Он рванулся вправо, скользя вдоль стены, быстрее, чем она ожидала, – ошибка с ее стороны. Ошибки могут тебя погубить. Она слишком увлеклась тем, что он ей говорил. Он сильно толкнул ее локтем в плечо, увернулся от ножа у шеи. Потянулся к своему клинку у пояса. Она пошатнулась и вонзила второй нож ему в спину.

Услышала хлопок и свист.

Увидела вонзившуюся в него арбалетную стрелу. Она пролетела прямо через то место, где Ления стояла перед тем, как он оттолкнул ее. Стрела торчала из середины его спины, выше ее ножа. Она пронеслась совсем близко.

Корсар распластался по стене, потом медленно сполз на землю, расцарапав щеку о камни. Он лежал мертвый на пыльной улице, далеко от места своего рождения, где бы оно ни находилось. Стоя над ним, Ления решила, что может считать этого человека еще одним убитым ею ашаритом. Ведь первым в него вонзился ее нож, не так ли? Она обернулась.

У дверей палаццо стояли два стражника в бело-голубой форме. Но стреляли не они. Свои арбалеты, все еще заряженные, они держали в руках. Тот, кто стрелял, стоял перед ними, чуть в стороне. У нее была секунда, чтобы подумать о том, как бесшумно открылись двери. Она этого не слышала, и как они вышли – тоже. Эти люди знают свое дело, подумала она.

Потом поняла, разглядев его примечательную внешность, что за человек выпустил стрелу. И с трудом сглотнула.

Это был мужчина средних лет, невысокий, могучего телосложения. Не стражник. Она узнала его по длинному шраму на щеке и отсутствующему глазу над ним.

Этот человек излучал уверенность в себе, просто стоя на тихой теперь улице. Ления сделала глубокий вдох, но не обрела спокойствия. Она наклонилась и вытерла свои ножи о тунику мертвеца, потом вернула их в ножны – у пояса и в сапоге.

Выпрямилась. Сказала:

– Вы могли меня убить. Я слышала, как стрела пролетела мимо.

– В действительности нельзя услышать выпущенную из лука или арбалета стрелу. Это распространенная иллюзия. – Его голос звучал мрачно, задумчиво. – Я знаю, что это было рискованно, но я целился отсюда, как вы видите. – Это было правдой, но так мог сказать только человек, совершенно уверенный в своем мастерстве.

– Это не ваш арбалет.

– И это значит?

– Это значит, что вы не могли знать, насколько точно можно из него прицелиться.

Тут он улыбнулся:

– Это правда. Хорошее замечание. Но расстояние совсем небольшое, а у меня есть некоторый опыт.

– Вижу, – ответила она. – Думаю, я бы прикончила его без посторонней помощи.

Он кивнул:

– Вероятно. Но я не мог этого знать. Не хотел, чтобы он прикончил вас.

Она поколебалась.

– Тогда благодарю вас, мой господин, – сказала она.

Он должен был отметить почтительное обращение. Она давала ему понять, что знает, кто он такой. Наверное, он привык к своей известности.

– Будет лучше сделать вид, что вас здесь никогда не было, если только вам не важно, чтобы о вашем участии стало известно, – произнес он.

– Нет, это не так. Почему лучше?

– Потому что братьям не так-то легко будет мне отомстить. Представим, что это я увидел его из дома. Заставил сказать то, что он сказал, а потом убил его.

– Вы находились в доме, мой господин?

Он снова кивнул:

– Давайте войдем внутрь. Госпожа захочет поговорить с вами. И я тоже. Стражники уберут тело.

– Я знаю, кто вы такой, – сказала она.

– Могу себе представить, – ответил он. – Я достаточно уродлив, чтобы быть широко известным.

– Почему вы здесь? – спросила она. – В Соренике? В этом палаццо?

– Войдем внутрь, – сказал он, но опять улыбнулся. – Там поговорим. И еще: это было очень хорошо исполнено, двумя ножами, до самого конца.

– В конце я сделала ошибку. – Она не совсем понимала, зачем это говорит.

– Небольшую. Вы все же воткнули нож ему в спину. Думаю, вы действительно его прикончили этим ударом, независимо от того, что сделал я. Кто вас обучал?

