Я нахмурилась. Все же он и правда не в себе. Кто же в здравом уме будет радоваться такому дару, когда с ним ни работы нормальной не найти, ни друзей? Некромантов никто не любит. Да и в быту мы почти бесполезны. Упокоить дикую нежить никто из нас давно не способен. А поставить защитные ловушки и тотемы, способные напугать незваных мертвяков, может любой лекарь или даже элементалист.

– А какое у тебя направление? – решила я немного смягчить линию разговора, надеясь, что причины радости Рейва вот-вот станут ясны.

– Направление? – не понял он.

– Ну да. Некромант-философ, менталист, психолог, проклятийник или, может, историк, как я? Философ изучает отношение к некромантам в литературе и искусстве, менталист специализируется на разных мороках, проклятийник – самая востребованная профессия. Он умеет снимать порчу, как наведенную специально, так и полученную случайно на местах гибели людей. А историк занимается теорией вопроса, хронологией событий, знает корни возникновения эшгенрейского языка…

Мне показалось, что в глазах мужчины сверкнул смех. Он поднес кулак к губам и закашлялся, опустив взгляд.

– Я практик, малышка. Некромант-практик.

– Никогда о таком не слышала, – нахмурилась я. – Что значит практик?

– Это значит, что я умею все, что положено уметь некроманту. Проклятья, язык и еще очень много всего, чего ты не перечисляла.

– Да брось, – фыркнула я. – Ты, часом, не магистр-полиглот?

По спине пробежала дрожь, когда я взглянула в его темные глаза, на дне которых что-то опасно сверкнуло.

Создалось острое впечатление, что я чего-то не понимаю.

Еще раз оглядела мужчину с ног до головы. На вид – лет тридцать. Ну какой из него магистр? Тем, как минимум, под полтинник.

Успокоилась и отложила жирный лопух с деревянными палочками. Мясо закончилось, и я была вполне готова простить самодовольному мужчине маленькую ложь. Ну хочется ему делать умный вид – на здоровье.

Но в следующий миг на лице Рейва мелькнула едва уловимая хитрая улыбка. Он мягко протянул ко мне руку, скользнув пальцами по тыльной стороне ладони.

Странное прикосновение лизнуло огнем, пустив под кожу волну искр. Я задержала дыхание, ощутив, как неожиданно утягивает в свою глубину мужской взгляд цвета горького шоколада.

– Хочешь, докажу тебе, что не лгу, – вкрадчивым, чуть мурлычущим голосом проговорил он. – Поверь, я умею удивлять.

Он придвинулся ближе. Теплое ласкающее дыхание коснулось кожи. Прокатилось по щеке, заставляя ощутить близость губ. Опустилось к шее, обжигая, унося в какой-то темный водоворот, где я неожиданно начала забывать, кто я и где нахожусь.

Как будто морок какой-то…

– Что ты делаешь?… – выдохнула, закрывая глаза, чувствуя странное спокойствие рядом с ним. Словно это и не незнакомец вовсе, а человек, которого я знаю много лет. Словно он просто не может причинить мне вред.

Что за чепуха? Что происходит?…

– Ничего, что тебе бы не понравилось, малышка, – с мягким придыханием проговорил он, а я вдруг отчетливо услышала, как сорвался его голос на слове «малышка». Как перешел во что-то сдавленное, хриплое.

Отчего стало еще жарче.

Мозги уже вот-вот собирались включиться, нервы натянулись, как тетива лука перед выстрелом. Но в следующий миг случилось нечто ужасное. Нечто, заставившее воздух покинуть грудь, а горло – сжаться в страшном спазме.

Зубы стиснулись, и я едва не прикусила язык. Тело начало неконтролируемо трясти.

«Темные боги, если ничего не сделать, я вот-вот задохнусь…»

Глава 3

Рейв

В первый момент Рейв не понял, что случилось. Внезапно вокруг грудной клетки Ангелины вспыхнуло черное пятно, длинными липкими щупальцами опутывая легкие. Она начала задыхаться прямо у него на глазах.

