– Правительству Анджелии, разумеется, – со смехом ответил Тогнар.

– Разумеется! – хмыкнул Дерек, разглядывая собеседника в упор с почти исследовательским интересом.

Тот ответил весёлым взглядом и поинтересовался:

– Откуда у вас, вообще, возникли сомнения?

Дерек откинулся на спинку стула и язвительно произнёс:

– Даже не знаю! – затем фыркнул: – А ничего, что в Аньтье власть передаётся по наследству, тогда как по конституции этого быть не должно, и правительство Анджелии, – выделил он голосом, – выступает гарантом защиты конституционных прав жителей самим выбирать местных правителей.

– Ба! – приподнял брови Тогнар. – Кто говорит о наследственной власти? Я был законно выбранным правителем Аньтье, – гордо выпятил грудь он. – Как и мой сын!

В глазах Дерека засветились лукавые смешинки.

– Да-да, – легко согласился он. – И правителя Жона не вы назначили?

Тогнар нарисовал на лице пафосное выражение и возразил:

– Это было свободным волеизъявлением народа Жона!

– Сколько угодно, – сделал отметающий жест рукой Дерек. – Меня волнует, почему Парламент всё устраивает.

Тогнар пожал плечами и озвучил очевидное:

– А как Парламент может выразить своё недовольство? Гражданской войной? – выгнул он бровь.

– Что возвращает нам к тому, – отметил Дерек, – что быть тестем Тогнаров выгодно, если вы не хотите гражданской войны.

Они помолчали, обдумывая возможные планы противника.

– Всё ведь было обставлено так, – наконец, уточнил Тогнар, – чтобы Тэн ввязался в дело добровольно, да?

– Пожалуй, – согласился Дерек.

– И эта женщина… Руби? – припомнил Тогнар. – Вы хорошо знаете Тэна. Как вам кажется, это его типаж?

Дерек снова зараскачивался на стуле, задумчиво начав перебирать:

– Умна, с сильным дерзким характером, при этом демонстрировала доверчивую открытость… Прекрасное воспитание, но не зациклена на манерах. Да, – вынес вердикт он, подумал ещё и дополнил: – Если бы я выбирал из общих знакомых женщину, которая могла бы более всех других увлечь Тэна, то Руби была бы второй… если не первой, – перебил он сам себя, задумываясь всё глубже и явно пытаясь взвесить, что для друга является принципиальным в таких вопросах и как расставить его приоритеты.

– В самом деле? – вдруг язвительно вмешался в разговор Райтэн, подходя и нависая над Дереком, сложив руки на груди.

– Ещё скажи, что нет, – поднял на него удивлённые глаза тот.

Райтэн досадливо скривился, потом поинтересовался:

– И с кем же она соперничала за первое место?

– С Олив, – отмахнулся от него Дерек, раздумывая явно о другом.

Лицо Райтэна закаменело.

– Се-Стирен? – наконец, с гневом и досадой переспросил он. – Ты считаешь, что я мог бы сойтись с этой чокнутой?! – неожиданно распалился он, взмахнув в воздухе рукой. – Я совсем псих, по-твоему?

Удивление Дерека стало ещё более глубоким и искренним.

Дождавшись, когда Райтэн отбушует, он аккуратно поинтересовался:

– Разве тебе не нравится Олив?

Ему казалось, что между ними двумя существует определённо сходство, которое и выливается в весьма пылкие перепалки при каждой встрече, что, как он думал, можно рассматривать как признак живого глубокого чувства.

Отобразив лицом все глубины своего возмущения, Райтэн ответил:

– Она интересна, конечно, но, Дер!.. – впрочем, так и не озвучив причин, по которым его оскорбляет само предположение, что ему могла бы нравится Олив, он лишь махнул рукой, отметая разговор.

– Если вы закончили, – весело вмешался в дело старший Тогнар, лукаво блестя глазами, – то, пожалуй, резюмируем: предполагалось, что Тэн влюбится и будет играть на руку Михарам, так?

Друзья кивнули: Дерек сосредоточенно, Райтэн раздражённо.

– Соответственно, – продолжил отец, – и мы, и Рийары играли бы на стороне Михара, потому что он – семья Тэна. А Тэн, пусть и балбес, – бросил он на сына недовольный взгляд, – но весьма любимый нами балбес.

