От накатившей волны облегчения я слегка покачиваюсь. Телохранитель поддерживает меня под локоть, а потом… Не знаю, что вдруг происходит со мной потом. Понятия не имею, почему я поддаюсь порыву и крепко обнимаю Айдена. Вдыхаю легкий запах его парфюма, прислоняюсь щекой к ткани пиджака и ощущаю, как страх наконец отступает. Хотя бы на одно драгоценное мгновение.

А после я выдыхаю тихо:

– Увези меня отсюда. Пожалуйста.

Айден не шевелится. Застыв, он медленно опускает голову, чтобы взглянуть на меня. Я начинаю осознавать наше положение и тут же отступаю, глухо бурча извинение.

Он ничего не отвечает. Просто аккуратно берет меня за руку и выводит из туалета. Слепо следуя за ним, я поражаюсь, как легко он проходит сквозь толпу. Хотя с таким внушающим страх внешним видом… наверное, люди расступаются перед ним сами.

Прохлада улицы приятно остужает кожу, я даже успеваю понадеяться, будто бы смогу обойтись сегодня без полного позора. Но пока мы идем к машине, перед моими глазами прокатывается третья волна темноты. Последняя. Я даже не успеваю осознать, почему Айден вдруг останавливается и хватает меня уже обеими руками.

Мгновение – и вот я уже в машине, на задних сиденьях. Под моей головой лежит что-то мягкое и плотное одновременно. Только по прикосновению ткани к щеке я узнаю пиджак Айдена и тут же открываю глаза.

Сам он сидит за рулем. На нем белоснежная рубашка, в районе груди я замечаю ремни портупеи для оружия. Судя по всему, мы в пути уже какое-то время: городской пейзаж за окном успел смениться лесом. Айден ведет машину с ощутимым превышением скорости. Я глубоко вдыхаю и тут же сталкиваюсь с весьма серьезной проблемой.

С трудом приняв горизонтальное положение, я крепко сжимаю челюсть. Ужасный рвотный позыв скручивает органы не только в животе, но и будто бы во всем теле.

– Останови машину, – выдыхаю я с трудом, поскольку язык все еще деревянный, – если не хочешь потом убираться.

Айден кидает на меня быстрый взгляд через зеркало заднего вида и кивает. Сначала он перестает набирать скорость и только потом плавно жмет на педаль тормоза. Машина плавно останавливается на обочине, а времени у меня катастрофически мало.

Я путаюсь в собственных ногах. Шиплю и снимаю чертовы туфли, отбрасывая их в сторону, босиком выбираюсь из машины и тут же оборачиваюсь. Как я и предполагала, Айден намеревается идти за мной.

– Оставайся в машине! – рявкаю я грозно. В трезвом состоянии я подобрала бы более угрожающие аргументы, но не сейчас. – Ни шагу за мной.

Даже босиком мне все так же трудно идти. Не стоило мешать все эти коктейли… пусть первый, самый жесткий этап опьянения уже миновал, я понимаю, что моя глупость будет аукаться мне еще как минимум сутки.

Не успеваю дойти до ближайших деревьев или хотя бы кустов и просто наклоняюсь вперед посреди открытой местности. Как же мне плохо. Мне настолько плохо, что, если бы меня убило прямо здесь какой-нибудь чертовой молнией, клянусь, я не была бы сильно против.

Когда меня наконец перестает выворачивать наизнанку, я выпрямляюсь и пытаюсь отдышаться. Надеюсь, что Айден имеет совесть не смотреть в мою сторону. Как же стыдно. Ужасно стыдно. За все, что было сегодня. За этот треклятый алкоголь, за мои барьеры, за этот мой… приступ. И в конце концов – за тошноту.

За меня саму вообще.

Когда я, ковыляя на неровной почве, возвращаюсь к машине, Айден все еще стоит возле водительской двери. Он подходит к переднему бамперу и кивает мне:

– Посиди. Подыши воздухом.

Я слишком вымотана, чтобы спорить, поэтому, преодолев еще несколько шагов, молча сажусь на капот. Машина все еще заведена, тихий рокот двигателя успокаивает. Краем глаза я вижу, как Айден открывает пассажирскую дверь, что-то достает, а секундой позже открывает бутылку воды и протягивает ее мне.

