Он обвел потемневшими глазами зал и глухо добавил:

– Остальные сбежали. Чудом остались живы. Я понятно объясняю?

Я видела, как расслабляются лица гостей. Леди Арина мелко кивала и вполголоса шептала слова благодарности. Она схватила обеих дочерей за руки и потащила к выходу. Следом отправился лорд Бейли. На нас они даже не посмотрели; проходя мимо меня, Талия опустила глаза.

– Так нельзя! – крикнул Август.

И тут же, закричав, схватился за плечо, пронзенное ударом кинжала. Брызнула кровь.

– В стычке, пытаясь защитить хозяйку дома, был ранен юный Август Леман, – холодно прокомментировал происходящее граф Дейтон. – Искренне надеюсь, что больше никто не пострадает от рук разбойников.

Супруги Леман кинулись к сыну и, обняв его с обеих сторон за плечи, медленно повели к выходу. Следом, опираясь на сына, ушла баронесса Коннорс. Поспешно, побросав инструменты и ноты, сбежали музыканты. Никто не оглянулся напоследок. Зал почти опустел.

Я во все глаза смотрела на барона Фарли. Он все это время безмолвствовал. Вдруг еще не все потеряно и он вступится за нас? Не захочет участвовать в жутком преступлении?

Он катал меня на плечах по саду, когда я была ребенком, и я, цепляясь одной рукой за воротник барона, другой срывала с веток спелые яблоки…

Барон вышел вперед и встал рядом с графом Дейтоном.

– Пора с ними кончать, – бросил он.

Глава 9

– Терпение, – ответил Томас Дейтон. – Все успеем.

Чего он ждал? Наверное, пока гости покинут имение. Никто не вернется, чтобы помочь.

Дверь на террасу приотворилась, в зал вошел Адриан, кивнул отцу и, вальяжно сунув руки в карманы брюк, заслонил выход.

– Мама и леди Фарли уехали, – сказал он. – Мама просит быть милосерднее и закончить дело быстро. У нее разболелась голова, я посоветовал ей лечь в постель, выпить капель и гнать из головы невеселые мысли.

Адриан оставался спокоен, точно речь шла не об убийстве семьи соседей и друзей. Я сжимала руку Патрика, лежащую на моем плече, и лишь поэтому сохраняла остатки самообладания. Я часто и тяжело дышала, хотя хотелось пронзительно кричать.

Я глядела на Адриана и не могла взять в толк, как всего меньше трех часов назад мечтала об одной его приветливой улыбке. Как таяла, украдкой любуясь его привлекательным лицом. Адриан по-прежнему был красив: прямой правильный нос, волевой подбородок, густые темно-русые пряди волос, спутавшиеся от ветра. Но теперь при взгляде на свою детскую любовь я ощущала лишь ужас и омерзение.

– Нам всем это не доставляет удовольствия, – добавил Адриан, впервые повернувшись ко мне.

Я вздрогнула всем телом под его тяжелым взглядом, а наследник графа Дейтона обратился к моему отцу:

– Уверен, вас обрадует известие о том, что Вивиана останется жива.

Его слова, сказанные деловым тоном, потрясли меня. Он совсем не напоминал спасителя. И почему-то мысль о том, что я останусь одна в этом мире рядом с Адрианом, пугала сильнее, чем смерть.

– Что? – прошептала мама.

Пока взоры всех были прикованы к Адриану, Патрик снова сделал несколько шагов назад, прижимая меня к себе.

Глаза отца побелели от ярости, он непроизвольно пытался нащупать на поясе рукоять кинжала, забыв, что безоружен.

– Так вот как вы это провернете! – прохрипел он. – Ты!..

Наверное, он многое хотел бы сказать Адриану. Напомнить, как выезжал на охоту с ним и Патом, когда они были детьми, как принимал его в своем доме, как относился если не как к сыну, то как к родному племяннику наверняка. Однако отец запнулся и замолчал, понимая, что любые слова сейчас бесполезны.

О чем догадался папа? Судя по тому, как напряглись пальцы Патрика, сжимающие мою ладонь, и как отчаянно на меня взглянула мама – они поняли.

– Киллиан, благослови их. Ви останется жива, – выдавила она.

Благослови? Я зажмурилась и тряхнула головой. Благословляют, когда просят руки. Но эта мысль была настолько дикой, что я тут же отбросила ее.

