На работе дела со скоростью Синкансэна устремились в гору. Также в меня влюблена обжигающая душу зеленоглазая красотка, в придачу к этому моя начальница – жаль что у нее крайне стервозный характер. Ну да ладно, а еще… В этом жизненном уравнении остается два неизвестных, и если первые факты скорее положительные, то по закону равновесия последние два таковыми ну никак являться не могут.

Еще раз, Миша… Первой странностью той недели был лифт и три красотки в нем. Далее Суинг, но если верить ее словам… С каких пор ее словам можно верить, потому что она моя начальница и такое хитрое существо, как кицунэ? Но и она могла попасть под действие метки суккуба или все-таки проклятия? Черт, все так сложно!

После была школьница и ее семейка; также та странная проводница; ужратая в хлам студентка, что сейчас спит у меня дома, и вновь поезд – а вместе с ним и начинающие полицейские. Что со всеми ими было, чего не было с остальными? С той же начальницей ресторана, коллегами и Юшенг? Все они достаточно долго находившиеся со мной в столь тесном кругу никак себя не проявили? Тупая твоя голова, думай!

Прибывший поезд отвлек мое внимание, после чего в его распахнувшиеся створки стал заваливаться мясной человеческий поток. Мелкий первоклассник, утаскивая за собой свою молодую маму, что-то активно вещал, прося ту поторопиться. Как итог – несмотря под ноги, неуклюжий торопыга каблучком зацепился за дыру, разделявшую перрон и вагон.

Плюхнувшись пузом на пол, малыш от испуга зарыдал, а подскочившая мама, упав на коленки, стала дуть бедолаге на поцарапанные ручки.

– Мой бедненький, под ножки смотреть надо, – целуя того то в правую, то в левую, причитала женщина, отчего в моем воспаленном мозгу наконец-то всплыло кое-какое воспоминание.

А ведь все началось с той необычной русской цыганки, что я встретил после корпоратива. Ее пророчества и слова… А, еще тот поцелуй в руку, мерзковато, конечно, но что если это и вправду было моей отправной точкой в мир этой проклятой тарабарщины? Ведь, если здраво рассудить, именно в тот день я впервые за долгие годы столкнулся с кем-то до жути необычным. После чего… А что после? Проводница, встретившая меня тогда на перроне, вполне нормально со мной общалась, насколько я помню… Смутила только ехавшая со мной странная мамаша. Да и цыганка не особо была похожа на суккуба. Ведь, как во всех мангах, ранобе и фильмах для взрослых, которые мне доводилось видеть, они были, ну, как бы сказать… Покрасивее что ли. А это… Суккуб русского человека? Да вдоль кольцевой тогда каждую вторую так же успешно суккубом окрестить можно, и они там явно покрасивее будут этой беззубой, наверное… Вот черт, опять с мысли сбился. В любом случае сейчас следовало разобраться с моей гостьей, пустым холодильником и созвониться с двуликим другом Паком. Пожалуй, в этот раз лучше я позвоню – вдруг он там чем занят, трупы расчленяет например…

От громкого хлопка закрывшихся дверей поезда я слегка вздрогнул. Мысли о том, что сейчас кто-то разбирает людей по мешкам, немного пугала. Как гвоздь в крышку гроба дурных мыслей, в кармане завибрировал телефон, после чего я, глядя на опустевший перрон и тронувшийся перед моим носом поезд, подумал, кому в это время я мог понадобиться?

– Блять, ну не бывает таких совпадений… – с этими словами потянул зеленый ползунок.

– Привет, Пак, давно не виделись.

– Здравствуй, Миша, – как ни в чем не бывало ответил мужчина, а у меня аж от сердца отлегло. По всем канонам американского кинематографа такие звонки обычно сопровождались либо женскими слезами, либо тяжелым дыханием с просьбой о помощи. – На работе? Не отвлекаю? – поинтересовался кореец.

– Нет, не отвлекаешь. Домой еду. Что-то хотел?

– Хотел, дружище, хотел… Слушай, раз такое дело, не мог бы ты по пути ко мне заскочить, или у тебя дела какие важные?

– Не сказать, что важные, но планы были… – переведя взгляд на наручные часы, ответил я. – Может, перенесем встречу на завтра, я бы к тебе вечером, где-то между шестью и семью, заглянул бы?

– Да без проблем! – отозвался Пак повеселевшим голосом.

