– Еще как бывают, – оскалился тот в ответ. – Думаешь, мы блатные? Я ведь в прошлом майор милиции. И Шпала тоже мент был. Хотя он сержант. А Серый так вообще в девятом отделе КГБ лямку тянул.

– Да ну на х*р? – мое лицо вытянулось, и я уже стал слушать Беса с нескрываемым интересом. – А от меня чего надо?

– Денег заработать хочешь? Молчишь? Вижу, что хочешь. Нас когда из органов выперли, думали, жизнь кончилась. – Товарищи его, или дружки, я все еще не определился, как бы их звать, на этом задумчиво закивали, как бы вспоминая. – А сейчас ничего, пристроились. Таким как мы – вместе держаться надо. Иначе сдохнем. Воры нас не примут, и свои больше не свои. А что потом? Судимость, выпивка каждый день – и жизнь под откос?

– Ближе к делу, Бес. Что делать нужно?

– Короче, Петров. Есть одна тема. Раз крутанемся – и на полжизни денег хватит.

– А с чего ты решил, что я вас не сдам?

– Я о тебе справки навел. Ты адвокату Геворкянов в морду плюнул. Следака послал, что дело по тебе ведет. В общем, вижу, устал ты от системы. Свой человек, значит.

– Есть такое, – кивнул я.

– Вот и слушай. Не перебивай пока…

* * *

Я сидел на заднем сиденье неприметного «Москвича» цвета бежевой посредственности. Через приоткрытое окошко припекало мартовское солнце. Хотелось опустить стекло совсем, но нельзя светить мордой. Мутная гладь немного скрывала присутствующих внутри салона. За рулем размещался Бес.

Я смотрел на широкое крыльцо с угловатыми колоннами универмага «Молодежный» на Можайском шоссе. В вечерний час особенно бойко сновали туда-сюда покупатели. Это было одно из немногих мест в Москве, где можно было прикупить модную одежду и джинсы, минуя фарцовщиков.

– Все запомнил? – Бес нервно барабанил пальцами по рулю.

– Дай волыну, – процедил я.

– Говорил же, нет лишнего ствола, – отмахнулся Бес. – Твоя задача прикинуться прохожим и, когда начнётся шухер, бросить «зажигалку» на крыльцо. Чтобы паника началась и люди отвлеклись на пламя.

Я сжимал в руке бутылку с зажигательной смесью. Вместо фитиля – скрученная в жгут тряпица, пропитанная керосином, так что в машине стоял мерзкий специфический запах, и голова шла кругом.

– Вот они, – прошипел Бес и сполз по сиденью, будто хотел провалиться в пол.

К крыльцу подкатила инкассаторская «Волга» белого цвета. Ни брони, ни опознавательных знаков. Бронированные рафики появятся чуть позже. А сейчас деньги собирали на обычных машинах. Из машины вышли двое со спецмешком. Беззаботно поднялись по ступенькам и исчезли в магазине. Один сотрудник, как положено, остался в машине.

– Готов?

– А убивать инкассаторов обязательно?

– Нет, но без этого никак, иначе деньги не отдадут. А там, по моим прикидкам, около трехсот кусков.

– Каких кусков? – прикинулся я ванькой.

– Тысяч. Готов, говорю? Пошли.

По крыльцу прохаживались двое. Я их сразу узнал. Один, в милицейской форме – Шпала, второй, в неприметном костюме и пальто – Серый. Одет не по погоде. Людям и в плащах-то жарко сегодня, а этот в пальто потеет. Но не просто так. Под одеждой оттопыривается нечто, висящее на правом боку.

– Готов, – кивнул я и огрел бутылкой с зажигательной смесью Беса по башке.

Тот охнуть не успел, вырубился и окончательно сполз вниз, выронив ТТ. Громоздкий пистолет ударился о пол машины, а бутылка не выдержала и рассыпалась у меня в руке, обдав дождем осколков и горючей смеси с запахом керосина неподвижное тело.

Я спешно протиснулся между сиденьями и подхватил ТТ-шник. Проверил патроны. Все норм.

Из универмага показались двое инкассаторов с пухлым мешком. Рядом с ним женщина в штатском. Сотрудник милиции, что охраняла универмаг, но уже, скорее всего, переоделась к концу рабочего дня. По инструкции должна сопровождать инкассаторов до машины. Только пистолета у нее нет и толку в таком сопровождении, как от мопса на охоте.

Вот бл*ха… Думал, хоть мент со стволом будет. А тут баба в штатском.

