Ласкин взялся снизу за капот, в надежде нащупать там крючок, держащий его, но на удивление капот не был никак закреплен. Василий поднял его и с еще большим удивлением обнаружил, что вместо двигателя и других устройств там пусто. Ласкин сейчас смотрел сквозь машину на асфальт, а машина эта была и не машиной, а лишь корпусом на колесах.

– Иди сюда, – сказал он Алёне.

Когда та подошла, то произнесла лишь короткое:

– Оу…

– Это странно, и это не к добру, – добавила она спустя пару секунд.

– Ласкин, я тебе последний раз говорю, надо уходить. Если стемнеет, мы дорогу не найдем!

– Ночь еще не скоро, – сказал водитель.

– Через сколько ночь? – спросил у него Вася.

– Не знаю.

– Мне показалось, что Солнце недавно село, – сказал Вася.

– Это не Солнце село.

– А что это было?

– Лампа.

– Лампа?

– Вася, я ухожу!

– Подожди ты! Сними лучше его на телефон – шепнул Вася.

– Лампа села, – произнес водитель.

– Снимаю и ухожу, – Алёна достала телефон и начала незаметно вести съемку.

– Что такое Лампа? – Вася опустил капот и вернулся к водительской двери.

– Я не знаю.

– Лампа – это Солнце? – спросил Вася.

– Нет. Солнце – это звезда.

– Как вас зовут? – продолжил вопросы Вася.

Мужчина молча смотрел на Ласкина. Через секунд десять Вася понял, что тот застыл, будто выключился. Будто заснул с открытыми глазами.

– Вы тут? – спросил Вася.

Мужчина, замерев, смотрел в одну точку – Васе на грудь.

Ласкин отошел чуть в сторону – водитель все так же сидел не шелохнувшись. Вася помахал рукой перед ним, но тот “не ожил”.

– Его тоже сними сейчас, – сказал Вася Алёне.

– А я кого, по-твоему, снимаю?

Ласкин открыл дверь и слегка потянул на себя человека. Тот вывалился на асфальт. Девушка села возле него и взяла его руку, на которой с пальцами было все в порядке, разве что они были все одной длины, кроме большого, противопоставленного. Продолжая снимать, девушка залезла ему в рот. Все зубы его были передними резцами.

– Это один из них, – девушка встала.

– Но этот добрый. – сказал Вася.

– С чего ты взял что он добрый? Если он на тебя сейчас не накинулся, это не значит, что он добрый. Чикатило ходил на работу и мог при необходимости мило общаться с людьми.

– Я хочу дойти до города, – решительно произнес Вася.

– Я тоже хочу. Но нельзя сначала вернуться и позвать хотя бы Федю с оружием с собой?

– Вернемся, но давай просто дойдем до Потерянного, посмотрим, что он там из себя представляет, и вернемся. А дальше уже сюда придем с полицией.

– Ох… Вася…

– Обещаю, в сам город не пойдем. Только до конца леса и сразу назад.

– Я дохожу с тобой до конца леса, разворачиваюсь и ухожу, чтобы ты мне не говорил, ясно?

– Да, да! Обещаю – до конца леса и сразу к обратно к проходу.

