Пара мгновений я не могла поверить своим глазам.

– Тай! – испуганно выдала я, видя на багровую траву, вокруг Альтаира. Подняв взгляд чуть выше, и увидев глубокие зияющие раны на могучем теле.

Я могла только судорожно хватать ртом воздух. Мне вдруг стало нехорошо- нехорошо. Огромное чудовище лежало раненное на траве. Его мощная грудь вздымалась от хриплого дыхания. Мамочки! Что же делать?

– Врач! – осенило меня, и я стала трясти рядом стоящих девушек, – Здесь есть врач? Доктор!

Кольцо девочек бросилось от меня врассыпную, глядя на меня квадратными глазами.

– Она что? Сумасшедшая? Что такое врач? Чего она требует? – переглянулись недоумевающие девушки.

– Может, трава какая-нибудь? – предположила одна девица в тунике, оглядываясь на других.

И тут девушки загалдели еще сильней, обсуждая, где растет врач и откуда в нем столько целебных свойств!

– Мне нужен врач! – кричала я, осматриваясь по сторонам.

Внезапно послышался истерический возмущенный вопль, наполненный ревностными нотами

– Она что не видит, что императору плохо? Он сейчас не может исполнить ее желание! Эгоистка! – сыпалось на меня со всех сторон, не давая мне и слова сказать. – Тоже мне! Врача хочет!

– Врач – тот, кто лечит! – орала я, пытаясь донести до девушек свою мысль. Толпа резко притихла.

– Есть тут кто-то, кто сможет его вылечить? – снова повторила вопрос я, а девушки стали смотреть на меня еще страннее, – Да вы что? Совсем что ли? Ему помощь нужна! Алло! Он же кровью истечет!

Не помня себя, я орала, бегая вокруг Альтаира и тыкая в него пальцем.

– Вы что не видите? – не унималась я, пока кто-то из девочек не ткнул пальцем мне куда-то под ноги.

Я медленно опустила глаза и замерла. Кровь, что была размазана по траве – втягивалась обратно, а раны огромные, страшные и глубокие – затягивались. Даже разодранное крыло, потихоньку приходило в норму.

Не может быть! Я не верила своим глазам. А девушки переглядывались. Они знали, да? Они все знали, и не сказали. Хотя, кажется, богиня говорила, что он – бессмертный.

– Между прочим, в древние времена, – произнесла я, в надежде, что жрицы забегают и найдут доктора. – Когда умирал царь, то его гарем хоронили вместе с ним!

По-моему, хороший аргумент!

– А мы – не его гарем! – усмехнулась одна нагловатая темноволосая девица.

– Сплетни сказали в гарем? Значит, в гарем! – злорадно заметила я. Нет, а что они стоят, как истуканы!

– Не ори, – рыкнул на меня Тай, а у меня, как -будто камень с души упал. Живой. – Орёшь в самое ухо! И топаешь как титан! Неизвестно кто из вас страшнее. Ты сейчас, или твари Антареса.

По толпе пронеслись смешки, а я покраснела. Мне вдруг стало так неловко и даже стыдно за то, что я тут панику развела. Я помочь пыталась! А он вместо того, чтобы спасибо сказать, рычит на меня!

Сначала прыснула маленькая блондиночка, которую я запомнила. Она запомнилась мне белыми, как снег локонами и тем, что была похожа на куколку. К тому же ростом она была на голову ниже остальных. Следом за ней стали смеяться другие девушки.

Смех становился громче, сейчас он раздавался со всех сторон, а мне казалось, что он звучит отовсюду.

Глава 11. Душераздирающий крик

Я сидела в своей комнате, дуясь, как мышь на крупу! Это же надо! Мамин Тай! Я действительно испугалась! А он еще и нахамил!

– Идиот! – обиженно крикнула я в закрытую дверь. Я тут, значит, переживала, а он вот так вот! – Козёл! Рогатый!

Лола, дожили! То чудовище с тобой целоваться категорически не хочет, то еще и рычит на тебя, когда ты над ним трясешься. Где-то психолог уже выбирает квартиру, которую он купит на те деньги, которую я отнесу, чтобы вместе зализывать моральную травму.

Дверь оставалась закрытой, шагов слышно не было! Вот как пожалуюсь богине, что ее любимый Тай ее подарок обидел! Вот она ему рога начистит! Сердце требовало мести за поруганное и обесчещенное настроение.

