– Тогда расскажите, что вы знаете об интервенции против Советской России во время Гражданской войны, – посерьезнел руководитель комиссии.

– Во время Гражданской войны, в начале 1918 года, румынские войска оккупировали Бессарабию, – уверенно начал курсант. – Затем английские и американские десанты высадились на севере. Это Мурманск и Архангельск. К концу года Франция контролировала Крым. Это Севастополь и Одесса. Ну и, конечно, Япония на Дальнем Востоке. Это крупные военные силы. Номинально присутствовали небольшие миссии от Италии, Греции, Канады, Австралии.

– Хорошо. Кто из них захватил наибольшую площадь нашей страны?

– Затрудняюсь ответить. – Павел никак не мог понять, куда клонит руководитель комиссии. Не мог же он просто так задавать вопросы по истории!

– Наибольшую часть России, от Пензы до Владивостока, молодой человек, захватил так называемый чехословацкий корпус. С 1917 года чехословацкие легионеры входили в состав вооруженных сил Франции. Во всех частях корпуса вводился французский военный дисциплинарный устав. Так что влияние Франции на судьбу России всегда было велико. Это ли не поле для разведчика? Учтите, в том, что они конфликтовали с НАТО и поддерживали дружеские отношения с Советским Союзом, немалая заслуга нашей разведки. Поверьте мне, я знаю, что говорю.

На этих словах кончики его шикарных усов задиристо поднялись вверх.

– Скажите, товарищ полковник! – Павел решил, что по возрасту и должности «лысый» не может быть ниже этого звания, а выше – должность не та. – Есть языки, которые неинтересны для разведки?

– Конечно есть, – встрял секретарь парткома. – Это языки братских народов Советского Союза. Потому что, как учит нас ленинское учение…

– Мы вас поняли, коллега, – перебил его «лысый», опять повернулся к курсанту и с улыбкой добавил: – Нам неинтересны только древнегреческий, арамейский, язык инков, коптский и санскрит.

Члены комиссии рассмеялись.

– На что будете делать упор в следующий учебный год, товарищ курсант? – перехватил эстафету вопросов «молодой».

– На изучение песен.

От неожиданности секретарь парткома даже крякнул.

– Почему именно на песнях, а не на стрельбе или прыжках с парашютом? – улыбнулся «молодой».

– Этому меня и так научат. Совместное распевание песен с коллегами и приятелями в стране пребывания, как любая деятельность, способствует укреплению доброжелательных отношений. Это нас объединяет. Кроме того, мы неосознанно вынуждены подстраиваться друг под друга не только голосами, но и чувствами. К сожалению, в нашем языковом обучении этого раздела нет.

– Знаете, молодой человек, а вы правы. – В глазах полковника мелькнули чертики. – Мне как-то пришлось работать с одним немцем. Я никак не мог побороть его недоверие и напряженность, но когда сказал, что в молодости мы любили распевать «Die Fahne hoch» и мы с ним пропели пару-тройку куплетов, лед растаял. Он мне признался, что его отец часто напевал этот марш.

– Так это же фашистский марш, – удивился Павел.

«Лысый» посерьезнел и добавил внушительно:

– Нашей службе приходится работать с разными людьми. Ну что, товарищи, отпускаем курсанта?

Члены комиссии поддержали это предложение. Когда за Павлом закрылась дверь, «лысый» поинтересовался:

– Сергей Николаевич, вижу, этот курсант вас заинтересовал. Будете его смотреть?

– Да. Показатели лингвистические и психологические у него хорошие. Коллеги рекомендовали обратить на него внимание, да и впечатление он произвел неплохое. Пока остальные поедут на каникулы, мы возьмем его на стажировку, посмотрим в «поле». А как будет дальше, сможем потом решить. Да и имя для нас подходящее.

– Что вы имеете ввиду? – полковник заинтересованно приподнял лохматую бровь.

– Так он же Павел. Как Фитин и Судоплатов.

– А, вот вы о чем! – Старший заулыбался. – Тогда не забудьте про третьего Павла в их команде. Павел Матвеевич Журавлев был одним из главных консультантов начальника разведки перед войной.

– Так ведь и Берия был Павловичем, – влез в разговор парторг, но тут же замолчал, поняв, что сказал что-то не то.

Все члены комиссии одновременно оторвались от бумаг и молча посмотрели на него. Так смотрят на заболевшего знакомого, прежде чем посочувствовать ему. Разрядил обстановку полковник:

– Служба у нас, коллеги, опасная, сложная не только при жизни, но и после нее. Однако слов из песни не выкинешь. Так что берите, Сергей Николаевич, нового Павла под свое крыло. Надеюсь, он не подведет своих предшественников.

Глава пятая

Все-таки ему дали неделю отпуска, чтобы повидаться с родственниками. Судьба разведчика непредсказуема, когда еще представится такая возможность? По возвращении в Москву Савельева встретили на вокзале и отвезли на конспиративную квартиру. Там его ждал Сергей Николаевич.

– Ну что, Павел, жить ты будешь пока здесь. План работы у нас будет такой. Тебе надо отправиться в один хороший городок, где ты никогда не был. Там координировать твои действия будет региональный куратор. Твоя учебная задача – изучить город, определить места для конспиративных встреч, места закладок для обмена оперативной информацией, точки для «моменталок», подобрать условия для закладки тайников крупного формата с учетом длительного хранения. И, соответственно, произвести эти вложения. Это раз.

Второе. Учебно-боевая задача. По просьбе наших региональных коллег необходимо будет войти в контакт с одним человеком. Установить с ним доверительные отношения и получить нужную нам информацию. На всю командировку отводится неделя. На предварительную подготовку три недели. По результатам будет принято решение – либо ты возвращаешься в Школу и продолжаешь учебу с дальнейшей перспективой работы в легальной разведке, либо продолжаешь подготовку у нас стажером.

