Уже завтра мне предстояло вернуться в дом человека, который растоптал меня много лет назад, а для этого мне нужно было быть готовой. Надеть броню. Надеть маску. Притвориться другим человеком. Для того, чтобы выжить.

13

Того, что произошло на следующий день я никак не ожидала. В смысле, я вообще такого не ожидала ни в какой день. Сердце сжалось в плохом предчувствии, когда в мой обеденный перерыв в чат в ватсапе пришло сообщение от Камилы. Обычно она звала посреди рабочего дня, если что-то делалось не так или если были дополнительные задания. И почему-то я была уверена, что дело не во втором.

Наверное, иногда у всех бывает такое ощущение – ты еще не можешь быть уверен в том, как развернутся события, они еще лишь в будущем, но что-то глубоко внутри тебя дает однозначно точный ответ, и ты уже ни грамма не сомневаешься, что все будет именно так, как тебе нашептал этот самый голос. Эта уверенность приходит редко, но приходит. Кто-то зовет ее интуицией, кто-то говорит о логике или подсознании. Но, чем бы это ни было, в ту минуту, когда Камила написала мне, я уже знала, что впереди меня ждут какие-то трудности. Неожиданные, неприятные.

Я нехотя прошла к кабинету Камилы и неришительно замерла возле него, понимая, что предпочла бы отдать обеденное время уборке, нежели разговору с ней. На удивление, какой бы Камила не бывала, она вызывала у меня стойкую неприязнь. Разумеется, я искусно скрывала это чувство, но оно было настолько стойким, что, казалось, не изменится никогда и не при каких обстоятельствах.

Камила была резкой, грубой, высокомерной. Будь я психологом, и с уверенностью заявила бы, что свою неудовлетворенностью жизнью и нынешним положением она с лихвой вымещает на персонал, которым руководит просто потому, что больше выместить свою злобу ей просто негде. Я бы посоветовала проще относиться к жизни, начать заниматься спортом и завести дружеские или романтические отношения. Жаль, что в свое время я не отучилась на психолога.

Я даже нервно хихикнула собственным мыслям, однако, тянуть дальше было не вариант. Робко подняв руку, я постучалась и услышала ожидаемое «войдите».

– Камила Аслановна…

– Да-да, садись, – быстро кивнула Камила, кивая мне на кресло, что стояло прямо перед ее рабочим столом. Сама девушка, хмурясь, что-то рассматривала в своей кожаной папке, которую тут же захлопнула.

– Вы хотели мне что-то поручить? – нерешительно протянула я, желая оказаться где угодно, только бы не здесь.

– Можно и так сказать, – девушка кивнула.

– М…

Камила помедлила, словно взвешивая все «за» и «против», а затем, сделав глубокий вдох, все же решилась.

– Мне нужна твоя помощь в одном непростом деле.

– Непростом деле? – уточнила я, понимая, что вон оно – начало тех самых проблем, о появлении которых мне подсказывал внутренний голос. Черт. Мало мне было в жизни забот и хлопот, оставалось только разбавить их желчью и желаниями истеричной Камилы. Но что я могла возразить? Как я могла возразить? Сказать, извините, меня это не интересует, пойду-ка я работать? Или, займитесь своими непростыми делами сами? Ах да, я не могла себе этого позволить. Камила была пусть и не прямым работодателем, но все равно боссом, от которого очень много зависело.

– Именно.

– А поподробнее… – мне пришлось это сказать, потому что Камила юлила, а я в этом не видела смысла. Если она позвала меня и попыталась втянуть в «непростые дела», то деваться мне будет уже некуда. Это заведомо проигрышная ситуация. Для меня, разумеется.

– Мне нужно, чтобы ты стала моей правой рукой, – наконец, выдала Камила.

– В каком это смысле?

Девушка подождала губы, скрестила пальцы рук, укладывая их на стол перед собой, а затем бросила на меня тяжелый, испытывающий взгляд. Казалось, что она все еще сомневается в том, стоит ли вообще продолжать этот разговор, но что-то явно ее заставляло это делать. Безысходность?