Темные брови некроманта сдвинулись, острый взгляд, привыкший подмечать любые изменения обстановки, мгновенно переметнулся с лопуха, на котором прежде лежало мясо, до веток, на которых дрожала девушка, и затем по всему периметру помещения. Рейв искал причину ее тяжелого состояния.

Но причины не было. В пище отсутствовал яд. Сухой валежник не источал ни грамма проклятийной магии. А само укрытие было обычной берлогой.

Все это могло означать лишь одно: Ангелина больна. И проблема заключалась в том, что Рейв не был лекарем. Он был некромантом. Так что если малышка прямо сейчас склеит ласты, то максимум, чем он сможет помочь, – сделать из нее после смерти в меру симпатичную умненькую нежить. Скажем, стрыгу. Или даже лича. Хотя магии на это сейчас вряд ли хватит.

Девушку начало трясти. Глаза закатились, а изо рта пошла пена.

– Дело дрянь, малышка, – мрачно бросил мужчина и решил предпринять едва ли не единственную отчаянную попытку помочь ей.

Положил ладони на черное пятно в центре ее груди и приказал Тьме подчиниться. Впитывал ее кожей, старался почувствовать источник проклятья, если все дело было в нем. Заставлял неизвестную порчу сменить цель и перекинуться на него.

Очень неразумный поступок – ставить себя под удар ради девочки, которую узнал-то всего пару часов назад. Которую хотел использовать в качестве подзарядки. Как сухой паек на черный день! Но Рейв встряхнул головой, откидывая упавшую на лицо прядь, а заодно отгоняя прочь дурацкие мысли. Что такое одно хлипенькое проклятье для короля мертвых? И не с таким справлялись.

Но, к сожалению, фокус не удался. Это было не проклятье, и оно никуда не исчезло. Однако приступ внезапно сошел на нет.

Мужчина наклонил голову, хрустнув шейными позвонками. По спине прокатилась неприятная волна жжения. Все же львиная доля негативного эффекта впиталась успела впитаться в него самого.

– М-да… Лечить тяжелобольных мне еще не приходилось. Вот убивать из милосердия – это да. А лечить…

Губы Рейва скривились в мрачном подобии улыбки.

Но девушке хотя бы стало легче. Черные щупальца снова исчезли, словно их и не было.

Ангелина тяжело вздохнула, пока не приходя в себя. Длинные ресницы дрожали, бледное лицо покрылось испариной.

– Похоже, у тебя тоже неслабые проблемы, – тихо проговорил он, снова ложась на спину и закидывая руки за голову. – Как и у меня.

Прошло немного времени, в течение которого новая знакомая дышала все легче и свободнее, а некромант снова блуждал в собственных мыслях.

Сегодня утром Ангелина прочитала заклятье, выдавленное на его могильной плите, и решила, что подняла короля мертвых.

Рейв посмотрел на легкий румянец, выступивший на щеках спутницы, и воспоминание почти заставило его улыбнуться. Девушке больше ничего не угрожало, а значит, можно было расслабиться.

Но как же наивно было предполагать, что какая-то малявка, почти подросток, сможет разрушить заклятье, которое он сам не мог сломать в течение семисот лет!

Глупость. Ульфрик Айрис, чтоб ему икалось в посмертии, постарался на славу. А те, кто после этого хоронил запечатанного короля мертвых, тоже не оплошали. Зарыли так глубоко, что и плиту с письменами было не найти.

Но прошло слишком много лет. Могильник всплыл под действием дождей. Плита показалась на поверхности, а сам некромант смог хоть немного наполнить свой источник с помощью проходящих поблизости случайных жертв. Рейв давно подтачивал прутья своей тюрьмы, разрушал звенья колдовства. А дерзкая незнакомка ему в этом лишь помогла. Ударила по стеклу, в котором было уже слишком много трещин.

Хотя стоило признать, у девчонки оказалось прекрасное произношение в эшгенрейском. Она смогла правильно прочесть заклятье. А ведь большинство магов прочитали бы его таким образом, что только сильнее запечатали бы ловушку. В этом состоял невероятно хитрый секрет Ульфрика.