Отец молчал, сжав губы в тонкую полоску.

– Не упрямься, дорогой сосед, – подал голос граф Дейтон, спрятав за добродушным тоном издевку. – Подумай: если Ви выйдет замуж за Адриана, имение достанется твоему будущему внуку.

– Вот как? – сказал отец. – Отдаю должное твоей дальновидности, Томас. Это ведь твой план, недоумку Карлу такое и в голову не придет? Ви останется жива и вынуждена будет раздвигать ноги перед убийцей ее родителей?

Кровь прихлынула к щекам – от грубых жестоких слов отца, от грязной картины, которую я представила.

– Ты хочешь этого, Ви? – Теперь папа смотрел мне прямо в глаза.

Я, дрожа, покачала головой.

– Она останется жива, Кил! – крикнула мама, вцепляясь ногтями в его руку. – Жива!

– Лишь до тех пор, пока не родит сына! – отрезал отец.

– Ладно, хватит, – поморщился Адриан. – Заклятие на первенца сработает и без благословения. Ви, иди ко мне.

Он приказал ровно с той же интонацией, с какой отдавал команды охотничьим собакам: «Ко мне. Лежать». Лежать и терпеть, пока я буду делать тебе наследника. Так вот какая жизнь меня ждет впереди.

– Нет, – сказала я.

– Малышка, чем быстрее мы придем к супружескому согласию, тем лучше, – ухмыльнулся Адриан.

– Она сказала «нет», ублюдок! – рявкнул Патрик, выхватывая кинжал, спрятанный за поясом моего платья.

Мы стояли в кольце вооруженных людей. Судя по потрепанной одежде и разномастному оружию они были простыми разбойниками – лишь у главаря был меч, остальные держали в руках кто что: кистени, длинные охотничьи ножи, самодельные пики. Сброд, нанятый графом Дейтоном.

Сброд, который ничего не понимал в ведении настоящего боя. А Патрика этому обучали с детства.

Он сразу с разворота ударил кинжалом ближайшего мужчину, не щадя, метя в самое незащищенное место – шею. Тот рухнул на пол, забился, зажимая рану.

Патрик подцепил носком сапога упавший из рук разбойника нож и кинул его отцу. Папа поймал нож в полете и тут же, оттеснив маму за спину, напал на двух головорезов.

– Спасайтесь! – крикнул он. – Спасай сестру!

Я была в таком смятении, что действовала как механическая кукла, которую дергают за веревочки. Стоило Патрику отпустить мою руку, я встала покачиваясь, озираясь, не зная, что делать дальше.

На нас бежали сразу двое мужчин, подгоняемые гневными окриками графа Дейтона:

– Убить мальчишку! Хватайте девчонку!

Патрик поднырнул под летящий в его голову металлический шар кистеня. Вонзил острие в грудь второго противника, но не пробил кожаный кожух, лишь оттолкнул разбойника с дороги. Брат подтолкнул меня в направлении двери:

– Беги! Беги к телепорту, Ви! Я догоню!

Я побежала, не смея обернуться. До моего слуха долетали тяжелые звуки боя: громкие выдохи, скрежет железа, вскрики и грохот крошащегося под ударами шипастых шаров мраморного пола, звон разбитых окон и зеркал.

Прежде чем выскользнуть в коридор, я все-таки оглянулась и застыла на бесконечные три секунды. Страшная картина мгновенно и навсегда запечатлелась в памяти…

Папа бился как лев, но он тяжело дышал, по рассеченному виску струилась кровь, а штанина его новых красивых брюк, которые он заказал к моему празднику, тоже пропиталась алым. Он старался не наступать на раненую ногу. На него наступали сразу трое, и все же он пока успевал отбиваться. Челка свесилась на один глаз, придавая моему строгому отцу залихватский вид. Будто это все шутка… Будто игра…

Мама беззвучно шевелила губами, которые складывались лишь в одно слово: «Бегите!»

Патрик отступал к выходу, теснимый двумя противниками с ножами. Пату ничего не оставалось, как подставить левую руку, кое-как защищенную плотной тканью сюртука, под удары лезвий. Они уже прорезали материю, и теперь при каждом ударе вверх и в стороны летели брызги крови Патрика.