План у банды был прост. Положить всех на месте выстрелами почти в упор и забрать выручку. Деньги из мешка универмага, а часть из машины, которые инкассаторы насобирали на прошлых остановках.

Самая жирная и последняя точка в маршруте инкассации – универмаг «Молодежный». Триста тысяч – по нынешним временам деньги огромные. Удивляюсь, на этот маршрут никто не позарился до сих пор. Не было в СССР таких ограблений. Пока не было. Все еще впереди. Хотя это уже будет и не СССР вовсе.

Я незаметно выбрался из машины, пряча руку с пистолетом за спиной. Если Шпала и Серый меня срисуют, пусть думают, что там у меня зажигалка, как договаривались. Они мельком бросили на меня недоумевающий взгляд, дескать, чего это Бес в машине спит, почему не прикрывает?

Я кивнул, что все нормально, он шеф, ему виднее, где находиться.

Медлить было уже нельзя. Шпала и Серый выхватили пистолеты и собирались расстрелять инкассаторов.

Бах! Бах! – я оказался быстрее. Выстрелил и свалил Шпалу, а вот Серый будто увернулся от пули.

Вот сука! Как чувствовал! Чему его там в КГБ научили, хрен разберет.

Он успел пальнуть в женщину, которая бесстрашно закрыла грудью инкассатора. Черт! Куда, бл*ть, лезешь? Забыла, что ни формы, ни ствола нет!

Пуля скосила ее и уложила на бетон. Инкасаторы прыгнули в сторону машины, на ходу выхватывая пистолеты. Их напарник хотел выскочить из «Волги» на помощь, но замешкался. По инструкции никак нельзя покидать автомобиль с деньгами. А стрелять из окон по Серому – не так сподручно. Бандит уже изловчился и выстрелил в одного из них. Инкассатор упал на ступеньки, так и не добежав до машины и не успев выхватить пистолет. Второй укрылся за машиной, но еще не отстреливался. Не готовы наши инкассаторы к перестрелкам. Совсем не готовы.

Я выстрелил снова. Пуля прошила бандиту плечо. Серый вскрикнул и, выронив пистолет, схватился за рану. Наконец, до него дошло, что сила не на его стороне. Что помощи от Беса не будет, а я теперь – враг. Он бросился бежать. Я за ним.

Кругом крики и визги ошалевших прохожих. Но скоро уже никого не было видно, пространство вокруг вмиг опустело. Только инкассаторы завели машину и рванули прочь. Даже не помогли раненой милиционерше и своему. Что ж… Инструкция, блин. Хотя последний, скорее всего, все равно труп.

У Беса был запасной план отхода, если не удастся всем уехать на машине. Я это точно знал. Но он, падла, меня в него не посвятил. Умно. И вообще, думаю, он меня взял для прикрытия. Подставить, как пушечное мясо, чтобы пристрелить на месте происшествия и сбить с толку следствие. Ведь банда совсем не из моего окружения. Если бы начали копать, то следаки наверняка бы ушли в сторону.

Бывший ГБ-шник хоть и ранен, но бежал резво, перескакивая через скамейки и сталкивая здоровым плечом старичков и интеллигентов с тротуара.

А я в последнее время позволял себе слишком много выпивать и курить. Совсем сбил в теле здоровый дух. А этот чешет как спортсмен. Может, и есть легкоатлет в прошлом. Как-то не успел я с подельниками познакомиться, сразу завертелось. Черт! Чувствую, что не догоню.

– Стоять! Милиция! – гаркнул я и пальнул в воздух предупредительный.

Но больше для того, чтобы почувствовать спуск. Тугой какой-то он у ТТ-шника, не как у моего родного Макарыча.

Бандит и ухом не повел. Мчался вперед и норовил скрыться в подворотне.

Врешь, не уйдешь! Я резко остановился и припал на колено. В такой позе не так шатает от сбитого дыхания. Прицелился. Чертова мушка и целик никак не хотели сойтись на одной оси. Руки подрагивали. Пить надо меньше. Наконец, я поймал в прорезь спину беглеца. Еще несколько секунд и он скроется за углом. Бл*ть! Спокойно… Вдохнул поглубже и задержал дыхание.

Бах! Мимо. Бах! Опять в молоко!.. Выдохнул и вдохнул. Задержка дыхания. Прицелился. Бах!