Как же это кстати. Я полощу рот, сплевываю, а затем жадно отпиваю несколько глотков. Айден присаживается на капот рядом со мной. Только сейчас я осознаю, как же сильно меня трясет – буквально колбасит. Похоже, он тоже это замечает, ибо тихо произносит:

– Похоже на алкогольное отравление. Зачем столько пить?

Мне нечего ему ответить. Пуститься в объяснения, что таким образом я пыталась ослабить прутья своей же собственной клетки? Смешно. Театрально. И горько.

Минутами позже вдалеке раздается низкий, гулкий звук. Я не сразу признаю в нем гром и опасливо поглядываю на небо: с севера оно отчетливо черное.

– Скоро гроза. – Айден легким движением поднимается с капота и протягивает мне руку. – Поедем, пока не начался ливень.

В машине я засыпаю почти сразу же. Вымотанный организм наотрез отказывается внимать призывам хотя бы потерпеть до комнаты. Лишь однажды мне удается ненадолго прорваться сквозь дрему: когда меня вдруг поднимают с сиденья машины и куда-то аккуратно несут на руках. Кто? Куда? Почему?

Все равно. Мне так тепло и спокойно. Возможно, окутавшее меня ощущение полнейшей безопасности и покоя – ложное, но на этот раз я ему поддаюсь.

Над крышей дома раздается мощный раскат грома. Он вырывает меня из дремы, заставив вздрогнуть. Я испуганно приподнимаюсь на локтях, но опьянение вкупе с усталостью не позволяют мне даже толком сесть. Все, на что я способна, это лишь узнать свою кровать и комнату. Окно приоткрыто – потому раскаты грома так сильно слышны. Занавески едва покачиваются от поднимающегося ветра.

Айден стоит около стола и размешивает в стакане с водой какую-то растворимую таблетку. Возможно, от тошноты и подобных отравлений. Несколькими секундами позже он подходит к кровати и тихо произносит:

– Пей. Надо.

Меня так мучает жажда, что даже если бы мне предложили сейчас прокисшее молоко, я бы все равно его выпила. Пока опустошаю стакан, Айден закрывает окно и поворачивается обратно ко мне. С трудом различаю его взгляд, но никак не могу понять, чем он наполнен.

– Теперь спи. Я останусь здесь.

Так и хочется спросить: все ли приказы он раздал? Но язык отказывается слушаться, и вместо слов я издаю какое-то тихое мычание, уткнувшись лицом в подушку.

Я останусь здесь. Почему-то эти его слова никак не выходят у меня из головы. Шум дождя кажется мне странно уютным, и я не напрягаюсь в ожидании раската грома, как это бывало раньше. Я слышу, как Айден садится в кресло возле электрического камина. Звуки присутствия телохранителя должны напрягать меня, но все совсем наоборот. Только напившись вдоволь, я разрешаю себе признать, что нахожу в этом человеке то, в чем страшно нуждаюсь.

Безопасность.

Глава 14. Ночь

Рыдания рвутся из горла, но я не могу выдавить из себя ни звука. Хватаю ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Истерзанная, дохлая тушка, пригодная только для падальщиков. Вот как я себя ощущаю.

Тишину разрывает оглушительный крик – но уже не мой. Этот почти нечеловеческий вопль полон ярости, жажды возмездия. Я едва узнаю голос своей матери, когда она совершает рывок. Из моего рта наконец вырывается испуганный возглас. Яркие обрывки событий мелькают перед глазами, будто бы сражаясь за мое внимание. Я крепко зажмуриваюсь, отказываясь заново проживать самый жестокий момент в жизни.

Стоп. Это все… уже было.

Это сон. Мне снова снится кошмар. Нужно просто проснуться. Вырваться из этой череды воспоминаний, звуков, образов, запахов… и страха.

Как же громко кричит мама.

– Шелл.

Череда образов замедляется, останавливается и вязнет. Этот голос точно не принадлежит моей матери. Он глубже, ниже, спокойнее. Он мужской.

– Тише. Проснись.

Я хватаю ртом воздух и резко открываю глаза. Тут же сажусь в кровати и едва не сталкиваюсь с тем, кто разбудил меня.