***

Вася с Алёной шли вровень, плечом к плечу, по этой необычной асфальтированной дороге, а впереди по закону перспективы путь сужался трапецией и терялся где-то в дымке тумана, но не такого сильного, какой был в настоящем Потерянном. Еловый лес, как ему и положено, был темнее и мрачнее любого другого леса. Всё из-за густого покрова. Слева и справа сквозь черные стволы территория просматривалась метров на пятьдесят. Мелкой поросли, мешающей лучу зрения, в лесу этом практически не было. Алёна чувствовала себя неспокойно в этом месте, где обитали странные и опасные создания, поведение которых, по мнению Алёны, было лишено здравого смысла. Вася волновался не меньше, но в отличие от девушки, в нем, кроме чувства страха, проснулся еще и дух авантюризма и появилась непреодолимая тяга к исследованию этого мира. Возможно, потому что Ласкин был несостоявшимся ученым, которому вместо изысканий на передовой линии науки, как он мечтал в детстве, пришлось работать обычным учителем в провинциальной школе. На жизнь Вася до этого никогда не жаловался, и работа в школе его в целом устраивала, но сейчас он понимал, что стоит на пороге великого открытия! Он – первый человек, побывавший в параллельной реальности, не считая Алёны, но эти мелочи можно опустить. Вася собирался заявить об этом проходе в Международную Академию Авторов Научных Открытий и Изобретений (МААНОиИ). Этим Василий убьет трех зайцев: первое – устранит угрозу для Мишки, ведь проход возьмут под контроль, второе – Вася станет известным, третье – поможет полиции разобраться с преступлениями. На самом деле Ласкин не собирался возвращаться назад, как только они выйдут из леса. Цель у Васи была такая – собрать хоть каике-то сведения об этом месте и сделать фото и видео прохода по возвращению. Потом, конечно же, попросить Алёну никому о проходе не рассказывать и по-быстрому подать заявку о нем в академию научных открытий. План Васин был практически бескорыстный… практически.

– Все это напоминает какие-то декорации, – сказала Алёна, – а этот человек будто статист, актёр массовки в кино.

– И его роль сидеть в машине? – Вася посмотрел на Алёну.

– Очень похоже, что да, – девушка не переставала всматриваться сквозь стволы слева и справа. Ей казалось, что на них в любой момент может кто-то наброситься, а отпор им давать нечем. Кто его знает, какие неведомые лесные хищники могут обитать в чужой непознанной вселенной?

– А у кого тогда главная роль? И что вообще тут происходит? Зачем им люди?

– Я, Вася, привыкла на работе решать загадки, но тут всё кажется не логичным. Если отталкиваться от идеи, что это какой-то ужасный спектакль, то какой в нем смысл? Каков мотив действий? Практически у любого преступления есть мотив, это основное правило при поиске убийцы – понять мотив преступника.

– Мало данных, Алёна. Собери больше информации и, возможно, получишь мотив.

– Спасибо. Я понимаю. Я этому пять лет училась.

– Ну а чего тогда спрашиваешь?

– Я не спрашиваю, я рассуждаю вслух и хочу констатировать – все что происходит, между собой никак не связывается в общую картину.

– Конечно. Потому что мало данных. Собери…

– Ой, всё… заладил… Соберу. Расскажи мне лучше подробнее про эту Многомировую интерпретацию.

– Это долго и нудно для гуманитария.

– Я не просто гуманитарий. Я гуманитарий, который уже много лет на работе каждый день решает разные детективные загадки. Логика и дедукция у меня развиты лучше, чем у человека с другой профессией…

– Ну да, ну да… – усмехнулся тихонько Вася.

…ты физик, я следователь. Если мы совместим наши навыки, может мы сможем лучше понять ситуацию, этот мир, этих существ? Если смешать твои знания и мой опыт работы следователем, то вдруг я до чего-нибудь додумаюсь?

– Я попробую быть краток. У нас есть квант электромагнитной волны – фотон. Пока понятно?

– Вася, я всегда была гораздо умнее, чем ты думаешь.

– Эта электромагнитная волна, частью которой является фотон, колеблется, допустим, или вертикально или горизонтально. Но мы не знаем, как именно колеблется. И вот мы хотим это узнать. Ученые в лаборатории для этого используют такой кубик прозрачный. Этот кубик отразит, как зеркало, фотон, который колеблется вертикально, и пропустит сквозь себя, как стекло, фотон, который колеблется горизонтально. И вот таким образом мы увидим, если фотон отразился и попал на первый детектор, то загорится красная лампочка, и мы узнаем, что он отразился, вот у нас лампочка красная, всё прекрасно, всё здорово…

– Давай ближе к делу.

– Да, лампочка красная показала, что фотон отразился, значит фотон колебался по вертикали. Ну а если фотон не отразился, а пролетел сквозь этот кубик, то загорается синяя лампочка, и мы узнаем, что фотон колебался по горизонтали.

– Дай угадаю, у физиков загораются одновременно обе лампочки?

