– Нет, – ответила еле слышно.

– Ну, что я могу сказать, – он передернул плечами, но при этом заметно расслабился. – Скажи спасибо своей тетке. Без нее не обошлось.

– Ага, – кивнула рассеянно. Отчего-то решив не говорить ведьмаку о разговоре с Агнешкой. Может быть, когда-нибудь позже, но точно не сейчас, когда внутри меня царит смятение. Успокаивает одно: по крайней мере, во мне есть сила и существует шанс еще вернуться сюда. Но когда и как? Если бы я только могла знать.

 Мрак снова толкнул носом мою руку, и я погладила его по голове. Роланд в пару шагов оказался рядом. Теплая мужская ладонь взяла мою руку в свою, чуть сжала, словно пытаясь растормошить, поделиться силой. Подняв взор, посмотрела на ведьмака.

– Пойдем отсюда, – сказал он, но в карих глазах не было и капли сожаления, как, впрочем, и насмешки. Он догадывался, знал, что все будет именно так, как случилось. Впрочем, мне тоже кажется, что этого стоило ожидать. Но почему так неприятно? Почему внутри обжигает обида и непонимание того, что произошло?

– Возвращаемся в таверну? – спросила у Роланда.

– Как скажешь, – ответил мужчина и кликнул Мрака. Пес спустился с крыльца и потрусил рядом, пока мы шагали в обратном направлении прочь от дома Круга.

 Так разбилась моя мечта, но ступая по дороге и чувствуя тепло руки того, кто шел со мной рядом, я почему-то внезапно поняла, что на этом моя жизнь не окончена. Да, Зофия постаралась, чтобы письмо пропало и когда-нибудь отвечу ей на эту подлость, но я сама упустила свой шанс. Ведь удалось увидеться с Агнешкой, и сама Старшая Ведьма отказала мне.

 Что за предназначение? Что она увидела, когда прикоснулась к моей щеке? Видение было хорошим или плохим? Я ведь ничего не знала и так и не поняла. Значит ли это, что надо покориться своей участи и просто плыть по ее течению туда, куда меня в конце концов выбросит река судьбы? И что за берег ждет меня? И если начну сопротивляться, не получится ли хуже?

 Одно я знала точно и могла сказать с абсолютной уверенностью: назад, к Зофии я уже не вернусь. Ни-ког-да!

 Глава 10

Чем ближе мы приближались к центру, тем больше встречали людей. Я с удивлением заметила, что все они дружной толпой спешат к какому-то определенному месту. Из разговоров, проходящих мимо женщин, одетых как зажиточные горожанки, удалось разобрать только несколько слов, из которых, впрочем, не составило особого труда догадаться о самой сути беседы.

– Площадь… приказ князя явиться всем, – вот что услышала я и оглянулась на ведьмака, идущего позади. Наши глаза встретились, и он прочитал в моем взгляде интерес.

– Хочешь пойти туда? – спросил мужчина тихо, и я кивнула. Что угодно, только чтобы отвлечься от мыслей, которые не даю покоя, разрывая голову на части. Умом отказ Агнешки поняла и приняла. А сердцем, кажется, нет.

– Не думаю, что это хорошая идея, – добавил Роланд, но в итоге согласился сопроводить меня в центр, и мы влились в толпу, спешащую на площадь. «Определенно там намечается нечто интересное», – подумалось мне. Может князь решил на радостях от спасения дочери устроить гуляния? А может Ярмарка раскинулась в самом центре города? А может…

 Тут я осеклась, прервав поток собственных мыслей. Лица людей, что обтекали нас с Роландом с обеих сторон рекой, казались не такими уж и веселыми. Нас немного сторонились, поглядывали на ведьмака и его огромного пса, а я внезапно догадалась, что может быть причина, по которой все жители так спешат на площадь, не такая уж и радостная?

– Вижу, ты догадалась, зачем они идут туда? – спросил Роланд, заметив перемену на моем лице.

– Быть такого не может, – произнесла и было остановилась, но толпа, продолжавшая идти, увлекла вперед, заставила плыть по течению не позволяя уйти и вырваться на волю. Людей становилось все больше и больше, и я понимала, что больше не хочу никуда идти. Внезапное желание вернуться в таверну заставило меня развернуться и попытаться противостоять этому потоку любопытных. Но как оказалось было уже поздно.

