Неподалеку зарычал барс, прогнав мысли о Торе. Этот зверь, как и несколько других, был на цепи. Они были выведены для войны и принадлежали солдатам, патрулировавшим порт. Барсы скалились на других животных, когда те проходили мимо, и время от времени рычали на любого, кто говорил слишком громко или активно жестикули- ровал.

Рен не поднимала голову. Она опять изменила внешность, покрасив волосы в рыжий цвет и, как ей ни было больно, загнула зубы внутрь. Она даже облилась одеколоном Марино, чтобы замаскировать свой запах, но звери в Гевре были так же умны, как и их хозяева, и, насколько она знала, некоторые из них могли быть на злополучной свадьбе Розы, когда близнецы убили Ратборна и случайно сожгли Святилище Защитника.

От внезапного запаха свежеиспеченного хлеба у Рен заурчало в животе. Она взяла щепотку песка и посыпала им проходящего мимо волка, деформировав цепь у него на шее. Он прыгнул на вышагивающего рядом снежного барса, в результате чего на рынке на мгновение воцарился хаос. Продавцы кричали, прячась за своими прилавками, в то время как охваченные паникой покупатели пытались оттащить своих животных подальше от драки.

Рен воспользовалась суматохой, чтобы стащить кусок ржаного хлеба с лососем. Она быстро проглотила его, а потом взяла кусочек трески в кляре и сунула в карман. Девушка поспешила прочь как раз в тот момент, когда измученный солдат наконец-то приковал своего волка.

На рыночной площади Рен заметила, она была уверена, представителя из дворца Харальда. Он прибыл в громадных железных санях, украшенных с обеих сторон гербом Гевры, запряженных восьмеркой серых волков. Харальда сопровождали два солдата. Высокая черноволосая женщина с косами, заплетенными в колосок, и коренастый лысый мужчина с выдающейся челюстью уже загружали ящики со специями в сани. Харальд был высоким и худощавым, с бледной кожей, широким ртом и копной ярко-рыжих волос. Несмотря на тяжелое коричневое пальто с огромным меховым капюшоном, он разговаривал с Марино, стуча зубами от холода.

Рен нырнула за бочки недалеко от места погрузки. Когда последний ящик поставили в сани и груз накрыли черным брезентом, девушка бросила кусок трески в гущу волков. Те набросились на него, рыча и огрызаясь друг на друга, чтобы первыми заявить о своих правах на добычу.

Стражники обошли сани, чтобы выяснить причину внезапной суеты, а Рен выскочила из засады и забралась под брезент. Она протискивалась между ящиками, пока не оказалась в задней части саней, прижала ноги к груди, крепко обхватила их руками и замерла.

Она слышала, как солдаты заняли свои места, дерево над ней скрипело, когда они садились. Тут вернулся Харальд. Он запрыгнул в сани и тепло попрощался с Марино. Солдат-мужчина рявкнул, волки встали в строй, сани тронулись с места, они уезжали с рыночной площади.

Рен сидела неподвижно, стараясь не дышать слишком громко. Долгое время слышался только шорох гравия и завывание ветра, проскальзывающего сквозь щели в брезенте. Затем земля стала мягкой, как шепот, – видимо, они ехали по заснеженной сельской дороге.

Когда Рен осмелилась выглянуть наружу, ночь уже наступила всерьез, серебристый пейзаж подсвечивался убывающей луной. На многие мили вокруг не было видно огней, и долгое время Рен казалось, что их сани – единственные во всей стране, а люди, сидящие в них, одни во Вселенной.

Иногда, когда снег сменялся гравием, она слышала топот лошадей, но на этих извилистых дорогах не было экипажей. Она предположила, что путь по обледеневшей земле слишком коварен. Даже волкам приходилось время от времени замедлять ход, чтобы ориентироваться на нем.

Боль в спине Рен медленно распространилась на ноги. От ржаного хлеба ей захотелось пить, но она боялась достать фляжку из сумки. Солдаты хранили молчание, время от времени она слышала, как повар пытается завязать разговор, но каждый раз безрезультатно.

Рен держала мешочек с песком наготове. Она поняла, что лед в Гевре опасен не только для путешественников, но и для чародеев. Если у нее закончится земля, где она найдет еще? Здесь нет ничего живого, что не было бы занесено дюймовым слоем снега или покрыто слоем инея. Ей придется использовать песок разумно и экономно.