Его лицо было спокойным и сосредоточенным: он ждал подходящего момента. Стоило одному из противников поскользнуться, Патрик тут же полоснул его по лицу, по глазам, ослепляя. И воспользовавшись растерянностью второго – ударил его в бедро кинжалом, а после коленом в живот, заставляя упасть.

– Ви, беги!

Перед тем как отвернуться, я заметила, что Адриан не вступает в бой. Он быстро шел вдоль стены в обход, двигаясь за мной.

Я выскочила в прохладный, темный, пахнущий цветами коридор и только теперь поняла, что воздух в зале провонял кровью. Патрик нагнал меня через мгновение, схватил за руку и потащил за собой. Вторую, левую, руку он неловко прижимал к груди.

Нас догнал пронзительный крик мамы:

– Кил! Нет!

Потом она еще раз жалобно негромко вскрикнула. И стало тихо.

Колени подогнулись, я запнулась, почти упала, но Пат обхватил меня за талию, вздернул на ноги.

– Телепорт, Ви, – выдохнул он, ничем не выдав, что наверняка его сердце, так же как и мое, готово разорваться от боли.

Глава 10

В зал телепорта вел отдельный переход, где не было окон и дверей. Мы опережали убийц на доли мгновения, но если будем бежать достаточно быстро, то успеем проскочить вовнутрь и запереть тяжелые створки.

Мы не подумали, что граф Дейтон примет во внимание этот путь отступления и заранее выставит пост. Еще несколько шагов, и мы бы оказались в ловушке, зажатые между двумя группами головорезов в узком пространстве.

– Ви, стой.

Патрик резко остановил меня и указал подбородком на длинные колеблющиеся тени в конце коридора. Разбойники ждали за поворотом, не предполагая, что их выдадут магические светильники.

Меня захлестнуло отчаяние: путь к спасению отрезан! Однако Пат тут же дернул меня в сторону: у него появился другой план.

– Господин… – раздался испуганный голос.

Белая как полотно горничная Бетси стояла за портьерой, отделяющей господскую половину дома от половины слуг.

– Тш-ш-ш. – Патрик приложил палец к губам. – Они вас не тронут. Сидите тихо и не высовывайтесь. Дверь в подвал заперта?

Бетси замотала головой, не в силах произнести ни слова.

Подвал? Там хранились продукты, папа оборудовал винный погребок. Что задумал Патрик?

– Из подвала… есть выход на поверхность… – объяснил он на бегу. – За ограду…

Точно! Туда торговцы привозили товар, наша экономка вместе с кухаркой выбирали, чем пополнить запасы, а слуги спускали продукты в подвал, не беспокоя хозяев дома.

Если мы выберемся за пределы имения, появится шанс укрыться в лесу, а после добраться до города. Сейчас, ночью, будет не так-то просто нас отыскать.

За спиной взвизгнула Бетси, ее плаксивые мольбы перебил грубый мужской голос, выспрашивающий у горничной, куда мы побежали.

– В подвал! – пискнула она. – Ой, матушки, не трогайте только!

Патрик вполголоса выругался: мы не успевали добраться до лестницы в подвал. Брат замешкался на секунду, но вот он снова потащил меня в сторону, в боковое ответвление коридора. Тот вел, кажется, в прачечную – в нос шибанул застоявшийся запах хозяйственного мыла.

Далеко мы не побежали: Патрик нырнул в неприметную нишу, прикрытую пыльной занавеской. В нише хранились ведра, швабры и щетки.

– Переждем, – одними губами произнес он, прислонился к стене и привлек меня к себе.

Мы старались не двигаться, не издать ни звука, но сбивчивое дыхание так и норовило вырваться изо рта. В двух шагах, за тонкой перегородкой, ходили преследователи. Часть отправились в подвал, другие обшаривали углы, заглядывали во все закоулки. Если кто-то догадается отдернуть занавеску…

С левой руки Патрика капала кровь. Я тихонько, кончиками пальцев погладила его по запястью, спросила одними глазами: «Очень больно?» Пат растянул в улыбке побледневшие губы, покачал головой.

– Никого тута нет! – крикнул наемник из глубины дома.

– Ищите лучше! – рявкнул Адриан.

Он стоял совсем близко – достаточно протянуть руку. Я вздрогнула всем телом. Клянусь, не нарочно, но страх оказался сильнее меня.