Айден медленно убирает ладонь с моего плеча. На его лице заметна тень усталости, глаза прищурены – видимо, он заснул прямо в кресле. Не сразу вспоминаю, почему Айден вообще здесь находится и почему на мне неудобное серебристое платье вместо пижамы. События минувшего вечера возвращаются ко мне медленно, неохотно. Давление в висках и тошнотворное ощущение растекаются по всему телу. С мучительным стоном я опускаю голову обратно на подушку и кутаюсь в одеяло с головой.

– Похоже, ночные клубы – это не для тебя, – тихим, немного хриплым ото сна голосом произносит Айден.

– Угу, – бурчу я, утыкаясь носом в подушку.

– Мне нужно идти. На столе еще одна таблетка, но последняя. Советую выспаться.

По тихим шагам я догадываюсь, что Айден возвращается к креслу, подбирает пиджак и покидает комнату. Дверь за собой он закрывает так же тихо, и ничто больше не напоминает о том, что он был здесь.

За окном занимается рассвет. Небо, подернутое пеленой перистых облаков, наливается светом и бледнеет, скрывая последние, самые яркие звезды. Меня утешает мысль, что там, где-то невообразимо далеко, эти звезды все равно продолжают сиять, излучая колоссальную энергию в пространство.

Я поворачиваюсь на спину, наблюдая за светлеющим кусочком неба, и перебираю в памяти вчерашние события. Со стыдом анализирую свои ошибки, продумываю, как могла бы поступить, будь я чуточку смелее и свободнее. Будь я прежней Шелл.

Все эти самокопания так или иначе перебиваются воспоминаниями об Айдене. Вроде ничего особенного – он отлично выполнял свои обязанности, однако почему-то от мысли обо всем этом я сталкиваюсь с настолько противоречивыми эмоциями, что трусливо пытаюсь абстрагироваться.

Надо бы написать Сэм.

Ради поиска телефона приходится выбраться из теплой кровати. Я с удивлением читаю на заблокированном экране уведомления о трех пропущенных звонках и семи сообщениях. Все это – от Сэм, которая полночи пыталась достучаться до меня и узнать, все ли в порядке.

Мягко говоря, я не ожидала, что ей будет не все равно. Да, Сэм предупреждала, что напишет, и просила меня быть на связи… но я не думала, что она это всерьез. Приятное ощущение вперемешку с уколом вины заставляет улыбнуться. Я пишу быстрый ответ, уверяя, что у меня все в порядке.

Однако весь этот день я брожу словно в воду опущенная. Что-то незримое происходит во мне. Это трудно сформулировать даже мысленно, не говоря уже о передаче словами. Смесь неясной тоски, задумчивости и растерянности перед ответами, которые я пытаюсь найти. Еще пару дней я без зазрения совести провожу в стенах своей комнаты. К счастью, мне сопутствует редкостная для Сиэтла непогода. Настоящий сезон гроз охватывает город и его округу, и я, прямо как в детстве, прячусь от этой серости за плотно закрытыми окнами.

Одним из таких тихих пасмурных вечеров я решаю, что достаточно. Пора приводить себя в порядок. А для этого мне стоит заняться чем-то, что хорошо знакомо и любимо. Сегодня я снова покину дом отца тайком – это необходимо мне так же, как и остальные составляющие моего плана. Остается надеяться, что Айден не решит проверить мою геометку посреди ночи.

Подняв телефон с тумбы, я отключаю его от зарядки и открываю общий чат с ребятами из мастерской. Набираю короткое сообщение, от которого неосознанно улыбаюсь:

Встретимся сегодня на нашем месте.

Спохватившись, дописываю следом:

И, пожалуйста, пусть кто-нибудь привезет мою машину.

Навыками добротного вождения обладает даже Лео. Думаю, он не упустит возможность прокатиться сегодня до нашего места. Ему я в этом плане доверяю даже больше, чем, например, Лиаму.

В беседе начинают всплывать ответы.

Конечно, красотка.

Лиам в своем репертуаре добавляет к сообщению непристойный стикер.

Давно пора!

А вот и восхищенный перспективой Лео. Сомневаюсь, что ему стоит проводить так много времени в компании Лиама, но эти двое прямо на моих глазах становятся едва ли не лучшими друзьями.

Будем к одиннадцати, Лео уже забил место в твоей машине.

Пунктуальный Ноа, как и всегда, оказывается самым информативным.

Наконец-то.

Джексон добавляет стикер в виде указательного пальца и мизинца, выставленных вперед.