«Пакость задумал!», – перевела мне чуйка, когда я видела, как сужаются его глаза, в которых отплясывали языки пламени.

– Мама поедет со мной! – топнул ногой Дэнфер, бросая вилку на стол.

– Милый мой, когда сюда придут из министерства, и твой любимый папа сядет на восемь лет, ты останешься круглым сиротой, – ласково произнес «любимый папа». – Потому что перед тем, как папу повяжут, он придушит маму. И со спокойной совестью отсидит эти восемь лет, зная за что. А там и ты Академию закончишь…

– Мама поедет со мной! – засопел Дэнфер, глядя на отца таким же нехорошим взглядом суженых глаз. – Все будут с мамами, а я без мамы?

– В таком виде? – спросил хозяин, показывая на меня рукой. – Еще раз повторяю! Мама у нас домашняя!

– Еще лоток мне поставьте! – возмутилась я, придерживая полотенце. – Кстати, а у дядечек из министерства не возникнет вопросов, почему я хожу в полотенце? Или придется рассказывать о том, что мама очень чистоплотная и моется каждые десять минут?

Мистер Малеволент горделиво откинулся на спинку кресла.

– Хорошо. Мама поедет с тобой. Мордехай, поищи какое-нибудь платье и украшения! – махнул рукой хозяин, о чем-то думая. – Пойдут сплетни, что я удерживаю в замке человека. Значит что? Значит, ее должны видеть! Пусть все видят, что это не просто бедная пленница, а очень дорогая и любимая женщина.

О, как!

– Одну минутку! – послышался голос гоблина, и он вышел. Когда он вернулся, нарушая повисшую тишину, за ним шелестели сразу четыре платья. Выглядели они мрачновато.

– Какое выбираете? – спросил гоблин, показывая мне платья. Первым было фиолетовое со странной аппликацией на груди. Казалось, что она была здесь немного неуместна. Хотя, может так модно? Откуда я знаю, что здесь модно, а что нельзя?

– Вот в этом платье умерла бабушка. Ей всадили в грудь кол. Но я его отстирал и дырочку зашил! – заметил гоблин, пока я смотрела на платье с нехорошей репутацией.

– Покажите вон то, красное, – попросила я, понимая, что платье уже принесло удачу своей владелице.

Гоблин расправил красное платье. Оно было каким-то странным. Верх у него был карминово красным, а низ какой-то горелый и неровный.

– О, отличный выбор! В этом платье пытались сжечь на костре прапрапрабабушку. Подол немного подгорел! Но я его постирал! – заметил Сморчок.

– Кажется, не мой размер неприятностей, – поежилась я. – А вот это, синее!

На первый взгляд на нем не было таких уж явных следов, поэтому я склонялась к нему.

– В этом платье трагически погибла прапрапрапрабабушка. Его натерли чесноком и… – начал было гоблин, а я тут же ткнула в последнее.

– В этом платье прапрапрапрапрапрабабушка убила троих мужей, – заметил гоблин.

– Отлично! Беру его! – улыбнулась я, слыша, как гоблин бурчит, что нужно поискать туфли.

– То есть, ты согласен, что мама пойдет со мной? – спросил Дэнфер.

– Да, выгуляй маму! – кивнул отец с улыбкой, бросив на меня красноречивый взгляд: «Или я сам выгуляю маму на вытянутой руке, стоя в самой высокой башне!».

Но вместо этого в голове пронеслось: «А встаю я с комарами!». Комар старший и комар младший.

Мне принесли платье и туфли, в которые я кое-как поместилась. Если с платьем проблем не возникло, то туфли были на два размера меньше и жутко терли.

– Кх, кх, – послышалось высокомерное покашливание рядом, а я чуть не подпрыгнула. Отец подкрался незаметно! Тьфу! Как это он так быстро оказался рядом. Только что ведь сидел за столом! Я обернулась, видя изнеженное бледное лицо, а бледная рука протянула мне красивый сверкающий шар.

– Это – средство для связи у магов, – улыбнулись мне приторной и вымученной улыбкой. – Когда он нагревается, это означает, что тебя кто-то… хочет…

Глава восьмая

– Буду называть его «хотюнчик», – усмехнулась я, глядя на красивый шарик с опаской. Казалось, в нем вращается целая вселенная.