– Кстати, хотел спросить у тебя, а проклятие…

– Миша! – громко перебил меня ростовщик. – Рядом с тобой есть кто?

От столь резкой перемены настроения своего собеседника я аж поперхнулся. Судорожно покрутив головой, ответил:

– Нет.

– Запомни, Миша, такие вопросы решаются только с глазу на глаз. Буду ждать тебя завтра за кружкой чая, все мне и расскажешь, ну или спросишь. Понял меня?

– Да. Тогда до завтра.

– До завтра, друг. И, пожалуйста, будь осторожен, – последние слова этого здоровяка звучали по-настоящему зловеще. Он что, запугать меня хотел, предупредить о чем-то или это у него такая манера общения? Ну и жуть…

Станция за станцией, и вот – родная платформа. Неспешно вверх на стальном помощнике, далее поворот, прогулочка и еще одна поездка на эскалаторе, и, вуаля, мы на поверхности. Дойдя до перекреста, остановился на распутье. Встал перед выбором – зайти лишь в отдаленно похожий на «Пятерочку» магазинчик у дома и сэкономить время или все же потратиться как деньгами, так и временем и отправиться в гипермаркет.

Проблема была в том, что в этих каморках содомитов у моего дома, а по-другому назвать их язык не поворачивается, практически ничего не купишь: ни мяса, ни нормальных овощей, про крупы и молочку, которую тут практически не употребляют, я вообще молчу. У той лавки, что у дома, только в одном ассортимент – в лапше, разумеется. Хочешь – острую хреновую, хочешь – сладкую медовую. Блин, не удивлюсь, если мои узкоглазые друзья вскоре выпустят лапшу со вкусом летучей мыши… А может, уже выпустили.

С этой мыслью я отправился в ближайший магазин здорового человека, попутно захватив разного рода таблеток от гриппа и простуды и чего-то наподобие антипохмелина. Задумался, стоит ли брать черные мешки для… В общем, не брал.

Огромный магазин, такой же как и все остальные продуктовые любой страны, был завален не только едой, но и разного рода хренью, о предназначении которой оставалось только догадываться. Здесь было все: от стандартных наборов готовых обедов, банальных роллов, которые, судя по заваленному прилавку, сегодня не особо пользовались спросом, мороженой пиццей и прочим, и прочим…

Предпочитая есть, что готовлю, я закинул в корзинку набор из куриных грудок и ножек. Следом туда отправилась пачка приправ, из фруктовов – связка самых дешевых бананов, пара яблок, ну и куда же без лимона. Обожаю его, и с сахарком, и с чайком, вкуснятина. Так, теперь… Ох, самое главное, чуть не забыл, так как один из моих родителей был из Бульбаленда, ну или в простонародье, Беларуси, пройти мимо этой прекрасной горы я никак не мог. Закинув пару кило в пакетик, я с гордостью положил овощ богов в корзинку. Хлеб – всему голова, а так как его я не очень люблю, будем есть картошку – она же второй хлеб. От спиртного сегодня было принято решение воздержаться, вместо него бутылка вредного напитка, практически всем напоминающего колу.

Далее все было просто: касса самообслуживания под зорким глазом всебдящего охранника и десятков камер, ну и дорога домой как нечто само собой разумеющееся.

Осенний ветерок приятно обдувал волосы. Забыв про все невзгоды, я с поднятой головой возвращался домой, уже представляя, как буду спасать это раненое и замученное животное, спящее у меня в квартире.

Красный сигнал светофора встретил меня звуковым сопровождением. Стоя в гордом одиночестве на не столь широкой улочке, заметил двух симпатичных молодых азиаточек. Подруги что-то шумно между собой обсуждали, а заметив мой взгляд, переключились на меня. Черт, ну вот, опять. Смотрят, улыбаются, одна из них даже пальцем куда-то по направлению ко мне указывает. Как это работает, б***ь? Ладно, сейчас будут проходить мимо – обязательно ведь остановятся, чтобы со мной познакомиться, верно? Тогда на них и проверю свои способности.

Свет светофора сменился. Девушки, все так же хихикая, зашагали мне навстречу. Но долгожданного жаркого знакомства не последовало. Пряча глаза, одна из девчонок, указав пальцем на мои штаны, просто прошла мимо.