Райтэн снова покрылся красными пятнами смущения и стыда. Он совершенно не верил сейчас в те слова, которые говорил отец. Точнее, в часть с балбесом, конечно, верилось легко. А вот любимый…

Сердце Райтэна сжалось от мучительной потребности знать, что он всё-таки любим отцом, даже если и ведёт себя в высшей степени безалаберно. Он ужасно хотел, чтобы отец любил его таким – никудышным наследником, дерьмовым интриганом, резким на слова и быстрым на поступки, порою совсем необдуманные. Он упрямо сжал челюсти, борясь с этой потребностью, пытаясь задушить её в корне.

Отец вгляделся в него с некоторым беспокойством, но неверно расценил, к чему относится выражение упрямства, и поэтому воскликнул:

– Согласись, в этот раз ты превзошёл сам себя!

Лицо Райтэна после этого восклицания так переменилось, что на него, решительно, невозможно было смотреть.

«Мне насрать, что я опять его разочаровал», – повторял он внутри себя снова и снова, но от многократного повторения слова эти всё равно не становились правдой.

Ему было не всё равно, как он ни старался убедить себя в обратном.

Дерек, заметив, как сжимаются кулаки друга, отложил бумаги, в которых копался скорее машинально, встал рядом с Райтэном, с некоторым укором посмотрел на старшего Тогнара и отметил:

– У Тэна сердце героя. Он не может стоять в стороне, когда видит несправедливость или мерзость.

Весёлый взгляд отца перешёл с Дерека на Райтэна. Разглядев новое выражение лица последнего, отец со смешком сказал Дереку:

– Да он теперь загорится, кажется.

Тот в тревоге обернулся на друга и испугался совершенно багровому цвету его лица. В самом деле казалось, что кожа, того и гляди, загорится.

– Сердце – это прекрасно, – тихо сказал старший Тогнар, тоже вставая и закладывая руки за спину. Покачавшись с пятки на носок, отметил: – Ещё бы мозги не терять…

С каким-то досадливым, раненым стоном Райтэн резко развернулся и летящим шагом покинул кабинет.

Отец и Дерек задумчиво посмотрели ему вслед.

– Перебор? – с сомнениями в голосе спросил Тогнар, осознав, наконец, что что-то делает не так.

– Вы всё пытается его воспитывать, господин Тогнар, – сложил руки на груди Дерек, с тревогой глядя на захлопнутую дверь. – Но он давно не ребёнок, и сам всё понимает. Ему и без вас было стыдно и скверно, – он обратил на собеседника взгляд, полный тихим укором.

Он больше ничего не сказал; но этот мягкий, незлобный укор был хуже любых слов. Под этим взглядом Тогнару показалось, что он только что упустил что-то важное, что-то неизмеримо ценное – куда важнее любых политических интриг и куда ценнее любых родительских уроков.

Перед глазами у него вдруг встала ссутулившаяся спина Райтэна; ему сделалось и неловко, и стыдно.

Дерек вздохнул и отвёл глаза. Взялся за ручку двери – догонять друга – но на пороге вдруг обернулся. Он смотрел Тогнару прямо в глаза – и тот вдруг кожей ощутил, что сейчас услышит что-то чрезвычайно страшное.

– Я так и думал, – раздумчиво промолвил Дерек, словно препарируя собеседника взглядом, – что он всю жизнь не чувствовал, чтобы его любили.

И вышел.

Оставив Тогнара переживать одни из худших минут в его жизни.

8. Как разделять ответственность по-родственному?

Пока Дерек и Райтэн разгребали свои каменноугольные дела, в домике Ирдании был собран чрезвычайный совет, несколько великоватый для скромной кухни, отчего сидячих мест на всех не хватило.

Как председатель этого совета, Картэн Тогнар устроился на возвышении, в качестве которого выступал массивный хозяйственный короб. Он занял место у стены, между двумя окнами. В каждом из окон на подоконнике сидело по немолодому, но крепкому мужчине. Справа это был бывший начальник портовой стражи Аньтье, слева – бывший командир гвардии.

