– Нет, – ответил за ректора декан. – У нас турнир и… В общем, у тебя не будет времени на всякие глупости. Кстати, о турнире. Ами Роупи, ввиду того, что теперь ты числишься учащейся Нааринской академии, я принимаю тебя в основной состав до возвращения некоторых его участников.

Целительница хмыкнула, но не оторвалась от своего занятия, быстро двигая пальцами, будто развязывая узелки. Я тем временем приводила воздух в движение колдовством – самое простое из того, что пришло на ум.

– После процедур попрошу подойти…

– Сначала загляни в мой кабинет, – перебил Леодрика ректор. – Подпишем бумаги и кое-что обсудим.

– А потом сразу ко мне. Нужно обсудить стратегию боя. У нас мало времени. Я рассчитываю на тебя, – закончил ди Тарт и, восторженно глянув на Алинду, подмигнул мне.

Мужчины ушли, а мы остались. Целительница продолжала возиться с моей раной, я же сидела неподвижно, оглушенная внезапными переменами, пока не почувствовала прикосновение к ладони. Шай переплел наши пальцы, кивнул, словно безмолвно выражал свою поддержку. Пришлось высвободить руку и отвернуться.

Я буду учиться…

Радоваться бы, да только после открытия дверей академии предстоял новый замер. А если его проводить будет не Вуно? Они теперь знали уровень моего резерва, однако оставался еще дар, который точно не появляется спонтанно. Он вплетается в гены ребенка еще в утробе матери, отображается печатью рода на боку, приобретает более яркий оттенок, если колдун его развивает, и меркнет при угасании. Мой был черным. Если бы я пользовалась им часто и усовершенствовала, то стал бы цветным, однако и не терял в цвете. Значит, присутствовал в моей повседневной жизни. Я часто задумывалась над этим и никак не могла понять, в чем его суть. В том, что вижу течение силы? В том, что различаю искажения и без труда определяю границы миара? В том, что способна преобразовывать один вид силы в другой? Или в том, что чувствую каждую ее каплю?

Может, во всем вместе? Или ни в чем из перечисленного?

– Готово. Выпей этот отвар и можешь идти, – вывела меня из раздумий целительница и выпрямилась. – А теперь займемся вами, иэн Гальтон. Вижу, восстановление проходит отлично.

Я поднялась. Сдержалась, чтобы не посмотреть на принца, хотя чувствовала каждой клеточкой тела на себе его взгляд. Поблагодарила Алинду, поднялась и едва не села обратно от внезапного онемения в ногах и пояснице. Она помогла мне устоять. Быстро проверила мое состояние колдовством, избавила от отечности в мышцах.

– Теперь должно быть лучше.

– Намного, спасибо вам.

А Шай неотрывно следил за мной. С легким прищуром глаз и, казалось, затаившимся в их глубине восхищением. Я отмахнулась от своего предположения, разгладила порядком помявшуюся ткань бального платья, сделала несколько шагов и остановилась.

Тянуло обернуться. Бросить последний взгляд, хоть на миг окунуться в серый омут. Убедиться, что по-прежнему смотрит.

Но это мимолетная блажь, которой нельзя давать волю. Я расправила плечи и пошла навстречу новому дню, сулившему мне много впечатлений.

«Мы идем есть?» – напомнил о себе воюн, о котором я успела позабыть.

Все никак не привыкну, что теперь не одна и рядом постоянно вертится этот маленький ненасытный зверек.

«Да, переоденусь, и что-нибудь поедим».

«Ты будешь есть летяг вместе со мной? – воодушевился малыш. – Я хорошо умею их ловить, они сразу вкусными становятся. Мой человек, а тебе больше нравятся крылья или ножки? Брюшко не дам, оно хрустящее очень. А я люблю хрустеть. Мой человек, или дать тебе клювик?..»

Он без остановки говорил, а я шла по коридору и улыбалась. Просто обернулась у самой двери – Шай смотрел!

Глава 6

Несколько часов пролетели незаметно. Вроде бы совсем недавно я вышла из лекарского зала, а теперь стояла в одном из секторов на круглом поле, окруженном зрителями, и смотрела на расчерченные квадраты сетариаллов. Их было намного больше, чем в тренировочном зале, около тридцати. Контуры обведены черным, в их центре пока еще не активированные слова, основную часть которых я вообще не знала. Даже не видела раньше никогда.