Она смотрела на него. На Фолько Чино д’Акорси. Который почему-то был здесь. Говорил с ней. Ее сердце билось быстрее, чем во время разговора с корсаром.

Ления пожала плечами:

– Войдем в дом, как вы предлагали, мой господин?

Она от всей души возблагодарила Джада, когда в комнату вошел Рафел.

Это тоже было нечто новое: всего день, как вернулась в Батиару, – и уже непроизвольно взывает к солнечному богу? То, как работает твой разум; то, куда несет тебя жизнь. Все зависит от штормов на море. А потом – ты где-то сходишь на сушу?

По-видимому, нынешний шторм принес ее сюда – и к третьему убитому ей человеку. Она была совершенно уверена, что ее нож оборвал жизнь того мужчины; она знала, куда вонзить клинок, чтобы это сделать. Она также понимала, что д’Акорси прав: во всех смыслах лучше, чтобы считали, будто это он убил корсара. Он заявит об этом позже. Сначала надо кое-что сделать, сказал он.

Рафел остановился в дверях, оглядывая людей, находящихся в комнате. За окнами стемнело, наступил вечер. Ветреный, не холодный. Она в Батиаре. Это… это много значит.

Она заметила тот момент, когда Рафел узнал Фолько д’Акорси. На его лице ничего не отразилось. Он хорошо умел скрывать свои мысли. Интересно, подумала она, кого он поприветствует первым?

Оказалось, женщину. Донну Раину Видал, хозяйку этого дома. Он шагнул вперед, остановился перед ее мягким креслом, низко поклонился.

– Моя госпожа, – произнес он. – Мы никогда не встречались. Для меня это честь. Я знал вашего мужа.

Ления видела, что она пристально смотрит на него. Еще один человек, который всю свою жизнь оценивает людей, ситуации.

– Я это знаю, Рафел бен Натан, – сказала она. – Вы вели с ним дела за год до того, как он погиб?

– Да, дважды. Я вывез для него некоторые ценные вещи из Эспераньи на своем корабле. И, также по его просьбе, нескольких наших людей, которые там оставались и которым, по его мнению, грозила опасность. Я был очень… помогать ему было большой привилегией, донна Раина. Он был хорошим человеком, и это большая потеря для всех нас.

Он снова поклонился. Лению удивила дрожь, которую она услышала в его голосе. Она не думала, что это притворство. Рафел был на него способен – но сейчас она так не думала. На этот раз ему не удалось скрыть свои чувства, подумала она.

Рафел поклонился другой женщине, высокой, красивой, потом повернулся к мужчине.

– Полагаю, я имею честь видеть господина д’Акорси, – произнес он. И поклонился, так же низко, как и раньше.

О д’Акорси рассказывали столько историй. Его присутствие здесь было таким неожиданным, таким тревожащим. Возможно, он собирался посетить Соренику тайно?

Фолько Чино д’Акорси, находящийся в этой комнате, был всего лишь самым опасным командиром наемников в Батиаре. Когда-то с ним соперничал другой человек, не менее прославленный и сильный, из Ремиджио. Его давний враг. Но он погиб. О том, как именно, ходили разные слухи.

Теперь у д’Акорси соперников не было.

Даже в Маджрити, на далекой западной окраине мира, знали об этом человеке. О его единственном глазе, его шраме, его армии, его великолепной жене (из семьи Риполи, сестре герцога Мачеры). О том, как он преображает Акорси, когда не занят войной на стороне того, кто нанял его этой весной за огромные деньги.

Сейчас была весна. Что он делает здесь?

– Это действительно мое имя, – серьезно произнес Фолько. – Я польщен, что оно известно в Альмассаре.

– Оно было на слуху в прошлом году, когда вы приобрели большое количество ковров в нашем городе. Я еще больше польщен тем, что вам известно, откуда я прибыл, – ответил Рафел.

Д’Акорси ухмыльнулся:

– Ваш партнер рассказала нам, пока мы вас ждали. Я не проявил особой проницательности.

– Как я понимаю, – заметил Рафел, по-прежнему без улыбки, – здесь кого-то убили. Стражники, которые за мной пришли, сказали, что им велено сообщить мне об этом.