За окном загорелись звезды, а я старалась успокоиться. Я прикидывала, раз Альтаир может огрызаться, значит силы есть и отправить меня домой. И зря я его жалею, мол, раненый и все такое!

Ни минуты не хочу тут оставаться! Хватит с меня золотых богинь, сыночек-корзиночек, кошмариков из леса и женский гадюшник единомышленниц.

Сделав несколько глубоких вдохов, и наконец-то успокоившись, я пошла к царю. Мне приходилось утешать себя мыслью о том, что скоро я буду дома, а все это забудется, как страшный сон. На всякий случай я напустила на себя такое спокойно- равнодушное выражение лица, словно обслуживаю неприятного и привередливого клиента.

Подходя к тронному залу, я уже набрала воздуха в грудь, чтобы позвать Альтаира, как услышала голос богини. Вот! Сейчас ка-а-ак пожалуюсь и попрошу ее отправить меня домой! Ближайшим рогатым рейсом!

“Начинается посадка на правый бицепс!”, – прозвучал дежурный голос в голове.– “Вас приветствуют рогатые авиалинии!”

Нет, а что я терпеть должна? Тем более, что мне просто нужен будет предлог, чтобы обидеться и попроситься домой.

Скажу, что так с подарками не поступают! И что он глубоко задел чувства матери!

– Сын, пора, – настойчиво произнесла Геката за дверью, а я замерла в нехорошем предчувствии, Что-то мне подсказывало, что это – не тот разговор, который следует прервать своим внезапным: “Здравствуйте!”

Я слышала позвякивание ее украшений.

– Ты же видишь, что дальше тянуть нельзя, – произнес голос богини.

Может, дело было в голосе богини, а может, в том, как внимательно ее слушал Альтаир, но мне почему-то стало как-то не по себе. По правилам приличия я должна была уйти, чтобы не подслушивать чужой разговор. Я осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться в том, кто по коридору никто не идет, и прильнула к двери.

– Я справился, – угрюмо доказывал царь, видимо стоя на своем уже давно. В голосе Альтаира слышались раздраженные нотки.

– В этот раз да, – согласилась мама, но тут же добавила, – В следующий раз их будет больше. Гораздо больше. И ты можешь не справиться. И что будет тогда?

– Я справлюсь! – рыкнул Альтаир, а по полу зацокали копыта, – Всегда справлялся! Или я дал тебе повод усомниться в моих силах?

В его голосе звучал гнев и обида.

– Они прорвут завесу, преодолеют лес, убьют девушек в замке, – с мягким нажимом произнесла Геката, как будто и не услышав слова сына, – И пройдут в другие миры. Они будут убивать. Ты готов пожертвовать жизнями миллиардов, лишь бы не выполнять свой долг, Страж?

На последнем слове она сделала сильное ударение. Ее голос звенел, эхом отдаваясь от стен зала. Видимо, взывая к совести сына. Не переживай, мама. Совесть у твоего сына была задушена в зародыше пуповиной!

В зале стало тихо. Я даже испугалась, что они услышат мое дыхание. Настолько громким оно показалось мне.

– Мам, – растерянно произнес Альтаир, явно не соглашаясь со словами маменьки. – Я не хочу…

– Я знаю, милый, – ласково произнесла богиня, а сама вздохнула. – Знаю, но это – твой долг, как стража. Сегодня – завтра они прорвут завесу, и миры погибнут. И это будет наша с тобой вина. Другого пути нет. Если бы был…

– Есть! Он есть! – вспылил Альтаир.

И голос его показался страшным.

– Другой путь есть! – четко разделяя слова произнес Альтаир.

– Забудь его, мой мальчик. Ты тешишь себя ложной надеждой на цветок, который способен залатать завесу и упрочнить ее так, чтобы не пришлось… Все, мама не говорит это слово, что не расстраивать тебя! Но даже если ты его найдешь, то никто не согласиться… помочь тебе! – мягко убеждала богиня.

Она говорила загадками, которые почему-то отдавали чем-то зловещим.

– Сегодня тебе повезло, а повезет ли завтра? – спросила богиня. – Ты должен решиться!

Альтаир тяжело вздохнул. Кажется, я всё-таки не вовремя. Что-то внутри меня подсказывало, что дать мне могут только люлей. Но уж никак не отправить домой. Хотя, все зависит от силы люлей. Могу и долететь! Так сказать, своим ходом.

