Возможно, чуть раньше я была бы и не против познакомиться с кем-нибудь, но сейчас все мои мысли занимал Стас. Чужой муж, на которого я не имею никаких прав, но всё время думаю, что было бы «если». Глупые, нереализуемые мысли, которые не несут в себе никакого рационального зерна, но прогнать их нет никакой возможности. Словно вчерашняя школьница я смотрю на мужчину и краснею, думаю о его руках и глазах, примеряю свадебное платье и строю планы, мечтая о несбыточном. Есть у нас, женщин, оставивших иллюзии в прошлом, такая черта, мечтать и верить, что теперь-то всё будет иначе.

Но так не бывает.

Обжёгшись один раз, второй раз к огню лезть боязно. Но так хочется…

– А ты тоже здесь работаешь, Катя?

Погрузившись в собственные мысли, не поняла, что Артём идёт следом за мной.

– Да, – ответила односложно.

– Круто, – довольно кивнул он, не отставая от меня. Даже больше, начал подстраиваться под мой шаг. – А я тебя раньше не видел. Ты где работаешь?

– На выдаче, – ответила скупо, надеясь, что разговор на этом закончится.

Офисные старались не пересекаться с теми, кто работал непосредственно на складе, считая нас чем-то вроде необразованного быдла, которому только и надо, что на бутылку заработать, но зачастую, перебирая бумажки, зарабатывали намного меньше, чем те, кто крутился на ледяных складах с утра до вечера. Я с ними почти не пересекалась, выслушивая команды от завскладом, которая ненавидела всех и вся, считая себя «белой госпожой», а нас рабами на плантациях.

Так что приставания парня, выглядевшего слишком холёно и правильно для складского работника, воспринимались настороженно.

Я хочу жить спокойно, а такие мужчины пугают меня. Да, внешне он ничего, красивый, улыбчивый, в пусть и не дорогом, но модном пальто, без шапки и с портфелем, словно сошедший со страниц дешёвого любовного романа. Идеальный парень для провинциальной девочки, мечтающей о большой и светлой. Только беда в том, что я давно уже не верю в сказки.

– Ого, не думал, что у вас там такие красавицы, – присвистнул и подмигнул мне. – А я из бухгалтерии.

– Надо же, не думала, что там работает кто-то кроме старых жаб, – не поддержала его шутливый тон.

– Такие есть, – не отставал Артём, – но я пытаюсь это исправить. И у меня даже немного получается. На днях одна из жаб стала прекрасной принцессой.

– Сам поцеловал?

– Увы, – развёл он руками, – эта честь выпала другому. Зато теперь есть свободное местечко. Хочешь, замолвлю за тебя словечко? – остановился прямо передо мной, пришлось затормозить, чтобы не врезаться в него.

– Вот так первой встречной предлагать работу? – посмотрела Артёму в глаза. – А, может, я совсем ничего не умею?

– Я хорошо разбираюсь в людях, – самоуверенно заявил парень. – Но если не хочешь, то я приглашаю тебя вечером на чашечку кофе.

– Спасибо, но не интересует, – попыталась его обойти.

– Катя, я упрямый.

– Я тоже.

Свернула в сторону и выдохнула, когда осознала, что за мной Артём не пошёл, направился на своё рабочее место. Напрягает. И так день начался не лучшим образом, а ещё и этот добавил нервов. Интересно, мне удастся сегодня просто отсидеться где-нибудь в уголке, или Алёна Дмитриевна поймает и заставит работать в полную силу?

Глава 6

Стас

Стоило подумать о прошлом, и тут же начала болеть голова. Печь уютно потрескивала, и я поймал себя на мысли, что мне это нравится. Не сам дом, не идиотская ситуация, а тишина. Словно в том прошлом, которое я не помню, не было таких минут. Интуитивно ощущалось, что вся моя жизнь раньше напоминала без хомяка в колесе, и хорошо, если я двигался вперёд, не оставался на месте.

Хотя…

Кольцо на пальце давило, оно было мне совсем немного мало, и это ставило в тупик. Я не выглядел как человек, который поправился, скорее всего, таким был всегда. Да и не могли мы с Катей быть женаты много лет, она же совсем юная, пусть и старается казаться старше. Сколько ей? Лет двадцать пять? В её комнате были документы, но я не собирался больше лезть в них, искать зацепки. Хотел сам вспомнить нашу жизнь.