Участники «моей» команды пару минут назад закончили жесточайшие обсуждения, получили последние наставления от ди Тарта и вышли на сооруженную под открытым небом площадку. Я, чувствуя себя в крайней степени неуместно, пошагала за ними.

Зрители нас встретили зелеными и алыми вспышками, но те быстро исчезли из-за громогласного предупреждения ректора не использовать силу. Воцарилось звонкое молчание. Расположившийся в правом секторе от нас ди Ронанд объявил вторую команду из Хартейна.

К горлу подступила тошнота. Я осторожно избавилась от части силы, сбрасывая излишки, как настоятельно рекомендовал Азиал. Он вообще пару часов назад встретил меня в своем кабинете не очень дружелюбно. Пригласил войти, не предложил сесть. Правда, я внезапно почувствовала дурноту и сама плюхнулась на короткошерстный бордовый ковер, не в состоянии даже шага сделать. Тогда-то мужчина подскочил, подбежал ко мне со стаканом воды, настоял немедленно опустошить резерв хотя бы на треть.

А я с радостью. Мне вообще было непривычно. В теле присутствовала тяжесть и нечто вроде бы родное, но чужеродное, оно словно маленькими камешками царапало изнутри, причиняло дискомфорт, но не уходило с той же легкостью, как раньше. Мой контроль давал сбой. Тот хваленый контроль, который ни разу меня не подводил, который я тренировала годами, концентрируясь на малейших изменениях в теле, на разных уровнях заполненности, на пустоте, на вытекающих из меня каплях силы. Дело в том, что сам ее вкус изменился! Поэтому я не чувствовала краев и верхней границы, хотя теперь его легко можно увидеть на окольцованных тиками пальцах. С удовольствием убрала бы их, но в моем новом положении это вызвало бы дополнительные вопросы.

– Ваши каналы не разработаны. Организм не привык к большому уровню силы, а потому реагирует как на нечто инородное. Я посоветовал бы опустошиться и наполнять себя поэтапно, но сила понадобится сегодня на турнире.

Я осушила стакан, задышала чаще. Из груди не лился свет, однако присутствовало смутное ощущение, что он пытается прорваться изнутри. Нужно лишь неосторожно повредить едва зажившую рану.

– Признайтесь, Ами Роупи, вы соврали про свой уровень резерва?

Я подняла глаза, сделала возмущенное выражение лица. Не хватало еще, чтобы они обо всем узнали.

– Вы сами видели результаты замера. Зачем мне о таком врать?

– Видимо, есть причины.

– Не нахожу ни одной, – села я ровно, а потом попыталась встать, но плюхнулась обратно на пол.

Да что со мной? Ноги не слушались, словно вообще отказали, в мизинцах покалывало онемением. Я выпустила силу с дуновением ветра, прошлась сканирующим колдовством по кабинету и почувствовала себя немного лучше. На одной руке тики наполовину исчезли. Остались еще на второй.

Ректор помог мне подняться, усадил в кресло, подал еще воды. И вроде бы проявлял заботу, но делал все с угрюмым видом, словно изначально хотел отчитать меня за скрытность, а не возиться с явившейся к нему бледной немощью, которая не в состоянии даже стоять на ногах.

– Спасибо, – поблагодарила я, возвращая пустой стакан, и настроилась на внушительную речь: – Ди Ронанд, я от вас ничего не скрывала. Зачем мне уменьшать свой резерв, от которого зависит уровень моей жизни? Это как-то глупо… – Голос немного сипел, однако в целом я себя чувствовала лучше.

Ректор выпрямился и теперь нависал надо мной хмурой тучей.

– Признаюсь, мне теперь страшно. Я в растерянности. Скажите, что с этим делать? – протянула руки, строя из себя жалкую невинность. К таким, как мне казалось, люди более благосклонны. – Вдруг это все опасно? Что, если… увеличение резерва запустит какие-нибудь необратимые изменения в организме? Я не хочу умирать!