– Это так. Спросите у вашего партнера, – предложила Раина Видал.

Все посмотрели на Лению. Она коротко рассказала, как было дело. Другие уже слышали это. Рафел хорошо умел заполнять пробелы. В конце она добавила:

– Правитель Акорси предложил, чтобы убийцей ашарита считали его. Так будет безопаснее для всех.

– Я в этом не сомневаюсь. Как я понимаю, он и правда его убил? – спросил Рафел.

– Это спорный вопрос, – возразил д’Акорси. – Ваш партнер хотела взять эту ответственность на себя. Но согласилась, что разумнее этого не делать. Скажите, – обратился он к Лении, – если можно задать вам этот вопрос второй раз: как вы научились владеть оружием?

Кажется, ему действительно хотелось это знать.

– Меня обучили этому в Альмассаре.

– Да. Обучили, потому что?..

Она постаралась не выдать чувств, которые вызывала в ней эта тема.

– Потому что там думали, что из меня получится полезный телохранитель для знатного человека.

– Того, которому вы принадлежали? – спросила Тамир Видал, снова широко распахивая синие глаза.

– Тамир, оставь, – осадила ее невестка. – Она наша гостья, она оказала нам услугу, и она джадитка из Батиары.

– Я только…

– Да, полагаю, что оставить эту тему будет разумнее, – произнес Фолько д’Акорси. – И уважительнее по отношению к человеку, который только что помог предотвратить ваше похищение? – Он снова повернулся к Лении. – Прошу прощения за свой вопрос, синьора. У меня была для него причина. – Голос его звучал резко. – В зависимости от того, что вы намерены делать дальше, я мог бы сделать вам предложение. У меня на службе раньше состояла одна женщина. Она была мне крайне полезна.

– Ваша племянница! – воскликнула Тамир по-прежнему весело. Или она действительно глупа, подумала Ления, или совершенно уверена, что никто ей на это не укажет. Она не знала, кем была та, другая девушка, но видела лицо Фолько.

– Да, – ответил он через секунду. – Родственница моей жены. – Он бросил взгляд на Тамир, только взгляд, но та неожиданно затихла. Он снова посмотрел на Лению. – Возможно, мы сможем поговорить после того, как решим ту задачу, которая неожиданно на нас легла.

– И что это за задача? – спросил Рафел.

Голос его звучал невесело. Лению это почти позабавило – неужели он расстроен тем, что ей хотят предложить работу вне их торговых дел? Но она была слишком потрясена, чтобы забавляться от души. Все, что происходило, было таким неожиданным.

Д’Акорси сказал:

– Тамир, если она согласна, пойдет утром в город, как делает обычно, насколько я понимаю, вместе со своей служанкой и двумя телохранителями. Стражники этого палаццо придут туда раньше ее, и мои люди тоже. Я уже послал распоряжения, хотя их, разумеется, можно отозвать. Ее будут тщательно, но незаметно охранять. Когда Зияр ибн Тихон явится, чтобы схватить ее, его и его корсаров разоблачат и возьмут в плен. Или убьют. Скорее всего, убьют. Я необыкновенно рад получить такую возможность. Так уж вышло, что сейчас мне не помешала бы благосклонность Верховного патриарха.

– Вы собираетесь использовать мою невестку, чтобы устроить ему ловушку? Разве это безопасно? Могу ли я такое позволить?

– Позволить? Я сама решаю, что я согласна делать, Раина, – возмутилась Тамир.

– В таком случае, – сказал Фолько д’Акорси, – вы согласны, донна Тамир?

Он действовал быстро. Ления удержалась от желания взглянуть на Рафела.

– Я готова сделать все, о чем бы правитель Акорси меня ни попросил, – любезно ответила Тамир Видал. У нее был красивый голос.

Она с притворной скромностью сложила ладони на коленях, сжала пальцы, унизанные кольцами.

Ления увидела, как ее невестка поморщилась. Д’Акорси оставался бесстрастным. У него это получалось даже лучше, чем у Рафела.

– О чем бы вы ни попросили, – повторила Тамир, широко распахивая глаза и устремляя искушенный взгляд на изуродованное, удивительное лицо правителя Акорси.