Жизнь «до».

Но нужна ли она нам?

Отстранённо просчитывал варианты, как завоевать собственную жену, отбрасывая ненавистное «бывшая». Это не про нас. А если Катя станет сопротивляться, просто возьму её в охапку и затащу в постель, там она точно вспомнит, что нам было хорошо. Почему-то при мысли о постели становилось удушающе жарко, а член тут же восставал, чтобы показать, что он всегда готов к примирению, словно у меня давно не было женщины. А если и так, то значит ли это, что даже после развода я хранил верность жене?

Странно, мне кажется, что в сексе для меня не было запретов, но Катя не похожа на ту, которой плевать сколько и с кем. Я так и вижу её скромной девственницей, смущающейся от поцелуев, готовой разделить жизнь с одним-единственным мужчиной.

Голова снова разболелась, и я, накинув драную куртку, вышел на улицу.

Занесённый снегом двор выглядел так, будто здесь никто не жил. Лишь две узкие тропинки могли выдать наличие жильцов. При мысли, что Катя сбежала в эту глушь от меня, стало противно. Думаешь, что всё замечательно, но вылезет какая-нибудь зараза, отравит душу, и начнёшь жрать сам себя, не веря, что можешь быть монстром.

Но почему-то же мы разбежались?

Вдохнул стылый воздух, стараясь успокоиться.

Катя ушла на работу, но мне это бесило. Моя женщина не должна работать, уж чем, а деньгами я её могу обеспечить! Неужели такая простая вещь мне не под силу? Я должен был работать, иначе, откуда у меня такая дорогая одежда? Возможно, где-нибудь брошена машина, лежит портмоне с деньгами. Только где? Пока не вспомню, могу рассчитывать только на физическую силу.

Чёрт, нужно устраиваться на работу, сидеть на шее у Кати я не собираюсь, она и так делает много для того, когда уже привыкла считать посторонним. Ну, возможно, не полностью, утром в её глазах плескалась боль, от которой и мне было дурно, но не попробовать наладить отношения я не мог.

Вернулся в дом, захватив ещё охапку дров, чтобы подкинуть в печь, когда огонь начнёт успокаиваться. Сегодня в доме было намного теплее, чем вчера, но оно и понятно. Если Катя целыми днями пропадает на работе, то некому следить за домом, и я тут могу принести хоть какую-то пользу. С другой стороны, дрова так летят намного быстрее, скоро придётся покупать новые, а я понятия не имею, располагает ли Катя лишними средствами. Да, я помню о спрятанном в шкафу конверте, но почему-то уверен, что она собирает деньги на что-то важное, и это приводит меня в ярость, которую трудно сдерживать.

Я хочу помочь своей женщине, но не знаю – как!

Время на часах неумолимо бежало вперёд, я не заметил, как приготовил простой обед. Сварил макароны, сделал заправку из овощей. Руки выполняли привычные действия, голова не болела, но странное ощущение, что я давно таким не занимался, не хотело отпускать. Вся эта иллюзия прошлого сопровождала каждое моё действие, злила до одури. Я будто знал всё и не знал ничего, понимал, что за тёмным маревом, скрывавшим от меня собственную память, скрывается много интересного.

А Кати всё не было.

Вчера она пришла поздно, но и на работу ушла позже, чем сегодня. Я нервничал, переживал, не случилось ли чего, а она всё не шла. Наконец, у меня не выдержали нервы, и я, одевшись, вышел во двор, подошёл к покосившейся калитке, оглядел её с неудовольствием, открыл и вышел за пределы единственного места, которое было в памяти.

Дорога к дому была занесена снегом, оставалась лишь небольшая тропинка, по ней я и пошёл, не гадая, куда направляюсь. Всё равно выбора не было. В какой-то момент появилась развилка, и одна тропинка – пошире – вывела к нормальной, укатанной автомобилями дороге. Решив, что именно здесь и будет идти Катя, остановился, раздумывая в какую сторону направиться. Ни малейшей идеи, ни одной подсказки! Плюнул и свернул направо, справедливо решив, что если не прав, то развернусь и пойду обратно.

Тревога не отпускала.

