– А с западной стороны к нему прилегает болото, моя нянюшка рассказывала о нем столько сказок! – скороговоркой ввернула свое Милаша, счастливо улыбаясь. – Именно там, говорят, к первой королеве Юрингем явилась святая Селена, подарив ей артефакт, способный возбуждать любовь! И до сих пор там живут ее помощники, готовые спасти разбитое сердце отчаявшейся леди!

После конкурса Милаша переоделась в свободное клетчатое платье, довольно простенькое, но милое, а светлые выгоревшие волосы заплела в две косы и скрутила их баранками над оттопыренными ушками – прямо как пастушка на лугу. Ее менталистка держалась рядом, но больше не затыкала ей рот, по-видимому, решив, что сейчас от болтовни Милаши не будет вреда. Ирэна  Воблер выглядела довольной, словно сытая кошка, снисходительно поглядывающая на мышек, и Эмма невольно задумалась – что тому причиной. То ли Ирэна рада, что ее подопечная прошла первый конкурс, не рассказав про поцелуи с языкастым Лиамом, то ли здесь что-то еще…

Остальные невесты, узнав об озере, умолкли,  переглядываясь друг с другом, а их сопровождающий развел руками, виновато ответив:

– К сожалению, прогулку у озера предварительно должен одобрить его высочество. Но, смею напомнить, сегодня вы приглашены в роскошный сад роз! И вот, собственно, он сам!

Мужчина первым вошел через распахнутые двустворчатые двери. Эмма сразу ощутил невероятно сладкий нежный аромат, обволакивающий со всех сторон, а после и увидела… Множество роз… Белые, оранжевые, красные и черные! Они собирались вместе, преобразуясь в лабиринт, за цветущими стенами которого порой можно было скрыться с головой.

– Чудесно!

– Прекрасно!

– Восхитительно! – послышалось со всех сторон от невест.

– Это поразительно! – высказалась и Эмма, украдкой толкая Бригитту локтем в бок. – Никогда не видела ничего красивее!

– Ах, как мило, – пробормотала леди Дракхайн, осматриваясь по сторонам. Прищурившись, она обернулась к замку, а затем, приставив руку в виде козырька ко лбу, всмотрелась в сторону того самого озера, о котором упомянула Милаша.

– Красиво, да? – поняла ее Эмма. – Я и сама не отказалась бы там прогуляться.

Невесты разбрелись по лабиринту, и Эмма взяла Бригитту под руку. Леди Дракхайн хмурилась и выглядела напряженной, постоянно оглядываясь и будто прислушиваясь к чему-то.

– Ты любишь цветы, Бригитта? – спросила Эмма. – В вашем графстве принято дарить женщинам букеты?

– Да, – коротко ответила невеста, вновь останавливаясь и глядя куда-то поверх кустов.

– За тобой ухаживал кто-нибудь? – не отставала Эмма.

Бригитта молчала, громко сопя под цветохроном.

– Нет, – сказала она наконец, и Эмма отвела взгляд.

Бедная девушка! Эмма уже составила картину ее жизни: вечно занятая мать, которая то рожает, то управляет порядком в замке, суровый отец и восемь братьев. Откуда Бригитта могла научиться женственности? Она просто без понятия, что это такое. А теперь, оказывается, у нее ни разу не было поклонника. С этим надо что-то делать…

– Ты, верно, даже не знаешь, как вести себя с мужчинами… – пробормотала Эмма.

Вместо ответа Бригитта неожиданно дернулась и, резко повернувшись в сторону особенно высоких кустов, рванула в узкий проход между ними. Эмма растерянно замерла, гадая над странным поведением подопечной, когда услышала сдавленное хрюканье и хриплый, но до боли знакомый голос:

– Отпустите! Я буду жаловаться… Вы не имеете права!

Эмма бросилась на зов и вцепилась в сильные руки Бригитты, попросив:

– Не надо так, леди Дракхайн! Он здесь не со зла… Это… это…

– Я ее жених! – подпрыгнув на месте и едва не оставив в руках Бригитты лацканы своего сюртука, Свейн Тибрих яростно добавил: – Вам выделили телохранителей?! Скажи ей, что я не опасен! Переведи ей, Эмма! И пусть немедленно извинится и покинет нас.

– Но Свейн…

– Пошла вон, эй! – не сдавался кузен, глядя на Бригитту исподлобья. – Откуда только набирают таких…

Леди Дракхайн усмехнулась и сложила руки на могучей груди.

