47. Джанин Фрост. Цикл «Ночная Охотница» (Night Huntress, 2007–2014).

48. Кристофер Фарнсворт. Цикл «Вампир – президент» (Teh President’s Vampire, 2010–2017).

49. Холли Блэк. Холодный город (Teh Coldest Girl in Coldtown, 2013).

50. Алексей Иванов. Пищеблок (2018).

Вамп-истории

Александра Окатова
Двадцать шестой рассказ веталы

О, украшенный ожерельем из черепов,
чего ради ты с давних пор даришь мне
под видом плодов бильвы драгоценности,
цену которых ничем не измеришь?!
Скажи мне, о благородный, к чему ты стремишься?

Из книги «Двадцать пять рассказов веталы»^[1]

На борту самолёта Москва – Шинингшахар Агния заняла место у иллюминатора, её сестра-близнец Лилит – у прохода, а Лев, верный рыцарь Агнии, уселся между ними, сделав вид, что не заметил, как по лицу Лилит пробежала тень досады.

Лев наслаждался возможностью побыть рядом с Агнией целых двенадцать часов! В обычной жизни такое редко случается – слишком уж много у Агнии энергии: ей всё время нужно что-то делать, куда-то спешить, а теперь она никуда не денется…

«Какая же она красивая», – думал он, любуясь Агнией. Стройная фигура, ясные карие глаза, длинные блестящие каштановые волосы длиной до талии. Лев едва удержался, чтобы не погладить тяжёлый шёлк волос, но поостерёгся, зная, что Агния не любит проявлений нежности при посторонних. Он живо представил себе, как она недовольно передёрнет плечами, если он проведёт рукой по её волосам. Боковым зрением отметил, как неодобрительно скривились пухлые губы Лилит. «Почему всегда Агния?» – было написано на её капризном лице. Она демонстративно отвернулась и закрыла глаза.

Агния устроилась в кресле поудобнее и углубилась в чтение. Лев наклонился к ней и вдохнул тонкий аромат. «От одного запаха её духов у меня сносит крышу», – подумал он.

– Что это? – Лев ткнул пальцем в стопку листов на коленях девушки. Пожелтевшие, испещрённые затейливыми завитушками. – Редкость? Нас не заметут на таможне?

– Конечно, заметут, – хихикнула Агния. – Да не волнуйся, это просто хорошая копия одной старинной книги. Я прочту тебе, а ты постарайся услышать, какая магия звучит в этих словах: «Царь тот сверкал всяческими добродетелями, словно океан жемчужинами, повелитель земли, для которой океан служит поясом, проводил время, вкушая радости царствования». «Океан служит поясом!» – у меня мурашки по телу бегут, когда я это произношу! А потом к этому царю приходит чувак и говорит: «Я – великий подвижник капали-ка. По всей земле прошёл я, почтительно оставляя её вправо от себя…» Это же он про путь «левой руки» говорит! Ты разве не слышишь этой магии? Глухой, что ли?

– Я, честно говоря, не понимаю. Только ты, наверное, слышишь все эти тонкости! – примирительно улыбнулся Лев. – Это красиво, да, но совершенно непонятно. Капалика – это кто?

– Эх, темнота! Капалика… ну если совсем просто – лишённый страха нищий аскет, которого легко узнать по ожерелью из человеческих черепов. Там много всякого странного народа, чудес природы и храмов разных богов! Мы своими глазами увидим Шинингшахар – Сияющий город!

– Ну да, ну да… – кивнул Лев. – А ещё этот город вроде портала между мирами, и если там умрёшь, то попадёшь сразу в рай. И там, прямо в городе, на берегу реки сжигают трупы.

– Да, дурачок! Именно так. А ещё Шинингшахар с древних времён и по сей день считается центром чёрной магии.

– Значит, мы летим на другой конец географии, чтобы посмотреть на большущий крематорий под открытым небом? – горько усмехнулся Лев, а сам подумал: «Вот чёрт! Ну на кой мне это нужно? Но если Агния вбила себе что-нибудь в голову, то…»

– Чудак! Не просто посмотреть! У меня есть одна сногсшибательная идея…

– Надеюсь, безопасная? – нахмурился имеющий уже кое-какой опыт участия в реализации подобных «идей» Лев.

