У меня большие неприятности.

– Проклятье Мориэла, – прорычал он. – Вы улизнули. Сегодня. О чем вы только думали?

– Я-я просто… – пробормотала я, когда его взгляд скользнул по моему измятому плащу. Он порвался, когда я упала, и на платье виднелось довольно много странных пятен. Проклятие Ориэла! Я попыталась спрятать свою сумку между складками платья, молясь всем богам, чтобы он ее не заметил. – Ка Кормак устраивает хаос в Уртавии, делая все, что им заблагорассудится, – парировала я.

Рука Эмона небрежно покоилась на рукояти меча звездного огня, сверкавшего на солнце на фоне его красного плаща.

– Да что вы об этом знаете?

– Много чего. Вместо того чтобы патрулировать, они устраивают драки на улицах. Они напали на лорда Райана Харта, Престолонаследника Аркасвы, Верховного лорда Глемарии, Наместника Севера.

– Честно говоря, – вмешался Райан, – я ценю то, что ты пытаешься сделать, партнер, но этот титул чрезвычайно длинный. И устарел.

Он посмотрел на меня, а я сердито посмотрела в ответ.

– Сотурион Райан теперь отверженный, – рявкнул Эмон. – Естественно, они напали на него.

– Это моя вина, арктурион. – Райан шагнул вперед, низко кланяясь. Грация в его движениях абсолютно не вязалась с его порванной одеждой. – Мне следовало спрятаться получше.

Тристан выглядел испуганным.

– Арктурион, вы знали, что отверженный находится в пределах наших границ?

– Конечно знал. Он находится здесь под моей защитой уже неделю.

Неделю! Целую неделю он находился на землях Крестхейвена? Как же я не знала об этом?

– И, конечно же, Ка Кормак разжигают беспорядки – это их обычное занятие, – продолжил Эмон. – Сотурион Райан прибыл сюда, чтобы просить приюта на сегодняшней церемонии Обретения. – Он замолчал и задумался, снова став больше похожим на Эмона. – Иди. Тебе нужно привести себя в порядок. Теперь уже пошли слухи, но в этих стенах ты в безопасности. Оставайся в укрытии до наступления темноты. – Взгляд Эмона снова упал на меня, полный обвинений. Он полез в свой кошель и достал маленькую золотую монету со своим изображением. – Пока что тебе лучше сменить место жительства. Отдай это у дверей гостевого дома.

– Да, Арктурион Эмон. – Райан принял монету и снова поклонился. – Благодарю вас за ваше гостеприимство. – Он снова повернулся ко мне, взял мою руку и прикоснулся к запястью своими чувственными губами в долгом поцелуе, от которого у меня по коже побежали мурашки. Это ощущение почти шокировало меня. На этот раз не было ни чувства отвращения, ни желания отстраниться, ни необходимости уговаривать себя на его прикосновения, как обычно было с Тристаном. Райан отпустил мою руку, но продолжал пристально на меня смотреть. – Очень рад снова видеть вас, ваша светлость. Ой, и вас, лорд Грей. – Он слегка поклонился.

– Лорд Тристан Грей, – огрызнулся Тристан.

Райан кивнул с чересчур серьезным выражением лица.

– Из самого благородного и беспощадного Ка, охотящегося за вороком! – Он натянул на голову капюшон и, отойдя на несколько шагов по водному каналу, исчез среди деревьев, замаскировавшись магией своего плаща сотуриона.

Руки Тристана сжались в кулаки, но он вложил свой посох обратно в ножны.

Эмон снял с пояса вадати и поднес его к губам.

– Итон. – Дым клубился внутри прозрачного лунного камня, который светился голубым. – Она дома.

Лорд Итон Изера, двоюродный брат моего отца, служил в Совете в качестве Магистра Кавалерии, второго по рангу после отца. Дерьмо. Если Эмон говорил с Итоном обо мне, то мое отсутствие заметили. Сегодня вечером меня определенно ждали последствия.