– Погоди. Ты вперед забегаешь. Кроме вертикально и горизонтально колеблющихся фотонов есть еще и диагонально колеблющиеся. То есть, это что-то среднее между двумя этими вариантами колебания. Такие фотоны находятся в состоянии суперпозиции.

– И вот вы запускаете этот фотон в этот прозрачный кубик и…

– Да, запускаем такой фотон туда, и, по идее, он или отразится от кубика, или пройдет насквозь с вероятностью пятьдесят на пятьдесят. До этого фотон был в суперпозиции, но, после измерения кубиком, он будет или вертикально колебаться или горизонтально. Суперпозиция исчезает.

– И при чем тут параллельные вселенные?

– В момент измерения фотон теряет суперпозицию, и он, а следом и весь мир, перестает быть квантовым и становится классическим. То есть, имеет классическую физику.

– Всё. Стоп. Тут я уже не понимаю.

– До измерения диагональный фотон колебался и горизонтально, и вертикально. Так?

– Так.

– Он был в суперпозиции и был одновременно и таким, и таким.

– Ааа… подожди… то есть то, что он колебался по диагонали до измерения кубиком, означает, что он был одновременно… эм… как сказать-то… одновременно он колебался и вертикально, и горизонтально?

– Да, я это и произнес только что. Это как если ты одновременно и поднимешь руку вверх и отодвинешь вбок. Вот одновременно одну и ту же руку. Рука у тебя будет в двух состояниях. Правда с рукой такое сделать невозможно. И представить такое тоже сложно.

– Ладно… А то, что фотон может находиться в этой вашей суперпозиции, это факт? Это ученые точно знают?

– Это факт.

– Хорошо. Значит, он был в двух состояниях одновременно. Потом прошел сквозь кубик и…? – Алёна, задавая вопросы, на Васю ни разу не взглянула. Мысли ее были погружены в Васин рассказ, но при этом глазами девушка продолжала отслеживать ситуацию вокруг.

– Да. Прошел сквозь кубик, и у него случился коллапс квантового состояния. Это значит, что он перестал быть одновременно в двух состояниях. Перестал одновременно колебаться и по вертикали, и по горизонтали. Фотон разошелся на два состояния – одна версия фотона полетела сквозь кубик, а вторая отразилась. Мы таким образом его измерили этим кубиком и увидели, что он сейчас в каком-то одном состоянии – колеблется или горизонтально, или вертикально. И вот тут возникает вопрос – в какой момент фотон перестал быть одновременно в двух состояниях и разошелся?

– Когда он коснулся стенки кубика? – предположила Алёна и обернулась на мгновенье.

– Но тогда для нас, для тех, кто его измеряет, он все еще в суперпозиции, в двух состояниях, ведь когда он только коснулся стенки кубика, сигнал от кубика еще не дошел до какой-либо лампочки – до красной или до синей, и мы не увидели зажженный огонек одной из лампочек. Для нас, как для наблюдателей, фотон все еще в неопределенном запутанном состоянии. Он колеблется и так и сяк.

– А это важно? Он же уже измерился об кубик этот?

– Важно. Потому что дело не в том, измерился ли фотон или нет. Он сам не имеет воли. Или любопытства. Какая ему разница что с ним. Важно – восприняли ли мы результаты измерения фотона или нет.

– Ну тогда в момент касания кубика фотон все еще в суперпозиции, – Алёна остановилась и задумчиво посмотрела на Ласкина, – потом идет сигнал на лампочки. Но если фотон в суперпозиции, то сигнал идет на обе лампочки?

– Та-а-ак… верно.

– Потом от лампочек идет свет до глаз наблюдателя, фотон все еще в суперпозиции?

– Да.

– Потом идет сигнал от глаз в мозг ученому, электрон все еще в суперпозиции?

– Какой из сигналов? С какой лампочки? Если электрон будучи в суперпозиции прошел сквозь кубик, из этого следует, что он должен был разделиться, а он в суперпозиции.

– Получается, если фотон в суперпозиции, то он и горизонтально колебался, проходя сквозь кубик, и одновременно вертикально. Значит, сигнал пойдет с обеих лампочек? Ну… я так понимаю, фотон и отразится от кубика и пройдет через кубик… одновременно?

– Да.

– Что вы там курите?