Еще бы слезу пустить, чтобы показать степень моего испуга. Это ведь какие перемены – с десятки сразу на две сотни. Из грязи в высшие слои нашего славного общества! О таком многие и не мечтали. Я же сейчас хотела удавиться от «счастья».

– Будем наблюдать, – отмер мужчина и направился к своему креслу. – Зайдите в администрацию. Там подпишите новые документы, получите все необходимые допуски и заплатите за месяц обучения – как раз резерв опустошите в пределах разумного. А теперь расскажите, как вы догадались, что это был сипряд?

– По запаху, – сказала я первое пришедшее в голову и невинно улыбнулась, но быстро напомнила себе, что нужно притворяться растерянной девушкой, на которую свалилась ужасающая своим размером удача. – Они обычно очень воняют.

– Они-то воняют, но запаха я не помню.

– Простите, но не на втором, а на третьем этаже. Я там гуляла, почувствовала запах и догадалась. Рассказала все иэн Химэй, а дальше она спасла студентов.

– Просто гуляли?

– Да. Понимаете, меня пригласил на бал очень симпатичный парень, боевик, но я постеснялась ему ответить согласием, а потому…

– Достаточно, Ами Роупи, мне не интересны ваши юношеские взаимоотношения. Вы уводите разговор от основной сути.

– Нет же, – замотала я головой и руки на коленях сложила. Надеюсь, у меня все получалось – и со стороны эта игра не выглядела натянутой. – Я испугалась его реакции на мой отказ, на то, что он поймет неправильно и больше не обратит на меня внимания. Хотела объяснить свою позицию, но… В общем, растерялась в последний момент и убежала. Шла, шла вся в раздумьях, подбирала слова, а потом почувствовала противный запах и сразу вспомнила о сипряде. Мне просто доводилось с ним встречаться на Путях… – осторожно сказала, не представляя, могли ли они водиться за пределами укрепленных зон. Лицо ди Ронанда не изменилось, а потому я с облегчением продолжила: – Запах был такой же, поэтому подумала на него. Конечно же, отправилась сразу к вам, чтобы рассказать о своих мыслях, но вы не стали слушать, а после поговорила с иэн Химэй, потому как она теснее всего общалась с наследным принцем. Это все.

Не знаю, поверил ректор или все-таки понял, что из меня правды не вытянуть. Сложно было прочесть его эмоции. Он сказал сразу же идти оформлять документы и почему-то пожелал удачи.

Я довольно быстро справилась с его поручением, вернулась в уже не мою комнату в общежитии, где оставила все выданные бумаги и ключи со списками, чтобы через полчаса побежать к ди Тарту.

Времени на раздумья не осталось. Я откладывала их на потом, потому как не представляла, что теперь меня ждало из-за открывшейся правды о настоящем уровне резерва. Ничего хорошего, впрочем.

Команда встретила нового участника без особого энтузиазма, однако высказать его не посмела из-за присутствия тренера.

После коротких наставлений Леодрика меня ввели в общий план действий, поручили самое простое – активизировать сетариалл со Светом (он должен остаться под конец первого круга) и попытаться выстоять. Никто не верил в меня, поэтому они скептически отнеслись к рассуждениям декана, что на втором круге (на него попадаешь, если победил в первом) мне придется снова выбирать что-нибудь из поддержки, так как у боевиков и стихийников больше шансов пройти дальше, а я, если использую чужое, лишу их возможности одержать верх в личном противостоянии.

В целом предстоящая схватка не отличалась от той тренировочной, на которую я попала когда-то давно. Две противоборствующие стороны по восемь человек. От каждой выходило в центр по одному представителю. Первый активировал слово силы – пока оно задавало лишь вид колдовства, второй разрушал его тем, что находилось в соседних квадратах. Далее условия усложнялись. Слова использовались уже как ориентир, а затем – как единственная основа. Зато ограничения на противодействие постепенно убирались. Использованные сетариаллы выбывали до конца боя. Поэтому их следовало выбирать с умом, оставляя напоследок то, с чем точно справишься. Стратегия разрабатывалась по принципу: мешать противнику и расчищать место для двух сильнейших участников нашей команды (из-за инцидента с сипрядом теперь ими являлись Кираан и Корин, его более скромный собрат по насмешкам над остальными).