– Нужно помочь разоблачить мою сестрицу.

– Не поняла, – выдала я, впадая в какой-то ступор, не веря в услышанную фразу. Какую еще сестру, о чем она вообще толковала? Какие сестры и при чем тут была я, черт побери?!

– Ева!

– В смысле… какую еще сестрицу? – поправила я себя, тем не менее, все еще ничего не понимая.

– Ах, да, ты же не в курсе, – она усмехнулась и откинулась в своем кресле, делая полукруг, вальяжно в нем раскачиваясь . – Мы с Самирой сестры.

– Что?!

14

– Ну да, что слышала, – продолжая улыбаться, выдала Камила. Я замерла на несколько секунд, в течение которых в кабинете висела оглушительная тишина.

Как это? Как такое могло быть? Как это Камила могла быть сестрой Самиры? Что за чушь?! Бред! Может быть, Камила была под кайфом или ударилась головой?

– Мы двоюродные сестры, – наконец, уточнила начальница, заставляя меня растерянно покивать с открытым ртом.

Так, ладно, это уже было что-то. Кузины, это было хоть как-то объяснимо, потому что вначале я подумала о более близком родстве, но все равно, это тоже было очень и очень странно!

– Хорошо… и… – причем тут я, хотела было спросить, но вовремя прикусила язык. Зная вспыльчивость и желчность Камилы, лучше было ее не злить. Это я усвоила с первых дней работы здесь.

– Самира… непростая девушка. У нее весьма своеобразный характер, который она не чурается демонстрировать всем и каждому, – с какой-то неприязнью выдала Камила. – Но самое обидное в этом то, что она… шлюха. Дешевая проститутка, которая вешает лапшу на уши не только своему мужу, но и нашим семьям.

Я замолчала, не зная, что ответить. Разговор выходил странным, очень неоднозначным и весьма опасным. В таких случаях лучше было молчать, чтобы не обронить какую-нибудь глупость, которая в будущем может аукнуться.

– Мы не очень ладим, – усмехнулась Камила.

– Я поняла.

– Мы выросли вместе, погодки, я младше ровно на год, у нас даже дни рождения в один день… – Камила грустно усмехнулась, сощурилась, словно вспоминая что-то из далекого прошлого, и вынырнула из своих мыслей лишь несколько погодя. – Короче, тебе нужно знать следующее – для того, чтобы поймать ее на этом, мне нужна будет помощь. Иначе никак. Я уже пыталась. Ты должна будешь стать моими руками, ногами, ушами, глазами и прочим-прочим.

– Почему я? – Не знаю, почему я спросила прежде всего это. На самом деле, вопросов было уйма, но шок не давал их все осмыслить. То есть… какого черта, я правда не ослышалась? Камила и Самира были близкими родственницами? И Камила так люто ненавидела свою родственницу, что не чуралась самыми грязными способами, чтобы умыть ее? А причем здесь была я? Почему детские обиды и выяснения отношения должны были происходить именно с моей помощью? Что это вообще была за дичь такая? А, может, мне это все снилось? Или Камила разыгрывала меня? Еще хуже – вдруг и вовсе проверяла?

– А ты подумай.

– Не знаю… – уклончиво пролепетала я, не зная, за какую мысль мне хвататься прежде.

– Ты вхожа в ее апартаменты. Дом утыкан камерами, за исключением моего кабинета, ее гардеробной и супружеской спальни.

– И что Вы там хотите найти? – А, действительно, что она там рассчитывала найти? Спрятанного в шкафу любовника?

– Доказательства того, что ребенок не от Мадина.

Сердце пропустило удар. Затем, кажется, еще один. Вот этого я точно не ожидала. Как так? Самира и впрямь изменяла мужу? Этот ребенок был не от Мадина? Камила так уверено об этом говорила! А самое интересное, почему сердце так радостно пустилось в пляс? Что мне-то с того? Какая разница, чьим был этот ребенок? Наставляли бывшему жениху рога или нет? Меня это и вовсе не касалось!