Перейдя дорогу, я поймал мимолетный ступор, а после поглядел им вслед. Что это, мать вашу, сейчас было? Мой взгляд с их молодых и стройных фигур медленно перекочевал на брюки.

– Блять… – звучно пролетело русское ругательство над гонконгской улочкой. Ширинка – вот что привлекло их внимание. У меня распоролась е****я ширинка, и теперь всем были видны мои серенькие семейники. Какой же я идиот…

Прикрыв саквояжем внепланово образовавшееся отверстие в моих брюках, я уже менее веселым шагнул в фойе своего подъезда.

В собственный дом заходил с трепетом и надеждой в сердце, что барышня, которую я приютил, не померла, не обрыгалась или обгадилась где-то у меня на кухне. Будь у меня домашний питомец, я бы за него меньше переживал, чем за эту особу…

Вглядываясь, словно грабитель, в приоткрывшуюся дверь, ничего странного не заметил. Пол чистый, ее обувь рядом с моими кроссовками. Аккуратно скинув туфли, прошел в гостиную, где и услышал некое подвывание под шум воды.

«Моется», – с облегчением вздохнув, отправился на кухню. Один факт того, что живая, – уже радовал. А с учетом того, как от нее несло в первое наше знакомство, ее пребывание в ванной было только на руку нам двоим. Если б она еще что-то со своими кустами под руками сделала, цены бы ей не было. Хотя… стоп, не-не, там мой единственный станок и последняя кассета. Думаю, на подобное у нее духу не хватит, хотя…

Отщелкнувшийся электрический чайник быстро опустел. Что может способствовать наилучшему развитию разговора, если не горячий чай после душа? Травный отвар, плотно окрашивая воду, равномерно распределился по всем краям, неся этот чарующий аромат. Быть может, именно из-за подобных мелочей я и остался в Китае – травы, которые они использовали вместо заварки, действительно были чем-то волшебным.

Следом в большую миску улетела куриная грудка, плотно посыпанная специями с добавлением небольшого количества лимонного сока. Следом в мусорку посыпалась кожура. Никаких изысков: на ужин вареная картоха и поджаренная грудка. Конечно, можно было бы понтануться перед этой дамой, но зачем? Ох, у меня же еще был стейк, кстати. А где он?

Шлепая мокрыми ногами, из ванны показалась эта… Ой-ей-ей…

– Ты бы прикрылась чем-то… – отвел взгляд в сторону, когда передо мной показалась полностью голая Хуалинг.

Интересно, она это сделала специально, или просто не услышала, как я вернулся?

– Не хочу, – равнодушно ответила азиатка. Значит, все-таки специально. – Спасибо, что не выгнал, и за стейк тоже, было очень вкусно, – голос девушки менялся и ломался буквально в каждом слове. – Эй, Миша, почему ты прячешь от меня свои глаза? – светя прямо перед моим лицом своим выбритым пельменем, Хуалин, аккуратно положив руку мне на голову, заставила меня подняться.

Сейчас передо мной была совершенно другая девушка: на вид лет двадцати двух; худощавая, но в меру; плоской груди, как таковой, не было… Соблазнительная двоечка застыла в двадцати сантиметрах от меня, и кусты…

– Боже, только не говори мне, что ты побрила подмышки и свою пилотку моим станком… – понимая, что придется менять бритву, ибо этой пользоваться я спокойно точно не смогу, посмотрел на прямо-таки сиявшую передо мной от счастья Хуалинг.

– Ну, ты всю ночь бубнил: «Волосатые подмышки, волосатые подмышки, ужас».

Это я такое говорил во сне? Как же стыдно… Видимо, наше первое знакомство у моих дверей оставило на моей психике неисцеляемую рану.

– В любом случае так делать нельзя! То, что ты привела себя в порядок, – безусловно, плюс, но…

Вторая рука Хуалинг легла мне на грудь, после чего та, ластясь словно кошка, прижалась ко мне.

– Почему так делать нельзя? – пропела она, опуская руки к моим брюкам.

Что за китайская магия? Глядя на эту ставшую на колени девушку, даже не удивленно, а шокировано я пытался понять. Как такое преображение могло произойти всего за один день?!

– Потому что это называется личной гигиеной. Станок можешь оставить себе, но впредь… – приготовившись получать наслаждение, откинув задние мысли, руками облокотился на столешницу, как тут же адское пламя обожгло мои руки.