Когда вода скрывает мою шею, я замираю. Один шаг, и мою голову накроет волной. Джек притягивает меня ближе. Я чувствую твердость его мышц всем телом. Даже наши ноги соприкасаются, и не будь я так напугана, обязательно отпрянула бы.

– Смотри мне в глаза и оттолкнись от дна. Я не отпущу твою руку, клянусь. Доверься мне.

Выждав секунду, он делает шаг назад, и я понимаю, что подо мной нет дна. Паникую, мое тело деревенеет и идет ко дну. Я начинаю лупить по воде свободной рукой, но меня уверенно сгребают и притягивают к мощной груди, поднимая над водой.

Я как полоумная цепляюсь обеими руками за шею Джека и зажмуриваюсь. Меня начинает трясти.

– Ты умница. Но надо еще немного постараться.

Я округляю глаза и не верю, что он серьезно. Думала, он издевается, но в глубине карих глаз нет и намека на насмешку. В них что-то иное. То, что я не в силах распознать. И наши лица так близко. Наши губы так близко.

– Мне трудно дышать, – признаюсь шепотом.

Джек концентрирует внимание на моих дрожащих губах.

– Да, мне тоже, – говорит хрипло и в следующую секунду касается моих губ в коротком поцелуе. Отстраняется, буквально с силой отрывая меня от своего торса, и прочищает горло.

– Давай попробуем еще раз, – его губы соленые на вкус, и я смотрю на них и облизываю свои, стараясь делать вид, что ничего не произошло. Но это все ложь! Я мечтала об этом моменте несколько долгих месяцев, и сейчас не верю, что все так быстро закончилось, не успев начаться. Я напрочь забываю о купании и о том, что под моими ногами нет дна. Одна только мысль звучит в голове на повторе:

Джек поцеловал меня!

Его руки вновь сжимают мои кисти. Я уже не чувствую этого, но мы еще на шаг углубились в воду, и теперь дна нет и под его ногами. Но я не паникую. Я концентрируюсь на своих ощущениях, снова и снова проживая этот короткий поцелуй.

– Кейт? – он спрашивает напряженно, я напряженно веду подбородком в вопросительном жесте. – Ты сделала это…

И я вдруг осознаю, что он прав. Я остаюсь на плаву, и сама без его помощи держусь на воде! Держусь на воде! Ура!

Улыбка озаряет мое лицо. Джек улыбается в ответ.

У нас получилось!

Набравшись смелости, ныряю и тут же выныриваю на поверхность, стряхивая с лица воду. Волосы будто лаком прилизанные стекают на плечи, и я смеюсь давно забытым ощущениям легкости и невесомости.

Карие глаза наблюдают за мной без улыбки. Ловлю взгляд Джека и, вложив в слова всю душу, произношу:

– Спасибо тебе…

Джек продолжает смотреть на меня так же пристально и серьезно. Его руки вновь ложатся на мою талию, притягивают меня вплотную, отчего мне приходится вцепиться в его плечи инстинктивно.

– Катрин… – он склоняется ко мне. Мои веки тяжелеют, и опускаются, когда дыхание обжигает губы. – Кейт…

Не дышу. Не шевелюсь. Вообще ничего не делаю в страхе, что реальность окажется сном, и я проснусь и спугну это видение.

Выдыхаю, стараясь избавиться от тяжести в груди. Наши губы снова сливаются, но теперь иначе. Этот поцелуй не похож на предыдущий. Тот был лишь мимолетным касанием, как первый снег, растворившийся на солнце.

А этот. Этот поцелуй другой. Джек накрывает мои губы своими, обхватывает нижнюю и проводит по ней языком. Его движения аккуратны, но настойчивы. Ласки ювелирны и выверены. Он углубляет поцелуй, и у меня перехватывает дыхание.

– Джакомо! – с берега доносится чей-то крик, и мы вздрагиваем. Отрываемся друг от друга, позорно отскакиваем и оборачиваемся.

На берегу стоит высокий черноволосый мужчина.

Джек мгновенно меняется в лице. Его выражение становится замкнутым, взгляд колючим.

– Идём, нам пора…

Мы направляемся к пляжу. Я поднимаю голову к небу и замечаю, что черная туча заволокла голубую гладь неба и заслонила солнце. Сразу стемнело. Мир погрузился во мрак. Подул холодный ветер, нарушая безмятежную гладь воды рябью.

Я выхожу из воды и обматываюсь полотенцем, Джек намеренно идет чуть впереди меня, будто бы стараясь заслонить от ожидающего нас мужчины.