– Я не знаю, как ей это объяснить, – скривился вампир. – Когда шарик нагревается, это означает, что тебя кто-то вызывает.

– Тю, – расстроилась я, думая, что вот-вот получу ответы на все женские вопросы сразу. – Телефон… А я –то думала!

– Теле… что? – спросил вампир, нахмурив одну бровь. Только сейчас я заметила тоненькую черточку шрама на ней. И весьма удивилась. – Она меня не понимает! Как тебя зовут?

– Папа хотел назвать Аурикой, мама – Диодорой или Иолантой. А потом пришла бабушка и спросила: «Как поживает наша Танечка?», – заметила я, опасливо отстраняясь. – Все как обычно.

– Таня? – спросил вампир, видимо, представив, что среди его генеалогического древа со всякими Изольдами, Эльжбеттами, Люсиндами и Присциллами вдруг затесалась скромная Таня.

Он достал точно такой же шарик, который здесь, видимо, использовался, в качестве средства связи.

– Как только шар краснеет и нагревается, тебе нужно взять его в руку и сказать «Разрешаю», – произнес вампир. – Это означает, что пришла проверка, и тебе немедленно нужно быть дома!

Внезапно из моего шарика потянулась ниточка к его шарику.

– Кто это? – внезапно хором спросили шарики разными голосами.

– Проблема номер триста девяносто девять, – ледяным голосом произнес Рафаэль.

– Такой контакт уже есть, – заметил шарик.

– Я забыл. Тогда проблема номер четыреста, – ответил хозяин, тут же пряча свой шарик. У него что? Всех зовут «Проблема», и у каждой есть номер?

– О, да я у вас юбилейная, – усмехнулась я, пока мой шарик все еще «ктокал».

– Эм… Винтажный дырокол! – улыбнулась я, пока шарик радостно записывал.

На мгновенье взгляд мужа вспыхнул, а я пожала плечами.

Пока я разглядывала шарик, который уже прозвала Хотюнчиком, на меня смотрели, так, словно выжимают меня над кубком. Ну, жена! Еще сто грам!

– Мордехай! Доставай старую карету и дракона, – надменно приказал хозяин. – Полетите позориться на драконе!

Драко… что? Дракона?!

– Нечего ему просто так жрать и спать! – бросил на меня острый, как нож взгляд Рафаэль, скользя по столовой. – Полетите в карете. Позорить меня окончательно.

Он резко развернулся, заложив руки за спину. Длинный шлейф, обернулся вокруг него. Казалось, что под ним растекалась кровавая лужа.

– Это почему? – недовольным голосом спросил Дэнфер, пока я одергивала платье, которое принесло столько счастья одной вампирше. – В карете? Как нищеброды!

В глазах ребенка был такой ужас, словно у него отобрали телефон до совершеннолетия.

– А потому что папу лишили родовой магии, – склонился к сыну мистер Малеволент, не сводя с меня пристального взгляда. – Из –за того, что ты притащил домой маму. И тебя, кстати, тоже, лишили магии. Я не знаю, как ты будешь учиться в Академии, без магии. Но не поступить в Академию еще больший позор для семьи Малеволент, чем лишиться магии.

– Дракон готов! – послышался голос дворецкого. Он отряхнул руки, а я почувствовала легкое волнение. Неужели я увижу настоящего дракона!

– Зелье выпил? – вопросительно поднял брови мистер Малеволент, заглядывая в глаза сыну. Для этого ему пришлось склониться к ребенку. И тут же взгляд скользнул по мне. – А мама за этим не проследила.

– Зелье! Забыл! – опомнился юный вампир, а Сморчок тут же поднес красивую скляночку, которую вампир осушил, морщась.

– А что это за зелье? – спросила я, чувствуя, что ребенка тут пичкают черт знает чем!

– Это зелье, мадам, – скользнули по мне горделивым взглядом, пряча руки за спину, чтобы ненароком они не задушили меня. – Да будет вам известно, необходимо вампиру, чтобы спокойно переносить солнечные лучи. Оно действует двенадцать часов. Потом нужно пить новое.

– Дайте два! На всякий случай! – потребовала я, глядя на Сморчка. – И сумку!

А вдруг закончится действие? Мало ли? Лучше иметь про запас!

Мне принесли черную сумку с огромным драгоценным камнем в виде застежки. Сама сумка напоминала перевернутую дохлую летучую мышь. И каждый раз, когда я лезла в нее рукой, казалось, что я зверски насилую ее в различные кармашки.

