Изгоняю из головы жуткое видение.

Прикрываю глаза, надо дождаться врача и всё расспросить у него.

Осторожно трогаю руками плоский живот.

Неужели беременна? Но я ничего не почувствовала.

Может, я сплю или продолжаю бредить?

Громкий звук открытия дверей, вскидываюсь. Вижу, как в палату заезжает каталка с женщиной. Смотрю на ее светлые волосы, выбивающиеся из-под голубой шапочки и порезы на свисающей с каталки руке.

Вздрагиваю.

Сестры сгружают девушку на пустую койку, уходят, увозя каталку за собой.

– Что происходит? – с ужасом наблюдаю, как тяжело дышит девчонка.

– От наркоза отходит, – с пониманием говорят женщины.

– Зачем беременной наркоз? – нервно сглатываю. Сердце подсказывает, ответ мне не понравится.

– Выкидыш, скорее всего, делали чистку, – сообщает нервно женщина с темными волосами и на автомате обнимает свой живот. – Придумают же всех держать в одной палате! – бурчит себе под нос.

Внутренне съёживаюсь. Непреходящий страх держит в цепких объятьях.

Я ведь узнала девчонку. Та самая, что пострадала в аварии, которую устроила я.

– Я ваш лечащий врач Мирон Павлович, – сообщает мужчина в белом халате спустя час, испытующе разглядывает меня. – Вы в больничной одежде, к вам до сих пор никто из близких не приехал?

Внутренне съеживаюсь. Нечего ответить.

Амелия, мать и Емельян больше не входят в этот список, папа до сих пор вне доступа. Уже начинаю нервничать.

С трудом подавив болезненный стон, спрашиваю:

– Я точно беременна?

– Шесть недель.

– Мальчик или девочка, – спрашиваю на автомате.

– Пока не видно, повторите УЗИ недельки через три.

– Мирон Павлович, пожалуйста, переведите меня в другую палату, – шепчу едва слышно.

– Чем эта не подходит? – удивленно вскидывается.

– Здесь плохо пахнет, меня всё время тошнит, -смотрю с мольбой. Мужчина понимает, что вру, но соглашается.

О том, что Инга проснулась, рыдает уже тридцать минут без остановки и я причина ее слез, – пришлось умолчать.

Сама себе противна.

Хочу сбежать.

Меня переводят в соседнюю палату, где я отбываю весь срок – четырнадцать дней.

Сегодня выписка, меня забирают домой.

Иду тяжелым шагом на выход.

– Привет, – обнимаю единственного человека, которому смогла позвонить, пересилив себя.

– Рад, что ты в порядке, – осматривает меня внимательно.

На улице январь. Прячу лицо от северного ветра в капюшоне тонкой шубки.

Оборачиваюсь, поднимаю голову, смотрю на окно палаты, в которой я оставила навсегда свои чувства к Емельяну.

Идем на выход по заснеженной дорожке, и снег заносит мою душу.

– Тебя точно не напряжет, что я поживу пока у тебя?

– Лида, я же сказал, что ты мой друг, самый желанный человечек, – бросает на меня странный взгляд.

Глава 7

Лида

Садимся с Сашей в машину, едем к нему.

Если бы мне два дня назад сказали, что за помощью обращусь к нему, я бы не поверила, приняв за злой розыгрыш.

Сейчас сижу в теплом внедорожнике Саши за переднем, пассажирском сидении, гляжу вперед на дорогу, избегая зрительного контакта с водителем.

– Как родители? – парень задает вроде простой вопрос, а меня при этом словно прибивает к сидению гравитация невиданной силы.

Сердце в груди трепещется как птица, попавшая в силки.

Комок тошноты застревает в горле, едва вспоминаю свой разговор недельной давности с отцом.

– Папа! Наконец-то я до тебя дозвонилась, – кричу в трубку. – Когда вернулся?

– Сегодня.

– Очень соскучилась! – мну больничную сорочку. Нестерпимо хочется увидеть отца.

– Лидия, в чем дело?! Мама говорит, ты лежишь в больнице, в какой именно не объясняет. Еще ты попала в крупное ДТП. Как такое возможно? Я сам учил тебя водить!

– Прости, не справилась с управлением.

Обида, злость и бессилие топят меня, едва мне напоминают о произошедшем ДТП.