– Хорошо. Я предупрежу остальных, – донесся из камня голос Итона. Голубой свет померк, и вадати снова стал мутно-белым. Эмон осторожно вернул камень в карман на поясе. Только несколько десятков пар камней вадати пережили Потоп, и Совет вел их строгий учет, закрепив только за самыми могущественными из двенадцати правящих кавимов. Я робко потрогала мешочек с моим ожерельем от Рамии. Если бы Совет узнал, где она его нашла до того, как отдала мне, нас обеих привлекли бы к ответственности.

– Сможете ли вы избежать дальнейших неприятностей до церемонии Обретения, ваша светлость?

У меня внутри все сжалось. Мне почти удалось забыть, что она состоится всего через несколько часов.

– Лорд Тристан, – обратился к нему Эмон, – я слышал, вы задержали преступника. Спасибо вам за содействие.

Тристан вежливо кивнул.

Эмон поклонился и ушел, оставив все еще раздраженного Тристана наедине со мной.

Я притянула его в объятия и поцеловала. Он первым прервал поцелуй, вздохнув и обняв меня.

– Прости, – сказала я, внезапно забеспокоившись, что все испортила. Что со мной сегодня не так? Я вела себя безрассудно. Сначала с ожерельем, потом оплакивая девушку с вороком, которую связал Тристан, а затем с Райаном, проклятье Мориэла. Я ведь отлично понимала, что поставлено на карту и какую роль мне предстояло сыграть. – Тристан, я не знаю, что на меня нашло. Мне так жаль.

Он покачал головой.

– Лир, все в порядке. Ты находишься под большим давлением.

Я прикусила губу, наблюдая за его глазами.

– Ты не изменил своего мнения насчет…

Он снова поцеловал меня.

– Никогда. – Его лицо смягчилось, он больше не злился.

Я почувствовала всю тяжесть этого момента. Возможно, сегодня мы провели последний день вместе, не будучи помолвленными. Я не знала, как скоро он сделает предложение, но почти не сомневалась, что его бабушка будет готова к соглашениям и переговорам на следующее утро. Если только… если только я не обрету ворок. Тогда, вероятно, он сам спустится, чтобы связать меня. Я посмотрела на ножны у него на бедре, представляя, как он вынимает посох и направляет его на меня.

В одиночестве я вернулась в Крестхейвен, показав непристойный жест Маркану возле кустов, в которых, как я знала, он прятался. Изо всех сил стараясь оградить себя от любопытных взглядов часовых, я пересекла Парадный холл и взбежала по лестнице. Моргана все еще находилась в комнате Миры, развалившись на ее кровати с бокалом вина в руке и полупустым графином на прикроватном столике. В губах у нее был зажат косячок из листьев лунного дерева. Она вытащила его изо рта, медленно выпустила клубы дыма и потянулась к открытому окну, чтобы стряхнуть излишки пепла.

Мира что-то яростно рисовала на своей стене, которая в течение последних двух лет превратилась в калейдоскоп красок. В одной руке она держала кисть, а в другой – посох. Таким образом она изгоняла видения из головы. Многие сцены были нарисованы поверх друг друга, в результате чего ее стена заполнилась разноцветными контурами.

Не глядя на меня, Моргана подняла свой бокал в знак приветствия. Она услышала меня, но по-прежнему была сосредоточена на картине Миры. Но когда Моргана взглянула в мою сторону, ее рот открылся. Она затушила свои лунные листья на осколке лунного камня на прикроватном столике Миры.

– Проклятье Ориэла! Они были? Подожди… что? Черт побери. Ублюдок арестовал еще одного.

Она копалась в моих мыслях, пытаясь узнать подробности моего приключения. Под действием лунных листьев это заняло у нее несколько мгновений. Никакое лекарство не облегчало ее боль от чтения мыслей. Спасало только притупление чувств, но это средство оставляло ее чаще всего истощенной и в состоянии наркотического опьянения. Наконец, Моргана покачала головой, понимающе нахмурив черные брови. Многое произошло с нашей последней встречи. Она поставила бокал с вином на прикроватный столик.