Туго завязываю узел полотенца на груди и настороженно смотрю на брюнета. Он – копия Антонио, дяди Джека. Отличить их можно по стрижке и выправке. И взгляд Антонио более радушный. А взгляд этого мужчины можно сравнить с кипятком, случайно попавшим на кожу. Хочется поежиться, зашипеть, отпрянуть. Карие колючие глаза раздевают меня, не взирая на колоссальную разницу в возрасте. И я сразу понимаю, что передо мной не дядя Джека.

Это его отец.

– Кто это? – мужчина говорит с акцентом, обращаясь к сыну, и я не верю своим ушам, когда Джек бесстрастно ему отвечает.

– Так, никто, местная шлюха. Идём отсюда.

Глава 12 Майкл Наши дни

– Значит, ты всё еще жива… А я уж, было, обрадовался. – Разваливаюсь на хлипком компьютерном стуле Кейт. Он трещит по швам, я вырисовываю на нем полукруг и слышу, как жалобно он скрипит.

Кейт делает медленный вдох, успокаивая разгулявшийся пульс, но скрежет ее зубов слышен в самой Африке.

– Сзади тебя на столе есть томик хороших манер. Возьми, я вижу тебе он нужнее. – Туже завязывает полотенце на груди. Кстати, весьма большой груди. Как это, я раньше не замечал этого.

– О, ты умеешь читать? Я думал, ты еще не пошла в школу, – отвечаю ей, получая внезапное удовольствие от нашей тупой болтовни.

Кейт отворачивается и направляется к шкафу. Провожу ее безразличным взглядом.

А ведь я раньше не замечал, как она юна. Без косметики, с влажными после душа волосами она напоминает школьницу. С четвертым размером груди…

Облизываю губы. Черт! Надо было принять предложение Присциллы. Она бегает за мной уже две недели и каждый раз недвусмысленно намекает на секс. Я потерял к ней интерес еще тогда, после секса в мужской раздевалке. Меня не увлекают особы, которые сами дают мне то, чего я должен добиваться.

В ту ночь, когда между девушками произошла драка, я отвез Присциллу домой и высадил у входа. Не стал подниматься, хоть она и просила об этом.

Хватит с меня этих чокнутых!

Хотя, не нужно кривить душой, я тогда весьма завелся, глядя на то, как Кейт разъярилась во время драки. Глаза наполнены безумным блеском, грудь тяжело вздымается, щеки раскраснелись, волосы в беспорядке. Она выглядела так, будто только что жестко трахалась.

Меняю положение на хлипком стуле. Мне внезапно становится тесно в одном помещение с сестрой Лилит.

Взяв вещи из шкафа, та тыкает в меня своим маленьким пальчиком и заносчиво произносит:

– Надеюсь, когда я выйду, тебя уже здесь не будет, и все это окажется лишь дурным сном!

С этими словами, она хлопает дверью ванны так, что с потолка чуть штукатурка не осыпалась.

Встаю и направляюсь в кухню.

Вчера несколько девушек были похищены прямо из общежития. Похитители стали смелее, и полиция не смогла ничего поделать. Они просто не успевали отследить, куда их увозили. Ситуация с каждым днем становится все напряжённее, и помня просьбу подруги я решаю проверить, как там ее чокнутая сестрица.

Я конечно мог бы попросить об этом Халка, но он тоже собирался на задание, ему не до этого, поэтому приходится все делать самому. Я бы с радостью перепоручил безопасность этой бестии кому-нибудь другому, но людей, которым я доверяю, можно пересчитать по пальцам одной руки, и все они сейчас заняты.

Заправляю кофе-машину и устраиваюсь на кухне около барной стойки. Сейчас сделаю Кейт пару внушений и поеду домой. Не собираюсь я тратить на эту мелкую сучку свое время.

Через пять минут Кейт входит на кухню и смотрит на меня сердито.

– Ты все еще здесь? – Она переоделась в обтягивающие джинсы и свободного кроя синюю блузку, оттеняющую ее глаза. На шее поблескивает золотая цепочка с кулоном, скрытым за вырезом кофточки. В ушах покачиваются золотые серьги-кольца.

Куда это она так вырядилась?

– Я, кажется, намекнула тебе, чтобы убирался к чертям. Или это было слишком прозрачно? Могу выразиться яснее. Вон из моей квартиры! – Она указывает на дверь. Я задолбался слушать ее капризки. Вздыхаю.