– Любимая сумочка покойной матушки хозяина, – буркнул Сморчок, словно от сердца оторвал. В сумочке уже гремели зелья. – Дракон ждет!

Перед тем, как выйти, я бросила взгляд на хозяина. Он стоял, заложив руки возле камина. Языки пламени отражались на его изнеженном лице и полыхали в его глазах.

Мой взгляд поймали, а я слегка стушевалась, не ожидая этого. Казалось, что он о чем-то задумался. На меня гневно зыркнули и демонстративно отвернулись.

– Тоже мне, винтажный дырокол, – фыркнула я, перекладывая ценный шарик в сумку.

Дракон, дракон, дракон… Неужели это не сон? Я все еще не верила в то, что увижу настоящего дракона. Ой, как волнительно! Но я должна вести себя так, словно вижу их каждый день и кормлю с рук хлебушком.

Мы шли по коридору вслед за Сморчком, который учтиво изволил нас проводить. В полумраке я рассмотрела роскошную черную карету. Дверца кареты открылась, а туда заскочил Дэнфер, а следом залезла я, путаясь в юбках. В сумке звенели пузырьки, стукаясь друг об друга. Я придержала их, усаживаясь на широкое сидение. Так, а где дракон?

– Ну, вылезай, ленивая задница! – послышался голос Сморчка. – Че щуришься? Вылезай, давай!

Я не выдержала и высунулась в окно, видя огромную чешуйчатую задницу. Драконья морда повернулась в нашу сторону, а я невольно вздрогнула, то ли от страха, то ли от волнения. Дракон прищурился на нас, но тут же получил по заднице газетой.

Сморчок ловко вскочил на козла, а нас дернуло так, что я утонула в сидениях.

Дэнфер тут же подполз к окну, глядя на него обиженным на весь мир взглядом.

Я дернула его к себе, видя, как трепещут шторы на ветру. Робко, словно уже догадываясь, что я увижу за окном, я высунула нос, ужаснулась и тут же села посередине.

– Не подходи к окнам! – запаниковала я, таща ребенка к себе. – А вдруг дверь откроется?

– Она закрыта магией, поэтому не откроется! – ответил Дэнфер, а мимо нас пролетела стая птиц.

– И что, что магией закрыта? – дернулась я, таща его к себе. – Сиди рядом. Целее будешь. Фух!

Нас болтало туда- сюда, пока я пыталась поверить в то, что лечу в карете, запряженной настоящим драконом.

И тут нас затрясло так, что мы закачались на месте. Так, а вот это мне не нравится! Это что за зона турбулентности?

– Что случилось?!! – крикнула я испуганным голосом.

– Дракон покакал, – послышался голос Сморчка. – Вроде бы все!

Через мгновенье нас снова стало трясти, но ответ на вопрос «почему?» я уже знала.

Потом нас резко дернуло вниз, да так, что меня вжало в кресла. «Идем на посадку!», – послышался голос Сморчка. Я зажмурилась, обнимая ребенка.

Ой!

Я открыла глаза, слыша свист ветра и облака, которые улетают куда-то вверх. Нет, еще не ой!

А вот теперь точно «Ой!». Мы с ужасающим грохотом приземлились, а Дэнфер ловко выскочил из кареты. Я выдохнула и попыталась дрожащей ногой нащупать подножку, как вдруг увидела протянутую мне детскую руку. Этот галантный жест, заставил меня улыбнуться.

– Мы теперь как нищеброды! – уныло заметил Дэнфер, а я обалдела, глядя на то, что рядом стоят кареты, возле которых сопят драконы, копошатся какие-то мохнатые крылатые красноглазые твари, роют копытами землю крылатые кони.

– Ого! – выдохнула я, видя, что перед нами открывается улица, усеянная магазинами и торговыми рядами.

«Если вы готовы работать с самоотдачей, то эта работа для вас! Некроманту на работу требуется помощник на запчасти! График работы два через два! Два трупа из вас, два трупа без вас!», – прочитала я вывеску на мрачном магазине, похожем на склеп.

– Что нам нужно купить? – спросила я, видя, как Сморчок достает длиннющий список. Я отобрала у него список, вчитываясь в готические буквы. – Так, нам нужно… Тетради!