– Все-таки «к нам» – это куда? Уточните, Сергей Николаевич. – Задал давно мучивший его вопрос Павел.

– К нам, это ПГУ, управление «С», нелегальная разведка. Еще вопросы есть?

– Есть.

– Очень хорошо. Тогда сегодня отдыхай, осваивайся, продукты в холодильнике. А завтра в 8.00 от метро «Новые Черемушки» отправляется автобус «Икарус» с номером 00–65 ММК. Войдешь, предъявишь временный пропуск. Тебя довезут прямо в «лес». На сегодня все. Завтра явишься с утра в корпус Б кабинет 414. Там тебя будет ждать твой наставник Вячеслав Владимирович.

Первый день работы в нелегальной разведке начался не с ознакомительной экскурсии и знакомства с коллегами, как предполагал Павел, а с того, что его наставник попросил подробно рассказать о себе. За все время рассказа он иногда задавал уточняющие вопросы, что-то отмечал в блокноте. Было видно, что с биографией стажера он знаком хорошо.

– Какой позывной или псевдоним ты себе подобрал? – поинтересовался Вячеслав Владимирович, когда его первое любопытство по биографии новичка было удовлетворено.

– Какие существуют требования к выбору?

– Совсем простые. Это должно быть одно слово, не наводящее на расшифровку сотрудника или агента. Может быть существительное, прилагательное, даже глагол.

– Или числительное, – поддержал Павел с усмешкой. – Например 007, как у Джеймса Бонда.

– Не надо путать позывной и учетный код. Позывной Гром может быть у нескольких человек, уж очень он распространен. Но учетный код у каждого свой индивидуальный. Первые агенты иностранного отдела ВЧК получали очень простой учетный номер. Первая буква – это принадлежность к резидентуре. Вторая и третья цифры – это код вербовшика. Соответственно, добавление четвертой цифры и есть его персональный учетный код. Если они сами привлекали к сотрудничеству других агентов, то добавлялись следующие в ряд, по очереди. Понятно?

– Конечно. Как в паспорте. Есть фамилия и есть номер паспорта.

– Молодец. Так какой позывной ты хочешь себе взять?

– Фауст, – с гордостью выдал стажер.

– Даже так? И откуда ноги растут у данной фантазии? Из доктора Фауста Гете или от немецкого ручного гранатомета «фаустпатрон»?

– Честно говоря, еще не решил. Название звучное, запоминающееся, имеет транскрипцию как в русском, так и в латинском алфавите.

– А ты знаешь, что псевдоним сильно влияет на судьбу своего носителя? Это называется рок судьбы. Как правильно писали в одной хорошей книжке: «Как корабль назовете, так он и поплывет». Тебе что ближе – метания доктора Фауста, который продал душу дьяволу, или судьба одноразового гранатомета?

– Мне ближе другой перевод с немецкого, ведь Faust – это еще и «кулак».

– «Кулак» в значении «часть руки» или ты симпатизируешь социальному классу зажиточных крестьян, в просторечье «кулаков»? – с улыбкой поинтересовался наставник.

– Вот видите, Вячеслав Владимирович, как много ассоциаций вызывает мой псевдоним. Может быть много вариантов.

– Да уж. Если ты не станешь одноразовым, то метания и совращение со стороны зарубежных коллег-«мефистофелей» тебе гарантированы. Ты к этому готов?

– Не знаю.

Куратор встал из-за стола и, заложив руки за спину, с задумчивым видом стал прохаживаться по небольшому кабинету.

– Это хорошо, что ты раздумываешь над вопросом, а не отвечаешь на эмоциях. Ведь, по сути, что ты знаешь о нелегальной разведке? Нелегал – это один в поле воин. И если ты ошибешься, привлечешь внимание, на тебя набросятся десятки подготовленных спецов. Они могут сделать с тобой все что угодно, ведь тебя нет. У нас были случаи, когда человек пропадал бесследно, и только через длительное время мы узнавали, через какие муки ему пришлось пройти. Официально мы тебя не признаем. Таково правило. Плохо это или хорошо, не обсуждается. Неофициально, конечно, мы тебя будем искать и выручать. В этом можешь не сомневаться. На выяснение твоей судьбы пойдут люди, готовые рисковать собой. Потому что идти по следу проваленного агента – это на девяносто процентов идти в приготовленную засаду. До крайностей, конечно, доходит нечасто. На той стороне хорошо знают: ответ будет обязательно. Если во время задержания нашего сотрудника ему подобьют правый глаз, то в течение короткого времени их сотрудник, пусть и в другой стране, но при схожих обстоятельствах тоже будет иметь бланш под правым глазом. Применили меры физического воздействия, значит, в сибирских лагерях мы тоже закрутим гайки для их людей. Поэтому либо дают уйти, либо выдворяют, либо обменивают. Примеров много.

– В Школе нам рассказывали. Но можно же и не попасться?

– Нужно. И таких гораздо больше – тех, кто спокойно отработал «на холоде», так на жаргоне называется наша работа за границей, тихо вернулся и продолжает служить родине. В этом и разница. В Школе вас готовят те, кто провалился, здесь тебя будут готовить те, кто успешно вернулся. Разница понятна?

Павел утвердительно кивнул.

– Вячеслав Владимирович, все же разрешите уточнить. Кто такой нелегал, понятно. Но каковы его задачи? Он затаился, врос в среду и его задействуют только в особый период или все-таки он ведет активную разведывательную работу, вербует, имеет на связи агентов? Помогите разобраться.

Старший коллега на какое-то время задумался.