– Но…

– Я знаю это точно. Уверена в этом. Нанимала детектива, но он смог нарыть только косвенные улики, потому что она та еще консператорша, понимает, что головы не сносить, если она попадется…

– Мадин ее… – Я нахмурилась, не представляя столь жестокой реакции от Мадина. Да, где-то он перегибал палку в плане контроля, где-то был чересчур вспыльчивым или категоричным, но никогда не был по-настоящему жесток. По крайней мере, я запомнила его именно таким…

– Да нет. Моя кузина намного больше мужа боится отца, который три шкуры с нее спустит, если узнает, что она позорит нашу семью. Я знаю своего дядю, он любит дочь, но характер у него суровый. Самире конец, если она попадется, поэтому сестрица мега бдительна. Но я все же надеюсь, что рано или поздно эта самая бдительность уснет. И вот тогда ты мне пригодишься.

– Что Вы хотите, чтобы я делала? – Меня действительно интересовал этот вопрос. Ведь не просто так Камила сидела и битый час расписаналась передо мной, выкладывая на стол все карты.

15

– Ее телефон. Планшет. Ноутбук. Периодически ты должна будешь копировать все данные, что там есть. И приносить мне. Докладывать обо всем, что слышишь, видишь от нее, может быть, в комнате рано или поздно попадется что-то, что хотя бы косвенно укажет на мою правоту.

– А почему Вы сами этого не сделаете?

– Ты меня не слушаешь! Камеры! Я же говорю, камеры везде! – Камила ударила открытой ладонью по столу, заставляя меня вздрогнуть. – Если меня будут видеть входящей и выходящей из комнаты Самиры просто так, как ты думаешь, это не вызовет подозрений?! Что я потом скажу сестре?

– А как же я? Если она меня поймает?

– Ну… это риск, да, я не буду отрицать очевидных вещей. Но у меня кое-что для тебя есть. Взамен, так сказать.

– И что же это?

– Я навела о тебе кое-какие справки. Живешь на съемной квартире не в лучшем районе города. Образования нет, последние годы работаешь исключительно прислугой. Но, самое главное, твой сын болен, – холодно выдала она факты из моей биографии. Так легко и просто, словно говорила о погоде, а не о жизнях людей. Я сжала руки и оскалилась, готовая, если не к обороне, то к нападению. Как она посмела примешивать в свои грязные авантюры моего сына?!

– Я могу помочь.

– Что? – Я тут же осела. Злость, ярость, негодование, все ушло. Резко, быстро. Я выдохнула и все эти эмоции испарились, потому что им на смену буквально за секунду пришла надежда.

Господи, кто бы только знал, сколько лет я ждала этих слов! Так слабо, мелко и жалко ждала!

– Благодаря Самире я знакома со многими важными и богатыми людьми, вхожа в благотворительные организации. Я могу помочь тебе, я вполне серьезно. Найти спонсора, мецената, который оплатит ребенку и лечение, и даже реабилитацию. Все то, что ты нашкребла, а я видела выписку с твоего счета, лучше отправь на то, чтобы взять нормальное жилье в ипотеку, чтобы мальчику не пришлось растить по съемным халупам в постоянных переездах и разочаровании. Поверь, я знаю, что это такое.

– Вы… вы… вы такое можете? – охрипшим от волнения голосом, поинтересовалась я. Сердце забилось пуще прежнего, руки вспотели. Надежда начала распускаться, расцветать в сердце красивым, долгожданным цветком.

Боже, я ведь годами обманывала себя, утешая и внушая мысли о том, что справлюсь, что насобираю нужную сумму, хотя глубоко в душе понимала, что этому не бывать, не сбыться этой мечте, потому что деньги были слишком большими. Таких за пару лет на заработать. По крайней мере, не мне. Не прислугой. А подарить Игорю второй шанс… увидеть, как мой мальчик растет, взрослеет, учится, добивается своих целей, заводит первые отношения… Мне так сильно этого хотелось, словами не описать! Видеть сына живым, здоровым и счастливым… дать ему шанс на будущее.