Дом у нас большой, кирпичный, на два хозяина, хорошее расположение, изолированные комнаты. Сейчас такие именуют Таунхаус (ну почти такие). Он даже по документам называется «квартира». Стены почти в метр толщиной, что дает прекрасную шумоизоляцию. За исключением лая глупого Рексика из окна. От него нигде не спрячешься. Ночь, четыре часа, с улицы доносится грозное: «Ваф-ваф». Муж идет спасать очередного ежика закатившегося к нам на огонек чем-нибудь поживится. Рекс обычно не щадит ежей, да и те, не церемонятся с ним. Ходит потом важный, с поцарапанной мордой. Больше всего мы боимся, что такие драки могут закончиться бешенством. Мало ли, что там из леса принес этот зверек. Вот и приходится мужу вылезать из теплой кроватки и топать к собаке. А этот дурачок, оказывается от скуки, мается, поиграть ему надо. Игрушки тащит. Пикает. Забавно ему, что он папку из постели вытащил. Орет еще громче. Прежние хозяева его палкой за такое били, и он по началу всего боялся. А с нами совсем «нюх потерял» и расслабился.

Пес старый, достался вместе с домом. Хозяин, правда, скинул ему пару лет и приукрасил достоинства. Да мы и не собирались отказываться от него.

В силу возраста, а может и палки, он не поддается никаким тренировкам. Даже лапу мы не смогли его обучить давать. Бегает целыми днями, роет ямы, а муж их закапывает. Веселятся так.

Огород у нас просто огромный, шестнадцать соток. В начале, при покупке дома, мы очень надеялись на помощь моей достаточно молодой мамы. Был договор – не работай нигде, помогай, а мы тебя обеспечим. Не вышло. Она или не умела, или не хотела, или не обязана! Раньше муж сажал, я полола. А в этом году, после ковида приключилась астма. Одним из триггеров пыль, земля. Начинаю кашлять, даже если помою пыльную банку. Мы спешно выставили дом на продажу. Но оба психологически не отпустили его. Люди приходили смотреть, были желающие. Муж хмурил лоб и повышал цену.

Это лето, я полностью передала ему все огородно – посадочные дела. Потому, что, в маске, с баллончиком, а потом еще и весь вечер с небулайзером после обычной прополки – ну совсем не круто. Муж справился. В огороде чисто. Огурцы насолены. Варенье из райских яблочек, сварено. Перцы в морозильную камеру собраны. Паприка, насушена, яблочные чипсы тоже. Излишки мы всегда развозим друзьям, знакомым и родственникам, тем у кого или еще не растет или уже не растет. Нам не жалко, а людям приятно. Сами понимаете, для двоих ну очень много земли.

Квартиру двухкомнатную мы в городе купили, но жить там желания не возникло. Хоть и район шикарный, новый дом, из окна вид прекрасный. Десятый этаж, подальше от шума. Рядом торговые центры большие, просто громадные. Развита инфраструктура. А не тянет, от слова совсем. Может когда-нибудь. Я побыла там десять минут, и мне захотелось сбежать на воздух. Кругом чужие запахи, шум.

У нас все натуральное, яички из-под курочек несушек. Воздух такой, хоть ложкой ешь. Газон, бассейн, баня, шезлонги, качели, велосипеды. Да, лежать некогда, это другое дело. Но в квартире – тоска. Ко мне в гости, как то приезжала давняя клиентка, Москвичка. Она так радовалась картошечке со сливочным маслом, домашним огурчикам, меду. Говорила, ну как же это все вкусно, настоящее, не картонное, нитритное, ГМОшное. А свое! Домашнее. А мы смотрели и удивлялись. Для нас это привычное, будничное. А как продашь, так что, тоже на все магазинное пробковое переходить?

Что делать? Брать новый дом с меньшим огородом и без печи? Неизвестно, как моя астма поведет себя зимой. Где гарантия, что на новом месте будет так же тихо и повезет с соседями?! Вопросы и сомнения разрывали меня изнутри. Нет, конечно, можно было спросить у карт, но я некоторые решения предпочитаю принимать сама. На том простом основании, что мне нравится в этом видеть свою заслугу. Честно говоря, не все, лукавить не буду.

