Мысль не брать с собой Веронику на курорт уже не кажется такой гениальной. Походу, мое тело решило устроить конкретный бунт. В нос ударил тот самый сладковатый нежный запах духов малышки, который помню до сих пор, а в мозг сперма, похоже. Давно меня так не клинило просто при виде маленькой упругой задницы и идеальных ног в убойном мини, которое так и хотелось ей все время одернуть, заставляя прикрыться. А это ее фантастически неуверенное предложение ее угостить! Надо было еще тогда развернуться и уйти, но серые огромные глаза за тонной косметики, которая на ее нежной коже вообще на хер не нужна, они меня точно загипнотизировали. Да и, откровенно говоря, мне было любопытно, что эта девчонка выкинет дальше и как далеко она готова зайти. Хотел поиграть.

Поиграл?

Как оказалось, девчонка готова зайти очень и очень далеко. И как оказалось, мой мозг тоже не всегда готов брать контроль над ситуацией. Давно я не думал тем, что между ног.

Все, хватит, пора выходить из душа.

Вылетаю оттуда чуть ли не пулей и понимаю, что полотенце я забыл. Вчера вечером я, похоже, оставил его в спальне.

Без задней мысли выхожу из ванной и зависаю. В гостиной какой-то шум, там явно кто-то есть. Ева вернулась? Или Фадеева наконец-то соизволила явиться на рабочее место?

Напрочь забыв, что стою в чем мать родила, двигаю в сторону гостиной и уже на подходе замечаю знакомую фигурку с двумя косичками. На губы сама собой наползает ухмылка, и сразу-то не складываю, что у девчонки в руках пылесос. Она еще и в этот момент начинает в откровенно провокационной позе пятиться назад, до тех пор, пока не упирается своей пятой точкой прямо в… кхм. А он уже готов.

– А-а-ай! – вскрикивает снежинка, подскакивая на месте и оборачиваясь. Вот только взглядом попадает далеко не глаза в глаза. Щеки девушки заливает густой румянец, и она, кажется, вот-вот грохнется в обморок.

Забавно.

Я смотрю на нее, она на меня, и только спустя долгие пару секунд пугливая соблазнительница поднимает глаза и выдает ошарашенное:

– Это вы?

– Ну, здравствуй, Ева, – говорю, упирая руки в бока и заламывая бровь. Смотрю на эту мелочь с пылесосом в руках, что без своих каблуков на две головы ниже меня, и только сейчас до моего воспаленного мозга доходит: какого вшивого гоблина тут происходит? Пылесос? Платье горничной? Фартук?

Догадка прошибает неожиданно. Да быть этого не может!

– Это что за странное совпадение? Почему меня отправили к вам? – словно подслушав мои мысли, выдает малышка. – Вы специально это сделали, да? – сыплются вопросы, а я понимаю, что теперь ни черта не понимаю. Она меня вчера обвела вокруг пальца, что ли? Никакая она не Ева, похоже.

– Да вот мне теперь тоже любопытно. Сюда должны были направить другую девушку.

– Какую? – старательно держит взгляд глаза в глаза малышка, прижимая к груди несчастный пылесос.

– Так, давай-ка начнем с того, как тебя все-таки зовут, снежинка?

– Ева… – запинается, – нгелина.

– Ева… значит. И Лина, – ухмыляюсь, отводя взгляд. – Евангелина. Твою мать, снежинка!

 Вот это да, Абашев. Вот это ты “сходил в клуб”. Из сотен отдыхающих и работающих на базе девчонок я умудрился связаться с девушкой сына!

– Почему вы назвали меня “снежинкой”? – щурит свои глаза девчонка, заставляя снова обратить на нее внимание. – Уже дважды.

А Тим не промах, черт побери. Знает толк в женской красоте. Только как она-то, такая чистая и невинная, умудрилась повестись на мое дьявольское отродье?

– Что ты делала вчера в клубе? – спрашиваю, игнорируя ее вопрос. Еще только сентиментальным идиотом в глазах этой малышки не хватало оказаться. Да и, откровенно говоря, я сам не знаю ответ.

– Почему вы отвечаете вопросом на вопрос? Я спросила…

– Потому что.

– Там была вечеринка для персонала. Новогодняя. И я… и вы… – тушуется, смущается, прячет взгляд эта милая пигалица и в итоге выдает:

– После всего, что было, вы теперь обязаны на мне жениться! – задирая свой носик.