Есть! Убегавший покатился кубарем и уткнулся в песочницу. Хорошо, что в пустую. Мамаши вовремя уволокли детей по подъездам, едва заслышав выстрелы.

Я подошел к стонущему телу. Пуля пробила поясницу. Серый с трудом обернулся и проскрежетал:

– Сука! На х*ра? Ты же не мент больше.

– Бывших ментов не бывает, – улыбнулся я и закурил.

За спиной слышался вой милицейских сирен. Я сказал прохожим вызвать скорую и на всякий случай связал Серого его же брючным ремнем. Хотя с таким ранением он вряд ли сможет смыться. Но, вспомнив Зеленоярского Потрошителя, подстраховался. Тот без глаза и руки сумел от меня смыться, даром что студент.

Вернулся к универмагу. Там уже толпился народ. Оцепление из ППС-ников теснило любопытных по сторонам. Женщину-сотрудницу перекладывали на носилки. Жива. Даже в сознании. Инкассатора, что упал на крыльцо, уже не было. Только кровавое пятно на ступеньках.

– Андрей! – ко мне подскочил Горохов, за ним Погодин. – Ты почему не сообщил?

– Не успел, Никита Егорович, – горько ухмыльнулся я. – Они изначально сберкассу собирались брать.

– Ну, – кивнул Горохов. – Мы там и стояли, ждали вас. Весь квартал оцепили.

– Бес в последний момент поменял объект и маршрут, – ответил я. – Перестраховался. Я так понял, они сразу несколько планов нападения подготовили. Почему он выбрал именно этот – не знаю.

– Может, раскусили тебя в последний момент? – предположил Погодин.

– Не думаю. Залегендировали меня чисто. Даже со службы уволили. Если бы заподозрил, то пришил бы в машине. А так бутылку мне вручил с зажигательной смесью.

– Мда… – Горохов уставился на меня. – Ты что, куришь?

– Для образа начал, так сказать, – улыбнулся я. – Вжился в роль. Пить пришлось даже для этого каждый день.

– Вижу, что неделю небритый.

– Как инкассаторы?

– Один труп, – опустил глаза Горохов. – Не совсем гладко все прошло, не как мы планировали.

– Надо было их сразу брать, – поморщился я. – Не доводить до ограбления.

– И что бы ты им предъявил? – с вызовом вскинул на меня бровь Горохов. – Незаконные стволы? Так за них много не дадут. Скажут, что нашли, и условкой отделаются. А к прошлым ограблениям их не привязать было. Чисто сработали. Ни следов, ни описаний внешности. Нагло так нападали, что никто ничего не успевал сообразить и запомнить – сам знаешь, – мой бывший начальник только махнул рукой. – Это хорошо, что смежник наш, Черненко Алексей Владимирович, поделился оперативной информацией. Что один из его бывших сотрудников может быть причастен к ограблениям.

– Угу, – кивнул я. – Оказалось, что они все – бывшие сотрудники.

– На то был и расчет, – довольно почесал лоснящийся подбородок Горохов. – Уволить тебя со скандалом и к ним подсадить. Это ты, Андрей Григорьевич, ловко придумал. Вот только в ресторане немного переборщил. Должен был обычный пьяный дебош устроить, а ты братьям Геворкянам носы свернул.

– Да настроение было не очень, – улыбнулся я. – Вот душу и отвел.

– Ну, ничего… Там с ними уже все уладили. Дело прекращать будем по реабилитирующим обстоятельствам. А тебе снова надо заявление писать о приеме на службу. Уволили ведь тебя по настоящему, – ткнул в меня Горохов пальцем. – Для правдоподобности. И премии, кстати, ты не получишь. Она Геворкянам пойдет. За моральный вред, так сказать.

– Хрен с ней, с премией, – я хотел закурить, но, подумав, смял и выбросил сигарету (все, пора завязывать). – Второй раз я бы так же поступил. Сами виноваты. Не фиг женщин за жопу без спросу хватать. Особенно рыжих.

На это Никита Егорович мне ничего не ответил. Наверное, подумал, что я уж слишком вжился в роль – а может, вспомнил собственные сердечные раны. Эти, заразы, долго болят. Уж лучше перелом схлопотать или пулю. Впрочем, такого я Горохову говорить не стал – а то ещё передумает принимать от меня заявление. Хотя куда он денется с подводной лодки? Мы как два сапога уже. Но оба на правую ногу…

Глава 2

Апрель 1985 года. Петровка 38, кабинет руководителя межведомственной следственно-оперативной группы Н. Е. Горохова.