После очередного созвона с потенциальным покупателем, я не выдержала и завела с мужем серьезный разговор. Сначала, похвалила его, что он со всем справился сам, без меня. Выяснила, насколько ему тяжело это было? Ну, а потом все таким подвела к тому, что не готова я куда-то переезжать. Ни сил, ни желания нет. Муж сильно обрадовался, да и у меня камень с души свалился. Сняли дом с продажи. Начали тут же планировать. Любимое наше занятие.

Я, например, мечтаю в следующем году с самого начала сезона, переселиться работать в летний домик. Он отдельно стоящий и мне никто не будет мешать своим мяучеством. А то сейчас, ежедневно, происходит битва за стол. Два Мейн-куна, во весь рост, вытягиваются на нем, а мне вроде, как и работать негде. Сдвигаю – игнор, дверь закрываю – ор. А тут маленький домик, две комнаты и весь мой. с

С начала моей трудовой деятельности мы жили, там же, где я принимала людей. Только спустя двенадцать лет, смогли купить вторую квартиру, и оказалось, это очень удобно. Работать в одном месте, а жить в другом – большой плюс. Правда я, конечно, весь день скучала по дому, но зато ни каких: «Чеши шею, башку, пузико. Дай пожрать. Убери за мной. Поиграй указкой».

Люди непредсказуемы, порой мы сами не знаем, чего мы хотим.

Как притча про Бога и человека. Попросил мужчина у Создателя глаза, мало. Попросил уши, рот и все остальные органы, а потом и сам захотел стать Богом. Люди всегда чем-то недовольны, все время что-то хотят, а на самом деле, основная составляющая для счастья – это здоровье, спокойствие, ну и дом, полная чаша.

Но, очень важно найти подлинный родной дом. Одна из важных составляющих после любви, это довольство собой и местом в своей жизни.

Держи меня за руку

Если бы, у меня вдруг появился ковер самолет, я обязательно слетала в прошлое и исправила одну ужасную ситуацию.

У меня в детстве была подружка Анжелла. У нас с ней были похожие судьбы. Меня родители оставили у бабушки в пол года, и ее тоже во младенчестве. Только мои захотели пожить для себя, а ее мамка жила в Германии и устраивала свою личную жизнь. Что в принципе одно и то же. Да так лихо устраивала, что мужа не нашла, но родила подружке братика. Правда в деревню того не отдала.

Мы с девочкой были неразлучными. Везде вместе. Ее бабуля кормила нас прохладным молоком с пушистым белым хлебом, а моя хворостом, булочками и конечно же бутербродами с маслом сдобренные щедро сахаром.

В принципе, развлечений у нас было не особенно много. Мы или где-то лазили, или прыгали, или скакали. Стройка, помойка, деревья, качели – это все, было наше. Гаражи пошли позже, уже в городе. В деревне, поле, бугры, лужи.

Недавно мне написала другая подружка, что полиция застала ее милого, доброго мальчика резво скачущего с другими по гаражам. Ее вызвали и пол часа отчитывали вместе с сынишкой. А в это время, их неоднократно вызывали по рации на вызов, где муж избивает жену, и подрались алкоголики с ножевым ранением. Но когда им искать, например, украденную из моего наследства технику, им нужно бороться с мелкими «террористами». Нет, я не спорю, это опасно и в чем-то даже правильно. Только раньше нас за ухо мог поймать любой взрослый и отчитать. Не было чужих и своих детей, а сейчас вот этим занимаются органы.

Ну и вот, значит, дружили мы с Анжеллой, дружили, и нас, как то одномоментно, решили забрать домой. В первый класс надо было идти. За ней мама приехала, а меня впервые в жизни дед посадил на поезд, взял сумку и мы поехали. Во-первых, дед вообще никогда никуда не ездил, а тут еще и поезд. Классный такой, пахнущий машинным маслом и незнакомыми людьми. Я восприняла это, как новое чудесное приключение. Мне, конечно, не хотелось расставаться с моими близкими, но бабушка сказала: «Так правильно, дети должны жить с родителями».

Всю дорогу я глазела по сторонам и задавала вопросы. Потом был трамвай, тоже интересное впечатление. Некоторое время дед со мной пожил, потом приехала бабушка. Они решили, что я так быстрее привыкну к мало знакомым мне дядьке и тетке. И я вот я осталась одна. Совсем одна!

