– Не знаю, – тихо призналась ему, в который раз осознавая, что совершенно не знаю своего начальника.

То он плейбой с шутками и обаятельной улыбкой, настоящий дамский угодник и разбиватель сердец. То хладнокровный бизнесмен, который руководствуется только точными расчётами. То весельчак и балагур, то опасный хищник.

– Измайлова, давай я приеду, и мы всё обсудим.

– Хорошо.

А дальше всё было гораздо сложнее.

Как запихнуть вещи в небольшой чемодан? И главное, что взять с собой? Жизнь научила, что одежды к жениху, даже липовому, надо перевозить минимум – быстрее можно будет собраться и убежать.

Первым делом я достала из шкафа и аккуратно разложила три строгих комплекта, в которых ходила на работу. Три блузки, две узких юбки, брюки и два приталенных пиджака. Рядом упали пять упаковок чулок. Дороговизна и известная фирма не спасали от зацепок и стрелок.

«Так, на работу ходить есть в чём. Теперь надо что-то понаряднее. Я же вроде как невеста… прости Господи».

Из дальнего угла была вытащена упакованная в защитный пакет вешалка с двумя вечерними платьями.

– Мда, не густо, – пробормотала я, положив всё рядышком. – Кто же знал, что так получится. Придётся купить ещё парочку платьев, чтобы не выпасть из образа. Ну ничего, приз компенсирует все затраты.

Потом вдруг вспомнила, что отдыхать мы будем в заснеженном домике, вокруг горы и температура за минус. Там в чулках долго не проходишь.

Нужны свитера, водолазки, тёплые штаны, перчатки, толстовка…

Гора на кровати всё увеличивалась и увеличивалась, а я продолжала вытаскивать всё новые вещи, отчаянно понимая всю абсурдность ситуации. В мой чемодан даже треть этого не влезет.

Единственное, в чём я не сомневалась и в чём была уверена, – это нижнее бельё. Маленькая слабость. У меня его было много, и всё отличного качества – кружевные комплектики белого, телесного и черного цветов. Был еще один – красный, полупрозрачный и очень провокационный. Не знаю, зачем я его купила, поддавшись сиюминутному настрою, потому что носить такое белье можно лишь по очень и очень большому поводу и для невероятного мужчины. У меня не было ни мужчины, ни повода. Только эротический комплект, который я зачем-то положила в сумку.

А вот полупрозрачный пеньюар отложила даже не глядя, выуживая из ящика комода тёплую фланелевую пижаму с бегемотами. Такое застиранное, но нежно любимое чудо, которое точно отобьёт желание у хищника распускать руки.

Кучка на диване никуда не делась, а решение всё еще не находилось.

Я вновь походила вокруг неё, беря в руки то одну вещь, то другую, вздыхая и кладя обратно.

Проблема медленно, но верно близилась к катастрофической, именно в этот момент зазвонил телефон.

– Измайлова, выходи. Я на месте, – произнёс Н’Ери

– Не могу, – вздохнув, ответила я, покосившись на гору одежды.

– Передумала?

– Нет. Я еще не собралась.

– Ладно, собирайся, я тебя подожду.

Я вздохнула еще жалостливее. Если бы всё было так просто.

– Слушай, я не знаю, что надо с собой брать. А все вещи у меня в чемодан не влезут.

Небольшое молчание, и теперь вздохнул Ник.

– Ладно. Говори номер квартиры. Я сейчас поднимусь к тебе, и всё решим.

– Сто тридцать первая.

– Жди. Сейчас разберёмся.

Отключив телефон, я довольно вздохнула и отнесла сразу в прихожую сумку с бельём. В ней точно не дам шефу ковыряться.

Звонок домофона, который казался особенно громким в ночной тишине, звук поднимающегося лифта и неторопливые шаги на лестничной клетке.

– Это что? – Ник застыл в дверном проёме, с непередаваемым выражением на лице рассматривая возвышающуюся гору.

– Мои вещи.

– Вещи? – он прошёл дальше и взял с подлокотника одну из шифоновых блузок.

– Да. Здесь рабочие костюмы, пара платьев, свитера, штаны, водолазки, – я запнулась, пытаясь вспомнить, что еще успела вытащить из шкафа. – Мы же поедем на горнолыжный курорт.