Чтобы освободить из тюрьмы обреченного на страдания короля, нужно было знать редкие нюансы произношения эшгенрейского. К примеру, во фразе «Сядет солнце цветом черной сажи» была спрятана загадка. Слово «черный» было начертано на камне как «yortonjer». Однако в классическом варианте языка оно писалось «troldeigh», а «yortonjer» с ударением на первый слог использовалось всегда в значении «яркий». Лишь единицы носителей языка были в курсе, что это слово можно читать и с ударением на второй, и тогда оно меняло значение. При этом Ульфрик вложил в заклятье особый ритм слогов, и если фраза звучала как «Сядет солнце цветом яркой сажи», то могила его врага должна была стать лишь глубже, а замки на ней – упрочниться. И только правильное прочтение, отражающее исходную задумку жреца, могло разрушить темные цепи. Но это было почти невозможно, ведь в заклятье едва ли не каждое слово должно было читаться двояко!

Каков же шанс был на то, что некромантом-счастливчиком, разгадавшим загадку хитроумного негодяя, станет жалкая выпускница?

Рейв презрительно фыркнул. Ему бы это конечно удалось, но как раз ему-то шанса на собственное освобождение не дали. Ясно дело, об умственных способностях Ульфрика он был невысокого мнения.

И вот теперь свобода рядом, и дело за малым – восстановиться до прошлого уровня. Конечно, чтобы наполнить источник, возможно, придется уничтожить не одну сотню людей, но разве это когда-нибудь было проблемой? Когда-то Рейв едва не покорил весь мир войском мертвых. Так что от парочки вымерших деревень никому хуже не станет.

Но для начала нужно разведать, что и как. Понять какие изменения случились в мире за его отсутствие. И помочь ему должна была именно Ангелина.

Некромант повернул голову к девчонке. Он тешил себя мыслью, что помог ей именно по этой меркантильной причине. Потому что дерзкая нахалка ему еще нужна. Но на самом деле были и другие, более глубокие поводы, над которыми он раздумывать пока не собирался.

Рейв прищурился, уронив взгляд на оголившиеся женские ножки. После приступа платье задралось, хотя и прежде-то не особенно многое прикрывало. Серо-голубая юбка поднялась так высоко, что стройные бедра внезапно заставили мужчину дышать глубже.

– Что она там говорила?… – пробубнил он. – Выпускной экзамен сдавала? В этом?

Захотелось провести рукой по ноге, почувствовать насколько горячая у нее кожа. Добраться до того, что все еще скрыто довольно безвкусными оборками.

Отвернулся, нахмурившись.

– Удивлюсь, если сдала, – бросил мрачно, нехотя устремив взгляд в каменный потолок.

В этот момент его случайная спутница наконец открыла глаза.

– Прям дежавю, клянусь Сумерками, – улыбнулся он. – Рад тебя видеть, малышка.

– Что… что случилось? – девушка провела по волосам трясущейся рукой и бросила на мужчину испуганный виноватый взгляд. – Ах, да… Прости.

– То есть ты все же знаешь, в чем дело, да? – безошибочно угадал некромант.

Девушка кивнула.

– Только не знаю, почему еще жива. У меня эпилепсия. Редкие, но очень сильные… припадки. Во время них я задыхаюсь. Помогает только порошок ларники, который надо принять заранее. И у меня он, к сожалению, недавно закончился. Я собиралась купить его в городе сразу после того, как сдам экзамен и поступлю в аспирантуру. Но провалилась. Если бы все прошло как нужно, мне выплатили бы пособие…

Девушка сморщилась и потерла глаза руками, поднимаясь с веток и усаживаясь рядом с мужчиной.

– Тебе это, должно быть, неинтересно.

– Нет, отчего же, – ответил Рейв, испытав странное чувство. – Я был бы рад узнать, откуда взялась эта болезнь. Никогда не встречал ничего подобного. А я много повидал, поверь.

– Вряд ли тебе понравится, если я расскажу правду, – вдруг проговорила она, поджав к груди колени и уперев в них подбородок.

– Испытай меня… – сказал Рейв и сам удивился, когда голос понизился в ожидании ответа.

Ангелина окинула его задумчивым взглядом, словно последний раз обдумывала, стоит ли говорить, а затем вздохнула и начала:

– Я бракованная.

– Что за чушь? – нахмурился он.

Не поднимая на него глаз, она продолжила: