Эфес кинжалов этого типа полностью повторял меч. Кинжал был уменьшенной копией меча. Название произошло из характерного перекрестья кинжала, перпендикулярно пересекающего рукоять.

Вот за такой милый ножичек хватается Робин Гуд. Джон отступает на несколько шагов назад.

– Нет, конечно, Робин, – мягко отвечает Джон. – Я даже не думал.

– Джон, я не посмотрю на то, что ты со мной с самого начала, – угрожающе говорит Робин.

– Понял я тебя, понял, – Джон вскидывает руки на уровни груди ладонями наружу, – ты девчонку себе единолично забрать хочешь.

Я уронила котелок на ногу и заорала. Ничего себе заявочки. Получается, что все в курсе, что я женщина?

– Кто ещё знает, что Том девчонка? – Робин схватил Джона за грудки и притянул к себе.

– Многие догадываются, – сипло сказал Джон.

– Слыхала? – Робин оттолкнул Джона, как будто он в чём-то виноват.

– Я уйду, – сказала я. – Хочешь, прямо сегодня?

– Какого чёрта уходить, если скрываться больше нет причины? – выдаёт Джон здравую мысль.

– Я не уверена, что нет причины скрываться, – упрямо заявила я.

Откуда такая уверенность, что другие разбойники знают о моей половой принадлежности? Я вообще не уверена, что Джон не подсмотрел всю пикантную сцену. Просто Робин опередил его и вышел к ручью раньше.

– Сознайся Джон, что ты просто видел нас с Робином, – мой голос дрожал от возмущения. Подглядывать низко.

У Робина упало забрало. Он направился к Джону, вытащив кинжал.

– Робин, успокойся, – я кинулась ему на грудь, повисла на шее. – Это даже хорошо, что Джон знает, что я девушка. Он поможет.

Робин отодвинул меня и пошёл напролом на Джона. Маленький Джон и не подумал сбегать. Стоял, как спартанец и ждал боя. Сдаваться даже командиру он не собирался. Робин молниеносно рванулся вперёд, ударил. Я зажмурилась, тихонько молясь про себя, чтобы эти двое не поубивали друг друга.

– Из-за какой-то пришлой девчонки, – выплёвывая кровь прохрипел Джон. Я приоткрыла один глаз. Бой закончился с одного удара. Да по Робину не только Олимпийские игры плачут, но и бои MBA.

А ведь Маленький Джон прав, всем морды не набьёшь, а свара в братстве не нужна никому. Видимо, пришла пора поделиться своим планом.

– Я уже придумала, как отсюда уйти, только без вашей помощи мне не справиться, – говорю я им. – Прости, Джон.

– Хочу уехать в Ноттингем. Сегодняшнее происшествие только подтолкнуло меня. Шила в мешке не утаишь, сколько ещё я смогу скрываться?

Мужчины пожали плечами.

– И что ты предлагаешь? – Интересуется Робин Гуд.

– Открою трактир и торговую лавку в Ноттингеме, – поделилась своими планами я.

– Ты настолько богата? – загорелись алчностью глаза Маленького Джона.

– Я небогата. Но у меня есть средства. Я продам выигранную на турнире золотую стрелу. Только, Робин, – я покосилась на Джона, – ты должен поехать со мной.

– А почему Робин? – маленький Джон, аж губы облизал от предвкушения скорейшего обогащения. – Почему не я?

– Потому что, – лаконично ответила я. Мне что, нужно объяснять, что до Ноттингема я могу и не доехать с таким провожатым.

– Робин, ты мне поможешь продать стрелу и купить трактир и лавку, – я накрыла его руку своей ладонью. Робин посмотрел на мою руку, потом медленно поднял глаза на меня. Улыбнулся. Эта улыбка мне не понравилась.

– Не надо вот всего этого, Эмма. Обойдёмся без женских штучек. Я, конечно, помогу тебе, – лицо Робина исказила гримаса и тут же пропала. Что она означает, я не поняла. – Хорошо, купила ты трактир и лавку. Но, кроме этого, ещё нужны обслуга, товары, продукты.

– Верно, и в этом вы мне поможете, – радостно хлопнула я его по коленке. Робин нахмурился.

– Каким образом, позволь спросить?

– Вы грабите купцов, крестьян, рыцарей, монахов, забираете всё, даже одежду, верно? – От их ответа многое зависело. Я напряглась, продолжая улыбаться во все тридцать два зуба.