– А платья где? – помолчав пару секунд, поинтересовался Н’Ери.

– Сейчас, – тут же засуетилась я, схватилась за краешек пакета, похороненный под вещами, и начала тянуть на себя.

Кучка качнулась, начала медленно заваливаться на бок…

– Ой!

… и упала.

Не успела.

– Чёрт.

– Зато платья достала, – философски отметил Ник, засунув руки в карманы брюк. – Показывай.

Расстегнув молнию, я достала два своих вечерних платья. Светлое – с короткими рукавами и пышной юбкой и черное – классическое, с низкой квадратным вырезом и разрезом сзади.

– Ты в этом же была на корпоративе в прошлом году, – указав на чёрное платье, произнёс шеф.

Надо же, какая память, а мне казалось, что ему всё равно, в чём я хожу, лишь бы работу выполняла.

– Ну и что? Твоих же родственников на нём не было.

– Всё ясно. Не пойдёт.

– В смысле?

– Бери с собой домашнюю одежду, – вручая мне платья, произнёс Н’Ери. – Еще джинсы, пару водолазок, тёплый свитер и, собственно, всё.

– Как всё? – всё ещё отказывалась верить я.

– Вот так. Завтра мы с тобой купим всё необходимое.

– Нет, – прижимая к груди платья, я покачала головой.

Но Н’Ери был непреклонен:

– Да. Ты моя невеста, и я должен содержать тебя.

– Какие у тебя интересные представления о романтических отношениях.

– Это правила хищников, и только. Так что прекрати свои феминистские разговоры. Не переживай, я всё оплачу.

– Не надо. Я и сама в состоянии купить себе одежду.

– Измайлова, не усложняй, а собирай вещи. Если мы играем, то играем до конца.

Пришлось напомнить себе об отце, его долге и прочих неприятностях. А с другой стороны, чего я переживаю? Его кто-нибудь заставлял покупать мне вещи? Нет. Сам вызвался – значит, надо ловить момент. Только вот чувство неловкости и неправильности никуда не делось.

– А как же рабочие костюмы? В чём я на работу пойду?

– Кто сказал, что ты будешь ходить на работу?

– До наступления нового года еще пять рабочих дней, – напомнила ему.

– У нас командировка.

– Какая?

В плане и графике никаких командировок точно не было. Я бы точно запомнила, ведь это дополнительная работа.

– Длительная, – Ник тяжело вздохнул. – Измайлова, ну что ты такая упёртая? Давай собирай, время позднее. Нам еще ко мне ехать. Завтра тяжелый день.

Хотелось узнать, почему тяжелый, но сдержалась.

– Хорошо. Как скажешь.

Чемодан был собран за пять минут и оказался практически пустым. Вещи убирать на место времени не было, и мой врождённый перфекционист зароптал, не желая оставлять беспорядок. Пришлось наступить себе на горло.

– А туфли? – спросила я, выуживая из шкафа бежевые лодочки.

– Не надо, – бросил Ник, даже не глянув, направляясь в прихожую, когда внезапно остановился. – Измайлова, а бельё?

– Что бельё? – не поняла я, снимая с вешалки пальто.

– Где твоё бельё?

«На мне!»

– С ним всё в порядке, – хватая сумку, ответила ему, загоняя как можно дальше глухое раздражение. – Покупать не надо.

– Показывай.

– Нет, – вцепившись в сумку руками, я покачала головой.

– Измайлова, я что, белья не видел? Показывай, что у тебя тут. Рейтузы в горошек? – и дернул сумку на себя.

От неожиданности я её отпустила и недоверчиво на него уставилась.

– Рейтузы?

– Ты же понимаешь, что должно быть на уровне, идеально, – расстёгивая молнию, деловито заметил Н’Ери.

– И каким образом твои родственники увидят моё белье?

– А вдруг.

Спорить с ним не было ни сил, ни желания, я и так вымоталась, поэтому молча продолжала наблюдать, сложив руки на груди.

И надо было ему достать именно тот самый красный кружевной бюстик.

– Кхм, – Ник потянул его вверх и очень внимательно осмотрел.

Лифчик покачивался на его пальце туда-сюда.

– Убедился? – забирая предмет нижнего белья и сумку, с издёвкой поинтересовалась я.