Через два часа папа приезжает в больницу, спускаюсь к нему в холл.

– Папуля, – трусь щекой о его щеку. Легкая небритость напоминает о детстве, когда моим самым любимым занятием были посиделки на папиных коленях, выяснение причин его колючести и родственных связей с ёжиком.

– Мама говорит, ты ведешь себя странно, – говорит папа, бросая взгляд с опаской.

– Что?..

– Ты отказываешься выходить к ней и Емельяну, когда они навещают тебя в больнице.

– Я странная? – взрываюсь резко. – Они – изменщики! – вскрикиваю на эмоциях.

– Что?..

– Я застала Емельяна с мамой! – плачу.

– Не может быть! – отец замирает, смотрит на меня, допытываясь, правду ли говорю. – У них сексуальная связь?

Страшно виню себя за вылетевшие в порыве гнева слова, я ведь приняла решение, не рассказывать отцу правду, но гормоны и обида сделали своё черное дело.

– Они вонзили мне в сердце нож! – плачу, жду от папы жалости и понимания.

– К лучшему!.. – констатирует папа безэмоционально, смотрит с интересом в окно.

– О чем ты?!! – горечь обиды от его слов захлестывает меня, глаза выжигают слезы.

– У меня есть другая женщина… я не смел признаться вам, не хотел разрушать крепкую семью, но ты освободила меня. Спасибо дочь, – поворачивает ко мне лицо, которое я больше не узнаю, гладит по голове.

На этот раз его руки не кажутся заботливыми.

– Пусти, – вырываюсь, – ты такой же циник как они! – резко поднимаюсь на ноги, молча ухожу.

Уже в палате даю волю слезам. Так много предательства и измен вокруг. Все врали друг другу, изображали образцовую семью.

Вою всю ночь напролет глядя в темный потолок, даже соседка не шикает на меня, понимая, что оплакиваю утрату чего-то очень ценного и невосполнимого. Она угадала, я оплакиваю семью, жениха, оставляю их в прошлом. Сердце обливается кровью, душу выворачивает наизнанку.

Готова жалеть себя до бесконечности, плакать дни напролет.

Случайно руки оказываются на животе, даже через ткань сорочки ощущаю тепло кожи. Тут же вспоминаю, что не одна, у меня есть мой мальчик. Уверена, что родится мальчик, сердце подсказывает.

С нетерпением жду встречи с ним. Надеюсь, я ему понравлюсь. Улыбаюсь ребенку.

Уже его люблю.

– Я справлюсь со всем, а ты, мой мальчик мне поможешь!

Вытираю слезы ладошками, принимаю решение, никогда не прощать тех, кто предал меня и мои идеалы, кто разрушил мой красивый сказочный мир как карточный домик.

Лида

Проглатываю комок тошноты, вызванный воспоминанием, возвращаюсь в реальность.

– Саня, заедем в магазин за продуктами?

– Все есть дома, Роза подсуетилась к твоему приезду… – осекается, бросая нервный взгляд.

Вздрагиваю. Как он смеет говорить при мне о новой девушке?

– Ты больше не любишь Амелию. Как это возможно? – выдавливаю с обидой.

– Сама виновата!! – цедит злобно, не глядя на меня.

Александр Панкратов – симпатичный видный парень. Спортивный, играет с Емелей в хоккей в одной команде. Раньше я считала его честным добрым, не понимаю, что толкнуло на измену, но знаю, что должна разобраться в этом. Почему-то это очень важно! Чуйка подсказывает.

– Как так вышло что ты предал Амелию? – не выдерживаю, лезу ему под кожу.

– Ты дружишь с Амелией с детства, но ни черта не знаешь эту стерву! При другом раскладе, первая бы разорвала в клочья! – рычит с искаженным лицом.

– О чем речь? – изумляюсь такому повороту событий.

– Время придет, узнаешь. Я в эту грязь не полезу! – огрызается вместо ответа и лицо его сереет.

– Хочешь сказать, ты всего лишь отомстил? – реально офигеваю от позиции Саши.

– Да!! – выдыхает ядовито.

Понимаю, что не хочу больше слушать о том, кто кому отомстил. Как удобно сваливать вину на девушку, видите ли, она спровоцировала его! По теории Саши напрашивается аналогия с нашей ситуацией – Емельяну не хватало остроты, и он пошел искать ее на стороне… прямо в нашем доме.