 Площадь, на которую нас вынес поток любопытных, была широка. Очевидно, именно здесь устраивались разные увеселительные празднества. Тут я не прогадала в своих предположениях, но вот сегодня мрачная давящая атмосфера говорила о том, что веселья не будет. Пришедшие люди зашептались в ожидании жуткого зрелища. А у меня сердце едва не ушло в пятки.

 Роланд протянул свою руку и прикоснулся ко мне. Мрак толкнулся в ноги. Он тоже чувствовал себя неуютно и, кажется, понимал больше, чем мы с ведьмаком вместе взятые.

– Я же говорил тебе, что это не самая лучшая идея, – произнес ведьмак и тут я подняла взгляд. Толпа вышла на площадь, и взоры присутствующих устремились к высокому позорному столбу на помосте, что словно указующий перст поднимался к синему небу. К столбу была привязана женщина. Длинные распущенные волосы, свесившись вниз, скрывали ее лицо. Стоящий за спиной здоровенный детина в короткой кожаной безрукавке надетой поверх рубахи, держал в мощных руках длинную плеть. Толпа остановилась, заключив помост в круг, а когда стихли голоса, я увидела князя Казимира, поднимавшегося по ступеням наверх. За ним следом, опустив голову, шла юная княжна.

– Пошли отсюда, – Роланд дернул меня на себя.

– Они что…забьют ее до смерти? – мои глаза расширились от ужаса.

– Может и так, но тебе это видеть не обязательно! – он притянул меня к себе, но я, уперев ладони в широкую мужскую грудь, с силой оттолкнула от себя Роланда.

– Как же так? – произнесла с надрывом. – На глазах у всех…

– Девка из-за ее подлости едва не умерла, – прошептал в ответ ведьмак, – ты жалеешь старую каргу?

– Нет, – неловко качнула головой и на миг призадумалась. Жалела ли я сейчас Варвару? Скорее всего нет…или да?

– Князь и слушать тебя не станет, даже если ты и сможешь пробраться к нему через эту толпу! – сказал Роланд. – Не советую это делать.

– Но он может послушать тебя, – предположила тихо.

– Даже не думай, – мужчина чуть качнул головой, – мы уходим! Зря я послушал тебя. Надо было сразу же возвращаться в таверну.

 Не удержавшись, снова посмотрела на помост. Варвара подняла голову. Ее взгляд скользнул по перешептывающимся лицам горожан. Рядом с мужчиной, державшим хлыст, стоял князь: угрюмый, мрачный, холодный, как лед на реке в самую студеную зиму. Юная княжна, видимо, тоже не могла перенести зрелище растрепанной, связанной тетки и спряталась за спину отца. Она цеплялась за руку князя и что-то тихо говорила ему, отчего лицо Казимира становилось все мрачнее и мрачнее. И вдруг я поняла, что не уйду, пока не услышу приговор. Вряд ли мне конечно станет от этого легче, но я должна знать.

– Мы остаемся, – решительно сказала Роланду и замерла, заметив, что князь поднял руки, призывая подданных к тишине. Почти сразу же стих гомон и вскоре зычный голос Казимира поднялся над толпой горожан.

– Я благодарю всех, кто оставил свои дела и заботы и пришел на мой зов, – произнес князь. Голос у него был зычный, сильный. Он поднимался над толпой, доносился до самых крайних рядов. – Сегодня на площади вам предстоит стать свидетелями не княжьей милости, а гнева княжьего. – Князь выразительно посмотрел на Варвару. Старая женщина дернулась в путах, словно пытаясь вырваться, но лишь напрасно потратила время. Обессилев, она обмякла, и ее голова упала на грудь. Длинные волосы свесились вниз, скрыв лицо.

 Казимир протянул руку и, схватив родственницу за густые седые пряди, запрокинул ее голову так, чтобы всем присутствующим стало видно, кто именно привязан у столба.

– Госпожа Варвара Пяст совершила преступление против своей семьи, против моего рода. Пошла на поводу у собственной алчности и злобы, – произнес князь, – и я хочу, чтобы вы все видели, что княжеская справедливость касается всех, кто преступил законы одинаково, как для простого крестьянина, так и… – он сделал паузу, – так и для моей родни.