Я ничего не поняла из разговора с богиней, но, кажется, Альтаир был сильно не в настроении. Что за завеса? Причем здесь цветок? Что она от него хочет?

Я поджала губы и на цыпочках вернулась в свою комнату. Пожалуй, поговорю с ним утром. Надеюсь, что он будет в настроении. И неприятный разговор с матерью немного уляжется.

Я посмотрела на кровать, которая так и манила меня прилечь. За один вечер слишком много впечатлений на одну маленькую меня.

– Надеюсь, завтра уже буду дома! Без рогатых мужиков, хищных светлячков и ошалелой мамаши! – прошептала я, глядя в окно на три луны, и мысленно скрещивая пальцы. Кровать показалась мне мягкой-мягкой, а веки стремительно тяжелели. И меня сморил тяжелый и тревожный сон.

– Дитя мое… – позвал меня незнакомый женский голос. – Проснись, Пасифая!

– Сами вы Пасифая! – обиделась я. Нет, а что звучит как-то обидно! – От Пасифаи и слышу!

Я попыталась проснуться, как вдруг услышала шелест. Открыв глаза, я увидела себя посреди туманного леса напротив сухого куста. Он выглядел криповато на фоне яркой и сочной зелени. И тут я увидела, как сквозь меня проходит маленькая бедно одетая девочка с корзиной в руках. В корзине лежали пучки травы, видимо, бережно собранные детской рукой.

– Пасифая…. Пасифая, дитя моё, подойди ко мне, – ласково-ласково зазывал малышку приятный женский голос, а маленькая девочка уже не могла остановиться и шла как завороженная. – Моё дорогое дитя, подойди ближе, не бойся. Твоя матушка рассказывала тебе о богах, не так ли? Ты ведь знаешь, кто я?

Чем ближе подходила маленькая девочка Пасифая, тем отчетливее видела, как на мертвом, сухом кустарнике появляются почки будущей зеленой листвы. Кустик расцветал на глазах.

– Богиня? – боязливо предположил ребенок, прижимая к себе лукошко с собранной травой, – Я ничего не сделала плохого! Я не сорвала больше, чем нужно! Я спрашивала у каждой травинки, можно ли ее сорвать!

– Я знаю, моё дитя! Я знаю! Именно поэтому я и решила наградить тебя! – прошелестел ласковый голос. – Скажи мне, Пасифая, ты хотела бы быть царицей?

– Нет, – растерялся ребенок, не понимая вопроса, а куст распустился молодой, красивой, ярко зеленой листвой. Набухшие почки лопались, и все это происходило с невероятной скоростью. – А зачем?

Голос умолк, но буквально на мгновение, чтобы тут послышался мелодичный смех. Я увидела робкую улыбку на губах девочки. Она осматривалась, и не видела меня. Я снова казалась призраком в чужих воспоминаниях.

– Скажи мне, милое дитя, тебе нравится, как вы с мамой живете сейчас? Нравится ли тебе спать на колючем сене, обтянутом старыми тряпками? – все так же ласково спрашивал голос. – Питаться тем, что дает лес и ваше небольшое хозяйство? Ведь тех денег, что получает твоя мама за лечении травами не хватает такой милой девочке даже на игрушку… Скажи мне, Пасифая, хотела бы ты, чтобы у тебя было много-много игрушек? Мягкая постель? Сладости? Украшения?

По лицу ребенка было видно, как она представила все это и зажмурилась от удовольствия. Я и сама, словно наяву увидела роскошные, золотые покои, мягкую перину. Сладкий голос продолжал.

– Все это будет у Царицы Крита, – произнес женский голос, а в нем слышалась улыбка, затем вопрос повторился. – Скажи мне, Пасифая, теперь ты хочешь стать царицей?

Пасифая молчала. Я чувствовала, что что-то не так. Маленькая девочка тоже это чувствовала. Это отражалось на ее миловидном личике.

– Мама всегда говорила, что жить в роскоши гораздо лучше, чем в нищете. Да, богиня! Я хочу стать царицей, – тихо прошептала Пасифая, а на кусте тем временем появились красивые цветы, а над ними, собирая нектар зажужжали пчелы, – А что для этого я должна сделать? Я боюсь, что я не справлюсь и перина достанется кому-то другому!