Сердито надвигаюсь на нее, Кейт торопливо полоснула меня взглядом и отступила.

Делаю еще шаг.

Кейт упирается спиной в дверцу холодильника и судорожно оглядывается.

– Что, ищешь оружие? – Скалюсь, мечтаю придушить эту бестию. А может и правда вырубить ее? Пускай проспится. Так и мне спокойнее, и девочка не натворит дел.

– Отойди, – произносит с нажимом, ее шутливый тон куда-то растворился, на смену ему пришла паника.Какого чёрта?

Я еще даже не коснулся её, а она уже боится. Так не пойдет!

– Чего ты испугалась? – спрашиваю напрямую, Кейт выставляет вперед руку, пытаясь остановить меня на полпути, но я отбрасываю ее кисть и подхожу ближе. Она молчит, тяжело дышит, налицо признаки панической атаки. Меня начинает это напрягать.

Встаю вплотную к ней, Кейт вся сжимается, втягивает голову в плечи, когда нависаю, пристально глядя ей в лицо. Грудь под шелком синей блузки трепещет, и я готов поклясться, от страха. У нее шкалит пульс. Хмурюсь.

Протягиваю руку и сжимаю ее подбородок.

– Посмотри на меня! – мое прикосновение заставляет Кейт вздрогнуть.

Она зажмуривается. Я свожу брови. На её лице все признаки паники. Она точно ненормальная. Кейт должна понимать, что какими бы ни были между нами отношения, я никогда не причиню ей вреда. Никогда.

Беру ее лицо в ладони и заставляю поднять голову.

– Кейт, открой глаза, это я. Чего ты боишься?

Произношу это и столбенею. Стоит ее векам дрогнуть, меня прошивает насквозь животным страхом, плескавшимся в ее взгляде. Она подчинилась мне и открыла глаза, и по ним я прочел насколько сильно она меня боится. Будто я гребаный монстр, который собирается ее зверски убить.

Мое сердце сжимается. Она боится меня, хотя на свете есть люди гораздо страшнее. Я знаю. Мне часто приходится с такими сталкиваться по долгу службы.

– Кейт, слушай, – говорю спокойно, как с буйным психом. – Это я, слышишь? Майкл. Ты же знаешь, что я никогда не причиню тебе вреда. Никогда. – подчеркиваю последнее слово, произношу его с нажимом. Дыши, малышка, дыши. Я не трону тебя…

Она выдыхает, но ее тело все еще скованно. Она не смотрит на меня, и воспользовавшись этим, я опускаю взгляд на её губы. Они чуть приоткрыты, замечаю, что они пересохли, и размышляю, что будет, если я прямо сейчас оближу их и попробую на вкус эту розовую мякоть. Сглатываю. Чувствую, что где-то в глубине начинает жечь, и усилием воли заставляю себя сместить фокус внимания с ее губ. Смотрю на ее закрытые глаза. Черные ресницы густые и пышные, непонятно, зачем вообще она пользуется косметикой.

Кейт затаила дыхание. Она замерла в ожидании. Будто готовилась к тому, что я… ударю её.

Эта мысль заставляет меня едва уловимо вздрогнуть. Я опускаю руки и отступаю. Этого хватает, чтобы Кейт сорвалась с места и скрылась в спальне.

Я продолжаю стоять, уставившись в пол невидящим взглядом. Она боялась не меня, она боялась насилия, которое я могу над ней совершить. Только сейчас эта мысль озаряет мое сознание.

И одновременно с ней я вдруг понимаю, что никогда раньше не видел Кейт в обществе мужчин. Она всегда окружает себя подругами, они как щит для нее, как броник, как перцовый баллончик. Они дают ей уверенность, что рядом с ними ей ничего не грозит. А вот без них она дрожит как осиновый лист. Стоило нам остаться с ней наедине в тесноте ее кухни, они изменилась разительно.

Постоянно язвительная, щедрая на подколы Кейт вдруг стала запуганным мышонком.

Возможно ли это, что весь тот негатив, который она источала, это всё – лишь защитная реакция. Она просто боялась.

Боялась, что он применит насилие, по отношению к ней.

Неужели когда-то…

Отгоняю эти мысли и даю себе слово позже выяснить у Лилит, что же такого произошло с ее сестрой, после чего она стала такой.

В доме подозрительно тихо, и я иду в сторону комнаты Кейт, но натыкаюсь на закрытую дверь. Стучу.

– Кейт…