 Он снова замолчал и обвел взглядом толпу.

– Госпожа Варвара Пяст, урожденная княгиня Лихновская, моя свояченица, сестра моей покойной жены, приговаривается…

– Отец, – крикнула княжна и со всей силы потянула на себя руку Казимира.

 Он замер, а затем смерил ее недовольным взглядом.

– Я умоляю тебя, прошу! – проговорила девушка. Мне даже показалось, что в опустившейся зловещей тишине слышу каждый стук ее сердца, каждый рваный вздох, грозящий перейти в горестные рыдания.

 Несколько минут отец и дочь просто смотрели друг на друга, а затем он вздохнул. Что-то погасло в глазах князя, ушло безвозвратно. Ярость? Боль? Или это был гнев и жажда мести?

 Так или иначе, но княжне удалось умилостивить отца. Думается мне, ее должны были забить плетями насмерть. Но Есеслава сохранила жизнь той, которая так гадко поступила с ней.

 Возможно, зря.

– Хорошо. Пусть будет так, – сказал Казимир и снова устремил свой взгляд в толпу, после чего озвучил приговор. Голос его надтреснул, прозвучал уже не так ярко. Не так гордо.

 Роланд подхватил меня за талию, почти поднял над землей и, прижав к себе, вынес из толпы, продираясь через застывшие в предвкушении расправы фигуры. Когда воздух разрезал свист плети и Варвара закричала в первый раз, я уткнулась в плечо мужчины, и, сама того не понимая, обхватила его шею своими руками, прижалась тесно-тесно, вдыхая запах мужчины.

 А спустя несколько минут мы покинули площадь.

 Сидя в таверне, я пила вино. Роланд расположился напротив пристально глядя на мое лицо. Его брови были сдвинуты, выражая недовольство, а руки переплетены на груди.

- Пей, – велел он и кивком указал на кружку в моих руках.

– Я вот думаю о Есеславе, – проговорила тихо. В связи с тем, что сейчас происходило на главной площади города, зал в таверне Бруша был пуст, и мы с Роландом оказались едва ли не единственными его посетителями. Сам хозяин возился у прилавка и не обращал на нас никакого внимания.  Мне было интересно, почему Бруш не пошел вместе со всеми на площадь, но спросить не решилась. В ушах все еще звучал свист плетки и крики старой панны Пяст, от которых по спине пробегала дрожь. Будто это не ее, а меня сейчас бьют там, на виду у всего города.

– А что думать, – усмехнулся Роланд, отвечая на мой вопрос, – добрая она и глупая.

– Почему? – удивилась я. – Потому что простила тетку?

– Потому что просила за нее. Варвара вернется в свое имение и затаит злобу. Князь хотел, чтобы ее забили плетьми насмерть и был прав, а так, боюсь у Казимира и его дочери еще будут проблемы из-за этой карги. Она хуже чудовища.

 Я вздохнула.

– Ты пей, пей, – он расплел руки и обновил мою кружку, плеснув туда вина, – тебе надо расслабиться. Не думал, что живя с Зофией ты осталась такой сердобольной, хотя… – он хмыкнул, – первая встреча многое о тебе рассказала.

– Что именно? – спросила и снова пригубила вина, сделав большой глоток.

– После расскажу! – ответил мужчина.

 Я опустила взгляд на Мрака, разлегшегося под столом у наших ног. Пес, казалось, дремал, но это только на первый взгляд. Он, как и его хозяин, следил за мной.

– Лучше расскажи, что произошло в Круге? – сменил тему Роланд.

– В Круге, – повторила слова мужчины. События, произошедшие на площади почти полностью вытеснили собственные переживания и огорчения по поводу моей несбывшейся мечты. Передавать слова Агнешки мне по-прежнему не хотелось. Я промолчала, а Роланд, со свойственной ему тактичностью, больше с расспросами не приставал. Понял, что мне неприятно обсуждать эту тему.

 Сделав еще один глоток резко поднялась из-за стола. Но едва сделала это, как зал поплыл перед глазами. Роланд дернулся в мою сторону и, спустя секунду, я почувствовала прикосновение его руки к своему плечу.

– Я, кажется, слишком много выпила, – проговорила медленно.