– Вполне. С бельём у тебя полный порядок, – неожиданно сипло произнёс мужчина.

– Благодарю за оценку, – фыркнула я и начала одеваться. – И что бы я без неё делала.

Думать о том, что придётся спать с ним уже этой ночью, не хотелось.

Глава четвёртая

Капельки – блестящие, крохотные и притягивающие взгляд – складывались в небольшие ручейки, которые стекали по загорелому мускулистому торсу вниз прямо к полотенцу, которое низко висело на бёдрах, давая возможность оценить наличие кубиков.

Конечно, Ник Н’Ери был хорош, и в другое время я, может быть, восхитилась этой красотой, но сейчас мне больше всего хотелось спать.

И, собственно, чего я там не видела. Это два года назад еще могла покраснеть и повздыхать над всей этой красотой, когда Ник затаскивал меня в примерочную, чтобы я оценила, как на нём сидят новые боксеры.

Ему очень нравилось издеваться над молоденькой помощницей. Поэтому пришлось побыстрее взрослеть и абстрагироваться. Для пользы общего дела.

Это как с шоколадом. Сначала от него приходишь восторг, смакуешь, наслаждаешься вкусом. Но стоит съесть за раз пять–десять плиток, появляется отвращение. Так вот Н’Ери я переела и воспринимала как босса. Красивого хищного босса.

Утверждение, которое не требовало доказательств. Трава зелёная, солнце желтое, а мой босс красивый и сексуальный хищник. И точка.

Прибыв в квартиру Ника в пентхаусе на сороковом этаже, я быстро приняла лёгкий душ, сетуя, что не захватила свои гели и мыло, переоделась в пижаму с бегемотами и теперь сидела на краешке кровати, всеми силами старясь не уснуть.

Часы показывали три часа ночи.

Глаза слипались, от постоянного зевания челюсть в любой момент могло заклинить, а в голове царил такой туман, что я даже своё имя с трудом вспоминала.

А тут вот его совершенное величество в полотенце, с мокрыми волосами, которые торчали в разные стороны, как иголки у ёжика, и идеальное тело без грамма лишнего жира.

– Ну, наконец-то! Давай, – вновь зевнув, произнесла я.

– Что давать? – Ник замер посреди комнаты и взглянул на меня.

– Трись, – тоскливо закончила я и добавила: – А то спать очень хочется.

– Ты это серьёзно?

– Очень.

Новый зевок, и я протёрла глаза, которые вновь решили закрыться.

– Измайлова, ложись спать, – как-то обиженно произнёс хищник.

В другое время я ему бы обязательно посочувствовала и пожалела, честно сообщив, что он Мистер Совершенство и за его внимание давно дамы дерутся (действительно был такой момент на юбилее оперной певицы, волосы повыдёргивали, платья порвали, а он ушёл с третьей), но это потом, а сейчас я хотела баюшки.

– Правда? – уточнила у него.

– Правда.

– Спасибо.

Тут же шустро развернулась, упала на подушку, обхватив её руками, закрыла глаза и моментально уснула, успев отметить, что пахнет наволочка очень вкусно.

… Жарко и щекотно.

Чужая ладонь нежно, но требовательно погладила плечо, опустилась вниз по руке, сминая ткань пижамы. Горячее дыхание с нотками горького кофе и мандарина опалило щеку. Почему-то именно аромат цитрусовых особенно сильно отложился в голове, когда я, находясь на тонкой грани между сном и реальностью, лежала на боку, прислушиваясь к мужчине, который был так рядом, что становилось жарко.

И то, что упиралось мне в бёдра, было совсем не пистолетом.

– Ник, – хрипло прошептала я, всё ещё отказываясь открывать глаза.

– Измайлова, замри. Так надо.

Голос тихий и мурлыкающий.

Ну надо так надо. Я послушно замерла, зажмурилась и постаралась не реагировать на мужчину и его прикосновения.

«Я тучка. Большая холодная тучка… я… Лёд! Кремень! Я справлюсь!»

Тучка испарилась, кремень рассыпался, а Вика Измайлова задержала дыхание, чувствуя, как горячая мужская ладонь забралась к ней под футболку с бегемотами (смешная пижама-то не спасла!) и накрыла вздрагивающий живот.