Бес в серебряной ловушке (страница 22)
Эти слова вдруг донеслись до Пеппо. Они были произнесены многозначительным тоном хорошо осведомленного сплетника. Вынырнув из своих раздумий, тетивщик заметил, что гомонящая неподалеку стайка подмастерьев покинула тратторию, поэтому теперь ему слышен разговор сидящих у противоположной стены посетителей. Пеппо поневоле прислушался. А рассказчик старался вовсю:
– Я доподлинно слышал, что в замке творились страшные дела. Эти земли слыли дурным местом еще во времена старшего Кампано, колдуна. Мне сказывали… – Тут сытый бас рассказчика понизился почти до шепота, и Пеппо напряг слух. – …будто бы Кампано у себя в замке самого Сатану приютил, от свету дневного его прятал и кормил кровью заезжих гостей.
В ответ послышался хрипловатый кашель и нервный говорок с сильным неаполитанским акцентом:
– Окстись, дурень. Нашел где лясы точить! Пей да помалкивай, умник доморощенный!
Неаполитанец и его собеседник еще лопотали о чем-то приглушенными голосами, но в тратторию, громыхая сапогами, ввалились несколько солдат, и дослушать разговор Пеппо не удалось. Однако довольно было и услышанного.
Тетивщик нахмурился, и пальцы его машинально заскользили по щербинкам на кружке.
Кампано… Едва ли есть два подобных замка. Речь, конечно, о синьоре Годелота. О разгроме шепчутся по столичным кабакам – значит, дело вызвало немало шуму. «Бас» утверждал, что старого графа подозревали в колдовстве. Прав он или это обывательские сплетни? «Бас» говорил складным и грамотным языком: так разговаривают купцы, зажиточные горожане и священники. Стало быть, рассказчик едва ли кабацкий пустобрех из тех пьянчуг, что мечут истории ради угощения…
Пеппо торопливо допил вино, расплатился и вышел на улицу – нужно было спешить назад. Прав или неправ «бас» насчет Сатаны, но, если в этом странном деле пахнет ересью, Годелоту нельзя переступать порог церковных канцелярий. Пеппо не раз слышал о бедах, настигавших людей, что замочили ноги в мутной еретической водице. Уцелевший вассал опального графа немедленно вызовет интерес. И уж тогда упаси господь беднягу.
Погруженный в тревожные мысли, Пеппо быстро шагал вперед. В ущельях узких улиц сгустились вечерние тени, от лагуны потянуло прохладой.
Тетивщик резко остановился, встряхивая головой. Зря он так несется. Где-то здесь нужно было свернуть влево. Справа негромко плескался о замшелую набережную канал. Пеппо вышел к нему, свернув вправо по кривому переулку, отходящему от крохотной площади. Чертовски приметному переулку: в нем находилась свечная мастерская, источавшая крепкий запах дыма и горячего воска. Где же он?..
Пеппо повел головой, вбирая вечерний воздух. Вдруг царапнула неприятная мысль: мастерская, вероятно, уже закрыта. Не беда, разберется. Мог он пропустить поворот? Едва ли, из переулков всегда тянет ветром. Как на грех, улица по-вечернему пуста и спросить дорогу не у кого.
Пеппо осторожно двинулся вперед. Шагов через двадцать слева метнулся легкий сквозняк, и тетивщик перевел дыхание. Нашел. Он поспешно повернул и двинулся по переулку. Скоро узкая улочка плавно повернет направо, к площади, а там до траттории рукой подать.
– Черт! – В лицо повеяло гниловатым ветерком, а предусмотрительно вытянутые руки наткнулись на сырое дерево ограждения: впереди снова разверзся канал. – Черт побери… – вновь растерянно обронил Пеппо, машинально ощупывая потрескавшиеся деревянные поручни. Куда это его занесло?..