По щекам льются слезы, сердце бьется громко в груди.

– Отметим избавление от изменщиков? – Саша пытается перевести разговор на другое.

– Я беременна! Моя песенка спета, меня ждут соки и витаминки.

– Сочувствую, друг, – трогает нежно за плечо.

Удивленно вскидываюсь на него.

Еще две недели назад думала, что вычеркнула Сашу из друзей навсегда, а сейчас он мой единственный друг! И даже выигрывает как мужик в сравнении с Емелей, потому что изменил не мне.

Ловлю себя на двойных стандартах, тут же забываю.

– Надеюсь, Розы нет дома, – интересуюсь у дверей квартиры в элитном доме.

– Нет. Я держу ее на расстоянии вытянутой руки. После предательства Амелии, никого не подпущу близко! – выдыхает с обидой Саша и глядит на меня пронзительно.

Хочет, чтобы я поверила в его невиновность. По его логике изменять ради мести в ответку можно, а по симпатии и сбое в верности нельзя.

Заходим в квартиру.

– У тебя круто! – я уже здесь бывала, но только во время вечеринок, а так чтобы остаться наедине в комфортной квартире парня, осмотреться, насладиться красотой, которой обеспечили Панка его родители, это впервые.

Забираюсь с ногами на белый диван в гостиной.

Саша приносит сок и фрукты, ставит на стол.

– Дрынь! Дрынь! – громкий звонок в дверь.

– Не открывай, может уйдут, – молю я. Никого не хочу видеть.

– Этот не уйдет!! – Саша смотрит на меня виновато.

– Емеля?? – открываю рот буковкой «О».

Сашка кивает русой башкой.

– Как ты мог!! – шиплю на него оскорбленно.

– Он – мой близкий друг!

Парень поднимается, стремительно идет к дверям. А я мечусь по комнате, как загнанный зверек.

– Моя здесь? – слышу тревожный голос бывшего. – Я её заберу. Друг, спасибо за помощь, буду в вечном долгу!

– Попробуй забрать. Кажется, Лидка не в духе, – оповещает Сашка напарника по заговору.

Услышав голос Емельяна, едва дышу.

Я так сильно ненавижу его. Даже не знала, что способна на такие горячие чувства.

Думал, я безмозглая телочка, которую он заманил в ловушку?

Легкая добыча?

Ребята, я вас удивлю. Девушка сможет постоять за себя! – угрожаю врагу за стенкой.

Глава 8

Лида

– Лида? – Высокая фигура Емельяна замирает на пороге комнаты.

Делает неуверенный шаг и снова нерешительно останавливается. – Какого ляда здесь происходит? – сипит Васильев, и его бледное лицо искажает гнев.

– Что-то не так? – поднимаюсь с дивана. На мне бюстгальтер, майка, трусы, и больше ничего, вещи я спрятала за диваном.

– Проясним ситуацию, – сквозь зубы цедит бывший, делая ко мне два широких шага.

Только сейчас замечаю, выглядит он отвратительно. Помятый, лицо осунувшееся.

А еще я слышала от Саши, что они проиграли важный матч, из-за того, что король буллитов и лучший снайпер команды был не в себе.

Наконец в комнату возвращается хозяин квартиры.

– Копец! Лида, ты офигела? – Сашка явно впечатлен, но быстро ориентируется, втыкается взглядом мне в переносицу.

– Послушай, брат, – обращается Панк к Емеле, но тот даже не оборачивается. Стоит напротив меня, оцепенев, пытается собраться с мыслями. Получается не очень, недвусмысленная ситуация явно выбила его из колеи.

– Зачем пришел? Видишь, мы заняты. У нас массаж! – решаюсь на помощь бывшему другу.

– Дура, что ли? – со страхом выдавливает из себя Сашка, и жмется к стене. – Меня не вмешивай, мне тут драма ни к чему!

– Я пришел за тобой, – медленно, почти по слогам произносит Васильев. Похоже, после моего «теплого» приема не очень уверен в своих намерениях. – Лидия, собирайся, возвращаемся домой, – каждое произносимое вслух слово дается ему с трудом, вижу по лицу. Его перекосило так, что страшно до жути. Я ведь никогда не доводила Васильева до белого каления, точно не знаю, каким он бывает. Но доводилось слышать байки о его жесткости!