Сказать, что мне было плохо, это ничего не сказать. Родители продолжали «жизнь для себя», им не нужен был ребенок. Ни тебя в парк сводить, ни в кино. Гости практически ежедневно, а если у них нет их, то тогда они сами куда-то шли.

Постоянные угрозы, что если я не буду слушаться, меня сдадут в детский дом. Под этим же предлогом, абсолютно все действия. Если ты не останешься дома одна, то мы тебя отдадим. Если ты не научишься зажигать газ, то мы от тебя избавимся. Я иногда думала, как бы было хорошо, если бы эти люди, действительно меня туда отдали. Бабуля никогда не оставляла меня одну, а тут я ощутила просто бездну одиночества и ненужности. А еще незащищенности, чувства вины и незаслуженности. Я ничего в жизни не заслужила! Здесь ничего моего нет!

Я стала запуганная, тревожная и удобная. Старалась меньше разговаривать. Постоянно испытывая страх наказания и отвержения. Между мной и родителями не было никакой эмоциональной и психологической связи. Я не чувствовала себя в безопасности! Плюс, за все, что было им не угодно – наказание. Я стала всего бояться, особенно что-то начинать. Меня очень редко хвалили. Точнее никогда. Кроме тех редких случаев, когда к маме приходили подружки, и если кто-то начинал петь хвалебны своему отпрыску, ну и моя тоже вспоминала, что я есть.

Больше всего на свете, я мечтала вернуться в деревню. Страх неопределенности держал меня, маленькую, в сильнейшем стрессе. Поэтому, по итогу, из меня получился перфекционист, максималист и трудоголик. Я просто перевела все свои тревоги в эти качества. Благодаря негативным установкам, я часто боюсь что-то начинать, не умею отказывать без чувства вины и многое избегаю. Много лет с этим работаю по психологии и чем старше становлюсь, тем больше мне это мешает. Надеюсь, я однажды все это устраню и смогу написать книгу моих побед.

Мы встретились с подружкой спустя три года. Ей тоже жилось совсем не сладко. Мамка естественно, любила больше братика, а не родную по крови, но чужую девочку. Она превратилась дома в няньку и домработницу, как и я. А родительница, по-прежнему устраивала личное счастье, приводя «женихов» домой. Парочка, даже пытались учить ее уму разуму.

Мы все лето продержались вместе, как два оторванных листа от дерева. Не могли наговориться. Анжелка сильно изменилась, поправилась, стала какая-то хмурая, угрюмая и даже злая. Я, наоборот, вздрагивающая и тихая. От нас двух прежних хулиганок, резво скачущих по веткам не осталось ничего, кроме дружбы. Не одной кукле глаза выдавили, было что вспомнить.

Мы часто смотрели на небо. Вглядывались в облака и видя самолет, обещали друг другу прилететь в гости. Мы стали какие-то тихие, безжизненные и грустные. Это было печальное лето.

За ней мамка вернулась раньше, чем за мной. И тут случилось очень интересное. Когда им нужно было улетать, моя подружка спряталась. Искали ее более трех суток и жители села и приезжие следователи.

Конечно, матери пришлось менять билеты. Когда нашли, девочка была грязная и голодная. И показала такую невероятную силу, что ее не смогли вести несколько здоровенных мужчин в форме. И тут, бабушка встала за внучку грудью и сказала, что никуда ту не отпустит. Взяла девочку за руку и они гордо вместе пошли домой. Было видно, как подружка крепко сжимала пальцы пожилой женщины, словно боялась, что эта связующая нить оборвется и их разлучат.

Вот так и решилось! Мамка уехала одна. Подружка осталась в деревне. Скажу честно, я невероятно ей завидовала, что той хватило смелости так поступить. А я боялась. Меня не раз уже отец бил по голове, очень неприятно так давал подзатыльники. У него было любимое выражение: «У сильного, всегда бессильный виноват». Я представила, что если я так поступлю, как он рассвирепеет, и не сделала.

Так вот, если бы у меня был ковер самолет, я обязательно вернулась бы в прошлое и осталась в деревне. Тогда моя жизнь, может быть, сложилась иначе. Рядом с моими любимыми бабулей и дедулей. Вместе с Анжелкой. Она, кстати, так и там осталась, замуж не вышла. Видать тоже бурное детство сказалось на судьбе. Вот такое вот грустное воспоминание.