– Много чего странного, – пожала плечами девушка. – Про детей я вообще молчу – уже говорила, что они не совсем послушные, мальчишки вовсю курить бегают, и, по-моему, некоторые девчонки из моего отряда – тоже. Но это не странность, а вполне ожидаемое поведение от детей, которые вырвались на свободу из-под родительской опеки – творят что хотят. Еще могу сказать, что некоторые дети ведут себя как-то… агрессивно, что ли. Огрызаются на слова, ругаются даже на меня, хотя я пресекаю хамское поведение на корню. Признаюсь, такой сложной смены у меня еще не было, я не в первый раз работаю вожатой. Но до этого все было гораздо проще, а здесь словно с катушек все съехали. Иногда я не понимаю, как вести себя… Просто не нахожу слов.

– А конкретнее можете сказать, как именно выражается агрессия детей? – спросила я.

– Ну, они ругаются, причем ожесточенно, – проговорила Марина. – Потом недавно я была свидетельницей драки между мальчишками: что они не поделили – до сих пор непонятно. Но если бы я не вмешалась, ситуация оказалась бы плачевной, думаю, дошло бы до травм. И то разнимать ребят помогали Егор и Леша, самой мне бы туго пришлось. И вроде ведь драка между друзьями произошла – еще накануне ребята хорошо общались друг с другом, а на следующий день как с цепи сорвались. Я пригрозила, что пожалуюсь на их поведение директору лагеря и всех их отправят по домам, к тому же Регина мне помогла – она умеет быть строгой, когда нужно, вот все и обошлось. Потом зачинщик драки, Никита Колымов, подходил ко мне и извинялся, говорил, что не знает, что на него нашло. Парень-то хороший, занимается айкидо, уравновешенный, молчаливый, мне даже казалось, что он какой-то безэмоциональный. Его трудно вывести из себя, а тут – просто ужас какой-то! Орал матом, кулаки распускал, если бы мы с Региной не вмешались, то насмерть бы забил своего приятеля Славу Земцова. Я спросила Никиту, почему он напал на Славу, а Колымов толком не смог мне объяснить причину своего гнева. Потом буркнул, что это их со Славой личное дело, больше такого не повторится, и он сожалеет о случившемся. Но по виду Никиты у меня сложилось впечатление, что он сам толком не помнит, что произошло…

– Интересно получается, – задумчиво проговорила я. – То ребенок пропадает в лесу и не помнит, что с ним случилось, то мальчики дерутся из-за непонятной причины и тоже не могут толком сказать, что произошло…

– Знаете, мне кажется, что это место и в самом деле дурное, – заявила Марина. – Я забыла сказать, но Регина нашла информацию, согласно которой в почве какие-то металлы, которые могут вызывать аномальные вещи, в том числе они влияют на поведение людей. Регина уверяла меня, что такое может быть, и в таких местах нельзя ни школы строить, ни санатории, ни тем более – детские лагеря. И что все про это должны знать, а почему другого места для лагеря не нашли – неизвестно. Но если с поведением детей все понятно, то по поводу смеха и голосов остается загадкой. Регина ведь тоже слышала странные звуки, не может быть, чтобы нам обеим мерещилось одно и то же!

– Да, все это весьма необычно, – согласилась я. – Но в любом случае, чтобы во всем разобраться, мне нужно какое-то время побыть в лагере. К тому же, если вам угрожает опасность, я должна постоянно находиться рядом с вами, чтобы в случае чего оперативно среагировать.

– Я была бы очень рада, если б вы… приглядывали за мной, Региной и моим отрядом! – воскликнула Марина. – Вот сейчас я оставила детей, а сама переживаю – вдруг еще что-то случится? Правда, денег у меня немного, зарплата в лагере копеечная, но, если понадобится, я могу занять у кого-нибудь! Отдам хоть и не сразу, по частям, но отдам, честно! Мне очень страшно, и я не знаю, кого просить о помощи…

– Марина, успокойтесь, я прекрасно понимаю вашу ситуацию, – проговорила я. – Мои услуги стоят недешево, это вы знаете. Но если дело действительно мне интересно, я могу помочь клиенту бесплатно или за ничтожно низкую сумму. Ваша история показалась мне весьма необычной, и мне кажется, в одиночку вы не справитесь. Даже если у вас финансовые трудности, это не проблема. Я сделаю все, что возможно и невозможно, дабы распутать эти загадки.

– Женя, огромное вам спасибо! – воскликнула девушка. – Правда… правда, я не знаю, как провести вас на территорию лагеря, там ведь только персонал, дети и люди, которых приглашает директор… Хотя постойте, кажется, я придумала! Нам ведь в отряд нужен третий вожатый – мы уже говорили об этом старшей вожатой, а она обещала побеседовать с директором, чтобы тот принял меры! Но директор, видимо, не особо хочет искать еще одного работника, ему кажется, что мы с Региной вдвоем справляемся. Но можно попытаться и устроить вас на должность вожатой!

– Гм… если ваш директор не станет возражать, то почему бы и нет, – задумчиво проговорила я, рассматривая про себя все возможные варианты проникновения на территорию лагеря. Конечно, я могу следить за корпусами инкогнито, но оставаться все время незамеченной гораздо труднее, чем выдавать себя за вожатую и узнавать все, что мне требуется для расследования. – Как зовут вашего директора? Наверняка у него есть электронная почта, я могу связаться с ним через нее либо позвонить, что, в принципе, будет проще…

– Директора зовут Станислав Николаевич Рекушев, – сказала Марина. – Номер телефона его у меня есть, сейчас я вам его продиктую…

Марина дала мне номер мобильного директора лагеря и адрес его электронной почты, я записала координаты.

– Позвоню вашему директору и договорюсь с ним, – сказала я. – Если все получится, то «выйду на работу» сразу же. Скажите, какие документы с вас требовали при оформлении?

– Я же учусь в педагогическом, поэтому я предоставляла только паспорт и студенческий, – пояснила Марина. – Студентов нашего учебного заведения охотно берут на работу в детские лагеря, все-таки мы будущие специалисты, учителя. Но я думаю, у вас, помимо паспорта, потребуют диплом о высшем или среднем педагогическом образовании. Ой, тут ведь проблема, вы же не учитель… Но без документов вряд ли вас возьмут на работу…

– Документы – это ерунда, – заверила я девушку. – Главная проблема в другом – согласится ли Станислав Николаевич взять на работу еще одну вожатую, платить ему ведь придется из бюджета лагеря. А учитывая, что некоторые дети уехали домой, ситуация у директора не слишком радостная.

– Я скажу, что вы – моя знакомая и что мы с Региной совсем не справляемся! – заявила Марина. – Сегодня же припру к стенке старшую вожатую – пускай делает хоть что-нибудь! И прибавлю, что у меня есть человек на примете, который согласится работать за жалкие гроши в богом забытом месте!

– Весьма оптимистично, – хмыкнула я. – Не слишком у вас веселая работа.

– Да, платят нам копейки, как студентке мне хватает, но, естественно, когда я получу диплом, то либо буду искать лагерь подороже, либо вообще не буду летом подрабатывать. Устроюсь либо в лицей какой-нибудь, либо в университет, все-таки у меня высшее образование будет. Вожатая в лагере – это всего лишь подработка да бесплатное питание в столовой, кормят здесь вкусно, вам, надеюсь, понравится.

– Что ж, ради вкусной еды стоит устроиться на работу вожатой, – усмехнулась я. – Ладно, поговорю с вашим директором, надеюсь, проблем у меня с трудоустройством не возникнет. На худой конец, буду думать что-то еще.

– Спасибо вам, что согласились помочь мне! – воскликнула Марина. – Если вы не будете возражать, я побегу – вдруг там у Регины дела неважно идут, она же одна, а детей – целый отряд… И так слишком долго она одна…

– Хорошо, я вас больше не задерживаю, – кивнула я. – Если что – пишите или звоните, телефон всегда со мной. Понимаю, связь тут плохая, но все же…

– Да, в случае чего я постараюсь до вас дозвониться, – сказала девушка.