– Допустим, – осторожно сказал Робин.

– Верно, – одновременно с ним произнёс Маленький Джон.

– Куда вы это всё деваете? – спросила я дальше.

– Иногда удаётся сбыть у менял в Мэнсфильде или Ноттингеме, – ответил Робин Гуд, задумчиво рассматривая меня. – Деньги небольшие. Даже половину цены не дают.

– Вот, – обрадовалась я. – Я вам предлагаю сотрудничество. Вы мне даёте товары для продажи и продукты для таверны, а я вам половину прибыли.

Я рассчитывала, что они сразу согласятся. Я уже нарисовала себе в воображении, как всё будет, и отступать не намерена. Если бы не моё ослиное упрямство, как говорила моя мама, то я бы не стала олимпийской чемпионкой. Вот и здесь я всё равно получу то, за чем пришла в Шервудский лес.

– Заманчиво, – провёл аристократическими пальцами по подбородку Робин, – но где мы возьмём столько провианта? Таверна – это очень много людей, особенно в праздники и по вечерам.

Он использует военный термин, значит, всё-таки был рыцарем. Надо будет расспросить его о прошлом. Жутко интересно.

– Очень просто, договорюсь с йоменами (свободные крестьяне в Англии – прим. автора). Они будут поставлять мне сезонные овощи, а вы мясо из королевского леса.

С этого момента они стали смотреть на меня по-другому. Возникло множество вопросов, на которые я с удовольствием отвечала.

– Зачем тебе одежда? – спросил Маленький Джон.

– Буду продавать в лавке по полной стоимости. Не бойся, мы будем только в прибыли, – отвечаю я, но смотрю на Робина. У него залегла морщинка на переносице. Он сосредоточенно думал о чём-то.

В лесу начало темнеть, а мы всё никак не могли обсудить все вопросы. Возвращаться в лагерь не хотелось. Лишние уши нам ни к чему.

– Но их же могут узнать владельцы, – беспокоится Джон.

– А это уже моя головная боль. Найму швей и перешью все вещи, станут ещё краше, а цена выше, – не скрывая восхищения, Джон не сводил с меня глаз.

– Чтобы обеспечить тебе торговлю, ты представляешь, сколько мы должны грабить? Нами заинтересуется шериф, и облавы уже будет делать на меня, а не гоняться за тобой, – язвительно проговорил Робин.

– Волков бояться – в лес не ходить, – подмигнула я Джону, но Робина даже это не сбило с толка. – Не трогай крестьян, помогай им немного деньгами, и ты увидишь, о тебе начнут слагать легенды ещё при жизни.

– Какой мне прок от легенд, я предпочитаю, чтобы обо мне меньше говорили и никто не знал, как я выгляжу, – рассердился Робин.

Я закатила глаза, господи, до чего ж они туго соображают. Хотя Робин ещё не самый безнадёжный вариант.

– Тебе не обязательно лично вручать каждому крестьянину монеты. Пусть кто-то из братства передаёт от тебя. Поможешь самому многолюдному классу в стране, и тебя никогда не поймает шериф, – убеждала его я.

– Это ещё почему? – удивился Маленький Джон.

– Потому что они нас и предупредят об облаве, и спрячут, если нужно, – выдал Робин мои мысли. – Ради громадных налогов пойдёшь на всё что угодно.

– Робин, ты согласен с моим предложением? – меня аж колотило от нетерпения.

– Уже стемнело, возвращаемся в лагерь, – ответил мне Робин на вопрос. – Джон, Эмма будет спать в нашей хижине.

– Ну, так что, Робин? Не томи, – умоляла его я ответить.

– Не забудь котелок, приготовление еды на тебе. Покажи, что ты там будешь готовить в своём трактире, – ответил Робин Гуд. – Мне нужно подумать, Эмма.

Баллада тринадцатая о том, как я произнесла пламенную речь

Проснувшись, я почувствовала себя сосиской. Я лежала, зажатая между Робином и Маленьким Джоном. Жар от них шёл неимоверный. Вдобавок ко всему, рука Робина по-хозяйски лежала у меня на груди. Я аж взмокла вся.

Я как могла, осторожно высвободилась из этих тесных объятий. Спустилась к костру и взяла чистый котелок. Мой путь лежал к злополучному ручью. На сей раз я хотела просто умыться и набрать воды для завтрака.