– Эй, я тебе говорю, громила, – Свейн пощелкал пальцами перед глазами Бригитты. – Уйди и оставь меня наедине с моей прекрасной, очаровательной кузиной.

– Моя твою понимайт, но никуда не пойти. Ты пойти сам. В сад, – сказала Бригитта с нарочитым акцентом.

Эмма открыла рот, да так и застыла, совершенно сбитая с толку.

Свейн же закатил глаза и, фыркнув, полез за мешком с медяками:

– Сколько? – прямо спросил он. – Сколько ты хочешь за то, чтобы оставить меня и мою невесту наедине.

Бригитта посмотрела на Эмму. Та захлопнула рот и прикусила нижнюю губу, тщательно подбирая слова для извинений перед горянкой и нравоучений для жениха.

– Три пено хватит я надеюсь? – усмехнулся тем временем Свейн, подбрасывая на ладони монетки и протягивая их леди Дракхайн.

Эмма кинулась к нему, сжала его пальцы в кулак, пряча злосчастные монеты, и с отчаянием посмотрела на Бригитту. Гордая леди Дракхайн наверняка сейчас оскорбится до глубины души…

– Ладно, я вас оставлю, но буду неподалеку, – сказала Бригитта неожиданно спокойно, будто даже с усмешкой, и прошла за поворот. Ее черный цветохрон было видно даже за самыми высокими кустами, так что Эмма, не боясь потерять леди Дракхайн из виду, повернулась к Свейну.

– Ты! – выпалила она, ткнув его пальцем в грудь. – Зачем явился сюда?

– Мне так нравится, когда ты злишься, – промурлыкал Свейн. – Выпускаешь коготки, как сердитая кошечка.

– Я здесь на работе! Как ты не понимаешь? Меня взяли менталистом на королевский отбор!

– Твоя мама мне сказала, – кивнул он, а потом жеманным жестом отбросил светлую прядь, упавшую на глаза. – Мими, это глупости. Тебе не надо работать!

– А зачем, по-твоему, я училась в институте?

Свейн пожал плечами, полюбовался на свои отполированные ногти.

– В твоей хорошенькой головке куча разных глупостей, – снисходительно сказал он. – И это даже мило. Но когда мы поженимся, ты будешь заниматься лишь домом и мной.

Он приобнял ее за талию и повел по дорожке. Эмма тяжело вздохнула, покосившись на кузена. Весь лощеный и напомаженный, блестящий, как фантик от конфеты, он вызывал у нее лишь раздражение и скуку. Однако, если она провалит этот отбор… Обернувшись и увидев черную макушку Бригитты, Эмма решила уделить пару минут кузену. Может, ей удастся убедить его оставить ее в покое и не позорить во время отбора?

***

Вейрон заставил себя отойти от менталистки, но краем глаза следил за макушкой женишка, с важным видом прохаживающимся среди роз. Эмма едва доставала тому до плеча и что-то пылко говорила, но Свейн, кажется, вовсе ее не слушал.

– Вы тоже сбежали от своей менталистки?

Вейрон быстро повернулся и увидел Амалию, сидящую на скамейке под перголой, увитой белыми розами.

– Не то чтобы… – протянул он.

– Иногда хочется побыть наедине с собой и собственными мыслями, – со вздохом продолжила она.

Как ни странно, Эмма Вейрона не раздражала. Ее слова про бутоны и навязчивое желание разбудить в нем женщину – да, а вот сама она – нисколько. Тем не менее он не стал переубеждать Амалию.

– Вы хотите остаться одна?

– Нет-нет, – возразила Амалия, сдвигаясь на краешек. – Садитесь. Я с радостью разделю с вами свое одиночество.

– Значит, вам не нравится ваша менталистка? – спросил он прямо, опускаясь на скамью.

– Она милая, – вздохнула Амалия. – Но все время пытается влезть мне в голову. Она словно хочет сделать из меня кого-то совсем другого. Вы понимаете?

– Более чем, – усмехнулся Вейрон, они немного помолчали, сидя рядом, и он осторожно спросил: – Почему вы плакали сегодня? Принц плохо с вами обошелся?

– Нет! – горячо возразила Амалия. – Принц – чудесный молодой человек. Напротив, он отнесся ко мне с пониманием…

Она вздохнула, и в ее глазах заблестели слезы.

– О нет, – испугался Вейрон. – Только не плачьте.