Рука Миры застыла, когда она наносила последние штрихи на волосы девушки – девушки с ярко-рыжими волосами. Она взглянула на меня через плечо.

– Что случилось? Кто кого арестовал? И, пожалуйста, говорите вслух. – В ее голосе звучало раздражение. – Я слишком устала для монологов.

Я не могла ответить. Все мое внимание сосредоточилось на девушке, нарисованной на стене.

– Это что?..

– Ты? – Моргана прикусила губу. – Мы так думаем.

Я проследила за сценой, на которой изображалась я в темном лесу. Появился акадим, раза в три больше меня во всех отношениях, черты его лица были резкими и ужасными. Его широкая пасть поглотила солнце, а затем открылась, чтобы выпустить луну. Мира нарисовала на моих руках черное оперение. На следующем рисунке я была уже не человеком, а серафимом, летящим под луной. Серафимом с черными перьями.

– Черный серафим? – Я почувствовала растерянность. – Я видела это изображение сегодня дважды. Сначала на флаге, а затем на брошках уличного торговца. Он пытался убедить меня, что это символ Ка Батавии. – В тот момент это казалось невинной ошибкой, но… три чернокрылых серафима за один день?

Мира побледнела.

– Но наши серафимы золотые. Что… что это значит?

– Не знаю… Моргс?

Моргана покачала головой.

– Я такого никогда раньше не видела. Черных серафимов не существует.

Я старалась подавить внутреннее волнение.

– Думаю, это важно. Первый человек, у которого я увидела этот символ, кричал «Shekar arkasva!».

– Аркасва самозванец. – Моргана прочитала в моих мыслях перевод. Она нахмурилась. – Я постараюсь прочитать мысли каждого, кто думает об этой фразе.

Я снова посмотрела на черного серафима на стене, а когда перевела взгляд на широкие мазки кисти, превратившие меня в черную птицу, то занервничала еще больше. На следующем сюжете я была объята пламенем. На последнем рисунке – снова мое изображение. Мира запечатлела точное сходство со мной – карие глаза, лицо в форме сердечка, крупный нос и ярко-рыжие волосы. Вместо рта зияла черная дыра, как будто я кричала.

Ахнув от неожиданности, я отступила в дверной проем. Выражение, которое она мне нарисовала, было идентично тому, которое я видела у Миры во время ее первого видения. Такое же лицо, как у Джулс. Я резко выдохнула, а сердце ухнуло в пятки.

– Лир? – В голосе Морганы звучала нежность. – Мы не знаем, значит ли это что-нибудь. Черный серафим или видение Миры.

– Они никогда ничего не значат, – печально добавила Мира, ее щеки были испачканы черной краской.

– Я знаю, что это ничего не значит, – огрызнулась я. – Черного серафима не существует!

Я захлопнула дверь и бросилась в свою комнату. Я наблюдала, как садится солнце, и желала быть обычной девушкой, которая празднует свой день рождения и церемонию Обретения. Но Джулс умерла, и все было плохо, и мне предстояло либо обручиться с мужчиной, которому я никогда не смогу доверять, либо потерять все, что пыталась с таким усилием защитить. Наши секреты хранились в тайне в течение двух лет, потому что я несла на себе этот груз. Я несла это бремя и заботилась о своих сестрах. Но боялась, что, если этот сценарий повторится… Ка Батавия станет новой страшилкой, которой пугают благородных детей.

У Миры и Джулс были видения. Ворок первого порядка. Моргана умела читать мысли – ворок второго порядка. По логике, я должна была обладать третьим, который проявлялся в передвижении в пространстве. По логике вещей, сегодня для нас должно было все закончиться. Мой отец смог скрыть два проявления ворока прямо под носом беспощадного Наместника. В третий раз нам такое не удастся. Нам не могло так повезти.

Я надела белый балахон, уложила волосы, закрепила золотую диадему на лбу, которая, казалось, давила на меня своей тяжестью, и в одиночестве ждала в своей комнате звона колоколов, который возвестит, что пришло время встретить свою судьбу.