На обратном пути насобирала мяты и листьев малины, приготовлю вместо чая кларею. Для её приготовления нужно прокипятить воду с мёдом и специями, я добавлю мяту и листья малины. Подавать кларею нужно охлаждённой.

Насколько я помнила, овощей, яиц и молока у братства не было. Про дрожжи я вообще молчу.

Эх, мне бы сейчас в трактирчик и нажарить в нормальном месте вкуснющих лепёшек. Я же буду печь на раскалённых камнях пресные лепёшки типа просвиры или мацы.

Я проворно смешала в равных пропорциях муку с водой, добавила соль и замесила тесто. Выложила его небольшими лепёшками на горячие камни.

Тесто по краям стало затвердевать, потом подрумяниваться, потом отставать от камней. Я взяла чистую щепку, подготовленную заранее, подсунула её под лепёшку, уже готовую снизу и перевернула её на другую, ещё не пропечённую сторону.

Когда лепёшки были готовы, я повторила процедуру уже на других камнях, взятых из костра. Теста хватило на двенадцать небольших лепёшек.

Я притащила из хижины мёд и отправилась добывать хотя бы какую-то ткань, чтобы устроить пикник, раз нет стола.

Невероятно волнуясь, я влезла в шалаш, служивший складом. Если меня застукают, то могут подумать, что я воровка. Лишь бы не побили или не убили. Разбойники, они такие, народ горячий.

Меня же никто, кроме Робина и Маленького Джона, близко не знает. Я густо покраснела, вспомнив, как меня близко узнавал Робин.

Я лазала по тюкам, пытаясь рассмотреть награбленное. Как же низко я пала, что это не вызывало во мне праведного негодования. Еле-еле я отыскала тарелки, правда, серебряные. Понятия не имею, как Робин отнесётся к предложению есть как аристократ. Может быть, не захочет вспоминать прошлое.

– Том, где ты, чёрт бы тебя побрал, – раскричался на весь лес Робин Гуд.

– Я здесь, ваше величество, – высунула я нос из склада-шалаша.

– Какое я тебе величество? Уши оборву! – грозно говорит Робин, а у самого глаза смеются. Ох, и несерьёзный попался предводитель вольного лесного братства.

– Ну, как же, король Шервудского леса, принц воров, – заулыбалась я на все тридцать два зуба, приближающемуся ко мне Робину.

– Слушай, Эмма, – прошептал он, – ты говори, да не заговаривайся.

– Послушаешь меня, слава о тебе прогремит в веках, – также тихо ответила ему я.

– Тебе-то откуда знать? – со скепсисом посмотрел на меня Робин.

– В некотором роде я предсказательница, – засмеялась я тихонько, чтобы мой смех не услышали просыпающиеся разбойники. – Я завтрак приготовила.

– А здесь что ты делала? – он даже не разозлился, что я влезла сюда.

– Искала скатерть, чтобы постелить на траве и поесть. Робин, я хочу сколотить стол и лавки, чтобы есть по-человечески. Я и тарелки нашла, – показываю я на стопку тарелок из серебра.

Робин сжал челюсти и больше ничего не выдало его волнения.

– Я скажу парням, и они сделают. Пошли, попробуем, что ты приготовила.

Мы отправляемся к костру. Робин взял у меня тарелки, но я вырвала их и понесла сама.

– Эмма, ты чего?

– Многим своим парням помогаешь таскать вещи? – он мотает головой, словно я спросила что-то неприличное. – Вот и мне не помогай. Я же вольный стрелок Том из Кента.

– Ну-ну, – усмехнулся Робин и добавил громче. – Том, пошевеливайся, мне тебя что, до второго пришествия Христа ждать?

Маленький Джон посмотрел на нас из другого конца лагеря, но что он хотел увидеть, для меня осталось загадкой.

Я рассадила мужчин и подала каждому тарелку с тремя небольшими мягкими лепёшками, политыми мёдом, и стакан с клареей.

Обычно они не завтракали, а ждали обеда. А тут нарушение устоявшейся традиции. Попробовав моё угощение, парни облизали пальцы в буквальном и переносном смысле.

– Том, что у нас будет на обед? – полюбопытствовал Долговязый Вилли, названный так за низкий рост.

– Мне сложно приготовить что-то вкусное, так как нет самого простого.

– Чего? – спрашивают они хором.