даже смешок сдержать не получилось.

– Нет, не настолько же я невезучая! – успокаиваю сама себе и смело пару раз стучу.

Тишина.

Наверняка тут все шале построены по одному и тому же принципу, а мне не зря показалось, что я шла дольше. Домик того незнакомца наверняка где-то в отдалении, и шансы пересечься практически равны нулю. Думала я.

Так как ответа нет, я своим ключом открываю входную массивную дверь, проскакивая внутрь дома, и первое, что заставляет застопориться, так это знакомый запах.

Сердце тут же подпрыгивает к горлу.

Так, только без паники. Тебе мерещится, Ева. Это просто игра воображения.

Опускаю глаза и вижу свои туфли. Черт! Проклятье! Их-то я и забыла утром. Вернее, попросту не нашла.

Внутри проснулась паника. Я заметалась от двери и обратно в гостиную, как птичка в клетке. Нет. Нет-нет и нет, сбегать нельзя. Диккерс решит, что я отлыниваю от работы, и ничем хорошим это не закончится. Главное – спокойствие!

Но и встреча с этим… исполином с внушительными частями тела тоже могла быть катастрофой.

Тише, Ева. Только без паники.

Вдох. Выдох. Оглядеться, прислушаться. Тишина.

Уберусь, раз уж пришла, а его нет. И сегодня же вечером буду умолять руководство дать мне другое шале или вовсе вернуть в отель. Не готова я встречаться с ночным своим приключением.

Действую быстро, максимально стараясь не шуметь. Иду в поисках подсобки, где персонал хранит свой инвентарь, и первым делом принимаюсь за уборку большой гостиной. Руки все еще трясутся, и я даже не удосуживаюсь рассмотреть все комнаты, что мне предстоит сегодня убрать.

Тороплюсь. Только бы успеть отсюда уйти до появления хозяина дома.

Смахиваю пыль с полочек и хватаюсь за моющий пылесос. Пячусь назад, снова уйдя с головой в свои мысли, ровно до того момента, пока не упираюсь попой во что-то или в… кого-то!

– А-а-ай, – вскрикиваю я, резко оборачиваясь. – Ай-яй, – шепчу испуганно, понимая, что уперлась в мужчину. Причем голого. Абсолютно. Мать моя женщина! Глаза спускаются вниз с его широкой груди с редкими волосками к явно прорисованным косым мышцам, рельефному прессу и к… Я моментально краснею-бледнею, потому что чувствую, как меня кидает то в жар, то в холод.

Где-то я “такое” мощное орудие уже видела.

Решаясь, я все-таки поднимаю взгляд и встречаюсь со знакомыми, глубокого карего цвета глазами.

– Это в-в-вы?

– Ну, здравствуй, Ева, – произносит он рокочущим голосом, упирая руки в бока, отчего грудные мышцы так впечатляюще заиграли, и я поняла, что мужчина совершенно точно не стесняется своей наготы. Хотя… будем откровенны: там ему стесняться абсолютно нечего.

Глава 16. Дамир

Твою мать, солнце!

Вчера перед сном я совершенно забыл задвинуть плотные портьеры на окнах, и первое, что вижу с утра, – это бьющий по глазам луч и заснеженные горы. Швейцария. Точно.

Переворачиваюсь на спину и, нащупав рукой вторую подушку, прикрываю ей лицо. Такой ранний подъем я никак не планировал. Голова слегка гудит, что странно. Я вчера выпил-то всего бокал виски. И то не в клубе, а… Так, стоп!

Клуб.

Душный, темный, с орущим из динамиков битом, какой любит нынешняя молодежь, и собственно, сама молодежь. Своего отпрыска я там вчера так и не нашел, но зато там была девчонка. Да и не только там.

В голову ударяют воспоминания вчерашнего вечера, и я отшвыриваю подушку, садясь на кровати. На постели никого. Вот это меня конкретно вырубило рядом с этой малышкой. Да еще и в одной, мать его, кровати, что само по себе для меня из разряда фантастики.

Озираюсь по сторонам – пусто. В спальне я совершенно точно один. Посторонних звуков из других комнат тоже не слышу.

– Ева? – зову, откидывая покрывало, поднимая тело с кровати и прислушиваюсь. Ответа нет и шума тоже. И где эта милая болтливая снежинка? Сбежала? Растаяла? Ночью она, однако, была до ужаса смелой, что даже смешно, как иногда мощно бьет в голову неподготовленных новичков коварный алкоголь.

Обхожу дозором шале, заглядывая в ванную и соседние спальни – никого. Вообще никаких признаков присутствия девушки. Ну, не померещилось же мне, в самом деле? Не совсем же я двинулся? Да и такую, как эта снежная девчонка, точно не забудешь.

Выхожу в гостиную, и на глаза попадается моя облитая ее коктейлем черная футболка и джинсы, которые вчера снял. А за ними вижу и раскиданные в разных частях комнаты туфли девчонки на убойном каблуке, и нет, у меня точно порядок с головой. Она тут была. Смоталась, значит, пока я был в отключке. Любопытно.

– Золушка, ни дать ни взять, – собираю раскиданные по дому туфли, оставляя их у порога, а самому смешно до ужаса от абсурда всей ситуации. Сбежала и ладно, надеюсь, нам удалось решить ее “проблемы”.

Собираю грязные вещи, зашвыривая в бельевую корзину, мысленно делая пометку сказать про них горничной. Сегодня должна прийти та самая умница Лина. Увижу эту Фадееву, которой оплатил “практику” воочию. Кстати, о ней. Бросаю взгляд на часы, подружка Тима задерживается. Не похоже на описанную мне Эриксоном умницу.

Не дожидаясь прихода девчонки, иду в душ. Думаю, она сама тут сориентируется, что к чему.

Забираюсь, подставляя под обжигающе горячие струи воды лицо. Голова все еще свинцовая, а все мышцы в дичайшем напряжении, будто я вчера пару фур разгрузил.

Пытаюсь расслабиться и отпустить вчерашнее, но в мысли то и дело лезут непрошеные картинки сегодняшней ночи и образ этой испуганной, держащейся на одной браваде Евы. Лезут, заставляя разумного Дамира закипать.

Абашев, смирись, тебя просто взяли в оборот.

Мне дохриналион лет, твою мать! Я взрослый мужик, а повелся на молоденькую, зеленую и не искушенную в сексуальном плане девчонку. Что вообще мной двигало в тот момент, когда глаза выцепили в толпе ее фигурку? Точно не мозг. Явно сработала другая “голова”, и мой член в штанах чуть не разорвал к херам ширинку. Когда она подошла ко мне, устраивая свои неумелые, но охеренно залипательные танцы.

Этот предатель и сейчас подскакивает, заставляя переключить воду на ледяную и сжать челюсти, удерживая себя от рукоблудства.

Гребаный отпуск!