Я буквально за первым поворотом я понял, что был прав.

Она сидела прямо на куче снега, на обочине, привалившись боком к стволу дерева, и не шевелилась.

– Катя!

Она не отозвалась, даже не открыла глаза, когда я подбежал к ней, со злостью думая, что больше не отпущу её никуда.

– Катя? – прикоснулся пальцами к холодной щеке, стирая замёрзшую ледяную дорожку.

– Ты мне мерещишься, – едва шевеля губами, ответила она, но глаза не открыла.

– Нет, я здесь, – присел перед ней на корточки, осматривая, но не видя никаких повреждений. – Что случилось? Идти можешь? На тебя напали?

– Вопросы…

– Что такое?

– Слишком много вопросов, – улыбнулась она, и тут же сморщилась. – Больно…

– Что болит? – всё ушло за задний план, стоило услышать, что Кате плохо.

– Спина…

– Почему болит? Ударилась? – прикидывая, как доставить её домой, пока она тут окончательно не окоченела от холода.

– Давно. Старая… травма. Я дни последние добавили, – засмеялась и тут же застонала.

– Так, мне это не нравится, – просунул руку ей под ноги, вторую положил под спину, и пока она не возмутилась, поднял её, собираясь отнести домой.

– А-а-а! – закричала Катя и вытянулась, напряглась, зазвенела словно струна.

– Что такое?

Замер, прижимая её к себе, но боясь пошевелиться. Не знаю, было ли раньше со мной такое, но казалось, что такой страх я испытываю впервые. Страх причинить боль и обидеть.

– Больно, – вдруг заплакала Катя, сжимаясь в моих руках. – Мне так больно…

Видеть её слёзы из-под стиснутых ресниц, сжатые зубы, напряжённые руки – страшно. Я осторожно, стараясь не тревожить её, развернулся и направился к дому, гадая, приедет ли скорая, если вызвать её в наш угол. Почему-то думалось, что нет. Да и нет у меня уверенности, что Катя одобрит скорую, раз попёрлась на работу в таком состоянии и ничего мне не сказала. Хотелось отшлёпать вредную девчонку за то, что рисковала своим здоровьем, молчала, но потом, когда придёт в себя.

Пару раз поскользнулся на накатанном снегу, но свою драгоценную ношу удержал. Катя поскуливала, плакала, но больше не кричала, и от этого молчания становилось дурно. Твою мать, как же хотелось вспомнить всё, понять, что делать, а не тупо доверять интуиции, стараясь не тревожить Катю болью.

Калитку и дверь в дом открыл не иначе как чудом, не разуваясь, прошёл в спальню, и уже там опустил Катю на кровать, стараясь действовать бережно и осторожно. Но видно, не смог, потому что она вновь вскрикнула, стиснула зубы и вытянулась как солдатик, смотря в потолок пустым взглядом. Чёрт, видеть бледное лицо с красными пятная на щеках, искусанные в кровь губы, пальцы, судорожно сжимающие покрывало… Нет, не таким я видел наши дальнейшие взаимоотношения.

– Мне вызвать скорую?

– Нет, – прохрипела Катя. – Там, в шкафу, пакет с лекарствами. На второй полке. Ты его сразу увидишь.

Она оказалась права. Небольшой чёрный пакет с таблетками и мазями, который я тут же притащил к её кровати.

– Что именно?

Она назвала препараты, количество, и я, действуя быстро и сосредоточенно, отсчитал нужное, принёс с кухни стакан воды, помог ей приподняться и выпить всё.

– Тебе точно станет легче? – спросил осторожно.

– Ещё нужно спину помазать, – Катя вдруг покраснела. – Но это я могу и сама. Только разденусь…

– Успокойся, я всё сделаю, – оборвал её.

Смотреть, как она мучится, я не собирался. Всё равно уже решил, что накажу её, как только она встанет на ноги. И буду это делать до тех пор, как она не запросит пощады.

Но потом. Сейчас главное – это Катино здоровье.

– Ты? – пискнула она, и стала похожа на ту девчонку, которую я представлял утром.

Почти невинная и дохрена соблазнительная даже с заплаканными глазами. Со своими колдовскими зелёными глазищами.

Глава 7

Катя

Я сошла с ума. Определённо. Это всё происходит не со мной. Точно.