Мы попрощались, она пошла к запасной калитке для персонала, я последовала за ней – посмотрела, где располагается эта самая калитка. Информация весьма полезная для меня – видимо, в ближайшее время мне придется проникнуть на территорию лагеря…

Глава 2

Чтобы пообщаться со Станиславом Николаевичем Рекушевым, мне пришлось отъехать на значительное расстояние от лагеря – связь ловила только возле дороги. Решила сразу позвонить ему – неизвестно, как часто Рекушев проверяет свою электронную почту, вполне вероятно, что у него просто нет возможности выходить в интернет, раз звонки и те доходят до «Лесного» с трудом.

Честно говоря, я не представляла, как разговаривать с директором лагеря в условиях постоянно прерывающегося сигнала – видимо, придется действовать спонтанно, заявиться в лагерь без всяких предупреждений и заявить, что собираюсь устраиваться на работу вожатой. Идея, конечно, не из лучших, но, на худой конец, сгодится…

Я все же набрала номер Рекушева, через несколько секунд трубку взяли. Как ни странно, помех я не услышала – видимо, у директора лагеря связь работала превосходно. Надо узнать, какой у него оператор, что позволяет спокойно пользоваться мобильным телефоном…

– Здравствуйте, я разговариваю со Станиславом Николаевичем Рекушевым? – уточнила я.

– Да, слушаю вас, – судя по голосу, директору лагеря было около сорока пяти – пятидесяти лет.

– Прошу прощения за беспокойство, меня зовут Евгения Охотникова, – представилась я. – Я – знакомая Марины Звягинцевой, она у вас вожатой работает. Помните такую?

– Естественно, – заявил Рекушев. – Я помню фамилии и имена всех вожатых лагеря.

– Замечательно! – я улыбнулась, зная, что улыбка – пусть даже и на другом конце провода – способна придать голосу дружелюбную интонацию, чтобы расположить собеседника. – Марина говорила, что в ее отряде требуется еще один вожатый, они с напарницей не справляются. У меня есть высшее педагогическое образование, к тому же я окончила факультет журналистики, хотела бы поработать у вас вожатой. Кстати, я слышала, что лагерь открылся недавно, наверняка вы не стали бы возражать против статьи, в которой я описала бы достоинства лагеря…

– Предложение, конечно, заманчивое, – задумчиво проговорил директор. – Но дело в том, что вожатые в каждом отряде у нас уже есть, бюджет уже рассчитан, нанимать еще одного человека в мои планы не входило…

– Я вас понимаю, но Марина Звягинцева очень просила вас через старшую вожатую нанять еще одного человека… К тому же за статью о лагере я с вас денег не возьму – это будет входить в стоимость оплаты труда вожатой.

Я очень надеялась на то, что директор не станет упорствовать и жадничать. Судя по словам Марины, положение в лагере сейчас не очень радостное – дети уезжают в Тарасов, родители, по всей видимости, недовольны. Хвалебные рецензии «Лесному» позарез нужны, иначе проект окажется провальным.

К счастью, я не ошиблась. Станислав Николаевич не стал долго раздумывать и ломаться.

– Статья – вещь полезная, – заметил Рекушев. – А когда вы собираетесь ее написать?

– Да как только приступлю к работе, – заявила я. – Тут же начну собирать материал, пишу я быстро. Но мне надо самой поработать какое-то время с детьми, узнать, чем они занимаются, какие в лагере условия, как организован досуг отдыхающих… Просто так придумывать я ничего не стану!

– Ладно, думаю, мы с вами сработаемся, – сдался Станислав Николаевич. – Вам удобно подъехать в лагерь «Лесной» завтра к девяти часам утра? Оформим вас, и займетесь своими прямыми обязанностями. Возьмите с собой документы – паспорт, ИНН, СНИЛС, диплом о высшем образовании – можно ксерокопию, трудовую книжку и справку об отсутствии судимости.

– Отлично! – воскликнула я. – Чем раньше приступлю к работе, тем лучше! Быстрее со статьей разберусь…

– Сегодня, увы, встретиться с вами у меня не получится – у меня дела в Тарасове, свободного времени не будет. Но завтра я буду в лагере «Лесной», в первом корпусе – он административный. Адрес лагеря знаете?

– Вроде да…