– Она может стоить нам жизни, – округлила глаза Агния.

Вот и пойми, шутит она или говорит всерьёз…

Лилит прерывисто вздохнула во сне. Лев заметил, как дрожат её сомкнутые веки. Чёрные густые ресницы, похожие на мохнатых гусениц, будто жили своей жизнью. Выражение лица – напряжённое.

«Похоже, не спит, – подумал Лев. – Интересно, а она в курсе очередной шальной идеи своей сестры?»

Льву и девушкам достался номер из двух комнат с общим балконом: сёстры устроились в одной комнате, Лев – в другой. Гостиница, как ласточкино гнездо, зависла на высоком берегу реки. Противоположный, плоский, изрезанный изогнутыми песчаными отмелями, был первозданно пуст. Вечером Агния, Лилит и Лев вышли на балкон: за рекой сквозь дрожащую завесу горячего воздуха было видно, как величественно садилось солнце. Молодым людям показалось, что время остановилось. На их берегу, в городе, кипела жизнь, а на противоположном, пустынном, там, где солнце кануло в песок, похоже, начиналось царство смерти.

– Дыхание вечности, – вздохнула Лилит, и Лев удивился: он никогда не замечал в ней тяги к романтике.

* * *

На следующий день Агния потащила Льва и Лилит в город, который спускался к реке по широким ступеням набережных. Старая часть города была тесно застроена домами. По фасадам, пёстро расписанным крупными фигурами богов и помельче – людскими в окружении животных, деревьев и цветов, были разбросаны самые разнообразные балкончики, террасы и балюстрады.

В тесных, шириной не больше метра, улочках текли разнонаправленные потоки людей и животных: в этой субстанции, как в первородном алхимическом бульоне, перемешалось всё: приставучие орущие дети, божественной красоты девушки и страшные старухи, факиры с беззубыми кобрами, посвящённые Шиве чёрные лоснящиеся буйволы с гнутыми рогами, тощие коровы с распухшим брюхом, изъеденные лишаём молчаливые собаки, юркие крысы, уличные зазывалы, мелкие торговцы с лотков, воры и одурманенные, вечно пьяные, как предающийся наслаждениям Будда, свами, агхори, баба и сидху – настоящие и мнимые. Над ними визжали и дрались обезьяны, тучами скачущие по крышам и редким деревьям.

Всё это было равномерно перемешано с похоронными процессиями. Люди с молитвами несли закутанных с ног до головы в нарядные ярко-оранжевые одежды мертвецов, которые спокойно возлежали на носилках…

От этого первородного бульона воняло разнообразными оттенками пота, благовониями, навозом, едой, пряностями и приправами, коноплёй и дымом погребальных костров… Как ни странно, Агния на грязь и вонь не жаловалась.

Зато Льву первый день в Шинингшахаре давался с большим трудом. Сложнее всего оказалось смириться со вкусом воздуха. Со всепроникающей грязью можно было справиться с помощью влажных салфеток и воды из супермаркета, но вот не дышать – он точно не мог. С каждым вздохом Лев чувствовал, как необратимо меняется его тело: он даже поднёс руку к лицу и принюхался к коже. Ему везде чудился запах разлагающихся тел, будто кто-то жарит безнадёжно протухшее мясо, и впервые он позавидовал мёртвым, которым всё уже было до фени. Лев чувствовал, что его тело перестало принадлежать только ему – он стал частью толпы, забыл, кто он такой. Единственное, что он твёрдо знал, – он защитит Агнию от любой опасности!

– Фу, какая мерзость! Тут и ступить нельзя, чтобы не вляпаться в грязь! – свысока обронила Лилит, о которой Лев как-то позабыл.

– А мне нравится! – с вызовом сказала Агния. – Я тут как рыба в воде!

Она огляделась, принюхалась и, как гончая, быстро пошла к небольшой рощице. У корней похожего на яблоню дерева с крупными плодами, источающими тонкий, похожий на запах айвы аромат, оказались источник и лингам.

– Бильва, священное дерево Шивы, – с благоговением сказала Агния. Лилит со знанием дела кивнула. Лев чувствовал себя идиотом: обе девушки, казалось, знали здесь всё.