Вот тут я охерел окончательно!

Хоть стой, хоть падай. Дружок уже упал. Никогда его так быстро не пытались окольцевать.

– Что, прости? – даже на  секунду теряюсь от такого заявления. – Жениться?

– Д-д-да. Жениться! – смотрят на меня ее колючие серые глаза, а она сама чуть ли не трясется. – И… оденьтесь.

Если мои брови могли улететь еще выше, то они улетели. А в голову очень вовремя приходит ее вчерашний пьяный лепет, который начался, стоило нам только оказаться здесь. В этом доме. Лепет про невинность, недостаток, и мужа, который должен был быть “первым”. Очень интересно. Получается она ни черта не помнит, что ли? Мое самолюбие крайне задето!

Вот значит как, Евангелина Фадеева.

– Зачем? – решаю пойти ва-банк, заламывая бровь и ухмыляясь.

– Что?

– Одеваться зачем?

– То есть как зачем?!

– Ну, раз мы будем жениться, привыкай. Дома я хожу исключительно голый.

– Я не… – кажется, растерялась Ева, заливаясь краской пуще прежнего. – То есть как?

– Да прям вот так! – показываю на себя руками, с дьявольским наслаждением наблюдая, как чисто рефлекторно поползли ее глазки все ниже и ниже. – Я и спать предпочитаю голым, и многие другие вещи, Ева.

Девчонка, подпрыгнув, отвернулась. Божий одуванчик, угораздило же меня так вляпаться.

– Оденьтесь, пожалуйста! – то ли шипит, то ли зло шепчет снежинка, складывая свои тонкие ручки на груди, которая у нее отпад, уж я-то ночью рассмотрел. Когда она стянула с себя этот свой блестящий топик, заставляя взвыть зверя внутри. – Я жду, – бурчит и стоит, не двигаясь. И почему меня это все так забавляет? Как бы не расхохотаться в голос.

– Знаешь, снежинка, я вообще муж требовательный, – не тороплюсь идти выполнять ее просьбу.

– Правда?

– Абсолютно. Никому бы такого, как я, не пожелал, честно. Первая жена аж в Лондон сбежала.

– Да? – слышу дрогнувшим голоском.

– Да-да! –активно киваю, хоть она и не видит,  с идиотской улыбкой. Твою мать, Абашев, тебе лет-то сколько? – Не завидуя я тебе, конечно.

– И… и что теперь делать? – спрашивают меня, похоже, искренне.

– Смириться, видимо.

– Бабуля меня убьет, – вздыхает Ева, а я все. Меня прорвало, я просто начинаю в голос хохотать. Ее пугает не сам факт потери девственности с первым встречным да еще и раза в два старше, а то, что ее за это убьет бабушка? Уникальная девушка. Где таких делают вообще?

– Ты… вы издеваетесь?! – оборачивается злая, как тысяча чертей, Ева, швыряя в меня диванную подушку, которую я без труда ловлю и выдаю чистосердечное:

– Ни капли.

– Вы как взрослый и опытный мужчина видели, в каком я была состоянии, и все равно бессовестно воспользовались ситуацией!

– Это я воспользовался?

– Вы! Напоили, и… и… – хватается за вторую подушку кнопка, только я оказываюсь проворней. В пару шагов подхожу и выхватываю, заставляя девчонку пятиться спиной. До тех пор, пока ее симпатичная задница-орех не упирается в обеденный стол.

– То есть это я к тебе с откровенными танцами подкатывал? – ох, ее лицо в этот момент было просто великолепно. Испуганно-злое, с решительно надутыми карамельными губами. Готов поспорить на свою возбужденную часть тела, до одури сладкими.

Дружок снова решил воспрянуть духом и буквально потребовал сделать обвинения небезосновательными. Можно прямо на этом столе!

Естественно, заметившая такой “маневр” неподвластной мне части тела Ева покраснела теперь вся до кончиков ушей.

– Я же просила надеть хоть что-нибудь. И мои танцы не были откровенными… – бубнит себе под нос, пялясь куда-то мне в шею. Выше ей просто пришлось бы задирать голову.

– Тебя взглядом раздевала половина клуба.

– Неправда!

– Да что ты?

– Даже если и так! – упираются горячие ладошки мне в грудь, останавливая. – Вы могли бы и… отшить!