– Не буду, – пообещала Амалия, улыбнувшись, и смахнула слезинки с длинных ресниц. – В общем, на отборе мне задали вопрос, которого я никак не ожидала услышать, – произнесла она через силу. А потом выдохнула и сказала быстро, словно боясь передумать: – Моя семья разорена. Все, что у меня есть –  лишь имя. Я была помолвлена, но мой жених отказался вступать в брак, когда узнал, что я – бесприданница.

– Ну и дурак, – искренне сказал Вейрон. – Вы и сами сокровище.

Амалия благодарно улыбнулась.

– Меня спросили о причинах, по которым была расторгнута помолвка. Я пыталась соврать.

Она слегка покраснела и отвернулась.

– Я тоже пытал…ась, – Вейрон сделал вид, что поперхнулся. – Но зараза Пилон…

– Хоть бы у него этот палец отвалился, – с горечью согласилась  Амалия.

– Но по сути, ничего страшного не произошло, – осторожно начал Вейрон. – Вилли может позволить себе взять в жены любую. Уж чего-чего, а денег ему хватает.

– Вы не понимаете, – покачала Амалия головой. – Теперь принц знает, что меня бросили. Это так стыдно…

Она прижала ладони к горящим щекам.

За кустами роз прошли Свейн и Эмма, которая что-то ему объясняла. Но белобрысый хмырь лишь самодовольно выпячивал грудь, как тетерев на току, и смотрел на менталистку с поволокой. Вейрон сжал кулаки. Отчего-то ему очень хотелось стереть это собственническое выражение с его морды.

– А кто это? – спросила Амалия с любопытством.

– Жених моей менталистки, – ответил Вейрон. – Редкий урод, правда?

– Отнюдь, – возразила Амалия, близоруко прищурившись.

– Да он такой же самовлюбленный хлыщ как Вилли!

– Вот именно, он немного похож на принца, – ответила Амалия. – А принц такой красавчик… Глядите-ка, он что, пытается ее поцеловать?

Вейрон быстро вскочил и, не давая себе времени на раздумья, рванул на выручку менталистке.

***

Эмма упиралась руками в грудь кузену, отворачивалась, но его губы, мокрые и розовые, были все ближе. Свейн оказался глух к ее мольбам и уговорам. Он слышал только себя и был уверен, что Эмма кокетничает, набивая цену, а на самом деле влюблена в него до беспамятства. И вот теперь он твердо намеревался сорвать с ее губ поцелуй, а она, пытаясь увернуться, грешным делом подумала, что проще и вправду его чмокнуть и сбежать.

Однако спасение явилось в виде Бригитты Дракхайн. Она словно фурия ворвалась на тропинку, разбив их уединение, схватила Свейна за руку, и, как-то хитро вывернув ему пальцы, сказала:

– Девушка не желает.

– Оставь меня! – воскликнул Свейн, пытаясь высвободить руку. – Отпусти!

Бригитта разжала пальцы, и Свейн едва не упал. Мотнув головой, он отбросил длинную прядь волос с глаз и сердито заявил:

– Моральные принципы не позволяют мне бить женщину…

– А целовать против воли позволяют?! – с угрозой произнесла Бригитта. Она резко наклонилась вперед, и  Свейн отпрыгнул от горянки сразу на три шага. Наткнувшись на колючие кусты кремовых роз, рванул влево, бросив через плечо всего одну фразу:

– Я напишу тебе завтра, любимая!

Глава 5. Уроки соблазна

После прогулки им сообщили, что завтра вечером будет бал в честь начала отбора. Невесты, несколько разочарованные тем, что принц так и не появился в саду, побрели во дворец, обсуждая, что надеть и какие будут танцы.

Бригитта же спросила, когда будет ужин, и, узнав, что его подадут прямо в покои, больше вопросов не задавала. Про Свейна и его бегство леди Дракхайн с Эммой так и не заговорила – лишь глянула с укором и этого вполне хватило, чтобы понять – она как никто осуждала разнузданность своей менталистки!

Сейчас, с аппетитом поглощая яства, выставленные на низком столике у камина, Бригитта выглядела вполне спокойной и довольной – насколько Эмма могла понять. Аура ее вообще не менялась. Словно ее приколотили гвоздями.

– Нам надо решить, что надеть завтра на бал, – решилась заговорить Эмма, кладя себе в тарелку рыбное филе.

– К счастью, этот вопрос уже решен, – ответила Бригитта, и ее голос вдруг прозвучал грубее, чем обычно. Взгляд, брошенный на Эмму, так же не сулил ничего хорошего.