Наконец сани замедлили ход. Рен выглянула из-под брезента и обнаружила, что уже рассвело. Не было птиц, возвещавших об этом, а по бледнеющему небу плыли тяжелые белые облака, до которых доставали горные вершины, казавшиеся стеклянными.

Рен подозревала, что они находятся в сердце гор Фоварр, но со своего места она не видела дворец Гринстад, однако чувствовала что он, как призрак, нависает над ней. Ветер стих, послышался звериный рев. Рычание приближалось и становилось громче. Затем послышался звук со стоном открывающихся ворот, раздались голоса – сани въехали на территорию дворца Гринстад.

Рен мельком увидела его сквозь колышущийся брезент: огромное сооружение из известняка и стекла, высеченное в зубчатом горном хребте, – и трудно было определить, где заканчивалась гора и начинался Гринстад. Он казался недоступным, как и представляла себе Рен, его узкие башни блестели, словно клыки, пронзая низко нависшие облака. Сани обогнули дворец по широкой дуге, петляя по заснеженным садам, усеянным колючими кустами. Рен предположила, что они направлялись к заднему крыльцу. Тем лучше для нее, подумала она, разминая пальцы ног, возвращая им чувствительность.

Наконец сани остановились. Рен натянула капюшон и приготовила оружие, ожидая удара…

Солдаты выпрыгнули, и повар следом за ними. Рен села на корточки и ждала, пока солдаты откинут брезент и достанут ящики, чтобы отнести их на кухню.

Вдруг откуда-то появился волк и запрыгнул в сани. Рен в испуге уронила песок, едва сдержав крик, когда зверь начал обнюхивать ее пальто. Внезапно она вспомнила о рыбе, лежащей у нее в кармане.

Она бросила рыбу на землю, и волк бросился за ней, проглотив за один укус. Рен едва успела схватить щепотку песка, прежде чем он вернулся за добавкой. Она швырнула песок в оскаленную пасть, торопливо прошипев заклинание на сон. Зверь завалился как раз в тот момент, когда еще два волка подошли, обнюхивая сани сзади.

Они заметили Рен и завыли.

Девушка сунула руку обратно под пальто, зачерпывая пригоршню песка, и тут кто-то приставил меч к ее горлу. Подняв глаза, Рен встретилась с враждебным взглядом солдата Гевры.

– Еще одно движение, и я вырву твои кишки, – прорычал он.

Роза
Глава 12

Укрытая пледом в своей карете, с Эльске, дремлющей у ее ног, в окружении бойцов королевской гвардии, Роза должна была чувствовать себя в безопасности. Но отсутствие Рен выбило ее из колеи. Последние несколько недель они почти не разлучались, каждый вечер ужинали вместе и шептались допоздна, рассказывая о своем детстве, мечтах, страхах, пока их веки не становились тяжелыми и сон наконец не овладевал ими. Теперь Роза осталась одна и боялась за сестру.

Резкий свист снаружи отвлек ее от мыслей. Она отдернула занавеску и увидела, что Шен ухмыляется ей. В отличие от остальных солдат, он ехал верхом без седла, в свободной черной рубашке, темных брюках и тяжелых ботинках. Он больше походил на бандита, чем на солдата, и все же его грубая одежда и непринужденная улыбка вызвали воспоминания об их совместном пребывании в пустыне, и пульс Розы участился, но она постаралась не показать этого.

– Ты только что посвистел мне?

– Я пытался не привлекать внимания.

Роза нахмурилась, а Шен усмехнулся.

– Я подумал, может, тебе требуется компания, – произнес он, наклоняясь к девушке. – Дорога до Гленбрука долгая, тебе станет скучно одной.

– Ты неисправим! – воскликнула Роза, но не смогла сдержать улыбку. Ей очень хотелось, чтобы Шен сидел с ней в королевской карете.

– Ты покраснела, – низким голосом сказал Шен, – мне нравится, когда ты краснеешь.

– Шен Ло! – рявкнул капитан Деверс. – Выпрямись! Встань в строй!

– Я действительно хочу, чтобы этот властный олух перестал пытаться командовать мной, – рассердился Шен.