– Я похож на идиота? – развожу руками, а девчонка с явным скепсисом вглядывается в мое лицо. Не понял, она сейчас еще и думает, что ли?

– Да вроде нет, – выносит вердикт, – а что? – смотрит доверчивым взглядом на меня это ангельское создание, кусая свои пухлые губки.

– Поразительно! – машу головой с идиотской улыбкой, а кровь внутри буквально бурлит уже от прикосновения ее ладоней. – То есть ты вообще ничего не помнишь?

– Я… все помню! – снова задирает нос снежинка, буравя недовольным взглядом. – У меня вообще-то все в порядке с головой.

Да, у меня тоже. Было. До вчерашнего вечера, когда я решил поиграться с испуганной мышкой, жаждущей избавиться от своей невинности. Кто же знал, что она, мало того, что окажется настолько мила, так еще и подруга сына. Да уж, Абашев, пора тебе на курорт… в санаторий. Мозги подлечить и все остальные дерзкие части тела, которые буквально вскакивают при виде нежных девичьих грудей и миниатюрных идеальных задниц.

– Минутку, снежинка.

– Я не снежинка, я Ева! – бросают мне в спину возмущенное, пока я отлучаюсь в спальню. Футболку намеренно игнорирую, слишком нравится мне ее дерзкое упрямство. Но натягиваю легкие домашние штаны, решив все-таки не испытывать судьбу. Оголенные возбужденные части спрятали,и ладно. А то ведь сбежит, трусиха. А у меня еще шале не прибрано.

– Угу. А мое-то ты хоть имя помнишь, снежинка Ева? – спрашиваю, возвращаясь в гостиную.

В ответ тишина. Девушка потупила взгляд. Что и требовалось доказать. Алкоголь – зло. Алкоголь в клубе – вдвойне зло.

– Значит, так.

– Что?

– Во-первых, дыши. Все, на мне штаны, я безобиден.

А какие еще оттенки красного бывают, интересно? Сколько их у ее лица? Неужели она настолько домашняя девочка, что падает в обморок при виде голого мужика? Хотя в свете того, что она мне вчера выболтала, неудивительно.

– Я дышу.

– Во-вторых, теперь тебе придется работать в этом доме.

Я все еще намерен одним глазом приглядеть за подружкой сына. А может, и не одним. Не знаю. Но отпустить эту снежную девочку точно не смогу. Закрадывается у меня предчувствие дерьмовое касательно мотивов моего раздолбая Тима. Не его она формат. Ой, не его!

– Предупреждая твой вопрос, отвечаю: это не обсуждается.

– Почему?

– Потому что я так сказал. К Диккерсу идти бесполезно. Он тебе не поможет.

– Я к Э…

– К Эриксону тоже, снежинка.

– Вы… вы кто вообще такой?

– Благодетель.

Ох, как в ответ малышка насупилась. Сейчас меня испепелит своим стальным взглядом, полным колючек. Забавная кнопка.

– Вы не…

– Есть еще третья проблема, – перебиваю, пряча руки в карманы штанов и смотря на малышку сверху вниз. На лице маска, а внутри все рвется от дикого желания искренне рассмеяться.

– И какая же?

– Теперь ты, как честная девушка, обязана выйти за меня замуж, – клянусь, я просто не сдержался! И о-о-о, калейдоскоп эмоций на милой мордашке Евы был просто восхитителен. Она покраснела, побледнела, разозлилась, растерялась, и наконец, выпалила удивленно:

– Так между нами все-таки было… ну…

– Секс ты имеешь в виду?

– Да, – то ли вздохнула, то ли сказала обреченным голоском снежинка. Даже жалко девчонку стало. Первый раз и забыть – жестокие игры захмелевшего подсознания. Вот и не знаю, говорить ей правду или еще слегка помучить?

Глава 17. Ева

Конечно же, на мой вопрос мужчина не ответил. Только странно посмотрел своим пронзительным взглядом, потом подмигнул и ушел, оставив меня стоять растерянную, одну-одинешеньку посреди огромной гостиной. Что это, выходит – я попала? В какие неприятности я вляпалась?

Хозяин дома прямо дал понять, что к Диккенсу идти бесполезно.

Бодаться с этим пугающим мужчиной – тоже. Такого, как он, мне попросту не переиграть.

И что мне остается?