Не обращая внимания на паломников, Агния сорвала несколько похожих на трезубец листьев, смочила их водой и шлёпнула себе на макушку. Паломники загудели. Лев развёл руки, загородив Агнию, но оказалось, напрасно: радостно улыбаясь, люди почтительно подняли руки в молитвенном жесте. Лев разобрал слова: «намасте», «бильва», «Шива»… Губы Агнии сложились в скупую, слегка лукавую улыбку – такую застывшую ухмылку Лев видел на каменных лицах богов в местных храмах.

– Агния, ты же знаешь хинди, что они кричат? – спросил он.

– Они говорят, что я сделала лучшее подношение Шиве! И что я – девушка, чарующая красотой все три мира: низший, средний и высший! А от моих грудей идёт аромат бильвы, – довольным голосом пояснила Агния. Её лицо светилось гордостью, она с превосходством поглядывала на сестру.

А Лев заметил, как нахмурилась Лилит. «Завидует, наверное, успеху Агнии у местных», – подумал он.

На шум и выкрики сбежались зеваки, из ближайшей лавки примчался торговец и, поклонившись, преподнёс Агнии шёлковый, вытканный серебром длинный отрез:

– Сари для царевны, – поклонился он.

– Белый считается здесь траурным цветом… – засомневалась Агния.

– Бери-бери, – подтолкнула её Лилит, – тебе очень пойдёт белый!

И снова Льва удивило выражение её лица. Но в это время Агния шепнула ему, задев губами волоски на его щеке:

– Слушай, я приглашаю тебя вечером в ресторан. Без Лилит…

Через него словно ток пропустили…

Толпа рассосалась. Люди разошлись по своим делам…

* * *

В ресторане Агния сразу приступила к делу:

– Лёва, я могу тебя кое о чём попросить? – подозрительно ласково пропела она.

Лев смутился и сдвинул брови, стараясь не показать своего удивления: обычно Агния говорила с ним как с мальчишкой (подначивала, вроде как брала «на слабо»), или как училка в школе, или как прекрасная дама со своим верным рыцарем. А тут заговорила как с равным, даже слегка заискивая, что ли…

«Интересно! – подумал Лев. Он откинулся на спинку плетёного кресла и скрестил руки на груди (мол, «говори, говори, а я посмотрю на твоё поведение»). Впервые он чувствовал своё превосходство над Агнией. – Чего же она от меня хочет?» – гадал он.

Агния подалась к нему через столик, её лицо плыло перед глазами Льва, она положила руку на его кисть… И ему показалось, что теперь он чувствует всё в тысячу раз ярче, чем раньше: тёплый ветер пробежал по кронам деревьев, мигнули крупные, слегка размытые, будто смотришь на них сквозь слёзы, южные звёзды. Растворённые в воздухе ароматы благовоний, костра, тающий шлейф духов Агнии вдруг стали такими острыми, что причиняли наслаждение, похожее на сладкую боль…

От смущения Лев сделал большой глоток вина и закашлялся. Вечер становился всё более странным: Агния сама пригласила его в ресторан, надела белое сари, подаренное ей утром, хотя сначала не хотела его принимать; не взяла с собою Лилит, хотя их троица всегда была неразлучной. Что же ей всё-таки от него нужно?

– Так ты сделаешь кое-что для меня? – напомнила Агния.

– Всё, что пожелаешь, – сказал Лев внезапно севшим голосом. Прокашлялся и повторил: – Всё, что ты пожелаешь…

«Зря я это сказал», – подумал он, заметив, как собственнически улыбнулась Агния.

А она положила руку ему на шею, притянула его лицо к своему… Лев ощутил гладкость и прохладу её лба. Её дыхание обожгло его губы:

– Ты должен задушить меня… Лев потерял дар речи.

– Так надо, – продолжила Агния. – Я кое-что задумала. Для этого мы сюда и прилетели. – Нет! Даже не проси! – Ну Лёвушка, пожалуйста!

– Я сказал: нет!

– В этом нет ничего страшного! Я всё рассчитала! Ты должен задушить меня в определённом месте, в определённое время, и что очень важно, ты ни в коем случае не должен повредить моё тело – только аккуратно перекрыть воздух, чтобы я умерла… и оставить меня одну… И всё кончится хорошо! – твёрдо сказала Агния.