За столом, во главе, находился нынешний правитель Брейлина, Данзэс Релтар. Он смачно грыз поздние яблоки, коих хозяйка выставила на стол целое блюдо. Часть этих яблок Ирдания тут же и нарезала на ломтики, планируя печь пирог, тесто для которого уже подходило.

Третьим за столом сидел Этрэн Дранкар – он как раз завершил очередное ньонское плаванье, обнаружил отсутствие друга в Аньтье и настиг его уже здесь. Ему, очевидно, было скучновато, потому что он развлекался тем, что воровал у Ирдании ломтики яблок.

В уголку сидела старушка-свекровь. Подслеповато морщась, она что-то вышивала.

– Да он и так бы в Парламент прошёл, – вгрызаясь в яблоко, заметил правитель Брейлина. – Но вот дальше…

– Дальше ему нужна коалиция, – кивнул Тогнар.

Мало пройти в Парламент – там ещё нужно обзавестись союзниками. Различные фракции в нём складывались поколениями, так что новичку, определённо, требуются какие-то козыри, если он не хочет просто затеряться в задних рядах.

– Зыбко, – отметил пёстро седеющий шатен справа от Тогнара. – Даже Рийар едва ли будет заинтересован, не говоря уж о прочих.

«Своя» коалиция у них в Парламенте имелась – и довольно мощная – но, в самом деле, тесть оторванного от политической жизни Райтэна не та фигура, которую они тут же ринулись бы поддерживать.

– Это если речь идёт о поддержке Михара, – вдруг включился в разговор Этрэн, разжёвывая дольку яблока. – А что, если он планирует пропихнуть в Парламент самого Тэна?

Собрание ответило ему бешеной смесью взглядов – шокированных, возмущённых, ужаснувшихся или скептических.

– Тэн в Парламенте? – выразил всеобщую мысль Тогнар. – Давайте сразу пойдём войной на два фронта, на Ньон и на Ниию, быстрее выйдет!

Учитывая характер Райтэна, следовало ожидать, что он развалит Парламент в кратчайшие сроки, даже не прилагая к тому осознанных усилий.

– Так это если он сам, – попробовал защитить свою мысль Этрэн. – А если по указке тестя? Чисто как марионетка?

Тогнар смерил его скептическим взглядом и сложил руки на груди, глубоко погружаясь в размышления на тему, насколько реально управлять Райтэном, если предположить, что… Нет, тут как не предполагай!..

– Или вообще запугать, – вдруг раздумчиво предположил мужчина слева, бородатый брюнет самой пиратской наружности.

Все некоторое время подумали, чем можно запугать Райтэна так, чтобы он не вытворил каких-то несусветных глупостей, но в итоге Тогнар отверг эту версию:

– Судя по игре, предполагалось манипулировать исподтишка, а не запугивать.

– Хорошо, – вдруг вмешалась в дело Ирдания, что-то мудря со своей начинкой. – А если предполагалось, что он затащит Тэна – пусть не в Парламент, просто в большую политику, – а ты ринешься защищать? – вопросительно посмотрела она на Тогнара.

Тот задумчиво потёр подбородок.

– И в чём смысл? – проворчал Этрэн. – Провоцировать от противного?

– Как-то сложно, – согласился правитель Брейлина. – Такие комбинации обречены на поражение.

Они некоторое время помолчали, потом пиратского вида брюнет сменил тему:

– Давайте посмотрим так. Ан-Фило дует в одну трубу со столицей, – все оглянулись на него весьма заинтересовано. – И Кармидер им не противник – у них нет военной мощи. Остаётся север, который вообще отрезанный ломоть, и Брейлин с Аньтье. Если он получает лояльность Аньтье, то это уже сила, которой не сможет противостоять ни север, ни Брейлин, – Тогнар и правитель Брейлина переглянулись и кивнули.

– Вот только Тэн не правитель Аньтье, – разумно возразил Тогнар.

Достав подошедшее тесто, Ирдания пожала плечами и отметила:

– Во-первых, кто разберёт, что втемяшится твоему младшенькому? Во-вторых, интрига может учитывать грядущие поколения.

– Какой смысл в интриге, финала которой не застанешь? – фыркнул седеющий шатен.

– Так ведь Михар человек идейный, – степенно возразил Этрэн, который теперь пытался стырить кусочек от теста, с которым возилась Ирдания.