– Осторожнее, – поддразнила его Роза, весьма наслаждаясь выговором. – Ты же не хочешь навлечь неприятности?

– Зависит от неприятностей. – Взгляд Шена задержался на ней.

Предательский румянец опять залил ей щеки. Будь прокляты этот парень и его неукротимое обаяние! Они едва пересекли мост Серебряного Языка, а она уже потеряла концентрацию.

– Перестань отвлекать меня, – упрекнула она Шена.

– От чего? Ты просто сидишь совсем одна.

– Я не одна, – парировала Роза, – со мной Эльске.

Лицо Шена вытянулось:

– И теперь я завидую волчице. Это низко для меня.

Роза захихикала, отклоняясь на спинку сиденья и позволяя занавеске опуститься между ними. Пускай Рен и Селеста не рядом с ней, но она безумно рада компании Шена. Роза закрыла глаза, убаюканная успокаивающим стуком копыт Шторм, когда они проехали через шумную столицу Эшлинн и продолжили путь на юг. Чтобы выиграть время, они уже разослали сообщение, что Рен отправилась на север, в Норбрук, чтобы лично проследить за доставкой продовольствия, а после присоединится к своей сестре.

Они ехали через реки, поля, мимо великолепных зеленых холмов к городам, которые Роза знала только по названиям. Первым был Гленбрук, где она ехала по извилистым улочкам, кишащим людьми. Она бросала розы из кареты, махая рукой и улыбаясь так, что у нее занемели щеки. Она сделала остановку в лазарете на окраине города, предлагая свою магию исцеления тем, кто в ней нуждался. После нескольких часов беспрерывного использования своей силы Роза была настолько измотана, что двум стражникам пришлось отвести ее обратно в карету, где она свернулась калачиком и заснула.

Роза покинула Гленбурк под одобрительные возгласы, но она слишком погрузилась в глубокий сон, чтобы их услышать. Ненадолго остановившись, чтобы накормить и напоить лошадей, они двинулись дальше в Хорслип. Стояла прекрасная погода, и Роза вышла из кареты погулять перед посещением детского дома, где провела весь вечер с детьми, читая им книги. Роза познакомила ребятишек с Эльске, дружелюбной белой волчицей, которая перевернулась на спину и радостно засопела, когда все бросились ее гла- дить.

Когда Роза наконец вернулась в карету, было уже очень поздно. Ее сердце переполняли эмоции, и она расплакалась. Всю жизнь она изучала бескрайние равнины Эаны и ее многочисленные шумные города, но ничего не могло подготовить ее к волнующему впечатлению от посещения новых мест или к удивлению от общения с людьми, которые здесь жили, прикосновения к ним, узнавания их.

– Ты была великолепна, – сказал Шен, которому удалось незамеченным проскользнуть в заднюю часть кареты, и теперь он смотрел на нее с удивлением, в его глазах отражался звездный свет. – Ты великолепна.

Роза замерла:

– Что ты здесь делаешь? Это совершенно неприлично!

– Тогда прикажи мне уйти.

Роза поджала губы:

– Шен!

– Мне нравится, когда ты называешь меня по имени.

– Не понимаю почему, ведь я делаю это, только когда отчитываю тебя.

– Может быть, именно поэтому, – подмигнул он, – позволь мне доехать с тобой до Миллиса. Обещаю вести себя прилично.

Роза сдалась, ее решимость рухнула. Она села на скамейку рядом с Шеном, и дрожь пробежала по ее телу, когда его нога коснулась ее ноги. Такое восхитительное чувство!

– Ладно, но не слишком прилично, – пробормотала она. – Я рада, что ты здесь.

Шен повернулся к девушке и провел пальцем по ее подбородку.

– Как вам угодно, Ваше Величество.

Роза закрыла глаза и прижалась к его губам. Он застонал и приоткрыл рот, углубляя поцелуй. Роза расслабилась, зная, что это противоречит всем возможным правилам, которые она установила для себя перед отъездом. Но в объятиях Шена это, казалось, не имело значения.

Наконец Роза отстранилась от Шена. Она отяжелела от усталости.

Шен обнял ее одной рукой и поцеловал в макушку.

– Спи, Роза, я буду рядом.

Роза вздохнула и положила голову ему на плечо. Убаюканная в его объятиях, она быстро заснула и унеслась далеко от забот.